какой-нибудь простой и верный способ, как оставить бечеву. Теперь ступай
на корму и выпотроши макрель. А тормоз из весел - вещь опасная, если ты
заснешь.
Но я могу обойтись и без сна, - сказал он себе. - Да, можешь, но и это
слишком опасно".
Он стал на четвереньках перебираться на корму, стараясь не потревожить
рыбу. "Она, может быть, тоже дремлет, - подумал он. - Но я не хочу, чтобы
она отдыхала. Она должна тащить лодку, покуда не умрет".
Добравшись до кормы, он повернулся и переместил всю тяжесть рыбы на
левую руку, а правой вытащил из футляра нож. Звезды светили ярко, и
макрель хорошо было видно. Воткнув нож ей в голову, старик вытащил ее
из-под настила кормы. Он придерживал рыбу ног Выкинув скелет макрели за
борт, он поглядел, не видно ли на воде кругов, но там был только
светящийся след медленно уходящего вглубь остова рыбы. Тогда он
повернулся, положил двух летучих рыб между кусками макрельего филе и,
спрятав нож в футляр, снов Вернувшись на нос, он разложил рыбное филе на
досках и рядом с ним положил летучих рыб. После [261]
этого он передвинул лесу на еще не наболевшую часть спины и снова
переместил тяжесть на левую руку. опиравшуюся о планшир. Перегнувшись
через борт, он обмыл, летучую рыбу в море, замечая попутно, как быстро
движется вода у него под рукой. Рука его светила - Она либо устала, либо
отдыхает, - сказал старик. - Надо поскорее покончить с едой и немножко
поспать.
Он съел половину одного из филе и одну летучую рыбу, которую
предварительно выпотрошил при свете звезд, чувствуя, как ночь становится
все холоднее.
- Что может быть вкуснее макрели, если есть ее в вареном виде! - сказал
он. - Но до чего же она противна сырая! Никогда больше не выйду в море без
соли и без лимона.
"Будь у меня голова на плечах, - думал он, - я бы целый день поливал
водой нос лодки и давал ей высохнуть - к вечеру у меня была бы соль. Да,
но ведь я поймал макрель перед самым заходом солнца. И все-таки я многого
не предусмотрел. Однако я сжевал ве Небо на востоке затуманивалось
облаками, и знакомые звезды гасли одна за другой. Казалось, что он
вступает в огромное ущелье из облаков. Ветер стих.
- Через три или четыре дня наступит непогода, - сказал он. - Но еще не
сегодня и не завтра. Поспи, старик, покуда рыба ведет себя смирно.
Он схватил лесу правой рукой и припал к руке бедром, налегая всем телом
на борт лодки. Потом сдвинул бечеву на спине чуть пониже и ухватился за
нее левой рукой.
"Правая рука будет держать лесу, пока не разожмется. А если во сне она
разожмется, меня разбудит левая рука, почувствовав, как леса убегает в
море. Конечно, правой руке будет нелегко. Но она привыкла терпеть лишения.
Если я посплю хотя бы минут двадца Он привалился к борту, перенес тяжесть
рыбы на правую руку и заснул.
[262]
Во сне он не видел львов, но зато ему приснилась огромная стая морских
свиней, растянувшаяся на восемь или на десять миль, а так как у них была
брачная пора, они высоко подпрыгивали в воздух и ныряли обратно в ту же
водяную яму, из которой появлялись.
Потом ему снилось, что он лежит на своей кровати в деревне и в хижину
задувает северный ветер, отчего ему очень холодно, а правая рука его
затекла, потому что он положил ее под голову вместо подушки.
И уже только потом ему приснилась длинная желтая отмель, и он увидел,
как в сумерках на нее вышел первый лев, а за ним идут и другие; он оперся
подбородком о борт корабля, стоящего на якоре, его обвевает вечерним
ветром с суши, он ждет, не покажутся л Луна уже давно взошла, но он все
спал и спал, а рыба мерно влекла лодку в ущелье из облаков.
Он проснулся от рывка; кулак правой руки ударил его в лицо, а леса,
обжигая ладонь, стремительно уходила в воду. Левой руки он не чувствовал,
поэтому он попытался затормозить бечеву правой рукой, но бечева продолжала
бешено уноситься в море. В конце к "Вот этого-то мы и ждали, - подумал он.
- Теперь держись... Я ей отплачу за лесу! Я ей отплачу!"
