равно как и эльфов обоих племен, Квалинести и Сильванести, сложить оружие.
А гном по имени Флинт Огненный Горн сделает то же в отношении своего
народа!
- Это безумие! - прокричал в ответ Гилтанас. Выйдя вперед, к самому
краю стены, он смотрел вниз, на Темную Госпожу. - Мы не можем принять этих
требований! Мы не знаем ни кто такой этот Берем, ни где он находится! И
потом, я не смогу поручиться, что мой народ послушает меня, и тем более не
могу ничего сказать о драконах. Твои условия неразумны!
- Чего нельзя сказать о моей Владычице, - подхватила Китиара. - Ее
Темное Величество вполне представляет себе, что исполнение ее условий
потребует времени. Она дает вам три недели. Если по истечении этого
времени вы не разыщете человека по имени Берем - по нашим сведениям, он
прячется где-то в окрестностях Устричного, - и не отошлете своих драконов,
я прилечу снова, и на сей раз вы найдете перед своими воротами кое-что
посущественнее, чем локон своего так называемого "Полководца"... - Китиара
помолчала, потом крикнула: - Вы увидите ее голову!
С этими словами он бросила шлем наземь, к ногам синего дракона.
Короткая команда - и Скай, развернув громадные крылья, унес ее в небо...
Долгое время никто не двигался и не произносил ни звука. Все взгляды
были обращены на лежавший под стеной серебряный шлем. Единственным цветным
пятном, единственным движущимся предметом на свете был его алый плюмаж,
трепетавший на теплом ветру...
Потом кто-то закричал от ужаса, указывая на горизонт.
И глазам каламанцев предстало невероятное зрелище. Невероятное и
настолько страшное, что сперва никто не поверил увиденному - каждый готов
был решить, что сходит с ума. Но то, что казалось видением, подплывало все
ближе и ближе, и вскоре реальность его уже не вызывала сомнений, - однако
легче от этого не становилось.
Так люди Кринна впервые познакомились с величайшим военным
изобретением Повелителя Ариакаса - летающей цитаделью.
Неустанно трудясь в мрачной глубине храмов Оплота, маги Черных Одежд
вместе с темными жрецами сумели оторвать от земли целый замок и поднять
его в небо. И вот он плыл среди серых штормовых туч, освещенный
мертвенно-белыми зигзагами молний, окруженный сотнями стай алых и черных
драконов... Нависнув над Каламаном, летучий замок заслонил полуденное
солнце. Жуткая тень пала на город...
Люди в панике побежали со стен. Магический ужас делал свое черное
дело, навевая на каламанцев отчаяние и безысходность. Однако драконы
нападать не спешили. Приказ Богини, касавшийся трех недель, был ясен и
строг. Им следовало лишь проследить, чтобы за это время Соламнийские
Рыцари вместе с Драконами Белокамня не придумали какой-нибудь хитрости...
Танис повернулся к друзьям. Его спутники, съежившись, стояли на стене
и глядели на парящую над городом цитадель. Им хорошо был знаком магический
ужас, который напускали драконы. Они даже притерпелись к нему - и вот
сумели преодолеть его, и не кинулись прочь вместе со всеми. На стене между
тем не осталось никого, кроме них.
- Три недели, - внятно проговорил Танис. Друзья повернулись к нему.
Впервые после бегства из Устричного на его лице не отражалось
самоосуждения, граничившего с безумием. В глазах полуэльфа был мир. Почти
такой же, как у погибшего Стурма. - Три недели, - повторил Танис так
спокойно, что у Флинта по спине побежали мурашки. - У нас есть три недели.
Хватит, наверное. Я отправляюсь в Нераку, к Владычице Тьмы... - Он
посмотрел на Берема, по обыкновению молча стоявшего рядом. - Ты пойдешь со
мной.
Тот в ужасе выпучил глаза:
- Нет!!!
Шарахнувшись назад, он хотел было бежать. Железная рука Карамона
перехватила и удержала его.
- Ты пойдешь со мной в Нераку, - негромко повторил Танис. - Не то
прямо сейчас отдам тебя Гилтанасу. Уж он-то, не задумываясь, на тарелочке
преподнесет тебя Владычице, полагая, что тем самым выкупит свободу сестры.
