пристегивал Леди Вивамус к поясу; со времени огромной Черной Башни она так
и висела нетронутой на стене моего кабинета.
Стар - ноги поставлены твердо, кулаки сжаты на бедрах, голова
откинута, глаза сияют и щеки горят - стояла передо мной.
- Ах, как это здорово! Как хорошо, как МОЛОДО я себя чувствую!
Дорогой, пообещай мне, по-честному, что мы когда-нибудь снова отправимся
за приключениями! Мне так дьявольски надоедает быть благоразумной.
Она разговаривала по-английски, так как язык Центра плохо
приспособлен для передачи таких мыслей. Он обработан за тысячелетия
заимствований и изменений; это упрощенный, обрубленный, формализованный и
урегулированный язык.
- Подходяще, - согласился я. - Ты как считаешь, Руфо? Охота тебе
пройти по Дороге Славы?
- Когда ее заасфальтируют.
- Тьфу. Пойдешь, я тебя знаю. Когда и куда, Стар? Впрочем, неважно
куда. Только когда. Плюнем на вечеринку, давай прямо сейчас.
Внезапно веселость ее исчезла.
- Милый, ты же знаешь - мне нельзя. Я еще и на треть не прошла всей
своей подготовки.
- Надо было расколотить мне это Яйцо, когда я его нашел.
- Не сердись, дорогой, давай пойдем на этот вечер и как следует
повеселимся.
Так мы и сделали Передвижение по Центру осуществлялось с помощью
аппортов, искусственных "Врат", которые обходятся без "волшебства" (или,
наоборот, еще больше его требуют). Маршрут выбирается нажатием кнопок, как
в лифте, так что дорожных проблем в городах нет - как и тысячи других
неприятных вещей; в своих городах они не позволяют вылезать наружу. В этот
вечер Стар решила сойти незадолго до конца пути, прошествовать через парк
и пройти до входа. Она знает, как удачно трико подчеркивает ее длинные
ноги и крепкие ягодицы; бедрами она покачивала, как индианка.
Ребята, мы произвели фурор! Сабель в Центре не носит никто, кроме
разве что гостей. Луки со стрелами тут тоже все равно что зубы у курицы.
Мы выделялись из массы, как рыцарь в доспехах на Пятой авеню.
Стар была довольна, как ребенок любимой игрушкой. Я тоже. Чувство
было такое, точно на плечах находятся рукояти боевых топоров; хотелось
отправиться на охоту на драконов.
Мы попали на бал, весьма похожий на земной. (Если верить Руфо,
главное развлечение у всех наших рас повсюду одно и то же; собираться
толпами, чтобы поесть-попить и посплетничать. Он уверяет, что холостяцкие
пирушки и девичники - это признаки нездоровой культуры. Не стану спорить.)
Мы прошествовали вниз по величественной лестнице, музыка оборвалась, народ
ахал, уставившись на нас, - а Стар наслаждалась оказываемым вниманием.
Музыканты вновь кое-как принялись за дело, а гости вернулись к официальной
вежливости, которой обычно требовала императрица. Но внимание к нам не
исчезло. Раньше я думал, что эпизод похода за Яйцом составляет
государственную тайну, так как ни разу не слышал упоминаний о нем. Но даже
в случае рассекречивания, как мне казалось, детали его будут известны лишь
нам троим.
Как бы ни так. Всем было известно и то, что эти костюмы означают, и
многое другое. Я стоял у буфета, накачиваясь коньяком с "Дэгвудом"
собственной конструкции, когда меня поймала на удочку сестра Шехерезады,
та, что покрасивее. Она принадлежала к одной из не совсем похожей на нас
человеческих рас. Одета она была в рубины с большой палец величиной и
довольно-таки не просвечивающую ткань. Росту в ней, босиком, было не
больше пяти футов пяти дюймов, весу фунтов сто двадцать, а талия в
обхвате, наверное, была не больше пятнадцати дюймов. Это подчеркивало
величину других ее частей, которая в подчеркивании не нуждалась. Она была
брюнеткой с самыми раскосыми глазами, которые мне доводилось видеть.
Похожа она была на красивенькую кошечку, а смотрела на меня так, как кошка
смотрит на птичку.
