причина взаимной симпатии. Оба - научные сотрудники, оба - с
математическим образованием. Он - футуролог, она - специалист по системам
управления. Оба любят читать, из музыкальных жанров предпочитают
классический джаз. Поискав, они нашли бы и больше "точек касания", но для
первого вечера хватило и этих. Потом были другие вечера, триста шестьдесят
три вечера, и далеко не все, конечно, оказались такими прекрасными, как
первый. И как последний - триста шестьдесят четвертый. Вчерашний.
Солнечный луч отыскал в портьере щель и, будто заранее прицелившись,
тонким шнуром уперся Алене в переносицу.
- Утро? - спросила она шепотом и огляделась, впервые увидев комнату
при дневном свете. Вчера они пришли сюда поздно, когда уже стемнело, света
не зажигали, до того были уставшими и до того им было плевать на весь мир.
Где ничего не имело значения, кроме них двоих.
- Утро, - сказал Дмитрий.
- Наше первое утро вдвоем, и впереди таких утров двадцать восемь.
- Утр, а не утров, - пробормотал Дмитрий. - И вообще, утро бывает
одно. Все другие - лишь повторения...
Это был удивительный день. Шашлык на костре - Дмитрий никогда не
готовил его раньше, но получилось неплохо. Беготня по заросшему высокой
травой лугу. Редкие грибы в рощице - поганки, наверное?
- Целый месяц такой жизни, - сказала Алена, - я сойду с ума.
- Хорошо, правда? - Дмитрий обнял ее, зарылся лицом в волосы.
Это была дача Борзова, шефа Дмитрия. "Поживите месяц у меня, -
предложил Борзов. И добавил многозначительно: - Но, Дима, не забывайте о
деле..."
Потом была вторая ночь, и когда Алена уснула у него на плече, Дмитрий
подумал о многозначительном напоминании Борзова и о тех месяцах нервной
гонки в работе, которые предшествовали предложению шефа. "Завтра, -
подумал Дмитрий, - нет, уже сегодня. Я сделаю это, потому что так решено".
Он лежал без сна, как и вчера, но мысли были иными. Завтра, нет, уже
сегодня предстоит объяснить Алене сущность эксперимента. Алена ничего не
знала о том, чем на самом деле они занимались в своей футурологической
группе. Конечно, они многое рассказывали друг другу, и Дмитрий прекрасно
разбирался в Алениных системах управления автоматическими станциями типа
"Земля - Уран", но о своих работах он говорил вовсе не то, что было на
самом деле. О главном он не рассказывал даже Алене - ждал разрешения шефа.
Завтра, нет, уже сегодня...
- Аленушка, не беги так быстро!
- Сдаешься? Поцелуй меня, Димчик... Что с тобой сегодня? С утра ты
какой-то... будто впередсмотрящий на мачте. Смотришь вдаль, даже меня не
всегда замечаешь.
- Аленушка, ты права... Хочу тебе кое-что объяснить.
- Ты в кого-нибудь влюбился?
- Вот еще! Это связано с работой.
- А...
- Ты знаешь, чем мы занимались последние месяцы?
- Ты сто раз говорил. Стратегия познания.
- Да, так это называется в плане. Видишь ли, года два назад, еще до
меня, Борзов делал с ребятами очередную обработку прогноза открытий, и
получилось, что кривая резко пошла на спад...
- Какая кривая?
- Число открытий за год. Сколько существует род людской, число
открытий росло. А сейчас скачком уменьшилось. Понимаешь, что это значит?
- Понимаю, что никто не делает выводов по одной точке, не попавшей на
линию. Засмеют.
- По одной, конечно, но точек около сотни. Прогнозы делают по всем
наукам, и везде такая же картина. Спад открытий высокого уровня замечали и
раньше, но объясняли экономическими трудностями. Чтобы в наши дни делать
открытия, нужны большие расходы, а деньги шли в основном на вооружение.