Мы-то с тобой знаем, как будет на самом деле. Мы хорошо понимаем, что твоя
выдача ни на йоту ничего не изменит. Он - не понимает. Он - эльф и
воображает, будто она сдержит данное слово...
Берем испуганно смотрел на него.
- А ты... разве ты не собираешься отдать меня ей?
- Я хочу разобраться, в чем суть, - уклонился Танис от прямого
ответа. - И потом, мне нужен проводник. Кто-нибудь, кто хорошо знает
тамошние места...
Кое-как высвободившись из хватки Карамона, Берем затравленно
огляделся.
- Я пойду с тобой, - всхлипнул он. - Только не отдавай меня эльфу...
- Значит, договорились, - холодно сказал Танис. - Да прекрати
хныкать! Я хочу выехать до темноты, а надо еще столько дел переделать...
Он круто повернулся... и не особенно удивился, когда сильная рука
стиснула его локоть.
- Я знаю, что ты хочешь сказать, Карамон, - Танис даже не обернулся.
- И мой ответ тебе - нет. Берем и я. Все!
Он забыл, что у Карамона не вырвешься.
- Неужели ты воображаешь, - сказал великан, - будто я прямо так вот и
отпущу вас двоих погибать?
- И погибну, если потребуется! - Танис тщетно трепыхался в его
могучих руках. - Все равно я никого из вас с собой не возьму!
- Ну и ни хрена у тебя не выйдет, - сказал Карамон. - Или погоди, ты
что, этого и добиваешься? Хочешь, чтобы тебя пришили где-нибудь в уголке и
избавили от вины, которая тебя мучит?.. Коли так, вот тебе мой меч прямо
сейчас. Валяй, погибай. А если все-таки хочешь выручить Лорану, так не
отказывайся от подмоги.
- Боги не зря снова свели нас всех вместе, - прозвучал голос Золотой
Луны. - Они не зря дали нам соединиться в час величайшей нужды. Это
знамение Богов, Танис. Не пренебрегай им!
И полуэльф склонил голову. Он не мог плакать - не было слез. Он
ощутил в своей руке ладошку Тассельхофа.
- Ты только вообрази, - жизнерадостно заявил кендер, - в какие
передряги ты влипнешь, если рядом не будет меня!
9. ПЛАМЯ ОДИНОКОЙ СВЕЧИ
...Мертвая тишина царила в Каламане вечером того дня когда Темная
Госпожа предъявила городу свой ультиматум. Государь Калоф объявил военное
положение; соответственно, немедленно перестали работать кабачки и
таверны, городские ворота были закрыты и заперты, а въезд и выезд из
города - запрещены. Впускали только земледельцев и рыбаков из небольших
деревушек, окружавших Каламан. Этим людям пришлось спешно бросить обжитые
места: еще до захода солнца беженцы начали толпами стекаться в Каламан,
рассказывая жуткие истории о драконидах, - гнусные твари снова заполонили
страну, растаскивая имущество и сжигая дома...
Кое-кто из городской знати начал было противиться столь решительной
мере, как объявление в городе военного положения, но тут уж Танис с
Гилтанасом, на время позабыв о своей ссоре, вместе насели на каламанского
Государя и буквально заставили его вынести именно такое решение. Особенно
повлиял на правителя красочный - и невероятно страшный - рассказ о
сожжении Тарсиса. Объявив военное положение, государь Калоф, однако,
беспомощно уставился на эльфа с полуэльфом. Было очевидно, что он понятия
не имеет, как же в случае чего оборонить город. Зрелище летучей цитадели,
висевшей в небе над Каламаном, совершенно выбило его из колеи, да и
большинство его полководцев выглядело не лучше. Выслушав несколько вполне
бредовых предложений, Танис поднялся на ноги.
- Позволь кое-что предложить тебе. Государь, - сказал он почтительно.
- Здесь, среди нас, есть некто, вполне способный принять на себя
руководство обороной твоего города...
- Уж не себя ли ты имеешь в виду, Полуэльф? - с горькой улыбкой
перебил Гилтанас.
- Нет, - ровным голосом ответил Танис. - Я говорил о тебе, Гилтанас.
- Эльф?.. - изумился Государь Калоф.
