устанавливает к вещам, людям и событиям определённые отношения. Пока эти
отношения остаются неизменными, люди, вещи и события также не меняются, т.е.
остаются соответствующими его карме. Если же он не удовлетворен своей кармой,
если желает чего-то нового и неизведанного, он должен изменить своё отношение к
тому, что у него есть, и тогда придут новые события.
Карма-йога - это единственно возможный путь для тех людей, которые привязаны к
жизни, которые не в состоянии освободиться от её внешних форм, для людей,
которые в силу своего рождения или собственных способностей поставлены во главе
человеческих сообществ и групп, для людей, которые связаны с прогрессом жизни
всего человечества, для исторических персонажей, для тех, чья личная жизнь
оказывается выражением жизни целой эпохи или целой нации. Эти люди не могут
измениться видимым образом; они могут перемениться лишь внутренне, оставаясь
внешне такими же, как и раньше, говоря то же самое, делая то же самое, - но без
привязанности, как актёры на сцене. Сделавшись такими актёрами по отношению к
собственной жизни, они стали йогинами среди самой разнообразной и напряжённой
деятельности. В их душе пребывает мир, какие бы трудности их не встречали. Мысль
их не знает препятствий, независимо от того, что её окружает.
Карма-йога даёт свободу узнику в тюрьме и царю на троне, если только они
почувствовали, что являются актёрами, играющими свою роль.
Бхакти-йога
Бхакти-йога - это йога религиозного пути. Бхакти-йога учит, как верить, как
молиться, как добиться спасения. Бхакти-йогу можно применить к любой религии,
так как для неё не существует различий между религиями, есть только идея
религиозного пути.
Йогин Рамакришна, живший в Дакшинешварском монастыре близ Калькутты в 80-х годах
прошлого столетия и ставший известным благодаря рудам своих учеников
(Вивекананды, Абедананды и других), был бхакти-йогином. Он признавал равными все
религии со всеми их догматами, и сам принадлежал ко всем религиям одновременно,
принимая их таинства и ритуалы. Двенадцать лет своей жизни от потратил на то,
чтобы снова и снова проходить путь подвижничества по правилам каждой из великих
религий. И всегда он приходил к одному и тому же - к состоянию самадхи, экстаза,
составляющему, как он убедился, сущность всех религий. Поэтому Рамакришна
говорил своим ученикам, что личным опытом пришёл к заключению о единстве всех
великих религий, к убеждению, что все они ведут к Богу, т.е. к Высшему
Постижению.
Приближая человека к самадхи, бхакти-йога, если её практиковать в отрыве от
других йог, совершенно уносит его от земли. Он приобретает огромные силы, но
одновременно с этим теряет способность пользоваться ими (и даже своими прежними
силами) для земных целей.
Рамакришна говорил своим ученикам, что после того, как он несколько раз побывал
в состоянии самадхи, он понял, что больше не в состоянии заботиться о себе.
Первое время это его пугало, пока он не убедился, что кто-то заботится о нём.
В книге 'Провозвестие Рамакришны' приводится замечательный разговор Рамакришны,
больного и уже близкого к смерти, с ученым пандитом, пришедшим его навестить.
'Однажды пандит Сашадхар пришёл засвидетельствовать своё почтение Бхагавану
Рамакришне. Увидев его больным, пандит спросил:
- Бхагаван, почему вы не вылечите себя, сосредоточив ум на больной части тела?
Бхагаван ответил:
- Как могу я сосредоточить на этой клетке из кожи и костей мой ум, который я
отдал Богу?
Сашадхар сказал:
- Почему же тогда вы не помолитесь Божественной Матери, чтобы она исцелила
вашу болезнь?
Бхагаван ответил:
- Когда я думаю о Матери, моё физическое тело исчезает, и я оказываюсь вне
него. Поэтому мне невозможно молиться о чём-то, относящемся к этому телу.'
Итак, всё, чего человек достигает на пути бхакти-йоги, не имеет никакой ценности
с земной точки зрения и не может быть использовано для достижения земных благ.
