-- А откуда это знаете вы -- белый человек?
-- Такова моя природа. В соответствии с ней я и реагирую.
-- Какая же это реакция -- револьвер и огонь?
-- Я только испытывал свою способность действовать творчески. Мне
необходимо развивать творческое мышление.
-- Спасибо,-- сказал Мастер Синанджу и исчез в густом кустарнике на
возвышающейся над заливом горе. Им с Римо не придется перекладывать схватку
на плечи следующего поколения Мастеров Синанджу: мистер Гордонс выдал себя.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
-- Мы атакуем, -- сказал Чиун.
Римо удивленно пожал плечами: поблизости не было никаких врагов. Не
было их, собственно, и когда они вылетали со Святого Томаса, а Чиун и тогда
бурчал: "Мы атакуем", и в Центре космических исследований в Хьюстоне, где
Чиун тоже бормотал: "Мы атакуем". То же повторилось в НАСА, в отделе по
связям с общественностью, где им сообщили:
-- В связи с сокращением ассигнований работы по созданию творческого
компонента электронного интеллекта значительно сокращены. Эта тема не входит
в число приоритетных программ.
-- Угу, -- сказал Чиун.
-- На человеческом языке это означает, что лабораторию закрыли? --
спросил Римо.
-- В известной степени, да.
-- А я сразу понял, о чем идет речь, -- сказал Чиун.
-- Не ври, -- сказал Римо.
Судя по полученной от чиновника отдела по связям с общественностью
брошюрой, тот самый интеллектуальный компонент был разработан в местечке
Чейенн, штат Вайоминг. К тому времени, когда их самолет приземлился, и Римо
и Чиун порядком утомились. Долгий перелет болезненно сказался на их нервных
системах -- более совершенных, а потому более чувствительных, чем у
обыкновенных людей.
Лаборатория Уилкинса представляла собой трехэтажное здание,
возвышающееся на травянистой равнине, как ящик на полу пустой комнаты.
Наступили сумерки, и во всех окнах горел свет.
-- Что-то не похоже, чтобы им урезали финансирование, -- заметил Римо.
-- Мы атакуем, -- сказал Чиун.
-- Какого дьявола?! Сначала он хочет бежать, потом, когда нас
преследует мистер Гордонс, он решает атаковать, а теперь я не знаю даже,
кого или что, собственно говоря, мы должны атаковать!
-- Его слабое место. Он выдал нам его.
-- Да видел я его слабое место! Он смешно передвигается. Если бы мне не
показалось, что там, в воде, в заливе Мэджен был мистер Гордонс, я бы
разделался с ним еще на Святом Томасе. Ему удалось меня провести.
-- Нет, -- сказал Чиун. -- Он воспользовался методом исключений. Против
нас не сработали ни металл, ни огонь, ни вода, и об этом он узнал, ничем не
рискуя. Но, будучи чересчур самоуверенным, он заявил, что не оставит нас в
покое, и потому нам придется атаковать первыми.
-- Но ты же говорил, что только грядущие поколения смогут обнаружить
уязвимые места мистера Гордонса.
-- Мы -- то самое поколение. Там, на скале, он признался, что ему не
хватает творческого интеллекта. Здесь строят машины с творческим
интеллектом. Мистер Гордонс это знает. Потому он и хотел заполучить ту
штуковину, которую ты дал ему в аэропорту. Теперь мы здесь. И мы атакуем.
Детали, конечно, ты можешь взять на себя.
-- Ну, хорошо, но каким образом мы подключим к атаке творческий
интеллект?
-- Я в технике не разбираюсь, -- сказал Чиун. -- Я не японец и не
белый. Это -- по твоей части. Все белые знают толк в машинах.
-- Если не все азиаты знают Синанджу, то почему все белые должны
разбираться в машинах? Я, например, ничего в них не смыслю.
-- Попроси кого-нибудь научить тебя. Ты быстро научишься.
-- Я, правда, могу заменить свечу зажигания...
-- Вот видишь! Я же говорю, что ты разбираешься в машинах, как все
белые. А помнишь, ты сумел запустить машину, которая показывала спектакль о
нападении на кого-то?
-- Там всего-то нужно было заправить ленту в проектор.
