ми в газете.
- В какой газете?
- В любой. - Стадлер устало вздохнул. - Мы с вами остановились на
том, что Хохлова ни в коем случае нельзя сдавать советским властям.
- Что же делать? - закручинился Квикли.
- А вот что, - советолог облизал пересохшие губы. - Мы с вами устроим
маленькую инсценировку.
- Да, как на Бродвее! - оживился Квикли, - Я с детства мечтал быть
артистом. Какова же будет моя роль?
- О, самая простая...
- Нет, я хочу большую роль, с монологами и душевными драмами. Мне бы
подошло амплуа героя-любовника... Молилась ли ты на ночь, Дездемона?
- Прекратите! - повысил голос Стадлер. - Мы говорим о серьезных ве-
щах.
- Простите, - потупился Квикли. - Что я буду должен делать?
- Сущие пустяки. Вы должны будете сообщить на землю о том, что предп-
ринята вооруженная попытка угона самолете.
Командир в панике схватился за кобуру.
- Успокойтесь, - потребовал советолог. - Это же всего лишь инсцени-
ровка.
- Ах, да. А кто же будет играть роль террориста?
- Это мы предоставим товарищу Хохлову.
- Но ведь он уже играет роль агента КГБ. Пускай террористом будет
один из стюардов.
- О, Господи! - Стадлер отер лоб одним из платков Холтофа. - Слушайте
меня внимательно и извольте не открывать рта, пока я не кончу!
- Вы собираетесь кончать?
Стадлер ощутил сильнейшее желание врезать Квикли по морде, но сдер-
жался.
- Вы можете помолчать пять минут?
- О, да, конечно!
- Хорошо, - советолог выпустил пар. - Значит так: вы связываетесь с
землей, сообщаете, что была предпринята попытка вооруженного угона само-
лета, ну, скажем, в Анголу.
- Нет, лучше - в Мозамбик. Там такая природа...
- Молчать!!! - заорал Стадлер. Квикли прикусил губу.
- Далее: вы говорите, что обезвредили террориста собственными силами.
Я же от имени этого Холтофа пишу записку с требованием немедленно изме-
нить курс и передаю ее вам, она будет служить вещественным доказа-
тельством.
- Можно вопрос? - попросил Квикли.
- Валяйте.
- Как же я сообщу, что была попытка вооруженного угона самолета, если
у этого Холтофа не нашли никакого оружия?
- У него найдут вот этот пистолет. - Стадлер показал на кобуру Квик-
ли.
- Но этоже мое оружие! - чуть не заплакал командир.
- Ваше, ваше, - успокоил его Стадлер. - Вы просто скажете, что его у
вас украли.
- Меня за это не накажут?
- Нет, я позабочусь о вас.
- Ну, ладно, - согласился Квикли. - И все же я не очень понимаю, за-
чем все это...
- Я сейчас поясню. В Москве Холтофа оставлять нельзя, так?
- Наверное, - пожал плечами командир.
- А если мы объявим, что он воздушный пират...
- Кто?!
- Террорист. То тогда по закону, раз он совершил преступление в аме-
риканском самолете, то есть на территории США, его отправят обратно в
Америку для того, чтобы судить. За этим я поручаю проследить вам.
- Как? Вы разве не полетите с нами обратно?
- Нет, к сожалению, мне еще придется уладить кое-какие дела в Москве.
Но буду рад еще раз встретиться с вами.
- Правда? - глаза Квикли загорелись. - Можете записать мой домашний
телефон. Я живу в самом центре Вашингтона...
- Я думаю, не стоит, - поморщился Стадлер. - Если что, я найду вас в
талефонной книге.
В дверь просунулась голова стюарда:
- Он начинает приходить в себя...
- Кто? - спросил Квикли.
- Хрен в пальто! - пробормотал Стадлер и поспешил в салон.
- Да! - на пороге он обернулся. - И скажите экипажу, чтобы держали
язык за зубами.
- Да они скорее умрут... - начал божиться командир, но Стадлер дальше
слушать не стал.
Два стюарда стояли у кресла связанного Холтофа, готовые броситься на
него в любую секунду. Сам связанный, дергая головой, смотрел вперед бе-
зумными глазами и мычал. Стадлер склонился над ним:
- Не желаете еще коньячку, Холтоф?
Тот перевел взгляд на Стадлера, лицо его исказилось от ужаса, и он
снова потерял сознание.
