структуре потребления населения (в структуре весов). Таблица 1 Приложения
(колонки 1 и 2) показывает, что динамика Дефлятора после кризиса 1998 г.
носит более умеренный характер, нежели ИПЦ, и разность этих двух показателей
к июню 1999 года превысила 25 процентных пунктов. Накануне кризиса,
наоборот, дефлятор товарооборота рос быстрее, чем общий индекс ИПЦ, что
означало смещение структуры потребления в пользу относительно дорогих
товаров.
Рисунок 1. Динамика реальных личных доходов (Июнь 1998=100)
Источник: Госкомстат и расчеты БЭА
Личное потребление: динамика и структурные сдвиги
В результате обесценения доходов сократился и объем реального потребления
населения (рис. 2). Это сокращение оказалось меньше падения доходов - около
20%. Оценка реального потребления по дефлятору товарооборота, который, как
уже было сказано, лучше выполняет измерительные функции в отражении
структуры потребления, показывает сокращение на 8-10 процентных пунктов
меньше, чем по ИПЦ, практически в течение всего послекризисного периода.
Кроме того, основное падение потребления случилось не в первые месяцы после
кризиса, а в начале 1999 года.
Рисунок 2. Динамика реального личного потребления (Июнь 1998=100)
Источник: Госкомстат и расчеты БЭА
Наиболее заметным сдвигом в структуре потребительских расходов,
повлиявшим на динамику потребления, было смещение в сторону более дешевых
товаров и услуг. Девальвация рубля в первую очередь привела к подорожанию
импортных товаров. Доля импорта в розничном товарообороте начала сокращаться
еще в 1997г., однако в наибольшей степени это проявилось после кризиса: к 4
кварталу 1998г. она снизилась до 37% (по сравнению, например, с 54% в
1995г.). Если судить по данным таможенной статистики, сокращение импорта
потребительских товаров продолжилось и в 1999г. За первые 5 месяца было
ввезено по сравнению с тем же периодом 1998г.:
* сигарет - на 74% меньше,
* медикаментов - на 66%.
* обуви - на 62%,
* мебели - на 57%,
* трикотажа - на 53%,
* тканей - на 31% ,
* алкогольных и безалкогольных напитков - на 81% меньше,
* мяса птицы - на 77%,
* консервов - на 72%,
* масла животного - на 62%,
* шоколадных изделий - на 57%,
* цитрусовых - на 52%,
* рыбы - на 41%,
* подсолнечного масла - на 6%,
* зерна - на 3%,
Увеличился импорт лишь ограниченного круга товаров: сахара - на 18%, мяса
- на 6%, чая - на 10%.
В товарной структуре потребительских расходов в послекризисный период
произошли два заметных сдвига.
Первое - это падение доли услуг в стоимостной структуре потребления
(Приложение, рис 1). В конце 1998 - начале 1999гг. наблюдается слабая, но
довольно устойчивая тенденция к росту физического объема потребленных услуг
(рис. 3). Противоречие объясняется тем, что долгое время (вплоть до мая
1999г.) рост цен на услуги отставал от общей динамики цен и этот рост из-за
малого удельного веса услуг в общем объеме потребления незаметен в
стоимостной структуре. Анализ реальной структуры потребительских расходов
(Приложение, рис. 2) подтверждает этот факт.
Рисунок 3. Динамика реальных продаж товаров и услуг (Июнь 1998= 100)
Источник: Госкомстат
Второе изменение - временное увеличение на 3-4 процентных пункта доли
продуктов питания в сентябре-декабре 1998 г. - связано, скорее, не с ростом
реального потребления продовольственных товаров, а с резким падением спроса
на непродовольственные товары, что, в свою очередь, обусловлено всплеском
относительных цен, особенно на непродовольственные товары импортного
производства, цены на которые практически повторяли колебания валютного
курса (рис. 4).
Рисунок 4. Динамика потребительских цен (Декабрь 1997=100)
Источник: Госкомстат
В целом же анализ реальной структуры потребления (Приложение рис. 2) не
обнаруживает каких-либо существенных сдвигов и можно говорить о том, что
кризис не нарушил структуру потребления, которая сложилась с конца 1995 г. в
условиях прежнего относительного равновесия рыночных цен.
Насколько равномерным оказалось бремя кризиса для различных доходных
групп?
Проследить структуру расходов и потребления по имеющимся данным можно
лишь в течение 1998 г., причем, в их стоимостной оценке, которая часто
искажает реальные процессы.
Судя по номинальной структуре потребления различных децильных групп
влияние кризиса на структуру потребления оказалось вполне ожидаемым.
Структура расходов всех анализируемых доходных групп характеризуется общим
трендом изменений - сокращение расходов на дорогостоящие
непродовольственные, особенно импортные товары на фоне роста доли расходов
на продукты питания и сокращения доли оплаты услуг. В этом отношении бремя
кризиса оказалось довольно равномерным - драматических изменений в структуре
расходов не наблюдается ни в одной из анализируемых групп.
Этот факт принципиально важен в отношении беднейшего населения, поскольку
с теоретических позиций в случае резкого сокращения реальных доходов именно
бедное население резко меняет структуру потребления. Этого, как следует из
данных Госкомстата, не произошло. Отсутствие послекризисных сдвигов
свидетельствует не об относительном благополучии низкодоходных групп
населения и не о компенсаторном эффекте неформальных доходов, хотя
существование последних нельзя отрицать. На наш взгляд, это свидетельствует
о том, что структура реального потребления бедных групп населения,
сложившаяся в последние 2-3 года в условиях хронической задолженности по
денежным выплатам со стороны работодателей, гораздо в меньшей степени
зависит от денежных доходов и ориентирована на натуральные формы
потребления. Тем самым, резкое снижение доходов и не повлекло за собой
заметных сдвигов в структуре потребительских расходов1.