- Себя, - объявила она.
- Говори.
- Сверлани. Мир... - Название и код - никогда о таком не слышал. -
Изучаю конструирование пищи, математико-сибаристский уклон.
- Оскар Гордон. Земля. Воин.
Я пропустил координаты Земли; кто я такой, она знала.
- Вопросы?
- Спрашивай!
- Да, сабля?
- Да.
Она посмотрела на нее, и зрачки ее глаз расширились:
- Да - была сабля уничтожить конструкта сторожить Яйцо? ("Является ли
находящаяся здесь сабля прямым потомком в последовательной
пространственно-временной перемене, не считая теоретически возникающих при
переходах меж Вселенными искажений, Сабли, использованной для убийства
Рожденного Никогда?" Сложная конструкция глагола, удовлетворительно-
прошедшее время, обуславливает и тут же отбрасывает понятие о том, что
идентичность - это понятие абстрактное: "Та ли это сабля, которой ты, в
повседневном смысле, пользовался на самом деле, и не дурачь меня, воин, я
не ребенок".)
- Был - да, - соглашался я. ("Я там был и даю гарантию, что не
расстался с ней по дороге сюда, стало быть, это все еще она, да".)
Она чуть слышно ойкнула; соски ее грудей набухли. Вокруг каждого был
нарисован, а может, вытатуирован, символ множественности Вселенных,
который мы называем "Троянской стеной" - и такой сильной была ее реакция,
что бастионы Илиона рухнули вновь. - Трону? - моляще скачала она.
- Тронь.
- Трону ДВАЖДЫ? "Пожалуйста, можно мне немного подержать ее,
попробовать, что это такое? Ну, пожалуйста, очень вас прошу! Я требую
слишком много, и вы вправе откачать, но я обещаю, что ничего плохого не
сделаю", - слова им служат для передачи того, что нужно, но весь сок в
том, как это говорится.)
Неохота мне было это позволять, да еще с Леди Вивамус. Да вот не могу
я устоять перед красивой девушкой.
- Тронь... дважды, - нехотя уступил я. Я вынул ее и эфесом вперед
передал ей, готовясь перехватить ее прежде, чем она выколет кому-нибудь
глаз или проткнет себе ногу.
Она осторожно приняла ее, широко раскрыв глаза и рот и взяв ее вместо
рукояти за чашку. Пришлось ей показать. Рука у нее для сабли была уж
слишком мала; руки и ноги ее, такие, как и талия, были супер-стройны.
Она засекла гравировку.
- Значение?
"Давайте жить, пока живем" в переводе не очень-то звучит, но не
потому, что такая мысль им непонятна, а потому, что она для них - как вода
для рыбы. Как же еще можно жить? Но я попытался.
- Тронь - дважды жизнь. Ешь. Пей. Радуйся.
Она задумчиво кивнула, потом сделала, согнув кисть и отставив локоть,
выпад в воздух. Я не смог этого стерпеть и отобрал оружие у нее, плавно
заняв защитную позицию для рапир, сделал выпад в верхней зоне и вышел из
него - движение настолько грациозное, что даже здоровенные волосатые
мужики в нем смотрятся. Вот почему балерины занимаются фехтованием.
Я отдал честь и вернул оружие ей, затем поправил ей положение правого
локтя, кисти и левой руки - вот поэтому балерины и обучаются за полцены,
потому что учителю учить их приятно. Она сделала выпад, чуть-чуть не
проткнув одному из гостей ляжку по правому борту.
Я снова забрал оружие, отер клинок, вложил его в ножны. Мы собрали
тьму народа. Я взял с буфета свой "Дэгвуд", но она не собиралась
прощаться. - Сама прыгать сабля?
Я поперхнулся. Если она понимала весь смысл - или если его понимал я
- значит, ко мне обратились самым вежливым образом, какой я только
слыхивал на Центре, с предложением. Обычно оно бывает прямее. Но ведь
наверняка же Стар не афишировала подробностей нашей брачной церемонии?
Руфо? Я ему не говорил, но Стар могла и сказать.
Когда я не ответил, она, не понижая голоса, объяснила все до конца.