А советолог несколько раз задумчиво прошелся из конца в конец салона,
пытаясь угадать, в ком именно из пассажиров Холтоф углядел русского раз-
ведчика, но так ничего и не решив, вернулся на свое место. Переживания
сегодняшнего дня дали о себе знать - Стадлер быстро забылся глубоким
сном.
А в грузовом отсеке самолета, в контейнере с гуманитарной помощью,
тяхело дыша, лежал бледный, мокрый от пота Евлампий. Бедняга очень плохо
переносил самолет.
ГЛАВА 6
Москва. Лубянка. Комитет государственной безопастности. Кабинет поол-
ковника Семинарда. 25 октября. 17-30 по московскому времени.
В кабинете, кроме его хозяина, резидент Евлампий (он же полковник КГБ
Бабель) и машинистка - стареющая блондинка с очками на крупном носу.
- Адольф Петроович, - доброжелательно улыбаясь, проговорил Семинард.
- Я вам в пятый раз объясняю, что никакого Хохлова у нас в аппарате нет.
Ровно как и никакого Карла-Хайнца Холтофа. Посудите сами: какой нам ре-
зон забрасывать человека в Америку под немецкой фамилией?
Полковник Бабель опустил голову.
- Но я же собственными ушами слышал. - сказал он.
- Дорогой Адольф Петрович, - еще шире улыбнулся Семинард. - В том
состоянии, что мы извлекли вас в аэропорту из контейнера, вам могло пос-
лышаться все, что угодно.
- Ну а этот Козберг? - с надеждой в голосе спросил Баель. - Что вы
про него узнали?
- Ничего, - развел руками Семинард. - Ровным счетом ничего. Мы прове-
ряли на таможенном контроле: ни Козберги, ни Озберги, ни даже Озборны
досмотр там не проходили.
- Но ведь Мартин Квикли действительно командир экипажа того самолета?
- задал вопрос Бабель.
- Да, это так. - согласился Семинард.
- Вот видите! - обрадовался Бабель. - Как я мог об этом узнать, не
слыша их разговора в грузовом отсеке?
- Не знаю. - признался Семинард.
- Послушайте, - сказала вдруг машинистка. - Я в прошлом году летала к
сестре в Тамбов, так на самолете бортпроводница представила нам весь
экипаж.
- Зачем? - не понял Семинард.
- Понятия не имею. - пожала плечами женщина. - Может, для того, чтобы
знать, на кого в суд подавать, ежели чего случиться.
- Вы слышали? - обратился к Бабелю Семинард. - Все очень просто
объясняется: фамилию командира вы и в самом деле услышали, а все ос-
тальное вам... ну, скажем так, приснилось.
Бабель закрыл руками лицо.
- Ну, будет, будет, Адольф Петрович. - стал успокаивать его Семи-
нардд. - Давайте забудем об этом, поговорим лучше о деле Свиньи, инфор-
мацией о котором вы распологаете.
Машинистка вставила в машинку новый листок. Бабель продолжал сидеть ,
закрыв лицо, и не двигаясь.
- Адольф Петроович! - позвал Семинард. - Ау! Вы не уснули?
Тот с усилием оторвал от лица руки и полными отчаяния глазами посмо-
отрел на склонившегося над ним полковника.
- Я не помню. - сказал он.
- То есть как? - открыл рот Семинард.
- Что-то с памятью моей стало. - пожаловался Бабель. - Тут помню, -
он указал на левую часть черепа, - а тут - нет. Пока резиновой дубинкой
по голове не получил, - все знал. А теперь, хоть убейте, - какая-то чер-
ная дыра...
- Ну хорошо, - Семинард сел, закурил "Стрелу". Машинистка закашля-
лась.
- То есть хорошего-то как раз мало. Мы заплатили деньги за вас, за
ваше освобождение... Так что извольте уж вспомнить. Давайте начнем по
порядку. Вас забрали в полицию, так? За что?
- За тех двух негроа.
- А эти негры , что вы с ними не поделили?
- Они хотели воспользоваться моей задницей...
- Фу-у-у! - скривился Семинард. Машинистка покраснела.
- Это писать? - спросила она.
- Да нет, конечно! Адольф Петрович, что вы такое городите?
- Они хотели моей задницы, - упрямо повторил Бабель. - А потом выпус-
тили бы мне кишки. Что я мог сделать?
- Обратиться в полицию, - посоветовал Семинард.
- Не было там полиции, а у меня не было времени - я секретный разго-
вор подслушивал.
- Что за пазговор? - насторожился Семинард. - Вы ничего не сказали о
нем.
