вот, вернемся к Кавендишу. Бен пригласил его с условием, что Кавендиш
станет свидетельствовать открыто. Когда это потребовалось, Кавендиш
рассказал все в мельчайших подробностях. Но интересно другое - то, чего он
не сказал. Он не сказал, что человек, с которым они беседовали, не являлся
Человеком с Марса. Но он не сказал также ни одного слова в подтверждение
того, что этот человек ЯВЛЯЕТСЯ Человеком с Марса! Если бы ты знала
Кавендиша, ты бы поняла, что это многое значит. Если бы Кавендиш видел
Майка, он объявил бы об этом так, чтобы все поняли - что он видел Майка. В
противном случае Кавендиш обычно действует по-другому. Например, он
описывает форму ушей представленного им человека, а она не совпадает с
формой ушей Майка. Следовательно, им подсунули фальшивку. Кавендиш это
понимает, но не имеет права прямо высказать свое мнение.
- Я же сказала, что на мой этаж никто не входил.
- Пойдем дальше. Все это произошло задолго до того, как ты выкрала
Майка. Кавендиш говорит, что они встретились с "Человеком с Марса" в 9:14
в четверг. Майк в это время был в больнице, его вполне можно было показать
посетителям. Почему самому знаменитому Беспристрастному Свидетелю
подсунули фальшивку? Почему они пошли на такой риск?
- Вы меня спрашиваете? - пожала плечами Джилл. - Я не знаю. Бен
говорил мне, что спросит у Майка, хочет ли тот уйти из больницы, и если
Майк скажет "да", то Бен заберет его с собой.
- Бен спросил, и двойник, естественно, ответил "нет".
- Но не могли же они знать, что именно Бен собирался спрашивать. И
все равно Майк не пошел бы с Беном!
- Тогда почему он пошел с тобой?
- Я его брат по воде, как и вы сейчас. Он считает, что можно верить
каждому, с кем разделил глоток воды. Брату по воде он подчиняется во всем,
а с остальными норовист, как осел. Бен не смог бы его увести. По крайней
мере, на прошлой неделе. Сейчас Майк, наверное, уже не такой.
- Да. Он очень быстро меняется. Я еще никогда не видел, чтобы
мышечная ткань с такой скоростью росла. Но вернемся к делу: Кавендиш
сообщил, что Бен оставил его и адвоката - некоего Фрисби - в 9:31 и сел в
такси. Через час Бен или кто-то другой, назвавшийся его именем, передал в
Паоли Флэт по телефону письмо.
- Вы думаете, что это не Бен...
- Да, скорее всего, это был кто-то другой. Кавендиш запомнил и
сообщил номер такси; я поручил своим людям выяснить дневной маршрут этой
машины. Если Бен пользовался своей кредитной карточкой, ее номер должен
быть записан в памяти робота. Но даже если Бен бросал монетки, должны были
остаться записи: время, направление следования...
- Ну?
- Записи показывают, что в четверг утром машина была в ремонте.
Значит, Кавендиш дал не тот номер, либо кто-то уничтожил запись. Суд может
решить, что Свидетель неправильно запомнил номер машины, тем более, что
его об этом не просили. А я говорю, что с Кавендишем такого случиться не
могло. Он не дает показаний, в достоверности которых не уверен. - Харшоу
нахмурился. - Джилл, ты втягиваешь меня в дело, в которое я не хочу
вмешиваться. Можно допустить, что Бен отправил письмо из Вашингтона в
Вашингтон через Филадельфию. Гораздо труднее предположить, что он станет
стирать из памяти робота свой маршрут. Вероятнее всего, это сделал тот,
кому был известен маршрут Бена и кто хотел скрыть свою осведомленность. Он
же отправил письмо, чтобы никто не догадался об исчезновении Бена.
- Исчезновении? Вы хотите сказать - его похитили?!
- Осторожнее на поворотах, Джилл. "Похитили" - нехорошее слово...
- Еще бы! Джабл, об этом надо растрезвонить на всю страну, а мы
сидим!
- Не суетись, Джилл. Возможно, Бена уже нет в живых.
- Да, в самом деле, - сникла Джилл.
