Нескладны по существу и те ее аспекты, которые, справедливо
отвергая конечность исторического горизонта, все же
представляют историческое развитие в образе имманентного
совершенствования.
Прогресс -- не в беспрестанном линейном "подъеме", а в
нарастающей бытийственности, в растущем богатстве мотивами. При
этом совсем не обязательно, чтобы последующий мотив непременно
был "совершеннее" предыдущего. Но он всегда прибавляет "нечто"
к тому, что было до него. Только в этом условном понимании
может быть усвоена идея "общего", "абсолютного" прогресса: она
постулирует общую связь, при действительной реальности которой
разрозненные в эмпирии акты осмысливаются, как моменты
становящегося высшего единства.
К полноте бытия тянется все живущее, о полноте времен
тоскует все преходящее. В этом тяготении, в этой вещей тоске --
словно залог всемирно-исторического смысла, утешающее
обетование конечной оправданности мировой трагедии.
Н.Устрялов.
Примечания
*) В основу настоящей статьи положена вступительная
лекция, прочитанная автором на Харбинском Юридическом
Факультете в начале текущего учебного года.
**) "Над пошлой и философски безграмотной идеей прогресса
посмеялась духовная элита; но эта идея "перешла к неграм", по
выражению Кайзерлинга, овладела "черными" душами -- и сделалась
фактором ужасающего регресса." (В. Н. Ильин, "Эйдократическое
преображение науки" в сборнике "Тридцатые годы", 1931, стр.
126. Сборник появился после настоящей моей статьи.)
*) В русской литературе критику позитивной теории
прогресса см. хотя бы у С.Н.Булгакова, статья "Основные
проблемы теории прогресса" в сборнике "От марксизма к
идеализму". Несостоятельность этического натурализма прочно
уяснена философским сознанием со времен Канта, вскрывшего
коренное категориальное различие между сущим и должным,
формальную несводимость последнего к первому.
Новейшую попытку позитивистического обоснования идеи
прогресса в русской литературе см. у Г.К.Гинс, "На путях к
государству будущего", Харбин, 1930, глава третья.
*) К.Леонтьев, Собрание сочинений, т. V, стр. 145, 202,
360; т. VII, стр. 61, 187. В.В.Розанов, "Опавшие листья", 1913,
стр. 76.
**) В русской литературе последнего времени углубленное
философское опознание положительной и отрицательной любви см. у
И.Ильина, "О сопротивлении злу силой", Берлин, 1925, гл. 3, 14,
15 и 16. Автор убедительно показывает отличие духовной любви от
сентиментальной гуманности и приходит к заключению, что "начало
духа ограничивает действие любви в ее непосредственном наивном
разливе". Эта книга проф. Ильина, освобожденная от приданного
ей автором злободневно-политического привкуса (достаточно
безвкусного, но предметно не связанного с ее
морально-философской тематикой) -- должна быть признана не
только ценным критическим анализом этики Л.Н.Толстого, но и
заслуживающим внимания исследованием проблемы исторического зла
и его преодоления в свете религиозно-философского идеализма --
по существу.
*) Один из таких образов предложен проф. Л.П.Карсавиным в
его "Философии истории" (Берлин, 1923): -- "Если
символизировать историческое развитие в виде бесконечной
прямой, или, что то же самое, в виде кривой окружности с
бесконечным диаметром, то идеал будет центром этой окружности.
Любая точка достигает до центра не чрез движение свое по
окружности, а чрез движение по радиусу, чтобы в центре найти
себя и совпасть с другими точками. В ограниченности же эмпирии
точка только приближается к центру (или совершенному своему
бытию) от периферии (или абсолютного своего небытия), и при том
одна точка больше, другая меньше. И не непосредственно точка
переходит в соседнюю, не через движение по окружности,
отвлеченное и иллюзорное, а через движение в центр,
становлением которого являются все точки. Ни одна точка не
может быть заменена другою, ибо данное положение на окружности
единственно, а истинное бытие центра есть единство его с
раскрытием его в круг и стяжением круга в него. Этим самым не
только даны все точки, но дана и единственная
последовательность их, однозначное отношение каждой ко всем
прочим" (стр. 259). Критические замечания по поводу
приведенного уподобления см. у проф. П.М.Бицилли, "Очерки
теории исторической науки", Прага, 1925, стр. 280-281.
