го за спиной.
"Самая читающая в мире страна", - промелькнула в голове мысль. Он уже
все понял, медлить было нельзя. Стадлер развернулся на носках и прынгул
прямо на человека с газетой. Расчет оказался верным: человек не ожидал
такого поворота событий, и газета выпала у него из рук вместе со спря-
танными в ней наручниками. Стадлер размахнулся и что есть силы стукнул
противника шариком по голове. Шарик от удара оглушительно лопнул, приве-
дя человека в состояние легкой контузии. Он на мгновение потерял ориен-
тацию, и этого советологу хватило чтобы, проскочив мимо него, броситься
бежать вдоль главного универмага столицы. Сзади слышались хрип и возня:
это консул Джим Хэрис тщетно бился в цепких руках кэгэбистов, как треска
на крючке. Стадлер почти добежал до угла, когда на его пути вырос мощный
мужик с 12-м томом собрания сочинений Л.Н.Толстого в руке. Стадлер нак-
лонил голову и с разбегу боднул того в солнечное сплетение. Кэгэбэшник
охнул, осел на бок, выдавив могучим задом два толстых витринных окна.
Звякнули стекла, дико завыла сигнализация.
Со всех сторон к Стадлеру бежали люди, размахивая газетами и книгами,
брошюрами и буклетами. Советолог нырнул в образовавшуюся брешь ГУМовской
витрины и, перемахнув через прилавок, скрылся в подсобном помещении.
Сзади доносился топот и сиплое сопение, крики: "Марадян, второй этаж,
Стаценко налево, остальные за мной!" Остальных оказалось человек десять.
Все они пробежали мимо того места, где прятался Стадлер, бухая тяжелыми
сапогами, и скрылись за поворотом. Советолог осторожно высунул голову:
прямо на него глядел молоденький паренек с расширившимися от страха гла-
зами. Стадлер двинулся ему навстречу.
- Стой! - пропищал паренек. - Стрелять буду!
- Не стрелять! - донеслось откуда-то издалека. - Он нам живым нужен!
Молодой особист растерялся. Советолог же выхватив пистолет из-за па-
зухи и, сняв его с предохранителя, прошипел:
- Прочь с дороги. Мне стрелять можно.
- Нет! - замахал руками паренек. - Так нечестно! Вы не посмеете!
- Я не посмею? - Стадлер прицелился ему в голову и нажал на курок.
Тонкая струйка подкрашенной воды, вылетев из дула пистолета, расплы-
лась чернильным пятном на лбу паренька. Он вскрикнул и, закрыв лицо ру-
ками, упал ничком под прилавок.
- Что за черт! - Стадлер отбросил пистолет. Из дальнего конца отдела
к нему уже бежало несколько человек. Советолог юркнул обратно в подсоб-
ку, а оттуда через дверь еще в одну. Следующая дверь оказалась изнутри
заперта на щеколду. Стадлер откинув засов и, толкнув дверь, оказался в
каком-то дворе. В лицо ударил свежий ветер. Сквозь арку Стадлер выскочил
на улицу. Прямо перед ним находился белый рафик с двумя нарисованными на
борту пингвинами. Толстый водитель сидел в кабине и курил.
- Эй, браток, сигаретки не будет? - прохрипел, задыхаясь, советолог.
- Да что за тобой, волки гнались, что-ли? - добродушно пробасил толс-
тяк. - На, кури.
Он приоткрыл дверцу и протянул Стадлеру пачку "Явы". Тот схватил во-
дителя за кисть и со всей силы рванул на себя. Толстяк как шарик перека-
тился на тротуар. Стадлер прыгнул в кабину. Ключ торчал в замке зажига-
ния, остальное было делом техники. Мотор дико взревел и "рафик" рванулся
вперед, взяв рекордную стартовую скорость. Из арки высыпали кэгэбисты.
- По колесам, стрелять по колесам! - раздался визгливый голос.
Пули защелкали по жестяной обшивке "рафика".
- Егор Глебыч, уйдет же! - вопил сзади. - Уйдет же, Егор Глебыч!..
- Я сказал: по колесам!!!
Стадлер свернул в ближайший переулок.
"Только б до посольства добраться, - работала мысль. - А там лягу на
дно, попрошу политического убежища..."
Стадлер глянул в зеркало заднего вида: погони не было. Оторвался, об-
легченно подумал он. До посольства оставалось уже совсем близко. Лишь бы
засады не было! Стадлер вывернул на прямую. Вот уже и серое здание со
звездно-полосатым флагом... Четыреста метров. Триста. Двести. Сто
пятьдесят...
