моего левого котурна, от чего я до самого подбородка покрылся гусиной
кожей.
Под воздействием такого мощного стимула я на руках подтянулся вверх
на веревке достаточно высоко для того, чтобы устроить в петле ноги вместо
седалища. Я стоял в петле, уцепившись за веревку и переступая попеременно
с одной ноги на другую, чтобы прогнать онемение. Потом я снял с плеча лук
и изготовил его. Такой трюк был бы достоин профессионального акробата - а
вот пробовал ли кто натянуть лук и выпустить стрелу, стоя в лямке на конце
веревки длиной в тысячу футов и держась за эту веревку одной рукой?
Таким способом теряются стрелы. Я потерял три и чуть не потерял себя
самого.
Я попытался застегнуть вокруг веревки свой ремень, из-за чего повис
вниз головой и потерял свою робингудовскую шапчонку и еще несколько стрел.
Этот номер понравился моей публике; они зааплодировали, как мне
показалось, так что на "бис" я попробовал передвинуть ремень на грудь,
дабы повиснуть более-менее вертикально - а может, и выпустить
стрелу-другую.
Пока что все, чего я смог добиться, это привлечь зрителей ("Мама,
посмотри, как смешно!") и самому раскачаться взад-вперед, как маятнику.
Как бы ни было плохо последнее, именно оно подало мне мысль. Я стал
увеличивать размах колебаний, раскачивая веревку, как качели на ярмарке.
Это оказалось долгим делом, и понадобилось время, чтобы приноровиться к
нему, так как период колебаний маятника, грузом которого был я,
превосходил минуту - а пытаться поторопить маятник не имеет смысла.
Работать надо вместе с ним, а не против. В душе я надеялся, что мои друзья
видят происходящее достаточно ясно, чтобы догадаться, что я делаю, и не
напортачить.
После непомерно долгого времени я раскачивался вперед и назад по
плоской длине футов в сто, очень быстро пролетая над головами своей
публики в нижней точке колебаний, а в крайних их точках замедляясь до
остановки. Сначала мои бодливые головы пытались бегать за мной, но устали
от этого и расположились примерно посередине и стали наблюдать,
поворачивая головы вслед за моими движениями, как болельщики на теннисном
турнире, в замедленном темпе.
Однако всегда отыщется какой-нибудь проклятый новатор. Моим замыслом
было спрыгнуть на землю в конце этой дуги, там, где она вплотную подходила
к утесу, и встать там в оборону к стене. Почва там была повыше, мне бы не
пришлось далеко лететь. Но один из этих рогатых уродов понял мой план и
рысцой отправился к тому концу махов. За ним последовало еще двое или
трое.
Это решило дело: мне приходилось прыгать на другом конце. Однако
молодой Архимед разгадал и это. Он оставил своих дружков у выступа утеса и
потрусил за мной. Я вырвался вперед в нижней точки колебаний - но замедлил
движение, и он догнал меня задолго до того, как я достиг мертвой точки в
конце. Ему надо было преодолеть всего сотню футов секунд за тридцать -
прогулочный шаг. Он был подо мной, когда я туда добрался.
Положение улучшиться не могло; я резко высвободил ноги, повис на
одной руке, вытащил саблю во время своего слишком медленного перемещения и
спрыгнул, невзирая ни на что. Моей мыслью было пронзить то уязвимое место
в его башке, прежде чем ноги мои коснутся земли.
Вместо этого я промахнулся, промахнулся и он, я сшиб его с ног и
растянулся вслед за ним, затем перекатился на ноги и перебежал к
ближайшему выступу утеса, ткнув этого гения саблей в желудок прямо на
бегу.
Этот паршивый удар спас меня. Его друзья и родичи остановились
поспорить о том, кому достанутся лучшие ребра, прежде чем группа их
двинулась в моем направлении. Это дало мне время утвердиться на куче осыпи
у подножья утеса, где я мог поиграть в "Царя горы", вернуть в ножны саблю
и наложить стрелу.
Я не стал ждать, пока они на меня кинутся. Я просто выждал, пока они
окажутся достаточно близко для того, чтобы не промахнуться, прицелиться
меж ключиц старому быку, который вел их (если только у них бывают
ключицы), и выпустил стрелу со всей мощью этого тяжелого лука.
