- Нужна.
- Это решает вопрос. Пойду поговорю с ней.
- Минутку! Если ты так решил, капитан, то позволь сказать - ты не так берешься за дело.
- Почему?
- Единственный способ удержать твою жену - это получить на компьютере нужный тебе ответ: что сблизиться с "Богом войны", а потом попасть на Марс физически невозможно.
- Да. Ты права. Поможешь мне смошенничать?
- Куда ж я денусь?
- Тогда за дело.
- Как скажете, сэр. А знаешь, Роджер, - если "Бог войны" прибудет на Марс в разгаре неопознанной эпидемии на борту, ему ни за что не дадут сесть. Его отведут на парковочную орбиту, снова заправят горючим и отошлют обратно в следующий благоприятный срок.
- Ну и что? Мне-то какая забота, что богатенькие туристы и куча эмигрантов будут разочарованы?
- Пусть так. Но это еще не все. Ван и первый помощник больны, а если свалится еще и второй, то "Бог войны" может не добраться и до парковочной орбиты.
Роджеру не нужно было долго объяснять - при подходе к планете без управления умелого пилота корабль ждет одно из двух: или он разобьется, или уйдет в пустое пространство и будет блуждать там, подобно комете, которая никогда не достигнет пристанища. Роджер закрыл лицо руками:
- Что делать, мать?
- Капитан ты, сынок.
- Я ведь это знал с самого начала, - вздохнул Роджер.
- Да, но ты должен был побороть сомнения. - Хейзел поцеловала его. - Какие будут указания, сын?
- Давай вычислять. Хорошо, что мы не тронули резерв при старте.
- Вот-вот.
Когда Хейзел поделилась новостью с другими, Кастор спросил: - Папа велел нам тоже рассчитать траекторию?
- Нет.
- Хорошо, а то нам надо побыстрей загрузить обратно велосипеды. Пошли, Пол. Мид, может, ты наденешь скафандр и поможешь нам? Если ты не нужна маме? - Нужна, - ответила Хейзел, - чтобы присматривать за Лоуэллом и не давать ему путаться у всех под ногами. А велосипеды обратно грузить ни к чему. - Что? Как же можно уравновесить корабль для маневра, пока они там? И потом, при запуске двигателя тросы могут оборваться, и изменится наш фактор массы.
- Кастор, где у тебя голова? Ты что, не понимаешь ситуации? Мы избавляемся от балласта.
- Как? Выбросить наши велики? Когда мы их дотащили почти до самого Марса? - И велики, и все наши книги, и все прочее, без чего можно обойтись. После грубой прикидки на компьютере это стало ясно, как кварц: только так мы можем проделать маневр и притом сохранить нужный запас топлива для посадки. Отец сейчас составляет формулу веса.
- Но как же... - Кастор замолчал, согнав с лица всякое выражение.
- Так точно, мэм.
Близнецы уже надевали скафандры, но еще не вышли наружу, и тут Пола осенило.
- Кас, вот мы отвяжем велики, а что дальше?
- Спишем в убыток и попытаемся получить возмещение в "Экспорте Четырех Планет". И они нам, ясное дело, не заплатят.
- Шевели мозгами. Где окажутся велики в конечном счете?
- Где? Да на Марсе же!
- Точно. Или поблизости. Следуя по нашей теперешней орбите, они подойдут к нему очень близко, а потом опять направятся к Солнцу. А может, мы подождем их там да и подцепим?
- Не выйдет. Нам понадобится столько же времени, чтобы добраться до Марса, да еще по другой орбите - орбите "Бога войны".
- Да, но предположим. Вот был бы у нас запасной радарный маяк, я бы на них навесил. Тогда, если бы мы их догнали, то знали бы, где они. - Но у нас его нет. Слушай! А куда ты дел отражательную фольгу? - Чего? А-а. Дедуля, иногда твой маразм отступает.
Когда "Стоун" стартовал, он был покрыт со стороны жилого отсека алюминиевой фольгой, блестящей, как зеркало. По мере того как они удалялись от Солнца, необходимость в отражении тепла исчезла - наоборот, стало желательно поглощение. Чтобы понизить нагрузку на охладительно-отопительную систему корабля, фольгу сняли и убрали на склад.
- Давай спросим у отца.
Хейзел задержала их у люка в рубку.
- Он у компьютера. В чем проблема?
