Беном? Давай сюда форму.
- Сумасшедшая! Сколько ты не отдыхала? Кстати, надо сказать Пэтти,
пусть закажет еще двенадцать дюжин облачений. Майк почти все израсходовал.
- Уже заказали.
- Почему мне не сказали? Мое уже тесновато, - она повела плечами, и у
Бена захватило дух. - Поправляемся...
- Есть немножко.
- Это хорошо. Мы были суховаты. Смотри, Бен, у нас с Дон одинаковые
фигуры: рост, объем груди, талии, бедер. И цвет кожи. Мы были с самого
начала похожи, а Майк сделал нас почти близнецами. Дорогая, встань, пусть
Бен посмотрит.
Дон отставила тарелку и приняла позу, в которой Джилл представляла
Праматерь Еву. Джилл сказала с полным ртом:
- Видишь, Бен, это я.
- Не совсем, - улыбнулась Дон.
- Да, я почти жалею, что у нас не одинаковые лица. Хотя лица
становятся похожими, потому что мы делаем одинаковую работу. Знаешь, как
удобно иметь близнеца? Дон может купить платье, а оно и мне подойдет...
- Я думал, что тебе уже не нужны платья, - медленно сказал Бен.
- Что ты! Не ходить же нам на танцы в этом, - удивилась Джилл.
- Мы ходим танцевать, чтобы не засыпать... Садись, доедай, Бен уже
насмотрелся. Бен, в той группе, которую ты видел, есть замечательный
танцор, а в городе полно ночных клубов. Мы с Дон одно время не давали ему
спать по ночам, и бедняга едва не засыпал на уроках. Но теперь ему и не
нужно спать: он в Восьмом Круге. А почему ты решил, что нам не нужны
платья?
- Потому, - Бен поведал ей о своих мучениях.
Джилл сделала круглые глаза, засмеялась, но одернула себя.
- Понимаю. Милый, я осталась в облачении, потому что мне сейчас снова
выступать. Если бы я догадалась, что это тебя смущает, то, конечно, сняла
бы. Мы уже привыкли друг к другу и не смущаемся; одеваемся и раздеваемся
по необходимости. Если не хочешь, можешь не снимать плавки или наоборот,
сними, если хочешь.
- Гм...
- Только не сердись, - Джилл улыбнулась, и на ее щеках появились
ямочки. - Я вспоминаю, как Майк пошел на пляж. Помнишь, Дон?
- До конца жизни не забуду!
- Бен, ты же знаешь, что такое Майк. Мне приходилось его всему учить.
Он никак не мог понять, зачем людям одежда, пока не обнаружил, что мы
страдаем от холода, сырости и жары. На Марсе не стыдятся наготы. Только
недавно он стал воспринимать одежду как украшение - когда мы стали
проводить костюмированные представления. Раньше Майк делал все, что я
велю, не задумываясь. Теперь он хочет все понимать. Мы учимся быть людьми
с самого детства, а он не имел такой возможности. До сих пор в его
воспитании есть пробелы. Он часто поступает так, как у людей не принято.
Мы все его учим; все, кроме Пэтти, которая считает, что Майк во всем прав.
Он так до конца не вник, что такое одежда. Он считает ее помехой в
сближении людей, барьером на пути любви. Майк лишь недавно понял, что
барьер иногда нужен - с чужими. А до тех пор он одевался только тогда,
когда я его об этом просила. Однажды у меня не получилось. Мы тогда
приехали в Байя Калифорниа и встретили - уже во второй раз - Дон. Мы с
Майком остановились в отеле, и ему так хотелось вникнуть в океан, что
утром, когда я еще спала, он встал и отправился к морю. Бедный Майк! На
берегу он разделся и пошел в воду. Поднялся скандал, мне пришлось выручать
его из полиции.
На лице Джилл вдруг появилось отсутствующее выражение.
- Майк зовет. Поцелуй меня на прощание, Бен. Утром увидимся.
- Ты уходишь на всю ночь?
- Наверное. Попалась большая группа. - Джилл приподнялась, потянула к
себе Бена и оказалась в его объятиях.
- А ты кое-чему научился, - пробормотала она.
- Что ты! Я был верен тебе, по-своему.
- Ну, да. По-своему и я была тебе верна. Я не упрекаю, а констатирую,
что Доркас наконец-то научила тебя целоваться.
