все равно умер, как только его извлекли из стасиса. Хэнк рассказывал мне.
Капитан Уокер пожала плечами:
- Возможно, это и бесполезно. Но лечащий врач отца, доктор Хэнсли,
сказал, что убежден: случай отца не безнадежен... через двадцать лет... Я
ничего не знаю о развитии медицины в области нарушения обмена веществ, но
доктор Хэнсли сказал, что они на верном пути и что через двадцать лет отца
смогут вылечить так же легко, как сейчас приживляют ногу.
- Ты на самом деле так думаешь?
- Откуда мне знать? В подобных случаях нужно нанимать лучшего
специалиста и следовать его советам. Если мы не сделаем этого, отец умрет.
Поэтому мы идем на это.
- Конечно, конечно, это нужно сделать.
Она пристально посмотрела на него и добавила:
- Хорошо. Хочешь ли ты поговорить с ним?
- Что? - он вздрогнул. - Зачем? Они что, ждут меня?
- Нет. Я убедила их, что лучше все от тебя скрывать, пока все не
произойдет. Затем я должна была все рассказать тебе. Теперь поступай как
хочешь. Можешь притвориться, что ничего не знаешь, и продолжать готовиться
к своему экзамену на выживание. В таком случае лучше уйди не попрощавшись,
как кошка.
Мысли Рода путались. Не попрощаться казалось ему неестественным,
неблагодарным по отношению к семейным чувствам - но перспектива прощания
была еще более невыносимой.
- Что ты сказала о кошке?
- Приветствуя тебя, кошка проделывает массу действий: мурлычет,
трется о ноги, потягивается. Но, уходя, она никогда не оглядывается.
- Ну...
- Я советую тебе уйти так, - добавила она. - Тем более, что они
делают это для своих целей, а не для твоих.
- Но отец может...
- Конечно, он должен попытаться. - Она подумала, что огромная плата
за прыжок во времени оставит Рода практически без средств; решила, что эту
сторону проблемы лучше не обсуждать. - Но мама не последует за ним.
- Но она должна идти с ним!
- Почему? Она может оставить тебя одного на двадцать лет, чтобы
пробыть с отцом две недели. Или наоборот: чтобы не делать тебя сиротой,
она станет вдовой на двадцать лет.
- Это не очень хорошо для мамы, - ответил медленно Род.
- Я не осуждаю ее. Она сделала правильный выбор. Они оба испытывают
чувство вины перед тобой...
- Передо мной?
- Да, перед тобой. Я не преувеличиваю. Если ты будешь настаивать на
прощании, чувство вины заставит их искать самооправдание, они начнут
добиваться справедливости любой ценой, и всем будет очень плохо. Я не хочу
этого! Вы все - моя семья.
- Да, наверное, тебе виднее.
- Я не сильна ни в логике эмоций, ни в военном руководстве, но я
знаю: человек - не разумное животное, он лишь организованное животное. А
теперь давай обсудим твои планы на будущее.
Она просмотрела подготовленные им записи и мягко сказала:
- Род, я никогда не видела такой груды снаряжения. Ты не сможешь
двинуться с места. На кого ты похож? На Твиддлдума, готовящегося к
сражению, или на Белого Короля?
- Хорошо, я постараюсь сократить список, - смущенно ответил он.
- Надеюсь, ты сделаешь это.
- Да, сестра, какое огнестрельное оружие мне лучше всего захватить с
собой?
- Что? Какого дьявола тебе нужно оружие?
- Конечно, для защиты. Хищники и дикари. "Дьякон" Мэтсон определенно
сказал, что нас ждет встреча с ужасными животными.
- Сомневаюсь, чтобы он посоветовал тебе взять оружие. Я знаю, он
практичный человек. Глядя на все это, малыш, можно забыть, что ты кролик,
старающийся спастись от лисы... Как будто ты лиса.
- Что ты имеешь в виду?