Он не мог видеть прыжков рыбы, он только слышал, как с шумом
разверзается океан, и тяжелый всплеск, когда рыба вновь падала в воду.
Убегающая за борт бечева жестоко резала руки, но он заранее знал, что так
случится, и старался подставить мозо[263]
листую часть руки, чтобы леса не поранила ладонь или пальцы.
"Будь со мной мальчик, - подумал старик, - он смочил бы лесу водой. Да,
если бы мальчик был здесь! Если бы он был здесь!"
Леса все неслась, неслась и неслась, но теперь она шла уже труднее, и
он заставлял рыбу отвоевывать каждый ее дюйм. Ему удалось поднять голову и
отодвинуть лицо от макрельего мяса, которое его скула превратила в
лепешку. Сперва он встал на колени, а п "Ну вот, - подумал он. - Теперь
она прыгнула уже больше десяти раз и наполнила свои пузыри воздухом;
теперь она уже не сможет уйти в глубину, откуда ее не достать, и умереть
там. Она скоро начнет делать круги, и тогда мне придется поработать.
Интересн - Лучше, старик, сам забудь о страхе и побольше верь в свои силы,
- сказал он. - Хоть ты ее и держишь, ты не можешь вытянуть ни дюйма лесы.
Но скоро она начнет делать круги.
Старик теперь удерживал лесу левой рукой и плечами; нагнувшись, он
правой рукой зачерпнул воды, чтобы смыть с лица раздавленное мясо макрели.
Он боялся, что его стошнит и он ослабеет. Вымыв лицо, старик опустил за
борт правую руку и подержал ее в соле Подержав некоторое время руку в
соленой воде, он вынул и оглядел ее.
[264]
- Не так страшно, - сказал он. - А боль мужчине нипочем.
Старик осторожно взял бечеву, стараясь, чтобы она не попала ни в один
из свежих порезов, и переместил вес тела таким образом, чтобы и левую руку
тоже опустить в воду через другой борт лодки.
- Для такого ничтожества, как ты, ты вела себя неплохо, - сказал он
левой руке. - Но была минута, когда ты меня чуть не подвела.
"Почему я не родился с двумя хорошими руками? - думал он. - Может, это
я виноват, что вовремя не научил свою левую руку работать как следует. Но,
видит бог, она и сама могла научиться! Честно говоря, она не так уж меня
подвела нынче ночью; и судорогой Подумав это, старик сразу понял, что в
голове у него помутилось. Надо бы пожевать еще кусочек макрели. "Не могу,
- сказал он себе. - Пусть лучше у меня будет голова не в порядке, чем
слабость от тошноты. А я знаю, что не смогу проглотить мясо после то Вот
она лежит, выпотрошенная, чистенькая - и, взяв ее левой рукой, он съел
летучую рыбу, старательно разжевывая кости, съел всю целиком, без остатка.
"Она сытнее любой другой рыбы, - подумал он. - Во всяком случае, в ней
есть то, что мне нужно... Ну вот, теперь я сделал все, что мог. Пусть
только она начнет кружить - мы с ней сразимся".
Солнце вставало уже в третий раз, с тех пор как он вышел в море, и
тут-то рыба начала делать круги.
Он еще не мог определить по уклону, под которым леса уходила в море,
начала ли рыба делать круги. Для этого еще было рано. Он только
почувствовал, что тяга чуточку ослабела, и стал потихоньку выбирать лесу
правой рукой. Леса натянулась до отказа, как [265]
нагнувшись, высвободил плечи из давившей на них бечевы и начал выбирать
лесу неторопливо и равномерно.
Он работал, взмахивая обеими руками поочередно. Его старые ноги и плечи
помогали движению рук.
- Она делает очень большой круг, - сказал он, - но она его все-таки
делает.
Внезапно движение лесы затормозилось, но он продолжал тянуть ее, покуда
по ней не запрыгали блестящие на солнце водяные капли. Потом лесу потянуло
прочь, и, став на колени, старик стал нехотя отпускать ее понемножку
назад, в темную воду.
- Теперь рыба делает самую дальнюю часть своего круга, - сказал он.
"Надо держать ее как можно крепче. Натянутая бечева будет всякий раз
укорачивать круг. Может быть, через час я ее увижу. Сперва я должен
убедить ее в моей силе, а потом я ее одолею".
Однако прошло два часа, а рыба все еще продолжала медленно кружить
вокруг лодки. Со старика градом катился пот, и устал он сверх всякой меры.
