через Атлантику]. Юбки стремительно взлетают ввысь, и к середине двадцатых
скатанные чулки выставляют напоказ голые коленки. Дорожка принца Уэльского
и чарльстон. Рут Эттинг, Уилл Роджерс и "Фантазии Зигфельда" [популярные
артисты эстрады и шоу того времени]. В двадцатых были свои дурные стороны,
но в целом и почти для всех это были хорошие годы, а уж соскучиться точно
не давали.
Я, как всегда, занималась своими домашними делами, не слишком
интересуясь окружающим миром. В девятнадцатом году у меня родился Теодор
Айра, в двадцать втором - Маргарет, в двадцать четвертом - Артур Рой, в
двадцать седьмом - Элис Вирджиния, в тридцатом - Дорис Джин, и со всеми я
вновь переживала радости и горести детства - скажите спасибо, что я не
показываю вам их карточки и не повторяю их смешные словечки.
В феврале двадцать девятого мы продали свой дом на бульваре Бентона и
сняли с условием последующей покупки старую ферму близ пересечения Рокхилл
роуд и бульвара Мейера - вместительную, но не столь современную, как наш
прежний дом. Это решение верхним чутьем принял мой муж, который всегда
норовил заставить каждый доллар сработать дважды. Но со мной он
посоветовался, и не только потому, что дом был записан на меня.
- Морин, - сказал он, - не хочешь ли сыграть в рулетку?
- Мы то и дело в нее играем, разве нет?
- Как когда. На сей раз мы пойдем ва-банк и сорвем этот банк - а если
номер не пройдет, придется тебе выйти на улицу и подзарабатывать нам на
картофельный супчик.
- Мне всегда хотелось знать, смогла бы я зарабатывать на жизнь таким
манером. В июле мне будет сорок семь...
- Ну и ну. Тебе сейчас тридцать семь, а мне сорок один.
- Брайни, мы с тобой лежим в постели. Могу я быть откровенна хотя бы
здесь?
- Судья Сперлинг требует, чтобы мы всегда и везде придерживались
своего официального возраста. И Джастин согласен с ним.
- Слушаюсь, сэр. Обещаю исправиться. Мне всегда хотелось знать,
смогла бы я заработать на жизнь, гуляя по панели. Только вот где гулять?
Насколько я знаю, девушке и глаза могут выцарапать, если она просто так
выйдет и начнет промышлять, не разузнав, чья это территория. В постели-то
я работать умею, Брайни, - надо только поучиться, как сбывать товар.
- Ну, разгорелась уже, Вертучая Задница. Может, это еще и не
понадобится. Скажи, ты еще веришь, что Тед - Теодор - капрал Бронсон -
действительно прибыл из будущего?
- Да, - сразу посерьезнела я. - А ты разве нет?
- Мо, я поверил ему сразу, как и ты. Поверил раньше, чем оправдалось
его предсказание об окончании войны. И теперь я тебя спрашиваю: веришь ли
ты в Теда настолько, чтобы поставить все наше состояние до последнего
цента на то, что его предсказание о биржевом крахе так же верно, как и
предсказание о перемирии?
- Черный вторник, - тихо проговорила я. - Двадцать девятое октября
нынешнего года.
- Ну так как? Если я рискну и проиграю, мы разоримся. Мэри не сможет
закончить Редклифф, Вуди придется самому добывать себе деньги на колледж,
ну а с Диком и Этель разберемся потом. Я уже по уши погряз в спекуляциях,
голубка, - и предполагаю погрузиться еще глубже, твердо уповая на то, что
Черный вторник наступит точно в предсказанный Тедом срок.
- Погружайся!
- Ты уверена, Мо? Если что-то пойдет не так, мы вернемся к жареному
маису. Еще не поздно сократить ставку - забрать половину и играть на то,
что останется.
- Брайни, я не так воспитана. Помнишь отцовского бегового рысака -
Бездельника?
- Видел несколько раз. Красивый был коняшка.
