этой леди из-за ее денег! Так в чем же дело?
Она перевела взгляд на Гвен.
- Это правда? Он женился на вас из корысти? Так пусть отработает!
- Конечно, он обещал, - откликнулась Гвен и задумчиво прибавила: - Но
я не уверена. Мы ведь женаты всего три дня. И это наш медовый месяц.
- Меньше чем три дня, дорогая, - возразил я. - Просто они показались
тебе слишком длинными!
- Эй, приятель, не говорите так со своей женой! Вы хам и грубиян, а
возможно, и бьете ее?
- Именно так. Все верно, - согласился я.
Она, проигнорировав мои слова, обратилась к Гвен:
- Дорогуша, я не знала, что это ваш медовый месяц, иначе не стала бы
предлагать "кое-что" вашему супругу. Каюсь. Но потом, когда он вам
надоест, этот тип с разинутой пастью, я смогу устроить для вас кое-кого
получше. За сходную цену. Молодого. Красавчика. Вполне возмужалого,
долгодействующего, страстного. Вы только позвоните по телефону и вызовите
Ксию, то есть меня! Гарантирую - он вам понравится, а если нет, можете
ничего не платить!
- Спасибо. Но все, что мне сейчас надо, - это завтрак. А потом -
постель.
- Завтрак вы получите, перейдя коридор-улицу. Дверь напротив. Кафе
Синга "Нью-Йорк". Советую вам взять "особый пережиток" за полторы кроны. -
Она повернулась к стеллажу и вынула две перфокарточки. - Вот ваши ключи.
Дорогуша, не попросите ли вы Синга послать мне бутерброд с поджаренным
чеддером и кофе? И не платите ему больше одной монеты с полтиной за его
"пережиток". А то он вас запросто охмурит.
Мы оставили багаж у Ксии и пересекли коридор, чтобы перекусить.
"Особый пережиток" Синга оказался весьма недурен, как и утверждала Ксия. И
после этого мы наконец оказались в своем номере - в люксе для молодоженов.
Ксия была на высоте. Она проводила нас в номер, понаблюдала, как мы
охаем и ахаем, изображая восторг по поводу шампанского на льду,
отвернутого покрывала, душистых простыней, цветов (искусственных, но
вполне искусных), освещенных единственной лампой.
Моя ненаглядная поцеловала Ксию, та ответила ей тем же, и они обе
растроганно захлюпали. Это было неплохо, ибо за короткое время с нами так
много всякого произошло, а у Гвен не выдалось и минутки, чтобы поплакать!
Но ведь женщинам иногда это очень даже требуется...
Потом Ксия поцеловала и "молодого супруга", но тот не заплакал и не
отшатнулся - Ксия была существом восточным, подобным тем, какие, по словам
Марко Поло, встречаются в Ксанаду. И она поцеловала меня вполне
убедительно. Потом оторвалась, чтобы глотнуть воздуха.
- У-у-ух!
- Да, у-ух! - подтвердил я. - Та услуга, которую вы упоминали...
Сколько стоит получить ее от вас?
- Болтушка! - Она ухмыльнулась, не отталкивая меня. - Хам. Негодяй. Я
имею дело лишь со свободными экземплярами. Но никак не с новобрачными
мужьями!
Ксия посерьезнела.
- Отдыхайте спокойно, дорогие! И забудьте о сроке тринадцать
ноль-ноль. Спите сколько хотите. Я предупрежу дневного дежурного.
- Ксия, два послания из этих трех зовут меня на свидание в
отвратительно ранний час, когда доят коров. Вы можете нас оградить от
этого?
- Я уже подумала, так как прочла их. Забудьте. Даже если
"Задира-Бозелл" появится со всеми своими бойскаутами, дневной дежурный не
скажет им, в каком вы номере.
- Мне не хотелось бы стать причиной ваших осложнений с боссом.
- А я что, не поведала вам? Я же совладелица этого отеля. Совместно с
банком "Америка".
Она быстро чмокнула меня и удалилась.
Когда мы раздевались, Гвен сказала:
- Ричард, она ждала, что ты попросишь ее остаться. И она же не
наивная девчонка вроде Гретхен. Почему ты не пригласил ее?
- Ой, какой прокол! Сам не знаю почему!