Сейчас нет. Запасы плутония пошли в реакторы, и что же? Наука рванулась
вперед?
- Чудит твой Борзов. Есть открытия, нет открытий... Нет сегодня,
будут завтра. Идем купаться, Дима. И дай слово не говорить о науке.
Хорошо?
- Аленушка...
- Догоняй, Димчик!
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
1
Я размышляю.
Мне нравится обозревать мой мир целиком, понимать его весь - от
мельчайших частиц материи, черных странников, до величайших гигантов,
далеких сверхгалактик, родившихся задолго до того, как сконденсировались
из газа мои глобулы. Я все понимаю и тоскую из-за того, что понимаю все.
Если бы я могло начать жизнь сначала... Странно, что я так думаю. Я ведь
могу это сделать. Время обратимо, я умею обращать его, иначе я бы просто
не существовало, иначе мои глобулы остались бы безжизненными газовыми
облаками, потому что скорость света не беспредельна и одновременности, той
одновременности, которая делает мои действия разумными, ее вовсе не
существует. Я могу начать все сначала, но не хочу повторения.
Сейчас, когда моя жизнь приблизилась к пределу развития, я начинаю
понимать, что мое желание начать сначала не абсурдно. Обозревая свою такую
ясную во всех проявлениях Вселенную, я убеждаю себя в том, что есть,
должны быть явления, которые я не могу понять, существования которых я не
могу ни предположить, ни вообразить.
Я размышляю и прихожу к мысли, что во Вселенной мог образоваться и
разум, созданный по иной логике, иным законам, иным критериям отбора, даже
из иной материи, нежели я... Познающий мир иначе. Оба мы существуем в
бесконечной Вселенной, но не знаем, не можем ничего знать друг о друге,
потому что возникли из разных проявлений материи, по различным законам
природы, и пути нашего, развития нигде не пересекаются. Но... Они должны
пересечься! Я не хочу, чтобы было иначе. Если разум существует, чтобы
познавать мир, то один-единственный разум, ограниченный из-за
ограниченности действующих в нем законов природы, не может познать то, что
в принципе не в состоянии обнаружить...
Я понимаю, что ставлю перед собой задачу, возможно, вовсе
неразрешимую, но дающую надежду. Где я - в конце пути или в начале? Кто я
- единственное или одно из множества? И главное - зачем я?
Я размышляю...
2
Ант прекрасно понимал, что скоро все узнают о его планах. Однако
приходилось ждать, чтобы уловить момент, когда в колонии спокойствие,
когда Старшие не устраивают выбросов из галактического ядра, когда не
планируется вспышки Сверхновой - рождения нового разумного. В общем, нужны
почти невероятные условия, чтобы распростертые в бесконечность
гравитационные поля-щупальца Анта оказались способными ощутить самые
ничтожные изменения. Тончайшая работа без уверенности в успехе. Может
быть, сама идея о возможности разума в неполевой форме - ерунда?
Случай все не представлялся, и Ант думал с досадой, что ему было
лучше родиться в одной из спокойных до омерзения эллиптических галактик.
Там-то нет уже ни выбросов, ни взрывов, и можно было бы нащупать такие
неуловимые колебания полей, о которых здесь и мечтать нельзя.
А между тем возникли новые затруднения. Леро опять предложила
объединиться в двойную систему. Представлялась отличная возможность: их
ядра, двигаясь по галактическим орбитам, проходили очень близко друг от
друга, и достаточно было небольшого гравитационного импульса, чтобы они
продолжили путь вместе - двойная система черных звезд, Ант медлил с
решением, понимая, что обижает Леро, другой случай представится не скоро,
да и Старшие будут недовольны. Он жил ожиданием - ожиданием спокойствия.
Но Леро ждать не пожелала и связала судьбу со старым знакомцем Анта,
Ант, впрочем, и обозначения его не помнил. Думала огорчить Анта,
надеялась, что он одумается. От новой двойной системы исходили такие
мощные гравитационные волны удовольствия, что Анту стало смешно. Их мелкое
довольство собой легко разрушить, и он, Ант, сделает это, когда выполнит
задуманное.