- Хейзел, а фольга, которую мы сняли, тоже в списке балласта? - Конечно. Возьмем другую на Марсе, когда соберемся назад. А зачем она вам? - Для радарного отражателя, вот зачем. - И близнецы поделились своими планами.
- Вероятность мала, но смысл есть, - кивнула Хейзел. - Давайте-ка привяжите весь балласт к велосипедам. Может, еще и получим все обратно.
- Само собой!
И близнецы взялись за дело. Пока Поллукс собирал связки велосипедов, почти все отремонтированные и сверкающие свежей краской, Кастор сконструировал любопытную геометрическую игрушку с помощью проволоки восьмого калибра, алюминиевой фольги и липкой ленты. Гигантский квадрат фольги он натянул на проволочный каркас. В середине квадрата и под прямым углом к нему Кастор прикрепил второй. Эти два квадрата Кастор рассек пополам третьим квадратом под прямым углом. Получилось восемь сверкающих прямоугольных граней во всех возможных направлениях - радарный отражатель. Каждая грань будет отсылать радарные волны обратно к источнику - так резиновый мячик отскакивает от стенки комнаты или коробки. В результате эффективность радара возрастает во много раз, по крайней мере теоретически - закон обратной четвертой степени сменяется законом обратных квадратов. На практике эффект не столь велик, но радарная отдача объекта значительно повышается. Объект с такой этикеткой будет светиться на экране радара, как свеча в пещере.
Свой гигантский, но хрупкий змей Кастор привязал к куче велосипедов и прочего балласта простой бечевкой. Привязывать крепче не было нужды - залетный ветерок не сдует его, и никто не перережет бечевку.
- Пол, - сказал Кастор, - иди постучи в окошко и скажи - мы готовы. Пол послушался и забарабанил в иллюминатор, чтобы привлечь внимание бабушки, а потом простучал свое сообщение. Тем временем Кастор прикрепил к грузу такое объявление:
НЕПРИКОСНОВЕННО!
Этот груз намеренно переведен на свободное перемещение. Нижеподписавшийся владелец намерен вернуть его и предупреждает всех заинтересованных лиц о недопустимости присвоения данного груза в качестве бесхозного. Согл. Постан. № 193401.
Роджер Стоун, капитан "Перекати-Стоуна", Луна.
- Хейзел дает добро, но говорит, чтобы осторожно, - сказал Поллукс, вернувшись.
- Само собой.
Кастор развязал единственный трос, крепивший громоздкую конструкцию к кораблю, отошел и стал наблюдать. Груз не двигался с места. Тогда Кастор чуть-чуть подтолкнул его одним пальцем, и груз медленно-медленно начал отделяться от корабля. Кастор не хотел нарушать орбиту балласта, чтобы потом его легче было найти. Маленькая скорость, которую он придал ему - дюйм в минуту на глаз, - будет держаться до самого Марса. Кастор хотел, чтобы векторная сумма осталась малой.
Поллукс оглянулся на сверкнувшего "Бога войны".
- А когда мы запустим двигатель, груз не попадет под струю? - Будь спокоен. Я это уже вычислил.
Маневр, который им предстояло выполнить, был очень прост - сближение в космосе, в зоне, считающейся свободной от гравитации. Оба корабля находились практически на одном расстоянии от Солнца, а Марс был еще слишком далеко, чтобы брать его в расчет. Маневр состоял из четырех простых стадий: устранение небольшой векторной разницы между кораблями (или относительной скорости, с которой двигался "Бог войны"); ускорение в направлении "Бога войны"; пересечение пространства между кораблями; торможение с целью совмещения орбит и дрейф в пространстве относительно друг друга.
Первая и вторая стадии требуют увеличения скорости, на третьей надо просто выжидать. Вся операция требовала двух маневров, двух запусков двигателя. Но в третьей стадии время, чтобы догнать "Бога войны", можно было значительно сократить, щедро расходуя топливо. Если бы им не было так дорого время, можно было бы спокойно ждать, "бросая камушки с кормы", как сказала Хейзел. Здесь существовало бессчетное число вариантов с разным расходом топлива. В одном из вариантов можно было сохранить велосипеды и личные вещи, зато время перехода растянулось бы на две недели. Доктор требовался срочно, и Роджер Стоун решил сбросить балласт.