-- А сейчас нужно всего-то сообразить, как Гордонс собирается
использовать для нападения машину, которая создает творческий интеллект.
-- Чиун, это же компьютер третьего поколения, а не кинопроектор.
-- Мы атакуем! -- отрезал Чиун и двинулся к зданию.
-- Послушай, а почему ты так уверен, что мы обязательно встретимся с
этим Гордонсом?
-- Ага! -- воскликнул Чиун и взялся за кусок свинца, висевший на
ремешке у него на шее. -- Я уверен. Секрет здесь, внутри.
Но больше Чиун не сказал ничего, потому что, хотя Римо и разбирался в
машинах, как все белые, но все-таки мог случайно сломать эту металлическую
кнопку, по которой их отыщет Гордонс. Уж лучше подержать эту штуку в
свинцовой оболочке, пока не придет время вызвать Гордонса.
Когда они подошли к парадной двери лаборатории, раздался хрипловатый
женский голос, огрубевший, по-видимому, от чрезмерного потребления никотина
и коктейля "Драй Мартини":
-- Кто там?
Римо огляделся, но никого не увидел.
-- Я спрашиваю, кто там?
Не похоже было, чтобы голос исходил из репродуктора, но когда он
прозвучал во второй раз, Чиун обнаружил источник. Да, это был все-таки
динамик, но весьма качественный, без обычных для репродукторов искажений
звука.
-- Мастер Синанджу и его ученик, -- ответил Чиун.
-- Положите ладони на дверь.
Чиун прижал ладони с длинными ногтями к металлической двери. Римо
последовал его примеру. Он был настороже, ожидая возможного нападения сзади.
-- Ага, вы потеете. Хорошо, можете войти.
Дверь скользнула вправо, открыв идущий в глубь здания светлый коридор.
Входя, Чиун и Римо обследовали глазами интерьер. Ни над дверью, ни по бокам
от нее никого не было.
В коридоре стоял странный запах, напоминающий атмосферу бара.
Дверь за ними закрылась.
-- Теперь отвечайте: кто вас прислал?
-- Мы насчет программы творческого интеллекта...
-- Я так и знала! Крыса, значит, не посмела явиться сюда сама. Сколько
он обещал вам заплатить? Я дам вам больше.
-- Золотом? -- осведомился Чиун.
-- Наличными.
-- Если бы речь шла о золоте... Дом Синанджу сейчас как раз подыскивает
работу.
-- Синанджу? Это, кажется, деревня в Корее? Одну секундочку... Ага,
вот: Дом Синанджу, Северная Корея. Тайное сообщество наемных
убийц-ассасинов, известное исключительной жестокостью и готовностью служить
любому нанимателю. Считается первоисточником всех боевых искусств, но
фактических данных об этом очень мало. Ничего не известно об используемых
методах. Существует предположение, что это -- всего лишь древняя легенда,
сказка, которую китайские императоры использовали для устрашения подданных.
Но ты, приятель, совсем не выглядишь таким уж страшным.
-- Я -- всего лишь смиренное существо перед лицом вашего славного Дома,
о прекрасная повелительница машин, -- сказал Чиун и шепнул Римо: -- У нее,
скорее всего, нет золота. Бумажные деньги не бери.
-- Я все слышала. Проходите. Похоже, с вами все нормально.
Справа от них, в монолитной на вид стене, плавно отошла в сторону
раздвижная дверь. За столиком для коктейлей, спиной к полкам, заставленным
всевозможными спиртными напитками, сидела блондинка с такой фигурой, ради
которой любой священник в момент отречется от веры и сана. Мощные груди
выдавались впереди, громогласно заявляя о молочном потенциале, до предела
растягивая белый халат. Тончайшая талия. Пышные бедра. Короткая голубая юбка
едва прикрывала их белизну.
Наконец, Римо взглянул ей в глаза и отметил, что они тоже голубые. И
покрасневшие.
-- Что будете пить? -- спросила она.-- Садитесь!
-- О, хрупкий душистый цветок, -- приветствовал ее Чиун, -- встреча с
которым вызывает возвышенные чувства в наших скромных сердцах!
-- Рад познакомиться, -- сказал Римо.
