отчаяния - только голод.
Теперь туннель был ярко освещен.
Светящаяся надпись по-прежнему предупреждала меня, что дальше идти
нельзя, но туннель больше не был темным; в нем было примерно столько же
света, сколько в хорошей освещенной гостиной. Я огляделась, пытаясь найти
источник света.
Но тут снова включились мои мозги. Единственным источником света была
надпись; пока я спала, мои глаза адаптировались к темноте. Как я понимаю,
с обычными людьми происходит то же самое, но в меньшей степени.
Я начала поиски выключателя.
Я остановилась и стала вместо этого работать головой. Это труднее,
чем работать руками, но происходит тише и экономит калории. Это
единственное, чем мы отличаемся от обезьян, хотя и слабо. Если здесь
спрятан выключатель, где он должен быть?
Главной характеристикой этого выключателя было то, что он должен был
быть спрятан достаточно хорошо, чтобы поставить в тупик чужого человека,
но при этом Дженет и ее мужья могли с его помощью спасти себе жизнь. О чем
это мне говорило?
Он должен быть достаточно низко, чтобы Дженет могла дотянуться;
следовательно, я тоже могла дотянуться до него, потому что мы практически
одного роста. Значит, чтобы достать до него, мне стул не понадобится.
Эти висящие в воздухе сияющие буквы были примерно в трех метрах от
двери. Выключатель не мог быть далеко за этим местом, потому что второе
предупреждение, которое обещало смерть, включалось не далеко от двери -
как она сказала, "в нескольких метрах". "Несколько" редко бывает больше
десяти.
Дженет не стала бы прятать выключатель так тщательно, что кому-нибудь
из ее мужей в момент опасности пришлось бы точно вспомнить, где он
находится. Чтобы его найти, должно хватать простого знания того, что этот
выключатель существует. Но чужой, не зная о его существовании, не должен
его заметить.
Я прошла по туннелю, пока не оказалась прямо под светящейся надписью,
посмотрела вверх. В свете, исходящем от надписи, было видно все, кроме
небольшой части свода над буквами. Даже своими привыкшими к темноте и
улучшенными глазами я не могла видеть потолок прямо над надписью.
Я вытянула руку и ощупала ту часть потолка, которую не могла увидеть.
Мои пальцы наткнулись на что-то, похожее на кнопку, может быть, контакт
соленоида. Я нажала.
Предупреждающая надпись погасла; вдоль туннеля на потолке зажглись
лампы.
Замороженная еда, печь, чтобы ее разогреть, большие полотенца,
горячая и холодная вода, терминал в Норе, благодаря которому я смогла
узнать последние новости и содержание предыдущих сообщений... книги,
музыка, наличные деньги, оставленные в Норе на всякий случай, оружие,
шипстоуны, боеприпасы, самая разнообразная одежда, которая подходила мне,
потому что подходила Дженет, часы-календарь в терминале, по которым я
определила, что проспала тринадцать часов, прежде чем твердость бетонной
"постели" разбудила меня, удобная мягкая постель, которая приглашала меня
поспать еще после того, как я помылась, поела и утолила информационный
голод... чувство полной безопасности, которое позволило мне полностью
успокоиться, так что мне больше не требовался аутотренинг, чтобы подавить
мои истинные чувства и действовать нормально...
Из новостей я узнала, что режим чрезвычайного положения в Британской
Канаде ослаблен до "ограниченного". Граница с Империей оставалась
закрытой. Граница с Квебеком была под усиленной охраной, но любого рода
законный бизнес был разрешен. Две нации продолжали спорить о том, какого
размера репарации должен заплатить Квебек за то, что теперь расценивалось
как военное нападение, совершенное по ошибке или по глупости. Приказ об
интернировании по-прежнему действовал, но более девяноста процентов
интернированных квебекцев были выпущены под честное слово... и примерно
двадцать процентов интернированных жителей Империи. Так что я не зря
пряталась, потому что я, бесспорно, была подозрительной личностью.
