сами ходить не умеют. И все требуют, чтоб с ними нянчились. После
бесчисленных эонов [вечность; в геологическом смысле - эра] буколической
жизни, вкушаемой ангелами, они вдруг оказались перед лицом необходимости
заниматься тяжким ненормированным трудом, руководя тем, что с полным
правом можно назвать колоссальным сумасшедшим домом. Так чего же
удивляться, что мы им противны?
И все же... не нравятся они мне. Снобы!!!
Я отыскал херувима (ангела) с бляхой "Административная служба" и
спросил его, где находится ближайшее справочное бюро. Он ткнул большим
пальцем через плечо:
- Прямо по бульвару - около шести тысяч фарлонгов. Это у Реки, что
течет от Трона.
Я поглядел на уходящий вдаль бульвар. Бог-отец на своем Троне
выглядел как солнце на восходе.
- Шесть тысяч фарлонгов - это около шестисот миль? А поближе ничего
нет?
- Творение, это сделано с умыслом. Если бы справочные киоски
поставили на каждом углу, вы бы все толпились возле них, задавая кучу
идиотских вопросов. А так многие творения не захотят затрудняться... Ну
разве у них найдется действительно важный вопрос.
Логично. И все же приводит в бешенство. Я обнаружил, что меня снова
обуревают отнюдь не божественные мысли. Я всегда представлял себе небеса
как обитель гарантированного благорасположения, а вовсе не как место,
исполненное тупой недоброжелательности, совсем как Земля. Я сосчитал до
десяти сначала по-английски, а потом по-латыни.
- Э... а каково полетное время? Существуют ли туг ограничения
скорости?
- Уж не думаешь ли ты, что тебе разрешат летать? А?
- А почему бы и нет? Только сегодня я прилетел, а потом еще облетел
вокруг града.
- Это ты только думал, что летишь. А фактически за тебя все делал
руководитель твоей когорты. Творение, разреши мне сказать кое-что, что
поможет тебе избежать уймы неприятностей. Когда ты получишь крылья - если
ты их когда-нибудь получишь - не пытайся летать над Святым градом. Посадка
будет столь быстрой и жестокой, что у тебя все зубы расшатаются. А крылья
отберут навсегда.
- Почему?
- Потому что не положено, вот почему. Вы -
парнишки-что-пришли-последними - заявляетесь сюда и думаете, что вы тут
хозяева. Вы бы и на Троне нацарапали свои инициалы, если б сумели
подобраться к нему. А потому давай-ка я тебе вложу ума. На небесах
действует одно правило: "КРИСП". Знаешь, что это значит?
- Нет, - ответил я, хотя и не совсем правдиво.
- Тогда слушай и учись Ты забыл десять заповедей. Здесь из них
действуют только две-три, и ты скоро обнаружишь, что нарушить их нельзя,
даже если будешь очень стараться. Золотое правило же, действующее на
небесах повсеместно, гласит: "Каждый ранг имеет свои привилегии -
сокращенно КРИСП". В данной зоне ты всего лишь необученный рекрут в
господней рати, то есть состоишь в самом низком ранге из всех возможных. И
стало быть, имеешь самые маленькие привилегии. Практически, единственная
привилегия, которая мне известна, - тебе разрешено здесь находиться...
просто находиться. Господь в своей бесконечной мудрости постановил, что
тебя можно сюда допустить. И точка. Веди себя как положено, и тебе
разрешат тут остаться. Теперь о правилах движения автотранспорта, о
которых ты спрашивал. Над Святым градом летают только ангелы и больше
никто. И то лишь когда исполняют служебные обязанности или во время
церемоний. Что к тебе совершенно не относится. Даже если тебе выдадут
крылышки. Если. Я подчеркиваю это слово, потому что огромное количество
подобных тебе творений прибыли сюда с бредовыми иллюзиями, будто допуск на
небеса автоматически превращает творение в ангела. Ничего подобного. Не
превращает. Творения никогда не станут ангелами. Святыми - это бывает.