-- Не ври! -- ткнула она бокалом с мартини в сторону Римо. -- Тебе
нужна или моя грудь, или мои мозги. -- И, обращаясь к Чиуну, добавила: -- А
вот ты не такой. Ты -- настоящий. Скажи своему дружку-трепачу, чтобы он не
пытался вешать мне лапшу на уши.
-- Этому несчастному не доступно подлинное чувство прекрасного. Он не
может оценить грациозность, воплощением которой вы являетесь, о прекрасная
леди!
-- Ладно. Пусть только не распускает руки. Что будете пить? Эй, мистер
Сигрэмс, поспешите с выпивкой!
Из-за бара к ним выкатилась тележка с напитками и тонко позванивающими
бокалами.
-- Спасибо, -- сказал Чиун. -- Мне простой воды.
-- И мне, -- сказал Римо.
-- Где вы откопали эту мокрую курицу? -- обратилась она к Чиуну.
-- Как вы правильно заметили, мне не легко с ним приходится, есть
определенные трудности.
-- Трудности! Уж я-то знаю, что это такое.
Среди бутылок и бокалов на тележке задвигались, засуетились
металлические руки. Чтобы получить воду, они принялись растапливать кубики
льда.
-- Эти машины доведут меня до сумасшествия, -- сказала она. --
Программируешь их, перепрограммируешь снова и снова, стараешься, стараешься,
а они вытворяют черт знает что. Что мне нужно от мистера Сигрэмса? Чтобы он
предлагал визитерам чего-нибудь выпить. Ну, я его так и запрограммировала. И
что же? Приходится постоянно изменять программу. Или ты предлагаешь гостю
выпить, или нет. Вот и все! Так нет же, все время возникают какие-то
дурацкие проблемы.
-- Как я вас понимаю! -- Чиун кивком указал на Римо. -- Но я считал,
что машины никогда ничего не забывают.
-- Собственно говоря, дело не в самих машинах. Требуется весьма гибкое,
многовариантное программирование. Я -- доктор Ванесса Карлтон. Возможно, вы
обо мне слышали.
-- Ах, так вы и есть знаменитая доктор Карлтон! -- восхитился Чиун.
Римо посмотрел в потолок и зевнул. Чиун не только ничего не слышал о
докторе Карлтон, но и не подозревал о существовании таких имен, как Ньютон,
Эдисон или Эйнштейн.
-- Мы связаны с программой беспилотных космических полетов, создаем
компьютерные компоненты, которые играют в полете роль мозга. Долейте-ка еще
мартини, мистер Сигрэмс, -- приказала она, и с тележки протянулась
сверкающая никелем металлическая рука, взяла бутылку, поднесла ее к бокалу,
плеснула две порции джина и тонкой струйкой добавила вермута.
-- Не хотите ли перекусить?
-- Неплохо бы немного коричневого риса, -- откликнулся Чиун.
-- Эй, Джони Уолкер! Отварите немного коричневого риса. Сто граммов. И
чтобы на этот раз не слипся! Так на чем мы остановились?
-- О том, что вы -- мозг программы беспилотных космических полетов, --
напомнил Римо.
-- Любая программа беспилотных космических полетов -- ничто без
компоста, -- добавил Чиун.
-- Вы хотите сказать без компьютерных компонентов? Да, это так. Если бы
НАСА поручили готовить экспедицию Колумба, то они ради экономии вполне могли
выпустить в море корабли без рулей. Это точно. А мартини хорош! Ты даже
вроде как стал посимпатичнее. Как тебя зовут?
-- Римо. Я и трезвым нравлюсь.
-- Я вовсе не пьяная, ты, придурок, -- сказала доктор Карлтон и сделала
еще один добрый глоток мартини. -- Так на чем мы остановились?
-- На том, что Колумб отправился открывать Америку без руля, --
подсказал Римо.
На противоположной стороне комнаты открылась дверь, и к их столику
подкатился небольшой поднос на колесах. От двух стоявших на подносе тарелок
шел пар. Металлическая рука переставила их на столик.
-- Черт побери! -- вскричала доктор Карлтон. -- Теперь рис подгорел! --
От удара ее ноги тележка с подносом отлетела в угол. -- Проклятье! Теперь вы
понимаете, почему я пью. Чертовы машины!
-- Вы говорили о рулях, -- напомнил Римо.