- Твоя единственная задача - выжить. Не показать свою храбрость, не
бороться, не побеждать дикарей - только продолжать дышать. В одном случае
из ста оружие может спасти тебе жизнь: в остальных девяноста девяти
случаях оно будет искушать тебя на безрассудный поступок. О, конечно,
Мэтсон взял бы оружие, и я взяла бы. Но мы стреляные воробьи: мы знаем,
когда применять оружие. Подумай над этим. Во время этого испытания ты
можешь столкнуться с воинственными юными наглецами. Если один из них
расстреляет тебя, то уже не будет иметь значения, есть ли у тебя оружие -
ты будешь мертв. Если у тебя будет оружие, это сделает тебя самоуверенным
и ты не позаботишься о надежном убежище. Зато если у тебя не будет оружия,
ты всегда будешь помнить, что ты кролик. И будешь заботиться о своей
безопасности.
- А ты брала оружие на свой экзамен по выживанию в одиночестве?
- Да. И потеряла его в первый же день. Это спасло мне жизнь.
- Как?
- Потому что, потеряв оружие, я старалась избежать встречи с
грифонами Бессмера, а не подстрелить их. Ты слышал о грифонах Бессмера?
- Да, на Спайе Пятой.
- Спайе Четвертой. Я не знаю, насколько глубоко вы, нынешние козлята,
изучаете космическую зоологию - познакомившись с невежественными
новобранцами-полицейскими, я пришла к выводу, что новомодное
"функциональное образование" упразднило учебу в угоду штамповке
стандартных личностей. Да, я даже встретила девушку, которая хотела...
впрочем, не в этом дело. Дело в том, что этих грифонов нельзя назвать
подлинно живыми организмами. Их нервная система децентрализована, так же
как и их органы обмена веществ. Убить их можно, только превратив в
рубленый шницель. Выстрелы для них как щекотка. Но я не знала этого, и
если бы у меня было ружье, я бы попыталась его использовать. Но так как у
меня его не было, грифон загнал меня на дерево и продержал там три дня:
пребывание на дереве было полезным для моей фигуры, и, кроме того, у меня
было много времени для размышлений о философии, этике и путях
самосохранения.
Она не переубедила Рода: он все еще считал, что оружие - это такая
вещь, которую полезно иметь под рукой. Это позволяло ему чувствовать себя
лучше, выше, сильнее и увереннее в себе. Он не будет использовать его - во
всяком случае, без причины. И будет заботиться об убежище, хотя никто в
группе не назвал бы его трусом. Его сестра - хороший солдат, но всего она
не знает.
Сестра тем временем продолжала:
- Я знаю, как хорошо себя чувствуешь с ружьем в руках. Кажешься себе
трехметровым гигантом, покрытым шерстью. Готов ко всему и надеешься на
встречу с неизвестным. Такое состояние особенно опасно, потому что ты не
готов к подобным испытаниям. Ты всего лишь слабое безволосое существо,
которое легко убить. Ты держишь ружье, поражающее на две тысячи метров, у
тебя запас взрывчатки, достаточный, чтобы взорвать холм, но у тебя нет
глаз на затылке, как у Януса, и ты не можешь видеть в темноте, как пигмеи
Тетиса. Смерть может подкрасться к тебе сзади, в то время как ты взял
что-то на мушку впереди.
- Но, сестра, твой отряд тоже вооружен ружьями.
- Винтовки, радар, бомбы, газы, деформаторы и другое оружие, которое
мы используем, секретны. Да и что тебе пользы от них? Ты ведь не будешь
захватывать город? Бадди, иногда я посылаю девушку на разведку с целью
сбора информации - пойти и разыскать что-то, и вернуться живой. Как,
по-твоему, я снаряжаю ее?
- Ну...
- Прежде всего, я не посылаю рьяного новобранца: посылаю бывалого
солдата. Она сбрасывает форму и, если темно, то покрывает черной краской
кожу; уходит с голыми руками и босая. До сих пор я не потеряла в таких
походах ни одного солдата. Когда ты беспомощен и беззащитен, у тебя
появляются глаза на затылке, а нервные окончания ощупывают все вокруг. Я
об этом узнала, когда была младшим лейтенантом, от женщины-солдата,
которая могла бы по возрасту быть моей матерью.
Пораженный, Род медленно сказал:
- Дьякон Мэтсон говорил, что если бы это было в его власти, он
отправил бы нас на испытание с голыми руками.
- Доктор Мэтсон умный человек!