Правда, круги, которые делала рыба, стали гораздо короче, и по тому, как
уходила в воду леса, было видно, что Вот уже целый час, как у старика
перед глазами прыгали черные пятна, соленый пот заливал и жег глаза, жег
рану над глазом и другую рану - на лбу. Черные пятна его не пугали. В них
не было ничего удивительного, если подумать, с каким напряжением он тян
"Неужели я оплошаю и умру из-за какой-то рыбы? - спрашивал он себя. - И
главное - теперь, когда все идет так хорошо. Господи, помоги мне
выдержать! Я прочту сто раз "Отче наш" и сто раз "Богородицу". Только не
сейчас. Сейчас не могу".
"Считай, что я их прочел, - подумал он. - Я прочту их после".
В этот миг он почувствовал удары по бечеве, которую держал обеими
руками, и рывок. Рывок был резкий и очень сильный.
"Она бьет своим мечом по проволоке, которой привязан крючок, - подумал
старик, - Ну конечно. Так [266]
ей и полагалось поступить. Однако это может заставить ее выпрыгнуть, а я
предпочел бы, чтобы сейчас она продолжала делать круги. Прыжки были ей
нужны, чтобы набрать воздуху, но теперь каждый новый прыжок расширит рану,
в которой торчит крючок, и рыба може - Не прыгай, рыба, - просил он. -
Пожалуйста, не прыгай!
Рыба снова и снова ударяла по проволоке, и всякий раз, покачав головой,
старик понемногу отпускал лесу.
"Я не должен причинять ей лишнюю боль, - думал он. - Моя боль - она при
мне. С ней я могу совладать. Но рыба может обезуметь от боли".
Через некоторое время рыба перестала биться о проволоку и начала снова
медленно делать круги. Старик равномерно выбирал лесу. Но ему опять стало
дурно. Он зачерпнул левой рукой морской воды и вылил ее себе на голову.
Потом он вылил себе на голову еще - Зато у меня нет больше судороги, -
сказал он. - Рыба скоро выплывет, а я еще подержусь. Ты должен держаться,
старик. И не смей даже думать, что ты можешь не выдержать.
Он опустился на колени и на время снова закинул лесу себе за спину.
"Покуда она кружит, я передохну, а потом встану и, когда она подойдет
поближе, снова начну выбирать лесу".
Ему очень хотелось подольше отдохнуть на носу лодки и позволить рыбе
сделать лишний круг, не выбирая лесы. Но когда тяга показала, что рыба
повернула и возвращается к лодке, старик встал и начал тянуть бечеву,
взмахивая поочередно руками и поворачивая "Я устал так, как не уставал ни
разу в жизни, - подумал старик, - а между тем ветер усиливается. Правда,
ветер будет кстати, когда я повезу ее домой. Мне он очень пригодится, этот
ветер".
- Я отдохну, когда она пойдет в новый круг, - сказал он. - Тем более
что сейчас я себя чувствую гораздо лучше. Еще каких-нибудь два-три круга,
и рыба будет моя.
[267]
Его соломенная шляпа была сдвинута на самый затылок, и когда рыба
повернула и снова стала тянуть, он в изнеможении повалился на нос.
"Поработай теперь ты, рыба, - подумал он. - Я снова возьмусь за тебя,
как только ты повернешь назад".
По морю пошла крупная волна. Но воду гнал добрый ветер, спутник ясной
погоды, который был ему нужен, чтобы добраться до дому.
- Буду править на юг и на запад, - сказал он. - И все. Разве можно
заблудиться в море? К тому же остров у нас длинный.
Рыбу он увидел во время ее третьего круга. Сначала он увидел темную
тень, которая так долго проходила у него под лодкой, что он просто глазам
не поверил.
- Нет, - сказал он. - Не может быть, чтобы она была такая большая.
Но рыба была такая большая, и к концу третьего круга она всплыла на
поверхность всего в тридцати ярдах от лодки, и старик увидел, как поднялся
над морем ее хвост. Он был больше самого большого серпа и над темно-синей
водой казался бледно-сиреневым. Ры Пока она делала свой круг, старик
разглядел глаз рыбы и плывших подле нее двух серых рыб-прилипал. Время от
времени прилипалы присасывались к рыбе, а потом стремглав бросались прочь.
Порою же они весело плыли в тени, которую отбрасывала большая рыба.