- Сама недевственница, немать, небеременна, небесплодна. Я объяснил,
со всей возможной на этом языке вежливостью - что не очень-то сложно - что
у меня свидания расписаны. Она оставила эту тему, посмотрела на "Дэгвуд".
- Капелка трону вкус?
Это было другое дело; я передал его. Она отведала солидную капельку,
задумчиво пожевала, вроде бы обрадовалась.
- Ксенко. Примитивно. Крепко. Резкий диссонанс. Высокое искусство.
И она уплыла в сторону, оставив меня в раздумьях. Менее десяти минут
спустя этот же вопрос был задан мне опять. Я получил предложений больше,
чем на любом другом вечере на Центре, и причина повышенного спроса,
уверен, заключалась в сабле. Нет, ну конечно немало предложений выпадало
на мою долю на каждом вечере, ведь я был супругом Ее Мудрости. Да будь я
хоть орангутангом, предложения все равно бы последовали. Некоторые из
принятых в обществе волосатиков и так были не лучше орангутангов, но мне
простили бы даже обезьянью вонь. Разгадка коренилась в том, что многим
дамам любопытно было узнать, с кем ложится спать императрица, а то
обстоятельство, что я - дикарь, или в лучшем случае варвар, подогревало их
любопытство. Запретов никаких на открытые предложения не существовало;
многие так и делали.
Но у меня все еще длился медовый месяц. Да и уж во всяком случае,
если бы стал принимать все предложения, я бы давно качался от ветра. Но
слушать их, как только я перестал съеживаться от прямоты типа "Газировки
или пива?", мне нравилось. Когда упрашивают, у любого поднимается
настроение.
В тот вечер, раздеваясь, я спросил:
- Ну как, повеселилась, красавица?
Стар зевнула и расплылась в улыбке:
- Да уж конечно. Так же как и ты, Игл-Скаут великовозрастный. Чего
это ты ту кошечку домой не привел?
- Какую кошечку?
- Сам знаешь, какую. Ту, которую ты учил фехтовать.
- Мии-яу!
- Нет, нет, милый. Тебе бы надо послать за ней. Я слышала, как она
назвала свою профессию, и должна сказать, что существует тесная связь
между хорошей готовкой и хорошей...
- Ты слишком много разговариваешь, женщина! Она переключилась с
английского на невианский.
- Слушаюсь, милорд муж. Ни звука не пророню я, коего не сорвется
непрощенно с истосковавшихся по любви губ.
- Миледи жена моя любимая... дух изначальный Вод Поющих...
От невианского больше толку, чем от той тарабарщины, на которой
говорят в Центре.
Приятное местечко - Центр; и жизнь у супруга Мудрости безбедная.
После первого нашего посещения рыбацкой хижины Стар я как-то заикнулся,
как приятно было бы однажды вернуться и пощипать форель на том самом
симпатичном месте, у Врат, которыми мы попали а Невию.
- Эх, было бы оно на Центре.
- Будет.
- Стар, ты хочешь перевести его? Я знаю, что некоторые коммерческие
Врата могут транспортировать солидный вес, но даже в этом случае...
- Нет, нет. Но ничуть не хуже. Дай-ка подумать. Понадобится примерно
с день, чтобы его измерить, снять на стерео, взять пробы воздуха и так
далее. Тип течения и всякое такое. А пока... За этой стеной нет ничего
особенного, только электростанция и прочее. Скажем, дверь вот сюда, а
место, где мы готовили рыбу, ярдах в ста отсюда. Будет закончено за
неделю, или у нас появится новый архитектор. Подходит?
- Стар, ты такого не сделаешь.
- Почему же нет, милый?
- Перекраивать весь дом, чтобы у меня был ручей с форелью?
Фантастика!
- Мне так не кажется.
- Тем не менее это так. Да и вообще, родная, вся соль не в том, чтобы
перетащить тот ручей сюда, а отправиться ТУДА, в отпуск. Она вздохнула.
- Как бы мне хотелось уйти в отпуск.
- Ты сегодня прошла отпечатывание. У тебя голос изменился.
- Это пройдет, Оскар.
- Стар, ты слишком быстро их принимаешь. Ты изматываешь себя.
- Возможно. Но как ты знаешь, судить об этом должна я сама.