Но, судя по всему, Жорж мог в любое время вернуться домой. Или были
какие-то не понятые мной аспекты?
Совет Спасения пообещал провести третий раунд "образовательных"
убийств через десять дней плюс-минус два дня после второго раунда.
Стимуляторы выступили днем позже с аналогичным заявлением, в котором снова
был заклеймен так называемый "Совет Спасения". Ангелы Божьи в этот раз не
делали никаких заявлений, по крайней мере они не проходили через
Бритканскую информационную сеть.
И снова у меня появились какие-то неясные догадки: Стимуляторы были
фиктивной организацией, они только занимались пропагандой, оперативников у
них не было. Ангелы Божьи погибли или бежали. Совет Спасения имел
чрезвычайно состоятельных сторонников, готовых платить за то, чтобы
приносились в жертву все новые непрофессиональные диверсанты, чаще всего
безрезультатно - но это было только предположение, о котором надо было бы
поскорее забыть, если бы третий раунд убийств оказался эффективным и
профессиональным - я этого не ожидала, но список моих ошибок занимает
довольно много места.
Я до сих пор не могла решить, кто же возглавлял это царство террора.
Это не могла быть (я в этом не сомневалась) территориальная нация; это
могли быть мультинационал или консорциум, хотя я не видела в этом смысла.
Это могли быть даже одно или несколько чрезвычайно богатых частных лиц -
если у них были дырки в головах.
Знакомясь с обстановкой, я также набрала "Империя", "река Миссисипи"
и "Виксберг" по одиночке, парами и все три сразу. Нет информации. Я
добавила названия тех двух судов и испробовала все комбинации. Тот же
результат. Очевидно, то, что случилось со мной и с несколькими сотнями
других, замалчивалось. Или это сочли неважным?
Перед уходом я написала Дженет записку, в которой перечислила, какую
я взяла одежду, сколько взяла бритканских долларов, добавив сюда сумму,
которую она дала мне раньше, и подробно расписала, за что я расплачивалась
ее "Визой": одна поездка на капсуле из Виннипега в Ванкувер, один полет на
челноке из Ванкувера в Беллингхэм, больше ничего. (Или я заплатила ее
карточкой за поездку в Сан-Хосе, или именно тогда Жорж начал повелевать?
Мои расходные счета лежали на дне Миссисипи.)
Когда я взяла у Дженет достаточно денег, чтобы выбраться из
Британской Канады, мне очень захотелось оставить ее "Визу" рядом с
запиской. Но кредитная карточка - хитрая штука: всего лишь маленький
кусочек пластика... который может равняться куче золотых слитков. Моей
обязанностью было любой ценой лично защищать эту карточку, пока я не смогу
из рук в руки передать ее Дженет.
Кредитная карточка - поводок на шее. В мире кредитных карточек
человек не может ничего скрыть... а если это удается, то только благодаря
огромным усилиям и множеству уловок. Кроме того, можно ли вообще знать,
что происходит в компьютерных сетях, когда засовываешь карточку в приемную
щель? Я не знаю. С наличными я чувствую себя намного безопаснее. Я ни разу
не слышала, чтобы кто-нибудь достиг успехов в спорах с компьютерами.
Мне кажется, кредитные карточки - это проклятие. Но я не человек, и
мне, возможно, не хватает человеческой точки зрения (в этом и во многих
других вещах).
Я двинулась в путь ранним утром следующего дня, одевшись в брючный
костюм-тройку цвета кобальта (я уверена, Дженет в нем была красавицей, и я
тоже чувствовала себя красивой, вопреки свидетельству зеркал), и собираясь
нанять коляску в Стонуолле, но обнаружила, что вынуждена выбирать между
запряженным лошадьми омнибусом и автобусом "Канадиан рэйлуйэс", которые
оба направлялись на станцию подземки, у Периметр и Макфиллипс, откуда мы с
Жоржем отправились проводить наш неофициальный медовый месяц. Как ни люблю
я лошадей, я выбрала более быстрый способ.