- Ты вполне мог бы стянуть ее конг-сам [одежда корейского покроя],
когда она пыталась тебя задушить. Это следовало сделать. Под ним же ничего
нет. Поправка: под ним сама Ксия и ничего больше! Но и этого вполне... я
уверена. Так почему ты не сделал так?
- Ты хочешь знать правду?
- О-о... Не уверена, что хочу.
- Потому, что я желаю спать с тобой, женщина, и безо всяких
отклонений! Потому, что ты мне еще не прискучила. И дело не в твоих мозгах
или твоей "возвышенности", этого у тебя просто нет. Дело лишь в твоем
сладком маленьком тельце, к которому я так вожделею!
- Ох, Ричард!
- Так до того, как примем ванну? Или после?
- О... Вместе!
- Вот это девочка!
14
Демократия выдержит все, но не демократов.
Дж.Хэршоу (1904- )
Все короли - большей частью мошенники.
Марк Твен (1835-1910)
Когда мы лежали в ванне, я сказал:
- Ты удивила меня, лапушка, тем, что умеешь водить вездеход.
- Ты удивил меня еще более, когда твоя палка превратилась в ружье!
- О да, это мне напомнило... Тебя волнует, что я держал это в тайне?
- Да нет же, но каким образом это возможно, Ричард?
- Моя хитрая палка перестает быть защитой, если люди знают о ее
свойствах. Но если предположить, что все выстрелы были сделаны тобой, то
никто и не проведает...
Гвен ответила задумчиво:
- Не уверена. Или не вполне понимаю. Ведь все в автобусе видели, что
ты стрелял из нее как из ружья!
- Так уж и видели? Сражение происходило в вакууме, в полной тишине.
Никто не слышал ни выстрела. И кто мог видеть, что я стреляю? Тетушка? Ее
ранило прежде, чем я вступил в игру. Прошли всего секунды, но мы и говорим
о секундах! Билл? Он возился с тетушкой. Екатерина с детьми? Сомневаюсь,
что дети поняли, что именно видят, мать была в страшном шоке, да и сейчас
ей вряд ли до свидетельств... Дражайшая Дайана и ее "изумительные" парни?
Один мертв, другой так наказан за то, что принял меня за бандита! Да и
сама Дайана настолько сосредоточена на себе, что даже не врубилась в
происходящее. Она посчитала, что какие-то докучные пустяки нарушили ее
священные затеи. Ну-ка, повернись, я потру тебе спинку. - Гвен
повиновалась. Я продолжал: - Давай усовершенствуем версию. Я покрою тебя в
обмен на то, что ты покроешь меня.
- То есть?
- Моя трость и твой малыш "мийако" пользуются патронами одного
калибра. Поэтому, значит, все выстрелы сделаны из "мийако", и не тобой, а
мной! А ты, моя сладкая, невинная женушка, никогда и не помышляла о том,
чтобы стрелять в чужих дядечек. Это тебя устроит?
Гвен так долго не отвечала, что подумалось, а вдруг я ее оскорбил?
- Ричард, а что если ни один из нас ни в кого не стрелял?
- Как, как? Это становится интересным! А ну-ка выкладывай!
- Я же легкомысленно почти забыла о том, что у меня есть пистолет,
так же как и ты не думал о неожиданных талантах трости. Но ведь в
некоторых местах чрезвычайно плохо воспринимают провоз
незарегистрированного оружия. А пистолет между тем нередко спасал мне
жизнь, и я вовсе не отказываюсь от мысли владеть им и впредь... И о нем
так же, как и о твоей палке, никто не должен знать. Мы тогда все вместе
бросились на пол, и меня никто не видел из-за твоей широкой спины, она же
непрозрачна! Выходит, никто и не видел, что я стреляю!
- Н-да. Может быть. Но как же быть с трупами, которые валяются вокруг
с пулями калибров в шесть с половиной миллиметров?
- Они убиты теми мясниками из "большого колеса"!
- Но они же стреляли лучами, не пулями!
- Ричард, Ричард! А почему бы им в придачу к лазерам не иметь еще и
обычного оружия? Я уверена, что стреляли именно они!
- Снова "н-да"! Моя любимая, ты хитра, как искусный дипломат!
