продемонстрировать вам, - продолжал доктор, - насколько, если разобраться
по-настоящему, несостоятельны умозаключения, сделанные при помощи "здравого
смысла". Ни "здравый смысл", ни "логика" не способны ничего доказать.
Доказательства добываются при помощи эксперимента или, что то же самое, из
опыта, и ниоткуда более. Вот вам короткая лекция по научной методологии;
можете зачесть ее за тридцать минут, отведенных на сегодняшние занятия.
Может быть, кто-нибудь кроме меня хочет позавтракать? Или уменьшенный вес
ухудшил ваш аппетит? - доктор полез вниз.
Все то время, пока готовился завтрак. Росс, похоже, напряженно над чем-то
размышлял. Завтрак обещал быть отменным: на него решили пожертвовать часть
весьма ограниченного запаса неконсервированных продуктов. "Галилей"
располагал отличным камбузом с плитой и маленьким холодильником. Была
предусмотрена возможность мыть тарелки, ножи и вилки. Они ополаскивались
водой, которую регенератор вытягивал из воздуха, а затем стерилизовались на
плите. На корабле имелось все необходимое, даже маленькая, но такая
необходимая ванна. Все вспомогательные предметы, вроде тарелок, были
изготовлены из цинка, резервного вещества для ненасытного реактора.
Астронавты сели, точнее - опустились на корточки, за завтрак, состоявший из
цельного молока, пирожных, вареных яиц, рулета и кофе с повидлом.
Управившись со своей порцией, Каргрейвз удовлетворенно вздохнул.
- Жаль, что такой пир нельзя будет устраивать каждый день, - сказал он,
набивая трубку. - Космические путешествия еще не скоро станут
комфортабельными.
- Осторожнее с трубкой, капитан, - предостерег его Морри.
- О черт, я совсем забыл, - виновато пробормотал Каргрейвз и с сожалением
посмотрел на трубку.
- Слушай, Росс, - спросил он. - Как ты думаешь, сможет ли кондиционер
достаточно быстро освежить воздух?
- Давайте проверим, - ответил тот. - Я думаю, одна трубка не убьет нас. Но,
док...
-Да?
- Э-э... а вы-то сами как считаете, есть у Луны другая сторона или нет?
- Ты снова за свое? Кха... полагаю, есть.
- Но...
- Таково мое частное мнение. Я верю в это, основываясь на предположениях,
допущениях, теориях, суевериях и тому подобном. Мое мнение - кусок иллюзий,
с которыми я живу, но они не являются строгим доказательством. Если на деле
все окажется не так, то, надеюсь, мой разум достаточно крепок, чтобы
выдержать такое. Кстати, подоспело время ежедневных занятий, - продолжал
он. - Тридцать минут мы уже отработали, так что остается лишь полтора часа.
Беритесь-ка за книжки.
Арт не на шутку огорчился.
- Я подумал, что вы шутите, дядя. Неужели вы будете настаивать на
выполнении школьного расписания даже на Луне?!
- Если не помешают обстоятельства. Кстати, сейчас было бы особенно удобно
заняться пополнением запаса знаний, поскольку ничего не видно и совершенно
нечего делать.
Расстроенное лицо Арта постепенно прояснилось.
- Боюсь, мы не сможем сесть за уроки, дядя. Мы так далеко засунули книги,
что достать их сможем только после посадки.
- Вот как? Ну что ж, ничего страшного. Что такое школа? - процитировал он.
- Это скамья, на одном конце которой сидит учитель, а на другом - ученики.
У нас будут лекции и коллоквиумы. Начнем с предварительного опроса. Ну-ка,
садитесь поближе, несчастные!
Они уселись в кружок, скрестив ноги на переборке. Из своего бездонного
кармана Каргрейвз извлек карандаш и сравнительно чистый лист бумаги.
- Ты первый, Арт. Изобрази и опиши устройство циклотрона. Повторим основы.
Посмотрим, много ли ты забыл.
Арт, запинаясь, начал описывать важнейшие части циклотрона. Он изобразил
два пустотелых полуцилиндра, расположенных рядом и обращенных друг к другу
разрезами.
