поделать - просто условный рефлекс какой-то!
- Ну, раз уж вышло, что ты такой способный, Рум-тудум, значит у тебя
должно хватить сообразительности, чтобы рассказать мне все по порядку, -
насмешливо резюмировал Вурундшундба. - Как ты попал в мир Хомана?
- Все началось с того, что Великий Рандан Таонкрахт решил продать свою
душу дьяволу, - вздохнул я. - Он сам предпочитал употреблять слово "демон",
но я-то отлично знаю, кого он имел в виду... Но поскольку у него не очень
хорошо с прикладной магией, вместо дьявола, или демона, он призвал к себе
меня. Предложил мне кучу душ в обмен на бессмертие и могущество. И наотрез
отказывался отправлять меня обратно: дескать, пока я не выполню его просьбу,
заклинание не подействует. Врал наверное... А я, разумеется, не могу
даровать ему ни бессмертия, ни могущества, и вообще ничего - так что
получился замкнутый круг. В конце концов я от него удрал, потом встретился с
Ургами, но они не смогли - или не захотели! - отправлять меня домой. Зато
они посоветовали мне найти вас. Вот, собственно, и все...
- Да уж, не повезло тебе! - от души расхохотался мой собеседник. Можно
подумать, что я рассказал ему отличный свежий анекдот - наверное, так оно и
было, в каком-то смысле... - Урги точно не смогли бы отправить тебя домой, -
отсмеявшись сообщил мне он, - а мы вряд ли захотим. Если уж не везет -
значит не везет!
- Не захотите? - помертвевшими губами спросил я. - Но почему? Зачем я
здесь нужен?
- Да нигде ты не нужен - кому какая разница, где ты будешь ошиваться! -
отмахнулся он. Потом смягчился: - Да погоди ты, не паникуй раньше времени.
Захотим, не захотим - там видно будет... Пошли, отведу тебя в свою вурунду,
посидишь там смирно, пока я с прочими поговорю. В одиночку такие дела не
решаются. Пошли, пошли! - и он стремительно зашагал в направлении каменных
строений, которые так потрясли мое воображение несколько минут назад -
сейчас мне было глубоко наплевать на особенности местной архитектуры. Этот
странный тип только что организовал очередные похороны моей надежды, он
оказался отличным могильщиком, умелым и безжалостным - если честно, я уже не
верил в благополучный исход дела. К счастью, я слишком устал, и у меня не
было сил страдать по-настоящему. Я теоретически знал, что мне очень плохо,
этим дело и ограничивалось...
Он привел меня к одному из загадочных сооружений, которые я сдуру
окрестил "воротами в никуда" - накаркал, иначе и не скажешь! При ближайшем
рассмотрении оно оказалось похоже на гигантский гараж каменного века - такой
вполне мог бы быть у Фреда Флинстоуна. Пять толстенных стен, одна стена
отсутствовала напрочь - оно и правильно: все проще, чем ставить дверь;
каменная плита небрежно уложенная сверху - чем не потолок! Простенько и
сердито... В этом, с позволения, сказать, помещении было совершенно пусто:
ни предметов обстановки, ни посуды, не было даже какого-нибудь коврика, но и
мусора здесь тоже не было - вообще никаких следов человеческого присутствия.
Мой новый знакомый то ли прочитал мои мысли, то ли просто обратил внимание
на мою ошарашенную рожу и снизошел до объяснений.
- Нам не нужны вещи - кроме одежды, которая позволяет сливаться с
миром, и обуви, которая защищает нежную кожу на ступнях, - надменно сообщил
он. - Не думаешь же ты, что Мараха живут, как все прочие люди?!
- Я вообще ни о чем не думаю, - честно сказал я. - Плевать я хотел, как
вы живете!
- Вот и хорошо, - он и не думал обижаться, скорее обрадовался. - Ты
можешь отдохнуть, - великодушно добавил он. - У тебя есть время: думаю, мы
будем говорить довольно долго... И не вздумай никуда уходить: чего доброго,
нарвешься на неприятности. Через эту пустошь никто не пройдет без нашего
разрешения. Таким людям, как ты, следует быть очень осторожными: вас очень
легко убить. Порой не захочешь, а все равно убьешь!