Хоть и редко. Ангелами - никогда.
Я сосчитал до десяти и обратно на иврите.
- С вашего разрешения я все-таки попытаюсь добраться до этого
справочного бюро. Поскольку мне не разрешается летать, то как я туда
попаду?
- Так что ж ты сразу-то не сказал? Садись в автобус.
Спустя некоторое время я уже сидел в фаэтоне-автобусе транзитной
линии Святого града, и мы громыхали в направлении далекого Трона. Фаэтон
был открытый, имел форму парохода, вход находился сзади, видимыми
источниками энергии фаэтон не располагал, равно как не имел ни кондуктора,
ни водителя. Он останавливался на определенных, отмеченных знаками
стоянках, и именно таким образом я в него попал. Однако как заставить его
остановиться там, где мне надо, я еще не знал.
По-видимому, все жители града пользовались такими автобусами (кроме
важных шишек, имевших собственные фаэтоны). Даже ангелы. Большинство
пассажиров были люди, одетые в обычные здесь одежды. И носившие обычные
сияния над головой. Впрочем, я видел несколько человек в костюмах разных
исторических эпох, над головами которых сияния были покрупнее и
покрасивее. Я заметил, что ангелы были отменно вежливы с творениями,
имевшими такие красивые сияния. Но рядом с ними в автобусе не сидели.
Ангелы занимали переднюю част автобуса, привилегированные люди - среднюю,
а просто было (включая вашего покорного слугу) сидело в задней.
Я спросил у одной такой же, как я, души, сколько надо времени, чтобы
добраться до Трона.
- Не знаю, - ответила она, - я так далеко не еду.
Душа оказалась женской, средних лет и дружелюбной, поэтому я прибег к
обычному способу знакомства.
- У вас ведь канзасский выговор, не правда ли?
- Не думаю, - улыбнулась она, - ведь я родилась во Фландрии.
- Вот как! Однако вы отлично говорите по-английски.
Она слегка покачала головой:
- Я вообще не знаю английского.
- Но...
- Я понимаю. Вы только что прибыли. На небеса не распространяется
проклятие вавилонского столпотворения. Здесь никогда не было смешения
языков... и для меня это исключительно важно, так как у меня очень плохие
способности к языкам, что создавало различные трудности... до моей смерти.
А здесь все иначе. - Она поглядела на меня с интересом. - Можно спросить,
где вы умерли? И когда?
- Я вообще не умирал, - сказал я. - Меня взяли на небо живым. Во
время Страшного суда.
Ее глаза широко распахнулись.
- Ох, как интересно! Вы, наверно, очень святой человек!
- Не думаю. А почему вы так полагаете?
- Второе пришествие наступит... наступило?.. без предупреждения. Так
во всяком случае меня учили в свое время.
- Это так.
- Значит, без предупреждения, без шансов на покаяние, без священника,
который поможет... а вы были готовы! Так же свободны от грехов, как Дева
Мария. И прямо попали на небо. Вы _д_о_л_ж_н_ы_ быть святым. - Подумав,
она добавила: - Именно так я и решила, увидев ваш костюм, так как только
святые, особенно мученики, одеты частенько так же, как одевались на Земле.
- Она вдруг застеснялась. - Вы не дадите мне благословения? Или, может
быть, с моей стороны бестактно к вам приставать?
- Сестра, я не святой.
- Неужели вы откажете мне в благословении?
(Господи Иисусе! Ну почему со мной всегда происходят такие истории!)
- Вы слышали, как я сказал, что, насколько мне известно, я вовсе не
святой, и все равно хотите получить мое благословение?
- Если вы соблаговолите... святой отец.
- Хорошо же. Чуть-чуть повернитесь ко мне, слегка наклоните голову...
- Вместо этого она сделала полуоборот и упала передо мной на колени. Я
положил ей руку на голову. - Властью, возложенной на меня как на
рукоположенного священника единой истинной католической церкви Иисуса
Христа-сына, Бога-отца и Святого духа, я благословляю нашу сестру во
Христе. Да будет так.