- Ох, эти женщины...
- Поцелуй меня еще, урок подождет. Я постараюсь быть Доркас.
- Оставайся лучше сама собой.
- Конечно, останусь, но Майк говорит, что Доркас целуется лучше всех
- глубоко вникает в поцелуй.
- Довольно болтать.
Джилл умолкла, а потом вздохнула:
- Ну, мне пора. Дон, позаботься о нем.
- Обязательно.
- Как следует позаботься!
- Конечно.
- Бен, будь умницей и делай, что скажет Дон. - Джилл не спеша ушла.
Дон протянула к Бену руки.
Джабл хитро прищурил один глаз.
- Как ты поступил, скромник?
- У меня не было выбора, и я смирился с неизбежным.
32
- Джабл, я бы не рассказывал, что было у нас с Дон, но я хочу
объяснить причину своей тревоги. Дюк, Джилл, Дон и другие стали жертвами
Майка, его очарования. Он нахал, трюкач, но он неотразим. Дон тоже
по-своему неотразима: к утру она убедила меня, что все так и надо.
Бен Кэкстон проснулся и не сразу сообразил, где находится. Было
темно, он лежал на чем-то мягком, но не на кровати. Бен стал перебирать
события прошедшей ночи. Последнее, что он вспомнил: лежит на мягком полу
самого Внутреннего Храма и шепчется с Дон. Она привела его туда, они вошли
в бассейн, в общую воду, и сблизились.
Бен пошарил вокруг: пусто.
- Дон!
- Я здесь.
- Я подумал, ты ушла.
- Не хотела тебя будить. - Она была уже одета в форму жрицы. - Джилл
еще не вернулась: группа попалась большая.
Эти слова напомнили Бену то, что он слышал вчера и что ему очень не
понравилось, но с чем он согласился, уступив ее ласкам. Он ничего не
понимал, кроме того, что Джилл занята: выполняет обязанности верховной
жрицы, священный долг, который Дон вчера хотела взять на себя. Бену
следовало бы огорчиться, что Джилл на это не согласилась, но он не
чувствовал огорчения.
- Дон, не уходи. - Он вскочил на ноги и обнял ее.
- Я иду работать, - она прижалась к нему.
- Что, сию минуту?
- О, так сильно мы никогда не спешим.
Между ними уже не было одежды. Бен оказался не в силах
любопытствовать, куда она делась.
Время летело незаметно...
...Он окончательно проснулся, встал на ноги; в "Гнездышке" зажегся
свет. Самочувствие было отличное. Бен потянулся и принялся искать плавки.
Затем попытался вспомнить, где их оставил, но не помнил даже, как снимал.
Когда он входил в бассейн, их уже не было. Наверное, остались у
бассейна...
Бен отправился в ванную, умылся, побрился и пошел во Внутренний Храм.
Плавок там тоже не оказалось, и он отправился в прихожую, решив, что
кто-то отнес их туда и повесил вместе с остальной одеждой. Но на полпути
плюнул и решил, что здесь они ему нужны не больше, чем собаке пятая нога.
Вчера они с Дон пили, но сегодня этого не чувствовалось. Да и вчера
алкоголь не оказывал обычного действия. Наверное, поэтому Бен и перебрал.
Что за женщина эта Дон! Даже не обиделась, когда он назвал ее Джилл, а
наоборот, ей стало приятно.
Гостиная пустовала, и не у кого было спросить, который час. Бен
никуда не торопился, но ему хотелось есть. Он пошел в кухню. Там сидел
мужчина.
- Привет, Бен!
- Дюк? Привет!
- Рад тебя видеть. - Дюк сжал Бена в медвежьих объятиях. - Ты есть
Бог. На яичницу согласен?
- Ты есть Бог. За повара здесь?
- Бывает. Когда больше не на кого свалить. Готовят все понемножку,
главный - Тони. Майк иногда пытается, но все портит. - Дюк уже разбивал
яйца.
- Давай я. - Бен пристроился рядом. - А ты следи за кофе и тостами. У
вас есть соевая приправа?
- Да, Пэтти специально для тебя купила.
- Дюк, чем ты здесь занимаешься?
- Изучаю марсианский, когда-нибудь начну преподавать... За техникой
слежу.