Она прошла насквозь и вонзилась в бежавшего позади вожака.
Это привело еще к одной ссоре относительно стоимости мяса. Их съели с
зубами и костями. Если бы они объединили усилия, я бы достался им за один
натиск, когда еще только прицеливался. А вместо этого они остановились
подкрепиться.
Я глянул вверх. Высоко надо мной крошечным паучком на паутине
виднелась Стар; она быстро увеличивалась в размерах. Я боком, по-крабьи,
двинулся вдоль скалы, пока не оказался напротив точки, в сорока футах от
утеса, где она должна была достичь земли.
Когда она спустилась до высоты футов в 50, она дала знак Руфо
прекратить спуск, вытащила свою шпагу и отдала мне салют.
- Великолепно, мой Герой!
У нас у всех было холодное оружие. Стар выбрала дуэльную шпагу с
34-дюймовым лезвием - оружие великовато для женщины, но Стар женщина
нестандартная. Еще она набила кармашки своего пояса медицинским
снаряжением - зловещий признак, если бы я это тогда заметил, но я не
заметил.
Я обнаружил саблю и отсалютовал ей. Меня еще не беспокоили, хотя
некоторые, уже подзакусив или не найдя себе места, слонялись поблизости и
приглядывались ко мне. Потом я снова спрятал саблю в ножны и наложил
стрелу.
- Начинайте раскачиваться, Стар, прямо ко мне. Пусть Руфо опустит вас
немного пониже.
Она вернула шпагу в ножны и дала знак Руфо. Он стал медленно опускать
ее, пока она не очутилась примерно в девяти футах от земли тут она дала
знак остановиться.
- А теперь качайтесь! - выкрикнул я.
Кровожадные туземцы уже забыли меня; они наблюдали за Стар, кроме
тех, что все еще были заняты, доедая братца Эбби или дядюшку Джона.
- Хорошо, - откликнулась она. - Но у меня есть моток бечевки. Вы
сможете ее поймать?
- О!
Прекрасная умница посмотрела на мои маневры и догадалась, что будет
нужно.
- Погодите минутку! Я отвлеку их внимание. Я протянул руку через
плечо, ощупью пересчитал стрелы - семь. А отправлялся я с двадцатью да
использовал одну; остальные были разбросаны и потеряны.
Я одним духом послал три штуки - вправо, влево и вперед, выбрав цели
так далеко, как только отважился, целясь в середину и рассчитывая, что мой
чудесный лук сам пошлет свои стрелы прямо и метко. Конечно, толпа
рванулась за свежей дичью, как за подачкой правительства.
- Давай!
Десять секунд спустя я поймал ее в объятия и снял дань в виде
мгновенного поцелуя.
Десять минут спустя тем же манером очутился внизу и Руфо, ценою моих
трех стрел и двух стрел Стар, размером поменьше. Ему пришлось опускать
себя самому, сидя в петле и сжимая свободный конец веревки под мышками;
без нашей помощи он был бы как сидящая утка. Как только он выпутался из
веревки, он стал сдергивать ее с утеса и свертывать в бухту.
- Брось, - резко сказала Стар, - времени нет, и чтоб тащить, она
слишком тяжела.
- Я ее упакую.
- Нет.
- Хорошая же веревка, - настаивал Руфо, - пригодится.
- Тебе пригодится только саван, если мы не успеем пройти сквозь
болото до сумерек. - Стар повернулась ко мне: - Как пойдем, милорд?
Я огляделся. Несколько чудаков еще болталось поблизости, впереди нас
и чуть левее, очевидно, не решаясь подойти ближе. Справа от нас и выше
туча водяной пыли у подножья водопадов ткала в воздухе радужное кружево.
Ярдах в трехстах перед нами было место, где нам надлежало войти в лес, а
сразу за ним начиналось болото.
Мы спустились с подножья плотным клином, я на острие, Руфо и Стар
следуя по бокам, все с изготовленными луками. Я велел им обнажить шпаги,
если хоть один Рогатый Призрак приблизится на 50 футов.