Невозможность путём аргументации доказать другому существование того, что сам он
не переживает эмоционально, заставляла того же Рамакришну учить, что бхакти-йога
- наилучший из всех путей йоги, так как он не требует доказательств. Бхакти-йога
обращается непосредственно к чувству, сближая тех людей, которые не одинаково
мыслят, а одинаково чувствуют.
Рамакришна считал бхакти-йогу самым простым и лёгким путём также потому, что
этот путь требует разрушения привязанности ко всему земному, самоотречения,
отказа от своей воли и безусловного предания себя Богу.
Но так как для многих именно это и является самым трудным, уже одно это
обстоятельство показывает, что бхакти-йога - путь для людей определённого типа,
определённого душевного склада, что бхакти-йогу нельзя считать путём, который
доступен всем.
Бхакти-йога имеет много общего с раджа-йогой. Подобно раджа-йоге, бхакти-йога
включает в себя методы сосредоточения, медитации и созерцания, но предметом
сосредоточения, медитации и созерцания является не 'я', а Бог, т.е. Всеобщее, в
котором совершенно исчезает крохотная искорка человеческого сознания.
Практическое значение бхакти-йоги состоит в воспитании эмоций. Бхакти-йога есть
метод 'дрессировки', 'приручения' эмоций для тех, кто обладает особенно сильными
эмоциями, но чьи религиозные эмоции, которые должны бы подчинить себе все прочие
чувства, разбросаны, не сосредоточены, сразу же уносят человека далеко и
вызывают сильные реакции. Вместе с тем, это метод развития религиозных эмоций у
тех, в ком они слабы. Бхакти-йога, в некотором смысле, есть дополнение к любой
религии или введение в религию для человека нерелигиозного типа.
Идеи бхакти-йоги ближе и понятнее Западу, нежели идеи всех других йог из-за
того, что в западной литературе имеются труды по 'религиозной практике',
родственные по своему духу и смыслу бхакти-йоге, хотя и качественно отличные от
неё.
Труды подобного рода, появлявшиеся в протестантских странах, например, труды
немецких мистиков XVI, XVII и XVIII веков, нередко представляют интерес; Однако
протестантизм слишком решительно отсёк себя от всех традиций, и авторам
указанных трудов пришлось явно или скрыто искать поддержки своим методам в
'оккультизме' и 'теософии' того или иного типа.
В католицизме всё, что имело хоть какую-то жизнь, было убито во времена
инквизиции; католические труды по религиозной практике, такие как широко
известная книга св. Игнатия Лойолы, суть не что иное, как руководства для
создания галлюцинаций определённого и стереотипного характера - Иисуса на
кресте, Девы Марии с Младенцем, святых, мучеников, 'ада', 'рая' и т.п. Иными
словами, они учат переносить сновидения в бодрственное состояние, превращать
которые в образы - вполне возможный процесс, называемый в псевдо-оккультизме
'ясновидением'. Такие же методы создания псевдо-ясновидения существуют в
современном оккультизме и играют в нём довольно важную роль.
Любопытная пародия на эти методы есть в книге Элифаса Леви 'Догмы и ритуал
высшей магии', где автор описывает вызывание дьявола. К несчастью, лишь немногие
читатели Элифаса Леви понимают, что имеют дело с пародией.
Псевдо-ясновидение, 'сны в бодрственном состоянии', желаемые и ожидаемые
галлюцинации называются в православной мистической литературе 'прелестью' *.
Для православной мистики весьма характерно, что она предупреждает людей и
предостерегает как раз от того, что католицизм и псевдо-оккультизм предлагают и
советуют.
Самые интересные труды по религиозной практике можно найти в литературе
православной церкви. Во-первых, существует шеститомное собрание произведений под
заглавием 'Добротолюбие'. Большая часть этих сочинений переведена с греческого
языка; они содержат описания мистических переживаний, уставы и правила
монастырской жизни, правила для молитвы и созерцания, описания особых методов,
очень близких к методам хатха-йоги (принятых и в бхакти-йоге): дыхание,
различные позы и т.п.