*) "Круговорот истории", 1923, стр. 44. Ср. компетентное
свидетельство проф. Юнга, ученого психолога и психоаналитика:
-- "Сила влечений, скопившихся в цивилизованном человеке,
страшно разрушительна и гораздо опаснее влечений первобытного
человека, который постоянно и понемногу изживает свои
негативные влечения" ("Психологические типы", изд. Мусагет,
1929, стр. 132.). Ср. любопытные соображения у F. Toennies
"Fortschritt und soziale Entwicklung", 1926, стр. 40-44: свой
трезвый "пессимизм" в оценках протекшего и текущего периодов
мировой истории ученый автор пытается в заключение смягчить
"оптимистическими" предположениями относительно далекого, не
поддающегося научному предвидению будущего: nach vielen
Jahrtausenden...
*) О сложности и противоречивости прогресса см. хотя бы
сборник "Le progrиs" (Paris, 1913), изданный Международным
Институтом Социологии и содержащий работы восьмого конгресса
социологов в Риме; особенно статьи Рене Вормса, Р.Михельса,
Р.Грассери, Л.Штейна, П.Гриманелли. Ср. также A.Niceforo, Les
indices numeriques de la civilisation et du progrиs. Paris,
1921, стр. 126 и сл., главы VI-VIII; изучая квантитативную
симптомологию социальных явлений, автор принужден определенно
признать теоретическую недостаточность и практическую
затруднительность количественных измерений цивилизации и
прогресса. Ср. также Л.Карсавин, "Диалоги", Берлин, 1923, стр.
77-112: Kaiserling "Schoepferische Erkenntiss", 1922, стр. 67 и
188. А.Ф.Лосев, "Диалектика мифа", 1930 (книга конфискована).
**) "Untergang des Abendlandes", Mьnchen, 1923, ( 28-29. В
русской современной литературе ср. совпадающие утверждения
Н.С.Трубецкого: "Эволюционная лестница, ступени развития -- все
это понятия глубоко эгоцентрические... Объективно говоря, вся
эта лестница представляет из себя классификацию народов и
культур по признаку их большего или меньшего сходства с
романогерманцами". Взамен этой однобокой схемы кн. Трубецкий
предлагает другую. "Вместо лестницы мы получаем горизонтальную
плоскость. Вместо принципа градации народов и культур по
степеням совершенства -- новый принцип равноценности и
качественной несоизмеримости всех культур и народов земного
шара... Нет высших и нисших. Есть только похожие и непохожие"
("Европа и человечество", София, стр. 16, 21 и 42). Констатируя
непознаваемость Абсолюта и универсальных конечных целей в
плоскости исторических исследований, проф. Бицилли обстоятельно
доказывает беспредметность "философии истории", как учения о
безусловном смысле и содержании всемирно-исторического
процесса. "Философия истории, -- пишет он, -- есть порождение
известной культурной эпохи... Философия истории была способом
постижения Абсолюта sub specie истории. В наши дни Клио стала
строга и не разрешает этого" (цит. соч., стр. 13 и 24).
*) Жозеф де Мэстр, рассуждая о порочности человека,
утверждает следующую цепь умозаключений: "он не может быть
злым, не будучи дурным, не может быть дурным, не будучи
поврежденным, ни поврежденным, не будучи наказанным, ни
наказанным, не будучи виновным" (Петербургские Вечера, разговор
второй). Так эмпирическое несовершенство человека осмысливается
религиозно-мистической философией вины и искупления.