- Никуда я не уйду, - сердито сказал я. - Ты - моя последняя надежда.
Какая-никакая, а все-таки...
- А что, если предпоследняя? - усмехнулся Вурундшундба. - Или
пред-пред-последняя? Что ты на это скажешь? - он тихо рассмеялся - очевидно,
ему показалось, что он неплохо пошутил.
Я не мог присоединиться к его веселью - при всем желании! Мне было
здорово не до того. Я чувствовал себя как тяжело больной человек, которому
сообщили, что сегодня соберется консилиум врачей - специально для того,
чтобы рассмотреть его "интересный" случай и вынести приговор, повлиять на
который сам "подсудимый" не имеет ни малейшей возможности.
- Будет лучше всего, если ты не будешь изводить себя напрасными
надеждами, а просто ляжешь спать, - небрежно заметил он, направляясь к
выходу. - Ты устал, напуган и растерян, а моя вурунда - одно из немногих
мест, где даже спать можно с пользой...
Не знаю, что он имел в виду, когда говорил о загадочной "пользе", но я
действительно почти сразу задремал - сидя на полу, вот, что удивительно!
Потом сквозь сон почувствовал, что грохнулся навзничь, лениво выругался,
кое-как поворачивая непослушный язык, закутался в свое замечательное одеяло
и нырнул еще глубже - в восхитительную темноту сновидений, где не было место
ни отчаянию, ни смертной тоске, ни даже обыкновенному беспокойству о
собственной участи...
- Так что же ты мне сразу не сказал-то? - знакомый голос звучал
довольно сердито, а его обладатель тряс меня за плечо.
- Чего я не сказал? - с трудом спросил я, пытаясь проснуться. Открыл
глаза и сразу же снова зажмурился от солнечного света, который показался мне
нестерпимо ярким.
- Что ты - колдун, - все так же сердито сказал он. - Ишь ты, выискался!
Сразу-то незаметно...
- Да какой из меня колдун! - простонал я. Честно говоря, я почти не
понимал, что происходит: слишком уж крепко заснул.
- А такой, - неопределенно объяснил Вурундшундба. - Между прочим, это в
корне меняет дело... Ладно уж, спи дальше. Не до тебя пока. Я просто хотел
узнать: ты нарочно это скрыл, или по глупости... Уже сам вижу, что по
глупости.
С этими словами он ушел, а я снова отрубился: в данный момент мне было
глубоко наплевать на его расследование, и вообще на все...
Когда я проснулся, было темно. Я вспомнил свою давешнюю попытку
разлепить глаза и удивился: по всему выходило, что я проспал чуть ли не
сутки - а то и больше. Потом я исследовал свое самочувствие и с удивлением
понял, что оно очень даже ничего. Особенно меня удивило и обрадовало
собственное настроение: я был спокоен как сытый удав и готов ко всему. Меня
почти не трогали размышления о владельце этого гостеприимного сооружения и
итогах организованного им "консилиума". "Ну, в самом худшем случае, они меня
убьют, - с неведомым мне до сих пор равнодушием подумал я, - тут я просто
ничего не смогу изменить - разве что вцепиться в мэсэновский нож и
отбиваться до последнего... м-да, а ведь именно так я и сделаю - могу себе
представить, как это будет выглядеть со стороны! Или скажут, что ничем не
могут мне помочь - что ж, Урги говорили, что есть еще некий загадочный
всемогущий Шапитук. Прийдется его разыскать - с этими их Быстрыми Тропами
вполне может оказаться, что я до него доберусь, а там поглядим!" О том, что
ребята могут сменить гнев на милость и просто отправить меня домой, я
старался не думать: зачем понапрасну теребить себя очередной надеждой...
Потом я открыл мешочек с гостинцами Альвианты и с жадностью впился
зубами в первый попавшийся сушеный плод - этакую чуть ли не
полукилограммовую гигантскую "изюмину", потом потянулся за следующим: таким
голодным, да еще и сразу после пробуждения я еще никогда в жизни не был.