Кроме 'Добротолюбия' следует отметить небольшую книжку середины XIX столетия;
перед войной она продавалась в России в третьем издании 1884 года. Книга
называется 'Откровенные рассказы странника духовному своему отцу'. Написана она
неизвестным автором и представляет собой как бы введение в 'Добротолюбие' и
одновременно является вполне самостоятельным трактатом о религиозной практике,
очень близкой к бхакти-йоге. Знакомство с этой небольшой книжкой даёт точное
представление о характере и духе бхакти-йоги.
'Рассказы странника' - вещь исключительно интересная даже с точки зрения чисто
литературных достоинств. Это одна из малоизвестных жемчужин русской литературы.
Как сам странник, так и встречающиеся ему люди - всё это живые русские типы;
многие из них дожили до нашего времени, и мы, живущие ныне, видели и встречали
их.
Трудно сказать, действительно ли существовал этот странник, подлинные ли его
слова записаны архимандритом Паисием, автором предисловия к книге, или
повествование принадлежит перу самого Паисия или какого-то другого образованного
монаха. Многое в книге заставляет подозревать перо и мысль не просто
образованного, но и высокообразованного человека с большим талантом. С другой же
стороны, те, кто знает, с какой необыкновенной художественностью могут некоторые
русские люди, подобные 'страннику', рассказывать истории о себе и обо всём ином,
не сочтут невозможным реальное существование странника, рассказывающего о себе.
'Рассказы странника' содержат схематическое объяснение принципов особого
упражнения бхакти-йоги, которое называется непрерывной или 'умной молитвой', а
также описание результатов, к которым приводит эта молитва.
'Странник' повторял свою молитву: 'Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй
мя!' сначала три тысячи раз подряд в течение дня, затем шесть тысяч раз, потом
двенадцать тысяч и наконец стал повторять её без счёта. Когда молитва стала для
него вполне автоматической, повторяясь непроизвольно, без каких бы то ни было
усилий, он начал 'переносить её в сердце', т.е. делать её эмоциональной,
соединять с ней определённое чувство. Спустя некоторое время молитва начала
вызывать это чувство и усиливать его, обогащая его в то же время до чрезвычайной
степени остроты и напряжённости.
'Рассказы странника' не могут служить руководством для практического изучения
'умной молитвы', потому что описание метода содержит некоторые неточности,
возможно, допущенные намеренно, а именно: лёгкость и быстрота изучения
странником умной молитвы кажутся чрезмерными. Тем не менее, книга даёт очень
ясную картину принципов работы над собой по методам бхакти-йоги; во многих
отношениях эта книжка является уникальным произведением.
Методы 'Добротолюбия' не исчезли из реальной жизни, как это показывает очень
интересное, хотя, к сожалению, чересчур краткое описание горы Афон, сделанное Б.
Зайцевым и опубликованное по-русски в Париже в 1928 г. Б. Зайцев пишет о
повседневной жизни и религиозной практике русского православного
Пантелеимоновского монастыря на горе Афон. Из его описаний можно понять, что
'умная молитва' ('келейное послушание') играет в монастырской жизни очень важную
роль.
'Основанием этой жизни является отсечение личной воли и абсолютное подчинение
авторитету иерархии. Ни один монах не может выйти за ворота монастыря, не
получив на то 'благословения' (т.е. разрешения) настоятеля. Настоятель
накладывает на каждого монаха 'послушание', т.е. особую работу, которую тот
должен выполнять. Таким образом, есть монахи, которые ловят рыбу, рубят дрова,
работают в огороде, в поле, в винограднике, пилят дрова или выполняют более
интеллектуальную работу, как библиотекари, 'грамматики', иконописцы, фотографы и
т.д. В настоящее время в монастыре Св. Пантелеимона находится около пятисот
братьев.
Распорядок дня в монастыре установлен раз и навсегда, и всё в нём движется,
повинуясь только стрелкам часов. Но, поскольку на Афоне всё необычно, время
также обладает удивительными свойствами. До самого дня моего отъезда я никак не