В наши дни знаменитый Зигмунд Фрейд, позитивный
психоаналитик, характеризуя успехи техники и культурный
прогресс, утверждает, что если прежде человек воплощал
идеальные свои представления в богах, то теперь он сам
приближается к состоянию божества. Однако, при более
пристальном рассмотрении это фатально оказывается фальшивый
бог, хромающий, недоделанный, искусственный, своего рода "бог
на протезах", Prothesengott. И счастья нет в его душе ("Das
Unbehagen in der Kultur", 1930, стр. 50).
*) См. Н.Ф.Федоров, "Философия общего дела", том 1,
выпуски 1, 2 и 3, Харбин, 1928, 1929 и 1931; А.Остромиров,
"Н.Ф.Федоров и современность", Харбин, 1928; А.К.Горностаев,
"Рай на земле", 1929; Н.А.Сетницкий, статья "О конечном идеале"
в "Известиях Юридического Факультета в Харбине", том VII;
Н.А.Сетницкий, статья "Центральная идея Н.Ф.Федорова" в газете
"День юриста", No 8, Харбин; В.Н.Ильин, статья "О религиозном и
философском мировоззрении Н.Ф.Федорова" в "Евразийском
Сборнике", книга VI, Прага, 1929.
Федоровскому "оптимистическому" пониманию прогресса, как
органического преодоления зла историей, в русской
религиозно-философской литературе противостоит идея
катастрофического прогресса, развитая Вл. Соловьевым в "Трех
разговорах". Ср. также В.Ф.Эрн, "Идея катастрофического
прогресса", статья в сборнике "Борьба за Логос", Москва, 1911.
**) В русской литературе яркое изображение "диалектики"
бессмыслицы и смысла с точки зрения христианского религиозного
миросозерцания см. у кн. Е.Н.Трубецкого, "Смысл жизни", Берлин,
1922. Ср. также Н.А.Бердяев, "Смысл истории", Берлин, 1923.
Выразительное изложение проблем "пессимизма и мистики", обильно
иллюстрированное отрывками мировой мистической литературы см. у
Н.С.Арсеньева, "Жажда подлинного бытия", Берлин, год неуказан.
*) См. А.Ф.Лосев, "Музыка как предмет логики", Москва,
1927, стр. 23 и сл., 62 и сл. Чистое музыкальное бытие автор
характеризует термином (Николая Кузанского? У.) coincidentia
oppositorum, т.е. "слияние противоположностей, данное как
длительно-изменчивое настоящее" (стр. 25). Развитие
феноменологического анализа приводит проф. Лосева к дальнейшим
описаниям: это бытие "гилетическое" и, как таковое, "безымянное
и беспредметное, бесформенное и темное" (стр. 30),
"гилетически-мэональная стихия эйдоса" (стр. 109),
"интеллигибельная материя" (119) и т.д. Однако, для нашей
аналогии, призванной образно прояснить понятие прогресса,
достаточно лишь самых общих, широких, предварительных
определений, приведенных в тексте.
*) Эта проблема формальной равнокачественности моментов
исторического процесса и вместе с тем их известной существенной
разновидности -- является одной из центральных и труднейших
проблем соответствующей концепции философии истории. См.
Карсавин, "Философия истории", (( 9, 10, 37, 43, 48 и 50, также
Бицилли, цит. соч., статья "Новая философия истории". Карсавин
вынужден признать, что единственно возможным критерием
сравнительной ценности конечных и относительных моментов
развития является религиозно-догматическое утверждение,
конфессиональное исповедание Богочеловека: "...если допустить в
развитии эмпирический момент (или моменты), в которых
Богочеловеческое, не переставая быть общим и определяющим,
стало и конкретным, по этому моменту (или по этим моментам)
можно определить относительную к нему (или к ним) ценность
всех... Личность Иисуса есть необходимое условие и начало
исторического знания" (стр. 58, 309, также 278 и сл.).
**) "Только в религии разрешается трагедия и ею она