- Да, только не такой резвый, каким казался с виду. Так вот, отец
всегда ставил только на него - но и на себя, понятно. И только на победу -
не на призовое место. Бездельник обычно приходил вторым или третьим, но
отец на это никогда не ставил. Я слышала, как он, бывало, перед забегом
тихо и ласково говорит Бездельнику: "Ну, на этот раз мы им покажем,
парень! На этот раз мы победим!" А потом говорил: "Ты старался, старина! А
больше я ничего и не прошу. Все равно ты чемпион - и в следующий раз мы им
покажем!" - и трепал Бездельника по шее, а тот тихонько ржал и всхрапывал
- так они утешали друг друга.
- Думаешь, я тоже прогорю? Здесь-то другого раза не будет.
- Нет! Иди ва-банк. Ты веришь Теодору, и я тоже. Так что вперед! - Я
протянула руку и взялась за его инструмент. - Если и перейдем на жареный
маис, то ненадолго. Я могу забеременеть... сейчас скажу... в будущий
понедельник, а разрожусь, стало быть, через пару недель после Черного
вторника. И мы получим очередную премию Говарда.
- Нет.
- Как нет? Извини, я не понимаю.
- Мо, если Тед предсказал неверно. Фонд тоже может прогореть. Джастин
и судья Сперлинг ставят на предсказание, Чепмен против. В правлении еще
четверо попечителей... из них двое республиканцев, голосовавших за Эла
Смита... [за кандидата от республиканцев на выборах 1928 года] так что
Джастин не знает, как все обернется.
Продажа дома тоже входила в игру. Кроме того, Брайан чуял, что
надвигается так называемый "прорыв". Мы жили в белом районе, но черный
город был чуть севернее нас и постоянно разрастался все те двадцать с
лишним лет, что мы прожили в своем доме (милый старый дом, населенный
счастливыми воспоминаниями!).
Как-то к Брайану зашел белый агент по продаже недвижимости и спросил
от имени своего клиента, не назвав его: сколько, мол, Брайан хочет за дом?
- Я не стал выяснять, милая, кто его клиент, - все равно оказалось
бы, что это белый адвокат, представляющий кого-нибудь из Денвера или
Бостона. Такие сделки совершаются порой через шестые руки, и соседи не
увидят, какого цвета новый жилец, пока тот не вселится в дом.
- Что же ты ответил?
- Ответил, что соглашусь продать дом за хорошую цену. Но цена должна
быть действительно хорошей, поскольку нам и здесь удобно, а переезд всегда
отнимает много времени и денег. Сколько предлагает ваш клиент? Я возьму
только наличными - никаких начальных взносов и ипотек. Мне надо будет
подыскать другой дом для большой семьи из одиннадцати человек, и, значит,
понадобятся наличные. А может быть, придется строиться, в наше время не
так уж много домов, рассчитанных на большие семьи. Так что цена должна
быть хорошая, а оплата - только наличными. А тот проныра мне говорит, что
любой банк учтет закладную под такое имущество - ипотека, мол, все равно
что деньги. "Только не для меня, - говорю я. - Пусть ваш клиент возьмет
ипотечную ссуду в своем банке, а мне принесет деньги. Дорогой сэр, я не
рвусь продавать свой дом. Назовите мне сумму наличными, и если она меня
устроит, мы тут же заключим обязательство на гарантийный срок. А если не
устроит, я скажу вам "нет". На это он мне: гарантийный срок не
понадобится, поскольку они убедились, что дом действительно принадлежит
нам, но это его заявление сказало мне больше всяких слов. Значит, они уже
проверили, кто владеет нашим домом... а должно быть, и всеми домами в
округе. Мне сдается, что наш дом здесь единственный, который свободен от
ипотеки - и вообще от всего, что следует улаживать в гарантийный срок: на
нем нет ни права на пожизненное владение по завещанию, ни утверждения в
правах наследства, ни дела о разводе, на него не наложен арест и так
далее. Человеку, который ищет именно такую сделку, гарантийный срок не с
руки - ведь именно за это время сторонники "джентльменского соглашения"
могут узнать о том, что готовится, и поломать это дело - не без содействия
сочувствующего судьи.
- Объясни-ка мне, Брайни, что такое "джентльменское соглашение"? Я
Что-то не припомню, чтобы мы проходили его, когда изучали право.