- Полуцилиндры изготовлены из меди, - сказал он, - и к ним подводится
высокое напряжение очень высокой частоты. В сущности, они представляют
собой коротковолновый радиопередатчик - генератор я на рисунке не показал.
Помимо них имеется сильный электромагнит, поле которого проходит в щель
между полуцилиндрами и направлено вертикально. Весь аппарат помещен в
вакуумную камеру. Берется источник ионов...
- Каких именно?
- Ну... можно ввести в камеру немного водорода, хорошенько разогреть его в
центральной точке между полуцилиндрами и получить ядра водорода - протоны.
- Так, продолжай.
- Протоны, разумеется, заряжены положительно. Переменный ток заставляет их
совершать колебания между электродами. Однако магнитное поле вынуждает их
двигаться по окружностям, ведь протоны - заряженные частицы. Они
циркулируют по спирали между полуцилиндрами и при каждом обороте набирают
скорость до тех пор, пока пучок их не вылетает через тонкое металлическое
окошко наружу, в безвоздушное пространство.
- Ну и зачем все это нужно?
- Если направить скоростной поток протонов на образец, например кусочек
металла, то начнутся интересные вещи. Пучок выбивает электроны из атомов и
может даже проникнуть в ядра, вызывая трансмутацию или делая вещество
радиоактивным - в общем, что-то в таком духе.
- Неплохо, - признал Каргрейвз и начал задавать вопросы, касающиеся
деталей. - И вот еще что, - добавил он напоследок. - Ты отвечал
удовлетворительно, но, между нами, схема нарисована небрежно.
- У меня никогда не получались рисунки, - защищался Арт. - Я всегда
предпочитал делать фотографии.
- Ты, вероятно, сделал очень много снимков. Что же касается художественных
способностей, то я также их лишен, но чертить научился. Подумай, Арт, и вы
двое тоже. Если вы не умеете чертить, это значит, что и увидеть толком не
можете. Если вы четко представляете себе предмет, то сможете перенести его
на бумагу. А если что-то увидели и запомнили, вы должны суметь начертить по
памяти.
- Как бы я ни старался, линии получаются неровными.
- Карандаш направляет твоя рука. У него нет собственной воли. Я посоветую
тебе практиковаться, тренироваться и тщательно присматриваться к предмету,
на который смотришь. Умение чертить для ученого не менее важно, чем
искусство владеть логарифмической линейкой. Более того - это необходимо,
без твердой руки ты ничего не добьешься. Ну ладно, Арт. Следующим будет
Росс. Расскажи-ка мне в двух словах о радиоактивном ряде протактиния.
Росс набрал полную грудь воздуха.
- Существуют три серии радиоактивных изотопов: группа урана, тория и
протактиния. Последнюю открывает изотоп уран-235, и... - обстоятельный
разговор продолжался около полутора часов, так как Каргрейвз намеревался
как можно дольше занимать юношей делом, выполняя обещание, данное им отцу
Росса. Наконец он сказал:
- Ну что ж, теперь мы можем подкрепиться. Скоро тяга двигателя упадет до
нуля. Ускорение постоянно уменьшается: чувствуете, как ваше тело становится
все легче?
- Возьмемся за Кей-рацион? - спросил Морри, который был не только вторым
пилотом, но и стюардом.
- Не стоит, - проговорил Каргрейвз. - Давайте-ка ограничимся концентратом
аминокислот и желе, - он вопросительно приподнял брови.
- Ммм... ясно, - согласился Морри, глядя на своих товарищей. - Наверное, вы
правы.
Обучаясь на пилотских курсах, Морри и Каргрейвз побывали в невесомости, но
желудки Росса и Арта еще предстояло испытать.
- Что такое? - спросил Арт. На лице Росса отразилось недовольство.
- Они думают, что нас стошнит. Мы же почти ничего не весим. Послушайте,
док, вы что, принимаете нас за детей?
- Нет, - ответил Каргрейвз. - Тем не менее вполне возможно, что вы плохо
переносите невесомость. Со мной это уже было. И я считаю, что продукты,
подвергнутые химическому перевариванию, будут очень кстати.
- Какого черта! У меня крепкий желудок. Меня никогда не тошнило в самолете.
