лесных трав по утрам - я уже не мог без него обходиться, совсем как когда-то
без кофе, а потом - без камры10! - сытный
ужин перед сном, который действовал на меня, как хорошее снотворное: никаких
сновидений, заставляющих мучительно сжиматься сердце, только блаженная
темнота и безмолвие... Я уже не морщился от необходимости выносить горшок и
оставлять его под деревом, на радость вечно голодному дерьмоеду: эта
процедура стала для меня чем-то очень обыденным - все равно, что нажать на
хромированную кнопку и спустить воду в кабинке общественного туалета. Я без
содрогания смотрел на зубастого Куптика, который при близком знакомстве
оказался похож не столько на "свинозайца", сколько на помесь бобра с
бегемотом - более того, я начал кормить его из рук пучками бледной болотной
травы, и он жрал ее с таким же аппетитом, как и окровавленную конечность
несчастного разбойника, гибель которого в свое время потрясла меня до
глубины души... Я окончательно отказался от романтической идеи, что любой
живой человек должен ежедневно принимать душ, решительно расстался со
шмотками моего пучеглазого "благодетеля" Таонкрахта и переоделся в кожаные
штаны и меховой жилет, такие же, как у Мэсэна - он великодушно разрешил мне
проредить его скудный гардероб... Одним словом, я вполне обжился в
мэсэновской хижине, и в этом было что-то пугающее.
Так прошло дней десять, а то и больше - честно говоря, я сбился со
счета. Но однажды ночью я проснулся - совершенно самостоятельно и внезапно.
Создавалось впечатление, что в глубоких недрах моего организма сработал
некий таинственный будильник.
- Все! - сказал я вслух, и поначалу сам не узнал свой голос. - Пора
выбираться отсюда, дружок!
Потом я разыскал белоснежную рубаху из таонкрахтовых сундуков,
отправился во двор и битый час стирал ее в бочке с питьевой водой с пугающим
меня самого остервенением. Покончив со стиркой, я разделся и вымылся сам -
собственное тело я тер с такой же необъяснимой яростью, которая только что
обрушилась на рубаху. Мне показалось, что .я здорово подкачал мускулы,
перетаскивая контуженных грэу - более того, я даже умудрился слегка
растолстеть, чего со мной прежде не случалось - ни при каких
обстоятельствах.
- Боров, - сердито сказал я себе, - смотреть на тебя тошно!
Разумеется, я здорово преувеличивал, но иногда стоит перегнуть палку:
для профилактики... Я надел мокрую рубаху на такое же мокрое тело - мне
почему-то показалось, что вместе им будет веселее сохнуть - вернулся в дом и
решительно отправился на кухню. Переступил через Мэсэна, спящего между окном
и печкой на толстенной стопке меховых одеял, и начал крутиться перед огнем:
у меня были все основания полагать, что так мы с рубахой быстрее высохнем.
Мэсэн тут же учуял, что на его заповедной территории объявился чужой,
проснулся и изумленно уставился на меня.
- Ты чего, Ронхул? - ошалевшим со сна голосом спросил он. -
Проголодался?
- Сохну, - лаконично ответил я.
- А где ты намок? - он окончательно растерялся.
- Я не намок. Я рубаху постирал, - невозмутимо объяснил я.
- Зачем? Ночь во дворе!
- Я знаю, что ночь, - равнодушно откликнулся я. - Что делать: она была
грязная, как я не знаю что, а утром я должен уходить.
- Куда уходить?
- А ты забыл? Немудрено: я и сам чуть не забыл, - сердито сказал я. -
Мне нужно найти этих, как их там... Вурундшундба. Ты обещал поискать для
меня Быструю Тропу. Впрочем, это не так уж важно: не найдешь "быструю",
пойду по обыкновенной. Как-нибудь доберусь...
- Эк тебе приспичило! - Мэсэн неодобрительно покачал головой. - Я как
раз собирался отправиться на ее поиски, денька через два-три... Может
подождешь?
- Нет, - твердо сказал я. - Я ухожу сегодня утром. Это решено.
Он окончательно проснулся и теперь рассматривал меня так внимательно,
словно мы только что встретились.