- И не могли проходить - это не закон. А если и закон, то неписаный.
В твоем документе на право владения нет статьи, запрещающей тебе продавать
этот дом кому бы то ни было - белому, черному, или зеленому, или в
крапинку... а если бы такая статья была, суд мог бы ее опротестовать. Но
если ты спросишь наших соседей, то я гарантирую - они тебя заверят, что
джентльменское соглашение обязывает тебя не продавать дом в этом квартале
негру.
- А мы с кем-нибудь об этом договаривались? - недоумевала я. Муж
редко сообщал мне о соглашениях, которые заключал, считая заранее, что я
его поддержу. И я поддерживала. Нельзя быть замужем время от времени - это
волынка на всю жизнь, а иначе ты не замужем.
- Нет.
- Ну что же - будешь ты спрашивать мнение соседей?
- Ты хочешь, чтобы я их спросил, Мо? Дом-то твой.
По-моему, я колебалась не более двух секунд - но мысль была все-таки
новая, и надо было принять решение.
- Брайни, несколько домов в нашем квартале за те двадцать два года,
что мы здесь живем, меняли владельцев, и я что-то не помню, чтобы
кто-нибудь интересовался нашим мнением по поводу этих сделок.
- Никто и не интересовался.
- По-моему, не их дело решать, что можно неграм покупать, а что -
нет. Не им нам указывать. Они могут сделать все, что угодно, со своей
собственностью, а мы - со своей, при условии, что соблюдаем закон и
выполняем обязательства, связанные с земельным участком. Например, правило
о двадцатипятифутовом пространстве перед домом. Я вижу только один способ
помешать нам продать этот дом, кому хотим.
- Какой?
- Предложить нам подороже, чем мистер Проныра. А там пусть делают с
домом, что хотят.
- Я рад, что ты так на это смотришь, любимая. Через год во всех домах
нашего квартала будут жить негритянские семьи. Я это предвижу, Мо. Рост
населения похож на паводок. Как ты ни ставь плотины и дамбы, река все
равно прорвется. Черный город Канзас-Сити ужасно перенаселен. Если белые
не желают жить по соседству с неграми, придется им потесниться и уступить
неграм место. Меня не очень волнуют негритянские проблемы - мне и своих
достаточно. Но на рожон я не полезу и головой об стену биться не стану. Мы
с тобой еще увидим, как черный город будет двигаться все дальше на юг и
займет все пространство до Тридцать девятой улицы. Тут суетиться
бесполезно - все равно это будет.
Брайни получил-таки хорошую цену за наш старый дом. Если учесть, как
возросли цены с девятьсот седьмого по двадцать девятый год, прибыль была
невелика, зато Брайни получил всю сумму наличными - в золотых
сертификатах, не в чеках. В купчей цена значилась как "десять долларов
плюс компенсация". Брайни тут же снес эти деньги на биржу.
- Милая, если предсказание Теодора оправдается, через год мы сможем
выбрать себе особняк в районе Загородного клуба за треть нынешней цены -
ведь Черный вторник лишит половину домовладельцев возможности выплачивать
по ипотекам. А пока что постарайся устроиться получше на этой старой ферме
- нам с Джастином надо ехать в Нью-Йорк.
Мне нетрудно было устроиться на ферме - она напоминала мне детство.
Отец со мной согласился.
- Вели только сделать еще одну ванну. Помнишь, у нас было две
уборных? Запоры и геморрой тебе ни к чему.
Отец официально уже не жил у нас - почту он получал по другому
адресу. Но со времен шестнадцатого года и Праттбурга Брайан распорядился,
чтобы для отца всегда была наготове комната. Когда Брайан уехал в
Нью-Йорк, чтобы быть поближе к бирже, отец согласился ночевать у нас - как
тогда, когда Брайан был во Франции. К тому времени я уже устроила вторую
ванную и умывальную внизу, а уборную во дворе обработали известью и
засыпали.
Дети легко приспособились к перемене. Даже наш кот, Атташе, привык.
Во время переезда он нервничал, но, кажется, понял, что поездка в фургоне
