нем черным по белому написано: сей предмет извлечен из секретера гене-
рал-майора Скойбеды В.М. в его квартире на проспекте Вернадского. Графо-
логическая экспертиза также установила, что дарственная надпись на об-
ложке сделана рукой гражданина США Сэмюэля Стадлера, известного в ЦРУ
под кличкой "Племянник". Еще вопросы есть?
Скойбеда зарыдал. Зарыдал громко и протяжно, как баба. Слезы катились
по пухлым щекам и падали на ковер.
- Сдать оружие! - приказал шеф.
- Не губи, батюшка! - Скойбеда рухнул на колени. - Я отслужу, отрабо-
таю, я зубами землю грызть буду, но найду того гада, что подстроил!..
- Сдать оружие!!! - рубанул кулаком по столу шеф.
На крик вбежали два солдата и прапорщик внутренныей службы.
- Уведите его, - шеф указал на Скойбеду.
- Пошли, родненький! - прапорщик врезал тому кулаком в ухо.
- Ну, ну, только не здесь, - поморщился шеф.
- В первый раз генерала арестовываю, - пояснил прапор, сверкнув золо-
тыми коронками.
Скойбеду увели. Он уже не плакал, просто шел, низко опустив голову,
ставшую внезапно совершенно седой. Закрылась дверь. В кабинете стало
совсем тихо, капитан Козлов стоял за своим аквариумом ни жив, ни мертв и
ждал своей очереди. Шеф контразведки вздохнул:
- Да, малоприятная сцена, ничего не скажешь, но у меня есть для вас и
кое-что повеселее.
Он достал из стола красную папку с золотой тесьмой, открыл и стал чи-
тать чистым торжественным голосом:
- "Приказ от 9 ноября 1987 года.
За раскрытие преступного заговора против всего советского народа и в
связи с 70-тилетием Великого Октября, приказываю:
1. Младшего лейтенанта Лупиньша А.К. за прояленное мужество и героизм
наградить медалью "За отвагу " и денежной премией в размере пятидесяти
рублей.
2. Капитану Стерлингову Э.Н., внедрившемуся в самое логово врага,
присвоить очередное звание майора КГБ досрочно.
3. Капитану Козлову А.В., выполнявшего отвлекающий маневр, вручить
ценный подарок в виде часов с боем и кукушкой.
4. Полковника Семинарда Г.А. за общее руководство операцией повысить
в занимаемой должности и назначить на должность коменданта Кремля, осво-
божденное Гражданином Скойбедой."
- Да, Георгий Андреевич, - прослезился шеф, - жалко, конечно, с тобой
расставаться, но ничего не попишешь. Ты на это место давно хотел, так
что, как говориться, с Богом, но это не все, есть еще два пункта...
"5. Артиста Зюбенко О., - вот отчества не знаю, - сыгравшего роль
"Свиньи" в роли Ленина, наградить почетной грамотой и ходатайствовать
перед гильдией актеров о присвоении ему звания Народного артиста Союза и
назначении на пост министра культуры СССР.
6. Полковника Бабеля А.П. за многолетнюю безупречную работу в самом
сердце империализма - США, представить к персональной пенсии."
- А кстати, где сам Бабель, что-то давно его не видно?
- На курорте, наверное, - предположил Семинард. - Я сейчас проверю.
Полковник позвонил в профком.
- Нет, - Сказл он, кладя трубку. - Путевка осталась невостребованной.
Странно. Ну значит, дома у батареи свои старческие кости греет.
- А что, Георгий Андреевич, - оживился шеф. - Давайте съездим прове-
рим старика. Я уже лет сто его не видел.
- А что, неплохая идея, - поддержал Семинард. - Заодно и о делах сво-
их расскажем.
- Значит, так, - распорядился шеф. - Козлов, бегом марш приводить се-
бя в порядок.
Капитан пулей вылетел в коридор.
- А вы, товарищ майор, - обратился он к Стерлингову. - Извольте те-
перь отчитаться по описи. - Он нажал на кнопку селектора и произнес: -
Старшего прапорщика Плеханова ко мне!
- Ну, а наша с вами миссия, Георгий Андрееыич, окончена. Мы можем ид-
ти, - шеф обнял друга за плечо.
Они одели шинели и вышли. Их оживленный разговор и смех долго еще был
слышен в коридоре.