- А в море?
- А в море я не бывал.
- Поступай как знаешь, - уступил Каргрейвз. - Однако я буду настаивать на
следующем. Во время еды надень на лицо мешок. Мне не хотелось бы, чтобы
крошки из твоего рта попали в кондиционер, - доктор отвернулся и принялся
готовить себе желе, насыпая в воду порошок. Размешав жидкость, он выпил ее.
Продолжая хмуриться, Росс тем не менее отставил в сторону консервы и
направился к плите, намереваясь приготовить аминокислотный концентрат на
горячем молоке.
Вскоре робот Джо выключил двигатель. Четверо путешественников отнюдь не
взлетели к потолку, и ракета не стала бешено вращаться. Не произошло ни
одной из тех вещей, которыми стращают людей писатели-фантасты. Тяга
исчезла, и все предметы в корабле попросту потеряли вес. Даже наступившую
тишину заметили не сразу. Каргрейвз заранее осмотрел корабль и
удостоверился, что все привязано и закреплено и каюту не заполонят свободно
парящие предметы.
Доктор, оттолкнувшись одной рукой, приподнялся с кресла, двигаясь, словно
пловец, плавно перевернулся в воздухе и медленно поплыл вниз или, может
быть, вверх - теперь эти понятия утратили смысл - туда, где болтались Арт и
Росс, пристегнувшиеся из соображений безопасности ремнями к своим гамакам.
Ухватившись одной рукой за гамак Арта, доктор замедлил движение.
- Эй! Как вы там?
- Кажется, все в порядке, - сглотнув, пробормотал Арт. - Похоже на падение
в лифте, - его лицо заметно позеленело.
- А ты. Росс?
- Ничего, терплю, - заявил Росс и замолчал. Его лицо было даже не зеленым,
а, скорее, серым.
Космическая болезнь - не шутка, и об этом знает каждый начинающий пилот.
Она похожа на морскую болезнь - тошноту, возникающую у пассажиров всякий
раз, когда судно проваливается во впадину между волнами, - с той лишь
разницей, что в космосе падение продолжается непрерывно.
Во время коммерческого рейса из одного пункта Земли в другой невесомость
длится не более нескольких минут при переходе от полета с включенным
двигателем к парению. Рассчитанный Каргрейвзом курс предусматривал
многочасовой участок свободного падения. С их запасами топлива можно было
проделать на тяге весь путь, но тогда было бы невозможно развернуть корабль
и направить его дюзами к Луне, чтобы замедлить падение.
Посмотреть из космоса на Землю можно было только после поворота; Каргрейвз
рвался увидеть родную планету, пока она не удалилась на значительное
расстояние.
- Некоторое время вам придется провести на своих местах, - предупредил он.
- Я собираюсь развернуть ракету.
- А можно мне посмотреть? - спросил Росс, делая героическое усилие. - Я так
долго ждал. - Он отстегнул ремни и тут же едва не подавился. Из его рта
показалась слюна; она не потекла струйкой по подбородку, а разделилась на
крупные капли, которые нерешительно разлетелись в разные стороны.
- Возьми носовой платок, - посоветовал Каргрейвз, который чувствовал себя
лишь немногим лучше. - И спускайся, если сможешь, - он повернулся к Арту.
Тот поспешно схватился за полотенце. Каргрейвз вернулся в пилотское кресло.
Он знал, что не в силах помочь мальчикам, к тому же его собственный желудок
также выписывал кренделя и, казалось, медленно кувыркался. У доктора
появилось желание закрепить его на месте, хорошенько прижав ремнем.
Усевшись в кресле, он заметил, что Морри согнулся пополам, держась за
живот. Каргрейвз не стал ничего говорить и внимательно присмотрелся к
приборам, готовясь к развороту. Ничего, Морри справится сам.
Развернуть корабль было очень просто. В центре тяжести звездолета
располагался небольшой массивный металлический маховик, а на пульте
управления имелась рукоятка, при помощи которой маховик можно было
поворачивать вправо или влево. Он был установлен в свободном кардановом
подвесе, и после поворота кардан можно было зафиксировать. Раскручивался и