- Он был в Тарсисе. Ему не раз приходилось биться и с драконидами, и
с драконами. Благородные драконы доверяют ему и прислушиваются к его
суждениям.
- А ведь верно! - воскликнул Калоф. И с видом величайшего облегчения
обернулся к. Гилтанасу: - Мы знаем, сударь мой, как эльфы относятся к нам,
людям, и, следует сознаться, большинство людей платит им тем же. Но за
столь великодушную помощь в беде мы, естественно, в долгу не останемся...
Гилтанас почти не слышал его. Он смотрел на Таниса - и не мог
абсолютно ничего прочесть на бородатом лице полуэльфа. Ему даже
подумалось, что у Таниса был вид мертвеца... Государь Калоф вновь
обратился к нему, на сей раз добавив слово "награда", - видимо, решив, что
минутное замешательство Гилтанаса было вызвано нежеланием принимать на
себя столь большую ответственность.
- Нет, господин мой, - точно очнувшись, ответил ему Гилтанас. - Дело
не в том. Никакая плата мне не нужна. Если я сумею спасти жителей вашего
города, это само по себе станет мне достойной наградой. Что же касается
моей принадлежности к иной расе... - тут он снова глянул на Таниса, -
жизнь уже научила меня, что никакой роли это не играет. И никогда не
играло...
- Скажи же нам, что делать, - Калоф так и сгорал от нетерпения.
- Для начала я бы хотел переговорить с Танисом наедине, - сказал
Гилтанас. Он видел, что Танис собирался уйти.
- Пожалуйста, пожалуйста. - И Государь вытянул руку, указывая: - Вон
там, справа, за дверью, небольшая комнатка. Там никто не помешает вашей
беседе...
Оказавшись вдвоем в маленькой, роскошно обставленной комнате, двое
мужчин некоторое время хмуро молчали. Обоим было неловко, оба избегали
смотреть друг другу в глаза... Гилтанас заговорил первым.
- Я всегда презирал людей, - медленно проговорил молодой вельможа. -
А теперь вот собираюсь их защищать. Кто бы мог подумать... - И он
улыбнулся. - До чего приятное чувство, - добавил он и впервые посмотрел
Танису прямо в лицо.
Танис встретил его взгляд, и его угрюмое лицо ненадолго смягчилось,
хотя на улыбку Гилтанаса он так и он ответил. Потом он опустил глаза и
вновь посуровел. Последовало долгое молчание.
- Ты ведь в Нераку собираешься, верно? - спросил наконец Гилтанас.
Танис молча кивнул.
- А твои друзья? Они идут с тобой?
- Не все, - ответил Танис. - То есть просятся-то все, но...
Он не договорил: от воспоминания об их самоотверженной преданности
перехватило горло.
Гилтанас рассеянно гладил рукой деревянный столик, покрытый
замысловатой резьбой.
- Ну, мне пора, - тяжело проговорил Танис и двинулся к двери. - Дел
еще невпроворот. Мы хотим выйти в полночь, когда закатится Солинари...
- Погоди. - Гилтанас удержал его за плечо. - Я... я хочу сказать
тебе... я сожалею о том, что наговорил тебе утром. Нет, Танис, погоди, дай
досказать. Мне, знаешь, нелегко это говорить... - Гилтанас помолчал. - Я
многое понял, Танис... многое понял о себе самом. Это была тяжкая наука...
Я вмиг позабыл ее, услышав о Лоране. Я был в ярости... я был испуган...
хотелось на ком-то сорвать, вот я и... Но ведь то, что совершила Лорана,
она совершила из любви к тебе. А я уже понял, что любовь - это тоже
наука... По крайней мере, я стараюсь учиться... - В голосе его была
горечь. - Покамест я большей частью постигаю лишь боль. Но это уже никого
не касается.
Теперь Танис прямо смотрел ему в глаза. Рука Гилтанаса лежала у него
на плече.
- Я поразмыслил и понял, - тихо продолжал Гилтанас, - что Лорана
поступила правильно. Ей необходимо было пойти туда. Иначе ее любовь
потеряла бы смысл. Она так верила в тебя, что не побоялась отправиться в
это страшное место, думая, что ты лежишь там при смерти...
