Сатана, - полностью оправдал свою кличку, едва его освободили от паразита.
Отец вызвался добровольцем для проверки "теории Нивенса-Хазелхерста", но я
уперся, и короткая спичка досталась Сатане. Ни сыновние чувства, ни их
фрейдистская противоположность тут ни при чем, я просто боялся комбинации
Старик-плюс-паразит. Мне не хотелось, чтобы он оказался на их стороне даже
в лабораторных условиях - слишком уж Старик хитер и изворотлив. Люди,
которые не испытали на себе власть паразитов, не в состоянии понять,
насколько враждебно относятся к нам, свободным людям, носители - и при
этом сохраняют все свои способности.
Короче, для опытов использовали обезьян. В наше распоряжение передали
не только питомцев Национального зоопарка, но и множество других из
зоопарков поменьше и нескольких цирков. Сатану инфицировали "девятидневной
лихорадкой" в среду, двенадцатого числа. К пятнице он уже заболел, и к
нему в клетку поместили другого шимпанзе с паразитом. Титанцы тут же
соединились для прямых переговоров, после чего вторую обезьяну снова
посадили отдельно.
В субботу шестнадцатого паразит Сатаны съежился и отвалился. Шимпанзе
сразу ввели антитоксин. В понедельник сдох второй паразит, и его носитель
получил свою дозу препарата.
К среде Сатана практически выздоровел, хотя и заметно похудел. Вторая
обезьяна, Лорд Фонтлерой, тоже поправлялась. На радостях я дал Сатане
банан, и он откусил мне первый сустав на указательном пальце. Обидно, тем
более что времени для регенерации не было. Впрочем, я сам виноват: у
Сатаны действительно мерзкий характер.
Однако даже это не испортило мне настроения. Я обработал и забинтовал
палец, затем бросился искать Мэри. Не нашел и в конце концов отправился в
кают-компанию: думал, найду кого-нибудь, с кем можно будет отпраздновать.
Но там никого не оказалось. Все работали в лабораториях, готовились к
началу операций "Лихорадка" и "Милосердие". Распоряжением Президента все
приготовления велись только на одной этой базе в горах. Обезьян для
распространения инфекции - более двухсот - тоже доставили на базу; здесь
же "колдовали" над культурой болезнетворных микроорганизмов и
антитоксином. Даже пункт для получения иммунной сыворотки разместили в
подземном зале, где раньше сотрудники базы играли в ручной мяч.
Миллион с лишним человек для операции "Милосердие", конечно же, там
разместиться не могли, но они и не должны были ничего знать до сигнала
тревоги перед началом операции, когда каждому из них выдадут пистолет и
патронташ с индивидуальными впрыскивателями антитоксина. Тем, кто ни разу
не прыгал с парашютом, поможет преодолеть страх сержант - если будет
необходимо, пинком. Делалось все возможное, чтобы сохранить подготовку в
тайне; проиграть мы могли, если только титанцы узнают о наших планах - от
предателя или еще как-то. Слишком много хороших замыслов проваливалось в
прошлом потому лишь, что какой-нибудь идиот выбалтывал их жене.
Если бы титанцам стал известен наш план, зараженных обезьян просто
перестреляли бы сразу после высадки в красной зоне. Однако за рюмкой виски
я позволил себе немного расслабиться. Меня не покидало радостное чувство,
и я почти не сомневался, что нам удастся сохранить подготовку в тайне.
Все, кто прилетел на базу, должны были оставаться там до самой высадки
десанта, а любое общение с внешним миром полностью контролировал полковник
Келли.
Что касается утечки информации за пределами базы, то это практически
исключалось. Неделей раньше генерал, отец, полковник Гибси и я побывали в
Белом доме. Старик долго скандалил, но своего все-таки добился: в конце
концов о плане не сообщили даже шефу службы безопасности Мартинесу. Если
Президент или Рекстон не разговаривают во сне, то все должно, быть в
порядке. Нужно продержаться только неделю.
