спуститься пониже. Ему необходимы были две прочные ветки, находящиеся
вблизи друг от друга и на одном уровне, так чтобы между ними можно было бы
натянуть гамак. Найдя такое место, он быстро принялся за работу, чтобы
использовать остатки света. Из кармана своего рюкзака он достал гамак,
сделанный из чрезвычайно прочной и легкой ткани. Используя веревку,
намотанную вокруг пояса, он закрепил гамак и постарался лечь в него.
Опытный акробат с цепкими пальцами, возможно, нашел бы это простым
делом: он бы просто ступил в гамак и сел в него. Но Род чувствовал, что
без поддержки сделать это непросто. Он чуть не упал с дерева, пытаясь
забраться в гамак.
Гамак был очень удобным, и Род раньше часто спал в нем. Сестра
одобрила его, говоря, что полевые сетки, которыми снабжают ее девушек,
гораздо менее удобны.
- Только не садись во сне, - напутствовала она.
- Не буду, - заверил ее Род. - Кроме того, я всегда буду
привязываться ремнями.
Но он никогда еще не подвешивал гамак подобным образом. Поблизости не
было ни одной ветки, которую можно было бы использовать как опору. После
нескольких неловких и захватывающих дух попыток он подумал, не придется ли
ему остаток ночи провести, подобно реликтовой птице, на насесте. Он не
решался провести ночь на земле - особенно по соседству с тем существом,
что бродило внизу.
Над гамаком находилась прочная ветвь. Может быть, если он перебросит
через нее конец своей веревки и закрепит ее... Он попробовал. Но уже было
слишком темно. Он не потерял свою веревку только потому, что другой конец
ее был привязан к гамаку. В конце концов он решил сделать еще одну попытку
забраться в гамак, действуя с большей осторожностью. Крепко ухватившись
руками за ветку над головой, он принялся осторожно перемещать ноги. Вскоре
он уже сидел в гамаке. Осторожно перемещая центр тяжести вниз и стараясь
не делать резких движений, он заполз в гамак, как в кокон. Наконец он
занял устойчивое положение.
Род сделал глубокий вдох, выдохнул воздух и заставил себя
расслабиться. Впервые с момента выхода он почувствовал себя в
относительной безопасности.
После нескольких минут восхитительного отдыха Род достал наконечник
трубки и позволил себе сделать два глотка воды. Затем приготовил ужин.
Ужин состоял из полуфунтового брикета полевого рациона, включавшего все
необходимое для организма: дрожжевой протеин, крахмал, жиры и глюкозу,
всего на тысячу сто калорий. Ярлык на брикете, уже неразличимый в темноте,
убеждал, что эта пища "и вкусна, и высококалорийна, и приятна", в то время
как вкус его напоминал разжеванный старый башмак и вряд ли привлек бы
внимание гурмана.
Но голод послужил для Рода лучшей приправой. Он не оставил ни крошки
брикета и завершил ужин, облизав наконечник трубки. Род подумал, не
раскрыть ли еще один брикет, но подавил это желание и позволил себе лишь
еще раз глотнуть воды, затем опустил полог он насекомых и привязался
ремнем. Он получил прививки от укуса всех насекомых и разносимых ими
земных и известных неземных болезней, но совсем не хотел, чтобы ночные
насекомые использовали его лицо как фонтан для питья или как танцевальную
площадку.
Даже несмотря на легкую одежду, было слишком жарко. Род решил
остаться в шортах: эта планета или по крайней мере эта часть планеты
казалась имеющей тропический климат. Но раздеться было слишком трудно в
этом гамаке: ночь придется провести в одежде, даже если это будет стоить
дневного рациона воды. Он поразмышлял над тем, какая же это планета, затем
попробовал разглядеть сквозь вершины деревьев небо, пытаясь узнать
созвездия. Но либо ветви вверху были слишком густыми, либо небо покрыто
облаками - он ничего не увидел. Род заставил себя выбросить все из головы
и уснуть.