И тут из боковой улицы наперерез ему выскочила машина "мерседес"!
Стадлер узнал этот широкий серебристый капот с круглой эмблемой посере-
дине. Машину развернуло и бросило навстречу советологу. Тот до отказа
надавил на тормоз, но было уже поздно. Визг тормозов, лязг мнущегося же-
леза, звон лопнувших стекол, - все смешалося для Стадлера в один общий
гул. Советолога швырнуло на руль, острая боль пронзила груднуя клетку.
Сознание на миг оставило его, но вернулось от резкого воя милицейской
сирены. Стадлер застонал и, собрав последние силы, рванул ворот пиджака.
Пробормотав отходную молитву, советолог надавил зубами на едва заметный
бугорок под материей. Хрустнуло стекло и во рту появился приторный вкус
касторки. Закрыв глаза, Стадлер приготовился к смерти. Прошло какое-то
время, и некто возник рядом с ним. Ткнув его в бок чем-то твердым, этот
некто нежно пропел:
- Приехали, мистер Стадлер.
Тот открыл глаза: над ним нависло красное обветренное лицо.
- Ю ар эн энджел? - спросил советолог.
- Ангел, ангел, - обветренное лицо улыбалось. - Вылезайте.
Стадлер хотел задать еще вопрос, но не успел: сознание вновь покинула
его, на этот раз надолго.
* * *
Эдуард Стерлингов шел по Садовому кольцу. Ветер развевал полы его до-
рогого английского плаща, снежинки падали на русые волосы и надолго
застревали в них.
- Товарищ майор! - услышал он знакомый до боли голос.
Стерлингов удивленно обернулся. Перед ним стоял полковник Семинард.
- Да-да, не удивляйся, - майор, - улыбнулся Семинард. - Так и быть,
открою секрет: пришел приказ о присвоении тебе очередного звания. Шутка
ли, такое дело раскрутил! - Семинард многозначительно поднял палец
вверх.
- Значит, поймали? - спросил Стерлингов.
- Обижаешь, - хмыкнул полковник. - Куда же он денется? Поймали, ко-
нечно. Правда, поломанного слегка. Сотрясение мозга, два ребра пополам,
но, главное, - живой. Будет теперь на кого Исаева обменять.
- А где Лупиньш? - снова спросил Стерлингов.
- Лупиньш - герой, - Семинард смахнул слезу. - В критический момент
пошел на таран, как Гостелло. Сейчас в больнице в тяжелом состоянии.
Здесь, кстати, недалеко, можем зайти.
Они дошли до госпиталя, поднялись по мраморной лестнице на второй
этаж. Лупиньш лежал на специально оборудованной койке под капельницей,
вокруг него толпились светила медицины, человек двадцать, почти все лы-
сые и в очках.
Лупиньш открыл глаза.
- Доктор, - слабо прошептал он. - Скажите, я буду жить?
- Ну что вы, голубчик, - успокоил его самый старый професор. - Мы еще
все на свадьбе у вас погуляем.
Лупиньш обвел взглядом весь консилиум, склонившийся на ним, прикиды-
вая, во сколько же обойдется свадьба, и ему стало еще хуже.
- Пойдемте, - потянул Стерлингова за рукав Семинард. - Ему сейчас не
до нас.
ГЛАВА 22
Москва. Лубянка. Кабинет начальника контрразведки. За огоромным окном
падает ноябрьский снег...
В кабинете трое: Стерлингов, пока еще капитан, напротив, развалившись
в кресле, - генерал-майор Скойбеда и полковник Семинард. Последний стоит
у сделанного почти в натуральную величину глобуса и с увлечением выбира-
ет место проведения очередного отпуска.
- Слухай, где-то я тебя видел? - Скойбеда в упор разглядывал Стерлин-
гова.
Тот пожал плечами:
- В Андервиле, Монтевидео, Дюссельдорфе..
- Да ты шутник! - заржал Скойбеда.
Открылась дверь, и бесшумно вошел хозяин кабинета - шеф контрразвед-
ки. Большие генеральские звезды его сияли золотом.
- Товарищи офицеры! - подал команду Семинард.
Стерлингов вскочил, Скойбеда остался сидеть.
- Почему не приветствуете старших по званию? - спросил у него шеф.
- Ну, здорово, - закинул ногу на ногу Скойбеда.