Появился начсклада с длинным списком в руке. Он уселся за стол на ге-
неральское место и, вытащив из-за уха карандаш, стал грызть.
- Так-так, - карандаш хрустел в его зубах. - "Мерседес", значит, но-
вый, шестицилиндровый, цвет "металлика", раскурочили? Ну-ну. Была б моя
воля, ты б у меня его до копеечки отработал с прибалтом твоим напару.
Стерлингов молчал.
- Ладно, - Плеханов сплюнул деревяные щепочки на стол. - Хрен с то-
бой, пойдем по спыску с самого начала. Плащ импортный, одна штука.
- Здесь, - Стерлингов указал на чемодан в углу кабинета.
- Есть. Дальше: костюм имп., три штуки...
- Как три? - не понял Стерлингов.
- Так три, як написано, так и читаю.
- Ну-ка, дай сюда. - Стерлингов забрал у него список. - Болван, здесь
написано: костюм импортный "тройка": штаны, пиджак, жилетка, все в чемо-
дане.
- Ладно, верю. - Старший прапорщик потянул листок на себя. - Пусти,
порвешь. Так, джопцы "Вранглер" темно-синие...
- Какие джопцы? - испугался Стерлингов.
- Шо не понятно? - Плеханов перевел взгляд на него. - Джопцы как
джопцы, с лейблом и мулькой. А шо, нет джопцев?
- Да не брал я ничего такого, - заизвивался Стерлингов.
- У меня, может, и не брал, - начсклада вновь принялся за карандаш. -
А вот фарцовщика в Шереметьеве кто грабанул?
- Ты что ж, там был? - изумился Стерлингов.
- От ишшо! - фыркнул Плеханов. - Мне свох делов хватает. Ребята были
из прикрытия. Ну так шо, будут джопцы или нет?
- Будут, - Стерлингов взохнул.
- Хорошо, читаю дальше, - прапорщик заскреб грязным пальцем по бума-
ге. - Так, сигары "Парта..." "Порно..." тьфу ты, язык сломаешь!
- "Портанагос", - подсказал Стерлингов.
- Одна коробка, - добавил Плеханов. - Ну?
- Что ну?
- Ты шо, все скурил?
Стерлингов замялся.
- Нескуренные сигары взад! - потребовал старший прапорщик. - И окурки
тоже.
- Окурки-то зачем?
- Для отчетности.
- Один окурок артист съел, - сообщил Стерлингов.
- Да ну?! - удивился начсклада. - По пьяни, что ли? Эх, жаль меня там
не было! Ладно, один окурок прощаю. Дальше: пыво "Колос", 500 миллилит-
ров. Где?
- Выпили.
- Бутылки взад! Коньяк "Дегестан"?
- Тоже выпили, - соврал Стерлингов и зарделся.
- Не положено! - хлопнул ладонью по столу Плеханов. - По инструкции
разрешалось выпить 50 грамм. Ишшо 50 - на усушку и пролив.Итого 100. Шо,
думаешь, считать не умею?
- Ну Иван Кузьмич... - начал было Стерлингов.
- И не проси, - прапорщик ощетинил усы. - Не могу! И начальство, ду-
маешь, дураки, раз тебе легенду трезвенника придумало? Э, погоди, - он
почесал ухо. - Ты шо ж, вправду че ли, все время не пил?
- Вправду, - Стерлингов кивнул.
- Целую неделю?
- Даже больше.
- Да ну , брешешь, - Плеханов недоверчиво сдвинул брови. - Киросинил,
небось, себе втихаря.
- Да нет же, в самом деле, - Приложил руку к сердцу Стерлингов.
- Ни капли, ни капельки?
- Вот пристал! Сказано тебе: не пил, значит, так и есть. Нельзя мне
было.
- Шо, месячные? - начсклада заржал.
- Дурак ты, Кузьмич, - обиделся Стерлингов. - Подшили меня перед за-
данием.
- Это как подворотничок, че ли?
- Сам ты воротничок! Ампулу мне вставили, - Стерлингов похлопал себя
по заднице. - Как выпьешь - все, смерть!
- Ух ты ма! - прапорщик всплеснул руками. - Во, химики. Ну, а те-
перь-то шо?
- Не знаю, - сказал Стерлингов. - Вроде бы обещали расшить. Скорей бы
уж. А то и выпить не выпьешь, и все такое прочие...
- Это какое же такое прочие? - блеснул глазами Плеханов. - Шо ж, и
трахнуться даже нельзя?