- Тут, наверное, целая бригада техников нужна?
- Как ни странно, не нужна. Когда забилась канализация, Майк только
глянул, и все прошло. Кроме сантехники, мы пользуемся кухонными
приспособлениями, но они не такие сложные, как были у Джабла.
- А освещение?
- Тоже ничего особенного. А по моей главной должности и вообще делать
нечего. Я - пожарный инспектор. Ну, еще санитарный инспектор и сторож. Мы
не пропускаем чужих в Гнездо. На общую службу - пожалуйста, а сюда -
ни-ни, разве что с личного разрешения Майка.
Они выложили еду на тарелки и сели к столу.
- Останешься у нас, Бен?
- Нет, не могу.
- Да ладно... Я тоже сначала приехал в гости, а потом месяц мучился,
пока решился сказать Джаблу, что ухожу. Ты тоже вернешься. Знаешь что? Не
принимай никаких решений до вечера.
- А что вечером?
- Дон тебе не говорила?
- По-моему, нет.
- Об этом только и разговоры. Вечером мы проведем в твою честь
церемонию разделения воды. Ты ведь из первозванных, то есть из тех, кто
стал Майку братом, не зная марсианского языка. Сейчас люди не допускаются
к церемонии с водой, пока не вступят в Восьмой Круг. К тому времени они
начинают думать по-марсиански, а некоторые знают марсианский лучше, чем я
сейчас. Не то чтобы было запрещено пить воду с тем, кто ниже Восьмого... у
нас нет запретов. Я могу пойти в бар, пристать к девочке, выпить с ней
воды, переспать и привести в Храм, но я этого не сделаю. Мне не захочется.
Бен, можно нескромный вопрос? Ты спал со случайными женщинами?
- Бывало...
- С сегодняшнего дня ты не должен спать с той, кто не приходится тебе
братом по воде.
- Гм!
- Через год отчитаешься... Иногда Майк допускает к воде людей из
нижних кругов, если считает, что они готовы. Одну пару он взял из Третьего
Круга. Сэма и Рут.
- Я их не знаю.
- Еще познакомишься. Майк единственный, кто может безошибочно узнать
брата. Иногда Дон и Пэт замечают кого-нибудь - но, конечно, не в Третьем
Круге! - И всегда советуются с Майком. В Восьмом Круге можно пить воду и
сближаться. Из Восьмого люди переходят в Девятый Круг, а оттуда - к нам, в
Гнездо. Когда в Гнезде принимают нового человека, происходит торжественная
церемония приобщения к воде. Собирается все Гнездо. Ты автоматически
считаешься членом Гнезда, но официально тебя еще не принимали. Сегодня
вечером состоится церемония приема. Мне устроили такую же. Бен, ты бы
знал, как это здорово!
- Я не представляю, что это такое.
- Ты когда-нибудь был на попойке, куда в конце концов приходится
вызывать полицию, а потом кто-нибудь из участников обязательно разводится?
- Ну, был.
- По сравнению с нашей церемонией это - воскресная школа. Ты был
женат?
- Нет.
- После церемонии можешь считать, что был. - Дюк задумался. - Я был
женат. Сначала мне нравилось, потом стало тошно. А здесь мне приятно. Не
просто физически приятно тискаться с девками - я их люблю, они мои братья.
Взять Пэтти: она нам, как мать. Человек никогда не вырастает из того
возраста, в котором ему нужна мать. Пэт напоминает мне Джабла. Кстати, его
здесь не хватает...
- Кто кого хватает? - спросил низкий женский голос.
- Тебя еще никто не хватает, левантинская блудница, - обернулся на
голос Дюк. - Иди сюда и поцелуй нашего брата Бена.
- Я стала праведницей еще до того, как меня успели уличить в
распутстве, - сказала женщина, неторопливо приближаясь.
Она с большим знанием дела поцеловала Бена.
- Ты есть Бог, брат.
- Ты есть Бог. У нас общая вода.
- Глубокой тебе воды.
Дюка она целовала долго, а он тем временем похлопывал ее по
основательному фундаменту. Она была маленького роста, полная, смуглая, с
тяжелой гривой иссиня-черных волос.
- Дюк, ты видел последний номер "Журнала для женщин"? - Она завладела
его вилкой и подцепила кусок яичницы. - Вкусная, небось, не ты готовил?