- Ладно, - неожиданно кивнул он, - решено, так решено. Что ж ты сразу
не сказал, что тебя по-настоящему надо?
- А разве я не сказал? - удивился я.
- Нет, - невозмутимо ответил Мэсэн. - Ладно уж, сейчас поедем. Дай хоть
горячего попить!
- Я и сам не откажусь, - улыбнулся я.
Через полчаса мы пили традиционный душистый отвар, закусывая его
комками янтарного меда - со слов Мэсэна я уже знал, что здесь нет никаких
пчел, а мед собирает некий таинственный зверь Юпла
xxii: каким-то образом высасывает его из сердцевины
растений и прячет в дуплах, а некоторые нахальные люди вроде моего приятеля
периодически разворовывают его запасы. Я даже видел издалека черный хвост
этого диковинного зверя - крупный и мощный, как хвост какого-нибудь
доисторического ящера, но пышный и мохнатый, как у лисицы - разглядеть все
остальное мне так и не удалось: зверь поспешно скрылся в зарослях. Мэсэн
объяснил мне, что юплы не трусливы - поскольку они гораздо сильнее всех
своих потенциальных противников - но разумны и нелюдимы: они попросту не
любят заводить новые знакомства...
- Все, поехали, - решительно сказал я, отставляя в строну здоровенную
кружку.
- А может добавки? - тоном змия-искусителя предложил Мэсэн.
Я упрямо помотал головой: с момента пробуждения у меня в заднице сидело
здоровенное шило, и оно казалось мне настоящим благословением! Больше всего
на свете я боялся, что мне опять удастся расслабиться.
- Ладно уж, - обреченно вздохнул он, - экий ты торопыга! - Потом на его
лице появилось ангельское выражение, и он решительно сказал: - Можешь
оставить себе мою одежду, Ронхул. У меня ее не так много, чтобы раздавать
всем желающим, но мне будет приятно знать, что в моих штанах ходит демон!
- Спасибо, - искренне сказал я. Мне показалось, что он оказывает мне
неоценимую услугу: кожаные штаны и меховой жилет куда лучше приспособлены
для долгого путешествия, чем наряды, которыми снабдил меня Таонкрахт - к
тому же, я постирал только рубаху, которая была отличным дополнением к моему
новому гардеробу, а все остальные вещи находились в плачевном состоянии.
- А таонкрахтово шмотье оставь здесь, - с фальшивым равнодушием
предложил Мэсэн. - На кой оно тебе - в лесу-то?
Я тут же понял, что меня склоняют к неравному обмену, и улыбнулся: мне
захотелось его подразнить.
- Вещи, конечно, дорогие, - нерешительно протянул я, - а потом махнул
рукой: дескать, была-не была! - Ладно уж, мне тоже будет приятно знать, что
ты ходишь по лесу в белом и сиреневом, назло этому пучеглазому эстету и его
дурацким законам.
- Ну! Так я потому и хочу разжиться твоим нарядом! - жизнерадостно
подхватил Мэсэн. Он так расчувствовался, что предложил: - Если хочешь,
можешь даже сапоги забирать!
- Это те, в которых я ходил по болоту? - осторожно уточнил я. И вежливо
отказался: - Спасибо, не надо. Мои ботинки не годятся для охоты на грэу, но
ходить в них по твердой земле - одно удовольствие!
- Как знаешь!
Он так искренне обрадовался, услышав мой ответ, что мне захотелось
отказаться от всего остального, и уйти от него голышом - чтобы этот
невероятно хозяйственный парень был счастлив. Но бродить по чужому миру без
штанов - это было свыше моих сил, так что я взял себя в руки.
Наконец мы сели в телегу и поехали - на сей раз не к болотам, а в
обратную сторону - туда, откуда Мэсэсн привез меня к себе в гости.
- А как ты будешь искать Быструю Тропу? - с любопытством спросил я.
- А я не буду ее искать, - ухмыльнулся он. - Чего искать-то, если я
знаю, где она!
- Как это? - опешил я.
- А вот так! - отрезал он.
- Но ты говорил...