- Пока не увидим его мертвым, будем считать, что он жив. Джилл, ты
знаешь, чего нельзя делать, когда человека похищают? Именно того, что
предлагаешь ты - бежать следом и кричать. Похититель может испугаться и
убить свою жертву.
Джилл была в отчаянии. Харшоу меж тем продолжал:
- Я должен предусмотреть все варианты развития событий. Поэтому мне
пришлось допустить возможность гибели Бена, тем более, что он долго не
появляется. Сейчас мы условились считать, что он жив. Тогда поиски лишь
увеличат риск: неведомые силы, в руках которых находится Бен, уничтожат
его.
- Почему неведомые? Мы знаем, кто его похитил.
- Правда?
- Конечно! Те же люди, которые заперли Майка в больнице! Это -
правительство.
Харшоу покачал головой:
- Это всего лишь догадка. У Бена много врагов, и не все они - члены
правительства. Должен заметить, что твоя гипотеза наиболее вероятна и
вместе с тем весьма расплывчата. Правительство состоит из нескольких
миллионов человек. Кому из них Бен стал поперек дороги?
- Я уже говорила - Генеральному Секретарю Дугласу.
- Нет, - возразил Харшоу, - Генеральный Секретарь не совершает ничего
противозаконного, даже если это ему выгодно. Мы никогда не докажем, что он
хоть что-нибудь слышал о похищении Бена. И что скорее всего - он об этом
действительно не знает. Нам нужно выяснить, кто из команды Дугласа это
сделал... Когда Бену показывали двойника, с ним ходил один из подручных
Дугласа; сначала он все отговаривал Бена, а когда не получилось - пошел с
ним. Теперь оказывается, что этот тип тоже пропал в четверг. Мне кажется,
это не просто совпадение, потому что ему было поручено проведение операции
"Двойник". Его зовут Джилберт Берквист.
- Берквист?!
- Ну да, Берквист. У меня есть основания... Джилл, что с тобой? Не
падай в обморок, не то я брошу тебя в воду.
- Джабл, этот Берквист... только один?
- По-моему, один. Я больше не слышал такой фамилии. Ты его знаешь?
- Пожалуй, знаю. Если это тот Берквист, то его вряд ли стоит искать.
- Гм... Объясни.
- Видите ли, Джабл, я не все вам рассказала...
- Вполне естественно. Рассказывай сейчас.
Запинаясь, Джилл сообщила о том, как вдруг исчезли люди, пришедшие
арестовать их со Смитом.
- А потом, - грустно закончила Джилл, - я закричала и испугала Майка.
Он ушел в транс, и я замучилась, пока дотащила его сюда.
- Жаль, что ты раньше умолчала об этом факте.
Она покраснела.
- Я боялась, что никто не поверит. И потом, Джабл, нам за это могут
что-нибудь сделать?
- Что? - удивился Харшоу.
- В тюрьму посадить или еще что-нибудь?
- Милая моя, ни присутствие при совершении чуда, ни совершение оного
не являются преступлением. Помолчи, я подумаю.
Минут десять Джабл думал. Потом открыл глаза и сказал:
- Нет проблем, малышка. Где Майк, опять лежит на дне?
- Да.
- Нырни к нему и скажи, пусть идет ко мне в кабинет. Я хочу, чтобы он
повторил чудо. Зрителей не нужно... Хотя нет - один нужен. Скажи Энн,
пусть наденет свидетельское одеяние - я использую ее по прямому
назначению. И еще мне нужен Дюк.
- Хорошо, босс.
- Ты не имеешь права называть меня боссом. Я тебя на работу не
нанимал.
- Хорошо, Джабл.
- Надо бы иметь кого-то, чье отсутствие мы пережили бы безболезненно.
А Майк может проделать такую штуку с неодушевленным предметом?
- Не знаю.
- Ладно, проверим. Зови его. - Джабл сверкнул глазами. - Какой способ
избавиться от... Нет, нельзя. За дело, Джилл!
12
Через несколько минут Джилл вошла в кабинет Харшоу. Энн уже была там,
облаченная в одежду Беспристрастного Свидетеля; она взглянула на Джилл и
ничего не сказала. Джилл отыскала свободный стул и молча села. Харшоу
диктовал Доркас, не обращая внимания на остальных: "...из-под
распростертого тела, пропитав уголок ковра и собираясь в лужицу у камина.