Вдруг я услышал возгласы "Аминь!" - зрителей тут хватало. Я
чувствовал себя ужасно нелепо. Я не был уверен, и до сих пор не уверен,
что имею право раздавать благословения на небесах. Но милая женщина
попросила его у меня, и я не мог ей отказать.
Она взглянула на меня со слезами на глазах:
- Я знала! Я так и знала!
- Что вы знали?
- Что вы святой. Теперь он у вас над головой!
Я хотел спросить: "Что у меня над головой? " - и тут случилось
небольшое чудо. Внезапно я четко увидел себя со стороны: мятые, грязные
штаны хаки, рубашка из армейских запасов с пятнами пота под мышками,
оттопыренный левый нагрудный карман, где лежала бритва, трехдневная щетина
на щеках... волосы, которые не мешало бы постричь... и плавающее над
головой... сияние размером с раковину для мытья посуды, сверкающее и
лучистое.
- Встаньте с колен, - сказал я вместо заготовленных слов, - не будем
привлекать к себе внимание.
- Хорошо, святой отец. - Тут она добавила: - Вам не следует сидеть в
задней части автобуса.
- Предоставьте мне судить об этом самому, дочь моя. А теперь
расскажите мне о себе.
Пока она усаживалась, я огляделся вокруг. И случайно поймал взгляд
ангела, одиноко сидящего впереди. Он (она) сделал мне знак подойти.
Однако я достаточно долго терпел ангельское нахальство и сначала
просто проигнорировал его жест. Но другие заметили, хотя тоже
притворились, что не видели, а моя исполненная почтения спутница
прошептала:
- О святой, вон тот ангел хочет с вами поговорить.
Я сдался - отчасти потому, что так было проще, отчасти потому, что
мне самому хотелось спросить его кое о чем. Я встал и пошел в переднюю
часть автобуса.
- Я вам нужен?
- Да. Вам известны правила. Ангелы впереди, прочие творения сзади,
святые - в середине. Садясь сзади с простыми творениями, вы прививаете им
дурные манеры. Как можно рассчитывать на соблюдение привилегий, дарованных
святым, если вы игнорируете протокол. Чтоб больше этого не было!
Я подумал о нескольких возможных ответах, но все они были весьма
далеки от божественности. Вместо этого я спросил:
- Можно задать вам вопрос?
- Спрашивайте.
- Сколько времени автобус будет добираться до берега Реки, текущей от
Трона?
- А почему вы спрашиваете об этом? Перед вами ведь вечность.
- Значит ли это, что ответ вам неизвестен? Или вам не угодно отвечать
вообще?
- Идите и садитесь на надлежащее место. Немедленно!
Я пошел назад и попробовал найти место в задних рядах. Однако мои
собратья-творения расселись так, что не оставили мне ни единого свободного
местечка. Никто не сказал ни слова, но все старались не встречаться с моим
взглядом, и было очевидно, что никто не поддержит моего желания бросить
вызов ангелу. Я вздохнул и сел в средней части - в блистательном
одиночестве, ибо был в автобусе единственным святым. Если, конечно,
допустить, что я святой.
Не знаю, сколько времени потребовалось мне, чтоб достичь Трона. На
небесах освещенность в течение суток не меняется, равно как не меняется и
погода, а часов у меня не было. Просто время тянулось долго и уныло.
Уныло? Да. Роскошный дворец из драгоценных камней представляет собой
изумительное зрелище. Дюжина дворцов из тех же драгоценных камней могут
стать дюжиной изумительных зрелищ, но только при условии, что все они
отличаются друг от друга. Однако сто миль, застроенных однообразными
дворцами, живо усыпят вас, а шестьсот шестьдесят миль наведут смертельную
тоску. Я принялся вспоминать о площадках для торговли подержанными
машинами, о свалках и (еще лучше) о клочке зелени и обширных загородных
полях и перелесках.
Новый Иерусалим - город бесподобной красоты. Я готов клятвенно