- Но что бы взяла в таком случае ты?
- Напомни еще раз условия испытания.
Род изложил их. Капитан Уокер пробормотала:
- Мм... Не слишком густо. От двух до десяти дней, вероятно, будет
около пяти. Климат не слишком неблагоприятный. Есть ли у тебя специальный
скафандр?
- Нет, но у меня есть походная меховая одежда. Я думаю взять ее с
собой, а если испытания будут проходить в не слишком уж холодном месте,
оставить ее у выхода. Мне бы не хотелось потерять ее: она весит только
полкило, а стоит очень дорого.
- Ни о чем не жалей. Нет смысла жалеть об одежде и в результате
отправиться на тот свет. Ну, ладно, одежда и продовольствие потянут четыре
килограмма, пять - вода, два килограмма - необходимые вещи, вроде
лекарств, спичек и прочего содержимого карманов... и нож.
- Это не слишком много на пять дней, а может, и все десять.
- Это именно столько, сколько ты можешь взять с собой и оставаться на
ногах. Дай мне посмотреть на твой нож, дорогой.
У Рода было несколько ножей, но один из них был "его" ножом, любимым
оружием с двадцатисантиметровым стальным лезвием. Он протянул его сестре,
которая взвесила нож в руке.
- Отлично! - сказала она и осмотрелась. Заметив муху, она взмахнула
рукой. Лезвие рассекло насекомое на две части. Она достала из-за голенища
другой нож.
- Это тоже хорошая вещь. - Держа в руках оба ножа, она поочередно
взвешивала их. Затем защелкнула свой нож и протянула рукоятью к Роду.
- Это мой любимец, "Леди Макбет". Я брала его на свое одиночное
испытание, Бадди. А теперь хочу, чтобы и ты взял его.
- Ты хочешь поменяться ножами?
Род почувствовал сожаление при мысли о том, что придется расстаться
со своим "Полковником Бови". Его вовсе не вдохновляла необходимость брать
с собой другой нож. Никому, кроме сестры, он бы этого не позволил.
- Мой дорогой! Я не хочу лишать тебя ни твоего ножа, ни твоего
испытания. Я хочу, чтобы ты захватил оба ножа. Ты не умрешь с голоду или
от жажды, а запасной нож может оказаться ценнее, чем запас тория, равный
ему по весу.
- Спасибо, сестренка! Но я не хочу брать твой нож - ты, кажется,
готовишься к решительным действиям. Я могу взять запасной нож из числа
своих.
- Мне он не понадобится. Мои девушки позволят мне годами не
использовать свой нож. Я хочу, чтобы "Леди Макбет" была с тобой на
испытании. - Она вложила нож в ножны. - Содержи его в порядке, брат.
3. ЧЕРЕЗ ТУННЕЛЬ
На следующее утро Род вышел из Темплтон Гейт не в самом лучшем
настроении. Он собирался выспаться как следует перед тяжелым испытанием,
но приезд сестры и ее рассказ о семейных делах помешали ему исполнить это
намерение. Как и большинство детей, Род принимал свою семью и дом как
нечто само собой разумеющееся: он думал о семейных делах не часто и не
ценил семейного благополучия, как рыба не ценит воду. Оно просто было.
Теперь его внезапно не стало. Они с Элен проговорили допоздна. Сестра
опасалась рассказывать ему подробности о семейных происшествиях накануне
тяжелого испытания. Обдумав все, она решила, что поступила правильно, а
потом вспомнила старинную истину о том, что "правильное" и "неправильное"
часто различаются лишь много лет спустя при взгляде на прошлое. Позже она
поняла, что было не очень хорошо занимать его чем-то посторонним перед
самым испытанием. Однако ей казалось, что еще хуже было бы оставить его в
неведении перед возвращением в пустой дом.
Решение необходимо было принимать ей: она с этого дня становилась
опекуном брата. Необходимые документы были подписаны и заверены печатью:
судья дал разрешение. И она внезапно обнаружила, что быть "родителем" не
всегда просто и приятно.
Увидев, что ее "ребенок" успокоился, она решила, что ему пора спать,
слегка шлепнула его по спине и приказала ложиться; ушла она, когда Род,