Этого не случилось. Один идиот пошел прямо на нас в одиночку и Руфо
сковырнул его стрелой футах в ста. Когда мы поравнялись с трупом, Руфо
вытащил кинжал.
- Оставь это! - сказала Стар. Она казалась чем-то раздраженной.
- Я просто хотел достать самородки и отдать их Оскару.
- И сделать так, чтобы нас всех перебили. Если Оскару нужны
самородки, он их получит.
- Что за самородки? - спросил я, не останавливаясь.
- Золото, босс. У этих жмуриков глотки, как у цыплят. И единственное,
что они глотают для пищеварения, - это золото. Старики дают, наверное,
фунтов двадцать-тридцать.
Я присвистнул.
- Золото здесь широко распространено, - объяснила Стар. - У подножья
водопадов его полно намыто за века. Из-за него возникают стычки между
Призраками и Шайкой Холодных Вод, потому что у Призраков развит этот их
странный аппетит, и по временам они отваживаются проникнуть в воду для его
удовлетворения.
- Я еще не видал никого из Шайки Холодных Вод, - заметил я.
- Молите Бога, чтоб и не увидеть, - ответил Руфо.
- Вот вам и еще одна причина забраться поглубже в болото, - добавила
Стар, - Шайка в него не суется, и даже Призраки далеко не заходят. Хоть у
них и плоские ступни, но и их может засосать.
- В самом болоте есть что-нибудь опасное?
- Сколько угодно, - заверил меня Руфо. - Так что смотрите, ступайте
только по желтым цветам.
- За своими ногами лучше присматривай. Если та карта не ошибается, мы
не заблудимся. Как выглядят члены Шайки Холодных Вод?
Руфо задумчиво сказал.
- Видали утопленника недельной давности?
Я решил не продолжать расспросы.
Перед тем как войти в лес, я заставил своих закинуть луки за плечи и
вытащить шпаги. Как только мы вступили под сень деревьев, на нас
набросились. Я имею в виду Рогатых Призраков, а не Шайку Холодных Вод.
Засада со всех сторон, не знаю, сколько уж их было. Руфо убил четырех или
пятерых. Стар, по крайней мере, двоих, а я скакал вокруг, принимая
воинственный вид и стараясь уцелеть. Нам пришлось перелезать через тела,
чтобы двигаться дальше, считать их было бы слишком долго.
Мы двинулись дальше в болото, следуя за маленькими золотыми
цветочками-следопытами да за изгибами и поворотами карты у меня в голове.
Примерно через полчаса мы вышли на полянку размером с гараж на две машины.
Стар слабо сказала:
- Хватит, отошли порядочно.
Пока мы шли, она все время прижимала руку к боку, но до сих пор не
соглашалась останавливаться, хотя кровь проступила на ее тунике и
запачкала всю левую штанину ее трико.
Она разрешила Руфо обработать себя первой, пока я охранял вход на
полянку. Я чувствовал облегчение от того, что помочь меня не попросили,
ибо когда мы осторожно сняли ее жакетик, я почувствовал себя дурно,
увидев, как сильно ее зацепило, - а она ни разу не пикнула. Это золотое
тело - и ранено!
Я чувствовал себя позорно провалившимся в роли странствующего рыцаря.
Но она снова приободрилась, как только Руфо выполнил ее указания. Она
начала лечить Руфо, затем меня - у каждого набралось с полдюжины ран, но в
сравнении с такой тяжелой, которую получила она, наши казались царапинами.
Как только она подлатала меня, она спросила:
- Милорд Оскар, сколько нам еще предстоит выбираться из болота?
Я проследил в уме весь путь. - Дорога не становится хуже?
- Даже немного лучше.
- Не больше часа.
- Хорошо. Не одевайте больше грязной одежды. Руфо, распакуйся
немножко, чтобы нам достать чистую одежду и стрел про запас. Нам, Оскар,
они понадобятся против кровавых коршунов, как только мы выйдем из-под
защиты деревьев.
Маленький черный ящик занял собой чуть не всю полянку, прежде чем
раскрылся достаточно для того, чтобы Руфо достал одежду и добрался до
арсенала. Однако в чистой одежде и при полном колчане я почувствовал себя