- Знаешь что, Ронхул? - Мэсэн уставился на меня с обезоруживающей
улыбкой. - Я живу тут один - уже очень много лет. Порой привезу себе бабу,
бывает. Но долго они не задерживаются. Я их сам прогоняю: как ночь проходит,
так морду становится видно, а если она еще и лопотать начинает... А мужики
ничем не лучше, только от них еще и удовольствия никакого, только пожрать
норовят! Мне тут словом перекинуться не с кем: ты же сам видел, какой здесь
бестолковый народ! Каждый знает полтора десятка слов и при этом едва
понимает, что они значат... Хурмангара, что с них взять! Да еще и отупевшие
от неправильного огня... Есть еще Сох, они ребятки толковые, даже слишком,
но им запрещено заводить приятелей вне своей касты. А хозяева соседних
замков с радостью покупают у меня дерьмоедов, но чтобы выпить в моей
компании и язык почесать - ни-ни! Я - не их поля ягода, сам понимаешь...
Одним словом, я подумал, что не будет большой беды, если ты погостишь у меня
несколько дней. Вот и наговорил тебе с три короба. Смешной ты, Ронхул - а
еще демон! Сам шел по Быстрой тропе, и сам же у меня спрашивал, как ее
найти...
Я подумал, что надо бы рассердиться. но сердиться на этого парня было
совершенно невозможно! Его признание вызвало у меня не гнев, а искреннее
сочувствие.
- Ну ты и хитер, - вздохнул я. - А я-то хорош!
- Не злишься на меня? - обрадовался Мэсэн. - Вот и правильно!
- Я сам виноват, что дураком родился, - честно сказал я. - Слушай, а
как так вышло, что я шел по Быстрой Тропе и ничего особенного не
почувствовал? Никакой скорости, и вообще...
- А что такого особенного ты должен был почувствовать? - удивился он. -
Пока идешь по Быстрой тропе, ничего не чувствуешь. Вот когда через несколько
дней оказываешься там, куда по другой дороге до седых волос брести будешь,
тогда и понимаешь, что к чему... Я по этой тропе за полдня во все окрестные
замки успеваю заехать. Альганцы знали что делали, когда строились: все до
единого вдоль Быстрой тропы осели! - он умолк и неожиданно спросил: - Может
поедем обратно? Погостишь еще немного: какая разница! Нескольких дней тебе
жалко, что ли? Ты же с этой Быстрой тропой целый год времени сэкономишь...
Я упрямо помотал головой.
- Мне действительно надо делать ноги, дружище. Я сегодня вскочил среди
ночи с таким чувством, что рехнусь, если немедленно не отправлюсь в путь.
- С причудами ты, как все демоны! - снисходительно сказал он.
- А хочешь - пошли со мной! - великодушно предложил я. - Сам же
говорил, что многого не видел - вот и посмотришь. Опять же, со мной веселее,
чем с твоими драгоценными дерьмоедами - разве нет?
- Так-то оно так, - растерянно протянул Мэсэн, - только как же я все
брошу? У меня дом, хозяйство, полный сарай дерьмоедов на продажу... Что ж -
пропадать всему? Да и зачем мне куда-то ехать? Дел у меня никаких там нет, а
на баловство время тратить жалко...
- Как знаешь, - вздохнул я. - Мое дело - предложить.
Мне стало грустно и немного смешно: Мэсэн был чертовски похож на людей,
среди которых прошла большая часть моей жизни: когда к ним в дверь стучится
единственный и неповторимый шанс начать все сначала, тут же непременно
выясняется, что у них "дом, хозяйство, полный сарай дерьмоедов на продажу" и
совершенно нет времени на всякое "баловство"...
Остаток пути мы молчали: все было сказано, даже немного больше, чем
все. Я не очень-то хотел оставаться в одиночестве, но твердо знал, что мне
нужно уходить. Судя по всему, Мэсэн тоже не очень хотел оставаться в
одиночестве, но он твердо знал, что никуда со мной не пойдет. Все было
решено - о чем еще говорить? Наконец Мэсэн прикрикнул на своего
"свинозайца", тот послушно остановился и тут же принялся пережевывать
круглые ярко-красные листья ближайшего кустарника. Я спрыгнул на землю и
вопросительно уставился на своего проводника.