Покончив с "изюминами", я строго велел себе остановиться, но через несколько
минут с некоторым удивлением застукал себя за жадным пожиранием вяленого
мяса, немного похожего на бастурму, только с какими-то совершенно
незнакомыми специями. Время шло, я успел уничтожить все свои припасы, но
по-прежнему оставался в одиночестве. Я начал подозревать, что обо мне просто
забыли.
Еще через полчаса я решил, что имею полное право хотя бы высунуть
наружу свой любопытный нос и осмотреться - а там по обстоятельствам. Сначала
я просто с удовольствием вдыхал свежий ночной воздух - пока я спал, здесь
прошел дождь, и это было восхитительно! Потом мои глаза привыкли к темноте,
и я увидел, что буквально в полусотне метров от приютившего меня сооружения
происходит что-то вроде групповой медитации при лунном свете. Зрелище было
то еще: куча народу в таких же темных балахонах, как у моего знакомца,
расселась прямо на земле, образуя расходящиеся концентрические круги. Самое
замечательное, что они издавали негромкое, но вполне отчетливое гудение,
очень похожее на внутренний монолог только что включенного компьютера. Я
снова испытал странное ощущение, такое же как при первом знакомстве с одним
из них: всем телом ощутил удивительную физическую силу этих ребят - а ведь я
даже к ним не приблизился! Я нерешительно потоптался на месте, потом подошел
поближе. Они не обращали на меня никакого внимания: сидели, гудели - если бы
я был их пленником, то наверняка решил бы, что могу убираться на все четыре
стороны. Но я был связан по рукам и ногам собственными надеждами - самыми
прочными путами, какие только можно придумать, а посему вернулся к неуютному
каменному сооружению и сел на землю, прислонившись спиной к стене. Камни
оказались теплыми и упругими на ощупь. В другое время я бы удивился и
попытался бы узнать, что это за материал, но сейчас мне было не до
минералогических изысканий. Я просто сидел и ждал, уставившись в темноту:
хоть что-то должно было случиться, рано или поздно.
Ждать мне пришлось долго: я встретил дивный рассвет, вернее - три
рассвета, один за другим. "Медитация" продолжалась - иногда я с тревогой
косился в их сторону, пытаясь понять: а живы ли эти странные ребята? При
дневном свете они выглядели особенно причудливо в своей темной одежде,
увитой живыми растениями - этакие садовые украшения от авангардного
дизайнера. Лиц их я так и не разглядел: они были закрыты просторными
капюшонами и пестрой листвой. Время шло, небо затянулось тучами, прошел
мелкий теплый дождик - такой нежный и ненавязчивый, что я даже не стал от
него прятаться, а с удовольствием подставил ему лицо: надо же умываться,
хоть иногда! Дождь закончился, так же незаметно, как и начался, на небе
осталось всего два солнышка - третье уже торопливо шмыгнуло за горизонт.
Вынужденное бездействие совсем меня не раздражало - вот что удивительно! Мне
даже понравилось неподвижно сидеть на траве, прислонившись спиной к теплому
камню: оказалось. что это - какая-то странная разновидность удовольствия, до
сих пор совершенно мне недоступная...
Кажется, я умудрился задремать с открытыми глазами и пришел в себя
только когда меня потрясли за плечо - довольно бесцеремонно, между прочим!
- Идем-ка со мной, чудо заморское, - невозмутимо сказал мне один из
Вурундшундба. - Есть разговор.
Я не мог разобрать, кто он: мой давешний знакомый, в "вурунде" которого
я дрых целые сутки, или кто-то из его товарищей. Все они носили одинаковые
балахоны, поросшие разнообразными представителями причудливой местной флоры
- просто какие-то передвижные гербарии! - и не спешили радовать меня
демонстрацией своих физиономий. Впрочем, этого я кое-как разглядел: хищный
профиль, длинный тонкогубый рот, квадратный подбородок. Его глаз я так и не
увидел: они прятались в тени, под капюшоном.
- Ну что, налюбовался? - насмешливо спросил он. - Пошли, пошли!