Хотя и неделя - срок достаточно большой. Красная зона неумолимо
расползалась. После сражения у Пасс-Кристиан паразиты перешли в
наступление. Теперь граница красной зоны на побережье Мексиканского залива
проходила к востоку от Пенсаколы, и похоже было, они на этом не
остановятся. А может быть, им надоест преодолевать наше сопротивление, и
они решат "истратить" потенциальных носителей, просто забросав наши города
атомными бомбами. Радарные службы, конечно, сообщат об угрозе заранее, но
они не могут остановить массированное нападение.
Однако я старался не думать о плохом. Ждать оставалось всего
неделю...
В кают-компанию вошел полковник Келли и сел рядом.
- Выпить не хотите? - спросил я. - Есть повод.
Он посмотрел на свой огромный живот и сказал:
- Ладно, я думаю, от одного пива мне хуже не станет.
- Берите два. Или сразу дюжину! - я заказал для него пива и рассказал
об успешном эксперименте с обезьянами.
Келли кивнул.
- Да, я знаю. Неплохо.
- Всего лишь "неплохо"? Да мы уже на полпути к успеху! Через неделю
мы победим!
- И что?
- Как "что"? - Я даже немного разозлился. - Вы сможете одеться и
вообще вернуться к нормальной жизни. Или вы думаете, наш план провалится?
- Нет, отчего же? Операция, я думаю, пройдет успешно.
- Тогда почему такой траур?
- Мистер Нивенс, вы сами, очевидно, понимаете, что с таким пузом как
у меня не очень-то приятно расхаживать голышом.
- Видимо, да. Но сам я привык, и будет даже жаль, если все станет как
прежде. Удобно, да и время экономится.
- Не беспокойтесь, не станет. Ничего уже не изменится.
- Что-то я вас не понимаю. Минуту назад вы сказали, что наш план
сработает, а теперь утверждаете, что режим "Загар" останется в силе
навсегда.
- С некоторыми изменениями, но останется.
- Как это? Я сегодня не очень хорошо соображаю.
Он выбил на клавиатуре еще одно пиво.
- Мистер Нивенс, я никогда не думал, что мне доведется увидеть, как
военный комплекс превращается в лагерь нудистов. А увидев, я уже не жду,
что все станет на свои места. Потому что это невозможно. Ящик Пандоры
открывается только в одну сторону. И вся королевская конница, и вся
королевская рать...
- Согласен, - ответил я. - В жизни ничего не проходит бесследно, и
ничего не становится, как было. Но, по-моему, вы преувеличиваете. Едва
Президент отменит режим "Загар", законы о появлении в общественных местах
в непристойном виде снова войдут в силу, и человека без штанов, скорее
всего, арестуют.
- Надеюсь, этого не произойдет.
- Ха! Вам все-таки нужно решить, чего вам хочется больше.
- А все уже решено за меня. Мистер Нивенс, до тех пор пока существует
опасение, что на Земле остался хотя бы один паразит, нормальный человек
должен быть готов оголить тело по первому же требованию. Иначе его могут
просто пристрелить. Не только на этой неделе или на следующей, а двадцать
лет спустя и, может быть, сто. Нет, я не сомневаюсь в успехе операции,
однако вы были слишком заняты, чтобы заметить: это меры сугубо локальные и
временные. Как, например, быть с амазонскими джунглями? Вы случайно не
собираетесь их прочесывать? Но это так, риторические вопросы. На планете
около шестидесяти миллионов квадратных миль суши. Этой работе конца не
видно. Черт, мы даже с крысами не добились хоть сколько-то заметных
результатов, а люди их бьют с незапамятных времен.
- Хотите сказать, что мы затеяли безнадежное дело? - спросил я.
- Безнадежное? Нет, почему же. Закажите себе еще. Я просто пытаюсь
убедить вас, что нам предстоит научиться жить с этим кошмаром - так же,
как мы научились жить при атомной бомбе.
33
Все собрались в том же президентском конференц-зале Белого дома, и
мне сразу вспомнилась ночь после обращения Президента к нации.