Из-за того, что я ехала в город, я не могла забрать свой багаж,
который все еще находился на таможне в порту. Но могла ли я забрать его
оттуда и не выдать себя как иностранку из Империи? Я решила заказать его
перевозку извне Британской Канады. Кроме того, этот багаж был упакован в
Новой Зеландии. Если я могла прожить без него до сих пор, я могла вообще
обойтись без него. Сколько людей погибло из-за того, что они не смогли
бросить свой багаж?
У меня есть этот умеренно полезный ангел-хранитель, который сидит на
моем плече. Всего несколько дней назад мы с Жоржем прошли через нужный
турникет, вставили кредитные карточки Дженет и Иена, не обратив на себя
ничьего внимания, и отправились прямо в Ванкувер.
В этот раз, хотя шла посадка на капсулу, я обнаружила, что иду мимо
турникетов в сторону агентства путешествий Бритканского туристического
бюро. Там было довольно оживленно, так что я не опасалась, что служащий
будет за мной подсматривать - но все-таки подождала, пока не освободится
консоль в углу. Дождавшись, я села там и затребовала билет на капсулу до
Ванкувера, потом вставила карточку Дженет в щель.
В этот день мой ангел-хранитель не спал; я выхватила карточку, быстро
спрятала ее, надеясь, что никто не почувствовал запаха жженой пластмассы.
И вышла, быстрым шагом и высоко подняв голову.
У турникетов, когда я попросила билет в Ванкувер, служитель изучал
спортивный раздел "Виннипег фри пресс". Он чуть опустил газету, уставился
на меня поверх нее. - А почему вы не используете свою карточку, как все?
- У вас есть билеты? Или я не могу расплатиться этими деньгами?
- Дело не в этом.
- Для меня именно в этом. Продайте мне, пожалуйста, билет. И назовите
мне свое имя и номер в соответствии с объявлением у вас за головой. - Я
подала ему точную сумму.
- Вот ваш билет. - Он проигнорировал мое требование назвать себя; я
проигнорировала его нарушение правил. Я не хотела ругаться с его
начальником; мне только нужно было отвлечь его внимание от моей
подозрительной эксцентричности, когда я воспользовалась деньгами, а не
кредитной карточкой.
Капсула была переполнена, но мне не пришлось стоять; какой-то
Галахэд, оставшийся от прошлого столетия, встал и уступил мне свое место.
Он был молод, неплохо выглядел и, несомненно, был галантен, потому что
решил, что я обладаю соответствующими женскими качествами.
Я с улыбкой приняла его предложение, он стал надо мной, и я сделала
все, что могла, чтобы отплатить ему, немного подавшись вперед и позволив
ему заглянуть мне за вырез. Молодой Лохинвар, похоже, не чувствовал себя
обделенным - он смотрел туда всю дорогу - а мне это ничего не стоило и
совсем не беспокоило. Я была благодарна ему за его интерес и за то, что
мне было удобно: шестьдесят минут - это много, когда нужно стоять и
выносить резкие рывки экспресс-капсулы.
Когда мы добрались до Ванкувера, он спросил меня, есть ли у меня
планы на обед? Потому что, если нет, то он знает одно отличное место,
"Бэйшор Инн". Или если мне нравится японская или китайская кухня...
Я сказала, что мне жаль, но к двадцати трем я должна быть в
Беллингхэме.
Вместо того, чтобы принять отказ, он просиял. - Какое замечательное
совпадение! Я тоже еду в Беллингхэм, но я подумал, что могу задержаться на
обед. Мы можем пообедать в Беллингхэме. Договорились?
(Говорится ли в международных законах о пересечении границ с
аморальными целями? Хотя можно ли простое, откровенное соблазнение
классифицировать как "аморальное"? Искусственный человек никогда не
понимает сексуальные правила обычных людей; все, что мы можем сделать -
это запомнить их и попытаться не попадать в неприятности. Но это не легко;
человеческие сексуальные правила запутаны как тарелка спагетти.)