Но близнецам он этого не сказал и не приказал им вычислять траекторию. Он не желал, чтобы они знали о существовании выбора: сохранить их капитал либо оказать незнакомым людям медицинскую помощь. Отец счел, что близнецы еще слишком молоды.
Через одиннадцать часов после запуска двигателя "Стоун" повис в пространстве недалеко от "Бога войны". Корабли продолжали путь к Марсу, делая приблизительно шестнадцать миль в секунду. Относительно друг друга они были неподвижны, только лайнер продолжал плавное вращение. Навьюченная доктор Стоун - на ней был не только скафандр, баллоны, рация, ракетный двигатель и тросы, но еще и санта-клаусовский мешок с медицинским оборудованием - стояла рядом с мужем на борту "Стоуна", обращенном к лайнеру. Не зная точно, что ей может понадобиться, она забрала все, без чего могла обойтись ее семья, - наркотики, антибиотики, инструменты, перевязочный материал.
С остальными Эдит расцеловалась на корабле и велела им там и оставаться. Лоуэлл плакал и не пускал мать в шлюз. Ему не сказали, в чем дело, но настроение всех остальных действовало заразительно.
- Значит, так, - озабоченно говорил Роджер, - в ту же минуту, как поймешь, в чем там дело, и назначишь лечение, сразу домой, слышишь? - Увидимся на Марсе, дорогой мой, - покачала головой Эдит. - Ну уж нет! Ты...
- Да, Роджер. Я могу послужить переносчиком инфекции. Нельзя рисковать. - Ты и на Марсе можешь быть переносчиком. Что ж ты, вообще не собираешься возвращаться?
Риторический вопрос Эдит оставила без внимания.
- На Марсе есть больницы. А семейную эпидемию в космосе я допустить не могу.
- Эдит! Я серьезно подумываю отказаться...
- Меня уже ждут, дорогой. Видишь?
У них над головой, на расстоянии двадцати ярдов, открылся пассажирский люк на оси вращения огромного корабля. Оттуда вышли две фигурки, осторожно прижали ботинки к борту и встали на корпусе, головами "вниз" к Стоунам. Роджер сказал в микрофон:
- Эй, на "Боге войны"!
- Есть на "Боге войны".
- Готовы?
- Ждем вас.
- Приготовиться к переходу.
Исполняющий обязанности капитана корабля Роули предложил прислать человека, чтобы перенести доктора Стоун через проем, но она отказалась, не желая, чтобы человек с зараженного корабля контактировал с "Перекати-Стоуном".
- Тросы свободны, Роджер?
- Да, милая. - Роджер связал вместе несколько тросов, прикрепив один конец к ее поясу, другой - к скобе.
- Поможешь мне с ботинками, дорогой?
Роджер опустился на колени и молча расстегнул "молнии" на ее магнитных ботинках - у него пропал голос. Потом он выпрямился, и Эдит обхватила его руками. Они неуклюже обнялись - им мешали скафандры и ее заплечный мешок. - Адью, милый, - нежно сказала она. - Береги детей.
- Эдит! Это ты береги себя!
- Да, дорогой. Подержи меня.
Роджер приподнял ее, она вынула ноги из ботинок - теперь ее удерживали только его руки.
- Готовься! Раз! Два! - Оба согнулись пополам. - Три! - Эдит отскочила от корабля, волоча за собой трос.
Долгие-долгие секунды уплывала она вверх, через пропасть между "Стоуном" и лайнером. Потом стало ясно, что прыжок получился не совсем прямой, и Роджер приготовился тянуть жену обратно.
Но комитет по встрече приготовился к неожиданностям. Один из двоих стал раскручивать над головой тросик с грузом, описывая все более широкие круги. Когда Эдит стало проносить мимо борта "Бога войны", он метнул свое лассо и зацепил грузилом за страховочный трос Эдит. На "Перекати-Стоуне" Роджер застопорил канат и остановил ее, а человек на лайнере осторожно подтянул к себе.
Второй перехватил Эдит и пристегнул крюк ей к поясу, потом отвязал длинный трос "Стоуна". Прежде чем войти внутрь, Эдит помахала рукой, и люк закрылся. Роджер какой-то миг смотрел на закрытую дверь, потом втянул трос. Его взгляд упал на пару маленьких ботинок рядом. Он оторвал их от обшивки, прижал к себе и побрел к своему люку.