- Да нет, я не "как", я просто дипломат! Ну-ка, намыль меня
посильнее, пожалуйста! Ричард, давай-ка обойдемся без "добровольных
признаний"! Мы - всего лишь пассажиры, невинные свидетели, притом
довольно-таки глуповатые. А как там подохли те "аграрии-реформаторы", нас
не касается. Мой папочка советовал мне всегда держать карты сложенными у
груди и никогда ни в чем не признаваться. Вот и наступило для этого время!
- И мой дядюшка говорил мне... то же самое! Гвен, почему ты не
женилась на мне раньше?
- У меня не было раньше возможности обработать тебя, милый! Или
наоборот... Ты готов принять душ?
Обтирая ее полотенцем, я вспомнил, что она уклонилась от ответа на
один мой вопрос.
- Женушка-картинка, где ты научилась водить вездеход?
- Где? В Море Ясности!
- Как так?
- Да я просто наблюдала, как это делали Гретхен и тетушка. Сегодня я
в первый раз сидела за рулем такой машины.
- Ничего себе! А почему ты этого не сказала?
- Любимый, если бы ты это знал, то начал бы беспокоиться. И
понапрасну. Со всеми своими прежними мужьями я держалась правила: не
говорить ничего такого, что бы могло озадачить или взволновать мужа. Если
только этого можно было избежать.
Она одарила меня ангельской улыбкой.
- Поверь, так лучше. Мужчины всегда паникуют, а женщины - нет!
Меня разбудил громкий стук.
- Откройте дверь!
Я не мог сообразить, что ответить, поэтому промолчал. Широко зевнув,
я решил, что еще сплю, и повернулся на правый бок. И тут меня словно
пронзило: Гвен не было рядом!
Я вскочил так быстро, что у меня закружилась голова. Стук
продолжался.
Не пейте шампанского в постели перед сном! Мне пришлось выдуть
полбутылки выдохшегося пойла, прежде чем я стал способен что-нибудь
сообразить. Теперь в дверь уже колотили.
В верхнюю часть моего протеза была воткнута записка от любимой
женщины. Хитрая девчонка! Это вернее, чем воткнуть ее в мою зубную щетку!
Я прочитал:
"Мой несравненный! Меня одолела жалость, поэтому не стала тебя
будить. Но мне надо кое о чем позаботиться, посему я ухожу. Сперва навещу
"Старину Монтгомери", передам скафандры и уплачу за их прокат. Там же
куплю носочки и трусики для тебя и панталончики для себя. Сделаю еще
несколько дел: оставлю у портье записку Биллу, чтобы он вернулся в номер и
ждал. (Он появился после нас, и Ксия, как мы с ней и договорились,
поместила его в одноместный.) После этого я навещу тетушку в госпитале
имени Вайоминг Нотт и еще позвоню Екатерине.
Ты спишь, как бэби, и я рассчитываю вернуться до того, как ты
проснешься. Если нет и если куда-нибудь смоешься, пожалуйста, оставь
записку у портье. Люблю тебя, Гвендолин".
А в дверь все колотили. Я пристегнул протез и поглядел туда, где
вчера озорница Гвен расположила в "романтических" позах наши скафандры. Их
там не было. Натянув свою единственную одежду, я сбрызнул водой маленький
клен, но это было излишне, так как Гвен о нем уже позаботилась.
- Откройте дверь! - донеслось снаружи.
- Пошел к черту, - вежливо рекомендовал я.
Стук сменился каким-то скрежещущим звуком. Я подошел к двери и стал
сбоку. Она не была укрепленной или раздвижной - обычные подвешенные
створки. Одна из них приотворилась, и мой непрошеный гость шагнул внутрь.
Я, перехватив, отшвырнул его. При одной шестой силы тяжести действия
требуют осторожности: надо иметь за что зацепиться, иначе вы рискуете
потерять равновесие. Но я удержался, а посетитель отлетел к дальней стенке
и шлепнулся на кровать.
- Уберите свои грязные лапы с моей постели!
Он сполз и поднялся на ноги. Я напустился на него:
- А теперь объясните, зачем вы вломились в мою спальню, да
поторопитесь, пока я не выдернул вам конечности и не отдубасил по башке!