Рисунок 5. Структура потребительских расходов по доходным группам
нижний дециль 2-9 децили верхний дециль
Источник: Госкомстат
Изменение потребительского поведения наблюдается среди состоятельных
россиян. Сокращение доли расходов на непродовольственные товаров у
высокодоходных групп наблюдается не в "кризисный" 3-ий квартал 1998 года,
что логично было бы предположить, а уже во 2-м квартале. Частично это может
быть объяснено некоторым снижением цен на товары непродовольственного
назначения в первой половине 1998 г. После летнего кризиса произошел
существенный рост цен на импортные товары, что привело к сокращению
физических объемов их потребления высокодоходными группами населения.
Поскольку эти группы обеспечивают основной объем покупок импортных товаров,
именно это сокращение повлияло на снижение доли потребления
непродовольственных товаров в общей структуре расходов.
Таким образом, изменения в стоимостной структуре потребительских расходов
отражают в основном динамику относительных цен, и практически для всех
доходных групп привели к относительному росту расходов на продукты питания
при сокращении расходов на относительно подешевевшие услуги.
Ситуация со сбережениями населения
О влиянии кризиса на поведение состоятельных слоев населения можно судить
по динамике и структуре сбережений. Согласно обследованиям ВЦИОМа, накануне
кризиса состоятельные семьи (верхние 20% населения) в два раза чаще, чем
бедные, сообщали о наличии у них сбережений. В начале 1998 г. условия для
формирования сбережений, с точки зрения потребителей, были наиболее
благоприятными за весь период реформ, что отразило не только сравнительно
высокие процентные ставки по вкладам при низкой инфляции, но и удачно
проведенную деноминацию в начале 1998 года. Высокий уровень потребления при
снижающихся доходах подрывал базу для формирования сбережений еще до
кризиса. Заметный прирост сбережений в форме вкладов в Сбербанке и в
коммерческих банках происходил при одновременном сокращении запасов наличной
валюты на руках у населения. Общая сумма накопленных личных сбережений на
начало кризиса оценивалась в 500 млрд. руб. из которых почти 300 млрд. руб.
- в форме наличных рублей и рублевых вкладов. (см. Приложение, таблица 2)
В результате усиления инфляционных процессов покупательная способность
рублевых сбережений снизилась к июню 1999г. как минимум в два раза
(официальная оценка инфляции за август 1998г. - июнь 1999г. составила 113%).
Если учесть резкое падение ликвидности рублевых депозитов (рост трудностей,
связанных со снятием наличных со счетов), то их покупательная способность
сбережений, особенно в первые послекризисные месяцы, упала еще резче. С 6
млрд. долл. валютных вкладов, большая часть которых перед кризисом
находилась в коммерческих банках, дело обстоит сложнее. Их рублевая оценка
(при использовании официального обменного курса на конец месяца) возросла
почти в четыре раза. При росте цен в два раза это означает рост
покупательной способности валютных сбережений как минимум в два раза. Однако
именно эти сбережения стали наименее ликвидны, во многих случаях они либо
были заморожены на неопределенный срок, либо переведены в рублевые вклады в
Сбербанк по чрезвычайно невыгодному курсу. Единственной выгодной формой
личных сбережений оказалась наличная валюта. Рост ее рублевой оценки 20-25
млрд долл. на руках у населения2, из-за увеличения обменного курса,
практически компенсировал обесценение рублевых сбережений (см. рис 6,
Приложение таблица 2). В результате фактически произошло перераспределение
финансовых накоплений в пользу держателей наличной валюты.
Рисунок 6. Накопленные сбережения населения в постоянных ценах декабря
1997 года*.
* - Рублевая оценка валютных сбережений получена с использованием
официального обменного курса на конец соответствующего месяца.
Источник: Госкомстат и расчеты БЭА
О достаточно высоком уровне доверия потребителей к финансовой системе в
начале 1998 года свидетельствует тот факт, что организованные сбережения в
форме банковских вкладов и ценных бумаг почти сравнялись по объему с
неорганизованными сбережениями в форме наличных рублей и валюты, примерно по
250 млрд руб. Кризис разрушил хрупкое доверие к финансовой системе той части
населения, которая имела сбережения. Согласно данным обследования
потребителей, к ноябрю 1998г. 47% респондентов, имевших вклады в банках до
начала кризиса, пытались изъять их, причем 25% вкладчиков это удалось
сделать без проблем, 10% - только частично и 12% - вообще не получило своих
вкладов. Согласно данным Центрального банка, за 4 месяца после начала
кризиса накопленная сумма вкладов населения уменьшилась на 13%, при этом в
коммерческих банках она уменьшилась на 40%, а в Сбербанке, к октябрю, упала
на 12%, К маю 1999г. она составляла уже 124% от предкризисного уровня.
Небольшой рост вкладов в коммерческие банки весной 1999г. не привел к
заметному улучшению позиций этих банков. На конец мая эти вклады составляли
всего 65% от предкризисного уровня.
Воздействие августовского кризиса на сбережения различных социальных
групп было неравномерным (рис. 7). Согласно декабрьскому опросу ВЦИОМа, в
беднейшей квинтильной группе (20% беднейших семей) сбережения пострадали
только у 18%, при этом у 78% бедняков сбережений перед кризисом просто не
было. В верхнем квинтиле (20% наиболее богатых семей) почти 40%
респондентов3 сообщили, что у них были личные сбережения накануне кризиса и
у 30% (т.е. у 3 из 4 имевших сбережения) они пострадали. Интересно отметить,