- Да причем здесь трахнуться? - сморщился Стерлингов. - Я про еду го-
ворю. Например, селедку в винном соусе нельзя, конфеты с ликером тоже. Я
тут не удержался, две ромовые бабы съел, так потом насилу откачали...
- Да уж, - посочувствовал начсклада. - Я бы так не смог. Я бы, навер-
ное, в тот же вечер ее, заразу, кухонным ножом бы выковырял и нажрался
бы в говно.
- Так и я бы, может, выковырял, когда б знал, где она, - вздохнул
Стерлингов. - Мне же ее специально под общим наркозом вшивали, чтоб по-
том не нашел.
- Да, дела. - Плеханов тоже вздохнул и вспомнил о своих обязанностях.
- Короче, так: пока не расшился, коньяк сдать.
- Ладно, - сдался Стерлингов.
- Теперь раздел еда, - прапорщик перевернул страницу. - Гамбургеры,
булки с кремом, шпик, огурцы, капуста, хлиб. По всему составить подроб-
ный отчет и сдать в течении суток.
- Хорошо, - Стерлингов больше спорить не стал.
Тут вошел Козлов. Был он уже помыт, в форме, причесан, и расти-
тельности на лице не было, не считая рыжих усов. Ы руках капитан держал
вещи. Плеханов переключился на него.
- Шо, значит, у нас здесь? - он принялся разбирать козловский рекви-
зит. - Так, вижу: плащ, пиджак, штаны... Нет, штаны не пойдцт, зашьешь -
приноси. Дальше: майка, носки, турсы, усы. Усы? Где усы?
Козлов опустил глаза:
- На мне усы. Не отклеиваются. Придется брить.
- Я те сбрею! Ты их сбреешь, а где я новые возьму? Одни усы на все
Управление. Короче, если до завтрева не отдерешь, я тя головой в жбан с
кипятком окуну и буду держать до тех пор, пока не отстанут! Ты меня хо-
рошо понял?
- Хорошо, - буркнул Козлов и попятился к выходу.
- Погодь! - окликнул его начсклада. - А двушка с диркой где?
- Нет двушки, - сказал капитан.
- В десятикратном размере! - Плеханов что-то записал на листке. -
Все, оба свободны.
Козлов со Стерлинговым поспешили уйти.
- Слушай, Эдик, - сказал в коридорое Козлов. - Я тут в тюрьме стихи
написал. Хочешь, прочту?
- Давай, - Стерлингов не возражал.
- Над Матросской Тишиной - тишина... - начал Козлов и замолк. Дальше,
как ни старался, вспомнить он не мог.
- Неплохо, - похвалил Стерлингов. - Можешь опубликовать в нашей мно-
готиражке.
Капитан посмотрел на Стерлингова, но так и не понял, смеется тот или
нет.
* * *
Когда шеф контрразведки и полковник Семинард попали в коммунальную
квартиру на Арбате, где жил Евлампий, когда, плутая между тазов и вело-
сипедов, нашли они оббитую драной дерюгой дверь, когда, открыв эту
дверь, вошли в холодную неотапливаемую комнату, полковник Бабель все так
же лежал на диване, и грязные ботинки его свешивались вниз. Сухонькое
стариковское тело не разложилось, а мумифицировалось отчего стало еще
легче и суше. Невидящие глаза полковника были устремлены в потолок.
- Да, вот оно как бывает, - проговорил шеф, снимая с головы фуражку.
Он подошел к телу и двумя пальцами опустил Евлампию веки. - Не дожил
старик до персональной песии.
- И вечная память, - почему-то добавил Семинард...
За окном на Арбате кипела жизнь. Уличные художники рисовали углем
прямо на стенах, фарцовщики увивались вокруг иностранцев, хиппи целова-
лись на глазах у тех и других.
- Мне снился генерал Скойбеда, только что попавший в тюрьму... - до-
несся оттуда козлиный фальцет под разбитую, расстроенную гитару.
- Да, - шеф контрразведки сжал кулаки. - Много еще всякой плесени по
нашей с тобой земле ходит. - Он посмотрел за окно. - Давай же поклянем-
ся, Георгий, над телом товарища, что будем давить эту нечисть, пока силы
не иссякнут, до полной окончательной победы!
- Клянусь! - произнес Семинард и смахнул украдкой побежавшую по щеке
слезу.
Зима-лето 1992 г.