Присутствовали отец, Мэри, Рекстон, Мартинес, а также генерал из
лаборатории, доктор Хазелхерст и полковник Гисби. Все следили за
электронной картой на стене; прошло уже четыре с половиной дня от начала
операции "Лихорадка", но долина Миссисипи по-прежнему светилась рубиновыми
огнями.
Я немного нервничал, хотя в целом заброска обезьян прошла успешно, и
мы потеряли только три десантные машины. По расчетам, каждый паразит за
исключением тех, может быть, которым по каким-то причинам не довелось за
это время вступить в прямые переговоры, должен был заразиться три дня
назад, причем двадцать три процента из них от двух и более векторов.
Операция планировалась таким образом, чтобы охватить около восьмидесяти
процентов титанцев в первые двенадцать часов - в основном, в городах.
Скоро, очень скоро паразиты начнут дохнуть даже быстрее, чем мухи.
Если только мы нигде не ошиблись.
Усилием воли я заставил себя сидеть на месте, но мысли сами
возвращались к карте. Что там за этими рубиновыми огнями? Несколько
миллионов мертвых паразитов или всего две сотни мертвых обезьян? Вдруг
кто-то напутал в расчетах? Сболтнул лишнего? Или мы допустили в своих
рассуждениях ошибку столь глобальную, что до сих пор этого не понимаем?
Неожиданно на красном поле вспыхнул зеленый огонек. Все
встрепенулись. Из динамиков стереовизора пошла речь, хотя изображение так
и не появилось.
- Говорит станция Дикси, Литл-Рок, - донесся до нас очень усталый
голос; говорил явно южанин. - Нам срочно нужна помощь. Все, кто нас
слышит, пожалуйста, передайте это сообщение дальше: в Литл-Роке, штат
Арканзас, разразилась ужасная эпидемия. Необходимо поставить в известность
Красный Крест. Мы были в руках... - Голос растаял - или от слабости, или
что-то случилось со связью.
Я наконец вспомнил, что надо дышать. Мэри тронула меня за руку, и я
откинулся на спинку кресла, чувствуя, как полегчало на душе. Не просто
удовольствие, нет, ощущение великой радости. Вглядевшись в карту
внимательнее, я заметил, что зеленый огонек вспыхнул не в самом Литл-Роке,
а западнее, в Оклахоме. Вскоре вспыхнули еще два: один в Небраске, другой
чуть к северу от канадской границы. Из динамиков донесся новый голос - со
звонким новоанглийским произношением. И как его угораздило оказаться в
красной зоне?
- Как во время выборов под конец дня, да? - пошутил Мартинес.
- Похоже, но обычно мы не получаем сведений из Мексики, - согласился
Президент и указал на карту: в штате Чиуауа загорелись сразу несколько
зеленых огней.
- А черт, верно! Видимо, когда все это закончится, Госдепартаменту
придется утрясать не один конфликт, а?
Президент не ответил, и Мартинес, слава богу, умолк. Я посмотрел на
Президента. Тот шевелил губами, словно разговаривал сам с собой, затем
заметил мой взгляд и произнес вслух:
На вшах побольше ездят вши поменьше,
Зовутся паразиты.
На тех, поменьше, ездят еще мельче
И так ad infinitum [до бесконечности (лат.)]
Я из вежливости улыбнулся: ситуация - наша, во всяком случае - к
веселью не располагала.
Президент отвернулся и сказал:
- Кто-нибудь будет ужинать? У меня впервые за несколько дней
разыгрался аппетит.
К двенадцати часам следующего дня зеленого на карте стало гораздо
больше, чем красного. Рекстон распорядился установить в зале два монитора
с прямым подключением к Новому Пентагону: один показывал сложную диаграмму
степени готовности к высадке; другой - расчетное время десантирования. На
втором мониторе цифры иногда менялись, но последние два часа время
колебалось около 17:43 по Вашингтону.
Рекстон поднялся с места и объявил:
- Я думаю, надо назначить десантирование на 17:45. Господин