Десять минут спустя он все еще пытался уснуть. Занятый устройством
гамака и ужином, он не обращал внимание на окружающие звуки; теперь же
звуки ночи обрушились на него. Насекомые жужжали и звенели, листва шуршала
и шелестела, что-то кашляло под ним. В ответ на кашель раздался дикий
смех, который взвивался вверх, опускался, закончившись астматическим
удушьем.
Род надеялся, что это была птица. Он понял, что напряженно, затаив
дыхание, прислушивается к отдаленным звукам. И сердито приказал себе
успокоиться: здесь он в безопасности от девяти десятых своих потенциальных
врагов. Даже змея, если тут есть змеи, не смогла бы пробраться сквозь
покров его гамака. Змеи вообще не представляли опасности для существ
крупнее ласточки. Вероятность того, что в вершине дерева может находиться
существо, способное напасть на него, была слабой. Итак, приятель, забудь
эти странные звуки и спи. В конце концов они мешают не больше, чем шум
транспорта в городе.
Он напомнил себе лекции Дьякона о состоянии организма в напряженных
ситуациях и тезис о том, что чаще погибают люди, слишком долго пребывающие
в состоянии тревоги. Как сказала бы его сестра, многие люди умирают от
тревоги прежде, чем истекут кровью. Он добросовестно заставил себя
проделать умственные процедуры, способствующие крепкому сну.
Род начал засыпать. Внезапно из сладкой полудремы его вывел звук,
донесшийся издалека: он невольно прислушался. Похоже на человеческий
голос... нет, это и есть человеческий голос: душераздирающие крики
взрослого человека, рвущиеся, низкие рыдания, которые раздирают грудь.
Что он должен делать? Это не его дело, кто бы это ни был, его это не
касается - но так противоестественно слышать звуки агонии человеческого
существа и не обращать на них внимания! Должен ли он спуститься вниз и в
темноте попытаться отыскать этого беднягу? Придется спотыкаться о корни
деревьев, подумал он, попадать в ямы, и вполне можно очутиться в челюстях
какого-нибудь большого хищника.
Итак, что делать? Имеет ли он право ничего не делать? Сомнения были
разрешены многочисленными рыданиями, прозвучавшими как бы в ответ на
человеческий голос, но звучавшими ближе и громче. Это кричал не человек, и
от неожиданности Род привстал в гамаке, - только привязной ремень спас
его.
Второй голос объединился с третьим, звучавшим немного дальше. В
несколько мгновений ночная тишина сменилась целым хором завываний, полных
ужаса, агонии, нестерпимой боли. Род понял, что в этом нет ничего
человеческого: ничего подобного он до сих пор не слышал. Неожиданно он
заключил, что это и есть те стоборы, от которых его предостерегала
инструкция.
Но где они? Как ему избежать их? Ближайший голос, казалось,
раздавался с высоты, чуть ли не с соседнего дерева... а может быть, с
ЭТОГО дерева! Что вы станете делать, встретив стобора в ночной тьме?
Плюнете ему в лицо? Или же пригласите на вальс?
Одно несомненно: существо, производящее такой шум в джунглях, ничего
не боится; бояться его следовало другим. Однако ничего нельзя сделать; Род
лежал неподвижно, с напряженными мышцами, покрытый гусиной кожей и
холодным потом. Он старался ничем не выдать свой страх.
Адский концерт, производимый "стоборами", продолжался. Казалось,
звуки еще более приблизились. Подгоняемый этими звуками, Род готов был
отрастить крылья и улететь. До этого ему только раз пришлось провести ночь
в одиночестве в дикой местности Северной Америки. Там опасности были
известны и невелики... несколько медведей, случайная ленивая гремучая
змея; опасности, которых легко избежать.
Но как ему бороться с совершенно неизвестным? Этот стобор - Род
решил, что так можно называть источник этих звуков - этот стобор,
возможно, приближается к нему сейчас; рассматривает его своими видящими во
тьме глазами, решает, утащить его в логово или съесть там, где он убьет
его.