Две праздные мухи насторожились. Вошла мисс Симпсон и схватилась за
голову. "Боже! - выдохнула она. - Папин любимый ковер!.. Да и сам папа!".
Конец главы, Доркас, и конец части. Можешь отсылать. Свободна.
Доркас вышла, забрав стенографическую машинку и улыбнувшись Джилл.
- Где Майк? - спросил Джабл.
- Скоро будет, - ответила Джиллиан. - Одевается.
- Одевается, - ворчливо передразнил Харшоу. - Не на званый обед
собирается...
- Не может же он ходить голым!
- Он не голый, на нем есть кожа. Веди его сюда.
- Джабл, так нельзя. Он должен научиться ходить в одежде.
- Зачем ты навязываешь ему свою христианско-буржуазную ханжескую
мораль?
- При чем тут мораль? Я прививаю ему важнейшие бытовые привычки!
- Привычки, мораль - какая разница? Женщина, ради Бога в небесах и в
душе, пойми - перед нами личность, не искалеченная идиотскими табу нашего
племени, а ты хочешь сделать из него третьесортного обывателя. Пойдем до
конца: купи ему атташе-кейс!
- Ничего подобного! Я стараюсь избавить его от неприятностей. Я ему
добра желаю!
Джабл фыркнул.
- Так говорит чистоплотная хозяйка, стерилизуя блудливую кошку.
- Ух! - Джилл сосчитала до десяти. Потом сухо произнесла: - Вы здесь
хозяин, доктор Харшоу, и мы перед вами в долгу. Сейчас я приведу Майка.
Она поднялась.
- Джилл!
- Да, сэр?
- Сядь и не соревнуйся со мной во вредности: я старше и опытнее.
Далее: ты никак не можешь оказаться у меня в долгу, потому что я никогда
не делаю того, что мне невыгодно. Кстати, другие тоже не делают, но я, в
отличие от многих, еще и осознаю это. Поэтому не изобретай себе долгов,
иначе ты начнешь испытывать ко мне чувство благодарности, а это первый
предательский шаг к моральной деградации. Ты полюбила мою мысль?
Джилл прикусила губу, потом улыбнулась.
- Я не знаю, как это делается.
- Я тоже, но хочу научиться у Майка. Так вот, я говорю вполне
серьезно: благодарность есть эвфемизм для обозначения отвращения.
Отвращение большинства людей меня не беспокоит, но мне не хотелось бы
стать отвратительным для такой маленькой хорошенькой девочки.
- Что вы, Джабл, я ничего подобного не испытываю!
- Надеюсь... но начнешь испытывать, если взрастишь в своем сознании
мысль, что ты передо мной в долгу... У японцев существует пять способов
выражения благодарности. Каждая из этих фраз буквально переводится как
выражение недобрых чувств. Если бы англосаксы были так же честны! Но они
выдумали чувства, которые человеческая нервная система не способна
производить.
- Джабл, вы старый циник. Я вам уже благодарна и буду благодарна в
дальнейшем.
- А ты сентиментальная девчонка. Мы друг друга отлично дополняем.
Давай-ка закатимся в Атлантик-Сити и покутим!
- Как можно, Джабл?
- Где же твоя благодарность?
- Я готова. Когда едем?
- Ехать нужно было сорок лет назад. Это во-первых, а во-вторых, ты
права: Майк должен обучиться человеческим привычкам. Он должен разуваться
в мечети, сидеть с покрытой головой в синагоге и прикрывать наготу, когда
этого требуют нормы морали. Иначе его сожгут за ересь. Только ради
Аримана, не подвергай его идеологической обработке.
- Не думаю, что у меня это получится.
- Пора бы уже Майку одеться.
- Пойду, гляну, что он делает...
- Минутку, Джилл. Я объяснил, почему не хочу обвинять кого-либо в
похищении Бена. Если Бен, скажем так, незаконно задержан, то мы не можем
никого уличить в том, что он стремился избавиться от свидетеля в лице
Бена. Если Бен жив, у него есть шанс остаться в живых. Я в первый же день
твоего приезда предпринял другой шаг. Ты читаешь Библию?
- Иногда.
- Читай чаще, эта книга заслуживает изучения, так как содержит
практические советы на все случаи жизни. "Каждый, кто делает зло, боится