Внешне Ант старался выглядеть таким, как всегда. Он даже принял
участие в концерте. Особенно кривить душой не пришлось - музыку Ант любил.
Ему нравилось создавать вместе со всеми ритмически правильные изменения
полей, когда вся Галактика будто становилась единым существом; так
возникали спиральные ветви, которые и отличают разумные галактики от
неразумных. Но на этот раз рассеянность Анта едва не сорвала концерт, и
спиральная ветвь получилась неравномерной. Ант ожидал, что Старшие устроят
ему по этому поводу очередную выволочку, но его неудача будто и не была
замечена. Обычно после концерта все успокаиваются, переживая впечатления.
Так было и сейчас. Затишье оказалось глубоким, не было даже вспышек Новых
звезд, и Ант понял, что время настало.
Он не знал, чего, собственно, ждет от затеянного поиска. Не
представлял, как может проявлять себя чужой разум. Понимал, что и
представить себе этого не может. Ведь если тот разум смог ответить на
кощунственные вопросы, то и сам он - нечто кощунственное, нечто
противоречащее всему, нечто настолько ненормальное, что и существовать не
может. Ант понимал, что вероятность успеха ничтожна, а какие потом
наказания последуют со стороны Старших - об этом и думать не хотелось.
"Пора, - сказал он себе, - время не ждет".
Ант перестал излучать и воспринимать гравитационные волны, мир для
него померк. Он приготовился уловить сигнал, почти не обладающий
гравитационным потенциалом.
Он приготовился встретить Нечто...
3
................................................................
................................................................
4
Искупавшись, они лежали на теплой гальке и смотрели в небо. Дмитрий
провожал взглядом спутник "Эхо", торопливо пересекавший звездную чащобу с
юга на север.
- Дима, - рука Алены легла ему на грудь. - Ты сейчас Думаешь не о
нас, верно?
Дмитрий поразился, как точно она угадывала - всегда, когда Алена
ускользала из его мыслей, она чувствовала это мгновенно. Он поднялся с
каменной постели, стирая ладонями с тела налипшие песчинки.
- Помнишь, Аленушка, днем я говорил тебе об открытиях?
- А... - Алена ждала других слов, другого разговора.
- Работу Борзов начал задолго до моего прихода в группу. Статистика
открытий была почти готова, выводы тоже... Все привыкли думать, что мир
бесконечен, и неожиданного, непознанного столько, что любое наше знание
ничтожно. В принципе это верно. Но... Разум человека развивался ведь по
определенным законам. По законам, которые необходимы, чтобы выжить именно
в нашей части Вселенной. По определенным локальным принципам. И как
машина, пусть даже небывало сложная, человек не может выйти за пределы тех
принципов и законов, по которым создан. Я знаю, что ты скажешь... Что
унизительно так думать. Что разум всемогущ... Да, всемогущ, но что есть
разум? Система вовсе не бесконечной сложности. И может наступить момент...
Вероятно, уже наступил... Мы окажемся перед стеной. Всякое воображение
основано на реальных фактах и законах. А их ограниченное число. Во
Вселенной бесконечное множество непознанного, и мы никогда не узнаем чего
именно, потому что ни мы сами, и ни один созданный нами прибор не сможет
э_т_о_ обнаружить...
Дмитрий запнулся - Алена лежала спокойно, заложив руки за голову,
смотрела на звезды, улыбалась. Она не слушала его, вернее, не слышала.
- Тебя это нисколько не волнует, - с досадой сказал Дмитрий.
Алена пружинисто подтянулась, встала на ноги, вытянула руки к небу.
Будто капли вечерней зари стекали по ее пальцам.
- Дима, - сказала она, - твой Борзов псих, он помешался на стратегии