Шеф не ответил. Он оглядел собравшихся:
- Почему я не вижу здесь капитана Козлова? Я же распоряился, чтоб бы-
ли все. Где Козлов?
При упоминании о капитане Скойбеда посерел.
- Убег, паскуда, - процедил он. - Я его на губу хотел, на пять суток,
а он убег. Меня ударил, ефрейтору Жапузанову челюсть сломал, найду - под
требунал пойдет!
- Товарищ генирал, - подал голос Семинард. - Здесь Козлов, у меня в
кабинете. Третьи сутки в стенном шкафу сидит, Скойбады боится.
Скойбеда бросил в полковника тяжелый взгляд:
- Ах вот оно шо! Пригрел стало быть гадюку. Ну-ну полкан, смотри...
Как бы в подверждении семинардовских слов приоткрылась дверь, и в ка-
бинет просунулась голова Козлова.
- Разрешите? - его глаза забегали по помещению и, наткнувшись на
Скойбеду, расширились от ужаса.
- Входите, капитан, - разрешил шеф. - Не бойтесь.
Козлов вошел как-то боком и встал у двери, готовый в любой момент
убежать. Вид его был страшен: прорезиненный плащ заляпан грязью, брюки
порваны, трехдневная щетина на впалых щеках, под глазами - филетовые
круги.
- Иди сюда, сынок, не дрейфь, - лаского позвал его Скойбеда. - Чуток
погутарим.
Козлов попятился назад.
- Ну куда ж ты, родной? - Скойбеда почесал подбородок.
- Отставить, товарищ генерал-майор! - вмешался шеф. - Ведите себя,
как положено.
Скойбеда побагравел.
- Ты мной не командуй! - прошипел он. - Не на того напал. Дома
Дунькой своей командывать будешь!
- А вы мне не тычь! - шеф побагровел тоже, но старался говорить спо-
койно. - Проходите, капитан, - бросил он Козлову. - Выглядите вы, конеч-
но, неважно, но времени у нас нет. Приведете себя в порядок потом. Сади-
тесь в угол. Так, чтобы я вас не видел.
Козлов мышью прошмыгнул мимо Скойбеды в дальний конец кабинета, где
спрятался за аквариум с гупиями.
- Ну что ж, товарищи, - объявил шеф. - Теперь, когда все в сборе,
можно начинать. Я собрал вас здесь для того, чтобы подвести итог, так
сказать, определенной проделанной работе.
Шеф улыбнулся в усы, погладил лысину и продолжал.
- А работа, смею заметить без ложной скромности, была проделана
большая, даже, можно сказать, немалая.
Шеф выдержал паузу, после чего сообщил:
- Два дня назад при непосредственном участии нашего Управления была
полностью изоблечена и арестована преступная группа, готовившая теракт
на территории города Москва. Была на корню пресечена попытка крупномасш-
табной идеологической диверсии с участием инстранных спецслужб.
Шеф перевел дух и приступил к самому главному:
- Слово для доклада по этому вопросу имеет мой заместитель, хорошо
всем вам известный полковник Семинард. Пожалуйста, Георгий Андреевич.
Семинард встал, одернул парадный китель и, откашлявшись, начал:
- Все началось с того, что к нам в руки попала кассета с записью раз-
говора, смысл которого...
- Георгий Андреевич! - перебил его шеф. - Это уже и без того все из-
вестно, не так ли? - Он обвел взглядом присутствующих. - Вы начинайте с
самой сути.
- Хорошо, - Семинард откашлялся по-новой. - Вначале у нас было две
версии: версия капитана Козлова, - полковник указал на аквариум, - и
версия Евлампию, то есть полковника Бабеля. По версии Козлова выходило,
что Евлампий спятил, по версии Евлампия - что спятили все остальные.
Этот этап расследования, условно назовем его аналитическим, был, пожа-
луй, самым тяжелым. Сравнивая две данные версии, было решено не отдавать
предпочтения ни первой, ни, тем более, второй, а поискать
компромиссный вариант. При последнем разговоре со мной Евлампий упо-
мянул о некой пушной корпорации, представляющей собой товарищество с ог-
раниченной ответственностью, это меня насторожило. Раз люди, состоящие в
этом синдикате, боятся взять на себя весь груз ответственности, ограни-
чившись лишь ее частью, значит у них нечиста совесть. На таможне мы вы-
яснили, что именно в этот день, когда прилетел из Америки Евлампий,
пасспортный контроль проходил некий Филипп Розенблюм, являющийся одним