- Разговор из громкоговорителя на улице.
- Ничего себе - секретный! - Семинард раздавил окурок в пепельнице. А
вы уверены, Адольф Петрович, что не подслушали радиопостановку?
- Да нет же! Речь там шла о Фрайере!
- Да мало ли в Америке фраеров? По мне, так все они там фраера!
Бабель тоскливо посмотрел в окно.
- Ну почему, почему вы мне не верите?
- Отчего же не верю? - возразил Семинард. - Верю охотно. Просто вы не
сказали еще ничего определенного7 Давайте успокоимся и попробуем что-ни-
будь вспомнить.
Евлампий попробовал. На лбу у него вздулись вены, взор затуманился.
Мысленно он вновь переместился в Америку.
- Христос воскрес! - родил он минут через пять.
- Как? - не понял Семинард.
Машинистка застучала по клавишам.
- Христос воскрес, - повторил Бабель. - А вы должны ответить мне :
"Воистину воскрес".
- Что за Христос?
- Надо полагать - Иисус.
- Это Бог, что-ли? - сморщился Семинард. - Ну мы же с вами атеисты,
Адольф Петрович, с чего это вам такое пришло в голову?
Бабель пожал плечами.
- Не знаю, вспомнилось почему-то...
Ну, Бог с ним, с Христом, - вздохнул Семинард. - Может, вы фамилии
какие-нибудь запомнили?
- Какие фамилии?
- Ну, любые. Марк Твен там, Том Сойер. Джек-потрошитеь. - Семинард
перечислил все известные ему английские имена.
Бабель стал вспоминать, закрыв глаза. Семинард с сочувствием смотрел
на него и думал о том, что только зря тратит время - свое и машинистки.
- "Розенблюм и Розенблат ЛТД", - сказал Бабель наконец.
- Что это? - уронил челюсть Семинард.
- Пушная корпорация, - ответил Бабель. - Рекомендую.
- Да-а-а, - протянул Семинард. - Адольф Петрович, голубчик, ну на что
мне эта корпорация?
- Купите шубу жене, - предложил Бабель. - Или любовнице.
Семинард и машинистка тревожно переглянулись.
- Ну, вот что, - сказал полковник. - Вы устали, Адольф Петрович, вам
нужно хорошо отдохнуть. Поезжайте-ка домой, ложитесь спать, и гланое -
ни о чем не думайте. А завтра оформим вам путевочку в санаторий на море,
там сейчас бархатный сезон. Вернетесь, как огурчик, тогда и побеседуем.
Всего доброго!
Он встал, давая понять, что разговор окончен. Бабель тоже поднялся и,
свесив голову на грудь, поплелся к выходу.
- Гляди веселей! - ободрил его Семинард. - Мы еще с вами повоюем!
У двери Бабель остановился:
- Мне нужно поговорить с генералом.
- Зачем? - удивился Семинард.
- Я хочу ему все рассказать.
- Вот дался вам этот разговор! - начал злиться Семинард. - Генерал
отдыхает в отпуску, чего желает и вам. Поезжайте домой, бывайте больше
не свежем воздухе, ешьте фрукты, и главное - не загружайте ничем голову.
- А где я живу ? - угрюмо спросил Бабель.
- Мы вам чудесную комнатку подыскали в малонаселенной квартире, сов-
мещенный санузел, все удобства. Самый центр Москвы - Арбат. Ключи полу-
чите у дежурного.
Бабель вышел.
- Спятил старик, - сказал Семинард машинистке. - Какникак восемьдесят
лет.
Та вопросительно посмотрела на него.
- А с этим что делать, Георгий Андреевич? - она указала на протокол.
- В корзину , ясное дело! - ответил полковник. - Над нами же все Уп-
равление смеяться будет.
Всю дорогу с Лубянки до дому полковника Бабеля душили слезы отчаяния.
Ему не верят! Впервые за долгие годы безупречной работы ему не верят.
Считают, что он сумасшедший. Попав в свою квартиру Бабель, не разуваясь,
лег на диван и тихо умер.
ГЛАВА 7
Москва. Гостиница "Европейская". Третий этаж, номер 315 "люкс" с бас-
сейном и пальмой. 26 октября. 11-40 утра. В номере за чашечкой кофе -
Сэм Стадлер.
Прилетев в Москву, Стадлер первым делом снял в сберкассе со своего
счета 10.000 долларов, заказал лучший номер в самой дорогой гостинице,
посетил бар, после чего проспал почти сутки. Затем поплавал в бассейне,