Должен ли он двигаться? Как он должен бороться? Откуда и когда ждать
опасности? Дьякон, вероятно, объяснял, как поступать в подобном случае.
Может быть, они проходили материал о стоборе как раз тогда, когда он после
Нового Года пропустил занятия? Или, может, он просто забыл... и поплатится
за это своей шкурой. Род хорошо успевал по космической зоологии, но там
было слишком много материала, чтобы усвоить его весь. Живой мир одной
только Земли давал столько материала зоологам, что они не в состоянии были
с ним справиться. Как можно было ожидать, что он способен усвоить
абсолютно весь зоологический материал, относящийся к десяткам планет!
Это несправедливо! Когда Род понял, насколько бесполезен и смешон его
протест, он внезапно вспомнил циничную усмешку Дьякона. Услышал его сухую
медлительную речь: "Справедливость? Ты ждешь справедливости, парень? Это
не игра. Я пытался объяснить вам это, городским мальчишкам, слишком мягким
и глупым для такого испытания. Вы не захотели слушать..." Он почувствовал
взрыв негодования; это изгнало ужас из его мозга. Джимми был прав: Дьякон
съел бы собственную бабку! Холодная, бессердечная рыба!
Да, но что бы стал делать в такой ситуации Дьякон? Снова он услышал,
как в его мозгу раздается голос учителя. Мэтсон как-то ответил на вопрос,
заданный однокурсником Рода, таким образом: "Когда нечего делать, я
засыпаю." Род повернулся, положил руку на "Полковника Бови" и попытался
уснуть.
Дьявольский хор делал это невозможным, но Род решил, что стобор на
его дереве - или он был на соседнем? - как ему кажется, не приближается.
Не то, чтобы он был очень далеко; во всяком случае Род не ощущал его
дыхания на своей коже, и тот, видимо, не был расположен к нападению.
После некоторого времени Род впал в легкий сон, который не принес ему
облегчения, ибо во сне он видел себя в окружении рыдающих, воющих
стоборов, глядящих на него и караулящих его действия. Но он был крепко
связан и не мог двигаться.
Самое плохое заключалось в том, что как только он поворачивал голову,
чтобы поглядеть на стобора, тот отпрыгивал в темноту, оставляя только
воспоминание о красных глазах и длинных клыках.
Род проснулся в холодном поту, попытался сесть, но не смог: его
удерживал привязной ремень. Что это? Что случилось?
Потребовалось некоторое время, чтобы понять причину внезапного
пробуждения: шум прекратился. Не слышно было ни одного из стоборов - ни
близко, ни далеко. Рода их молчание встревожило больше, чем крики:
кричащий стобор, по крайней мере, указывает на свое местоположение, в то
время как молчащий может быть везде - возможно, он стоит на ветке у головы
Рода. Он осторожно повернул голову и откинул полог от насекомых, чтобы
лучше видеть. Однако было слишком темно: стоборы могли стоять по три в
ряд, и он их не увидит. Тем не менее молчание принесло большое облегчение.
Род почувствовал себя спокойнее, в то время как слушал другие ночные
голоса, звуки, казавшиеся дружескими после дьявольского хора. Он решил,
что скоро утро. Вскоре он вновь уснул.
Род проснулся с ощущением, что кто-то на него смотрит. Осознав свое
положение и увидев, что еще темно, он решил, что это был сон. Он
пошевелился, глядя по сторонам, и вновь постарался уснуть.
Кто-то несомненно смотрел на него! Его глаза, привыкшие к темноте,
рассмотрели какой-то призрак на ветке возле его ног. Черный на черном
фоне, он не позволял разглядеть очертаний тела - Род различил только два
тускло светящихся немигающих глаза.
"Когда делать нечего, я засыпаю". Род не заснул. Казалось, целую
вечность он и существо на дереве глядели друг на друга. Род сжал в руке
ручку ножа, стараясь унять биение сердца, не двигаясь и не пытаясь
