нарушали впечатление цельности.
Несколько секунд она смотрела на меня, смотрела пристально, без
улыбки. Затем, двигаясь как во сне, шагнула на мостовую. В этот момент
стали бить часы на здании рынка. Она взглянула на них и, охваченная
внезапной тревогой, бросилась бежать, как Золушка, догоняющая последний
автобус.
Не представляя, с кем она меня спутала, я сел в свою машину. Я был
совершенно уверен, что никогда не видел этой девушки.
На следующий день, подавая мне мою обычную кружку пива, бармен "Быка"
сказал:
- Вчера о вас справлялась молодая особа, мистер Лэттери. Нашла она
вас? Я дал ей ваш адрес.
Я покачал головой.
- Кто такая?
- Она не назвала себя, но... - и он описал мне вчерашнюю незнакомку.
- Я видел ее через дорогу, но не знал, кто это, - сказал я.
- А она вроде бы знает вас хорошо. "Это мистер Лэттери вышел от вас?"
- спрашивает она. Я говорю, что да, вы здесь были. "Он ведь живет в
Бэгфорд-хаусе, не так ли?" - спрашивает она. "Нет, - говорю, - мисс, то
дом майора Флэкена. Мистер Лэттери живет в Чэтком-коттедже". Тогда она
спрашивает, где это. Надеюсь, ничего, что я объяснил ей? По-моему, она
вполне достойная молодая леди.
Я успокоил его:
- Мой адрес узнать нетрудно. Странно, однако, что она упомянула о
Бэгфорд-хаусе: именно этот дом я хотел бы купить, если у меня когда-нибудь
будут деньги.
- Тогда поторопитесь раздобыть их, сэр. Старый майор сильно сдает
последнее время. Боюсь, он недолго протянет.
На этом тогда дело и кончилось. Зачем бы девушке ни понадобился мой
адрес, она им не воспользовалась, я же со своей стороны и думать об этом
забыл.
Снова я увидел ее примерно месяц спустя. У меня вошло в привычку раза
два в неделю ездить верхом с девушкой по имени Марджори Крэншоу, а потом
отвозить ее домой. Дорога шла узкими улочками, на которых едва могли
разъехаться две машины. Завернув за угол, я вынужден был затормозить и
рвануть в сторону, потому что встречная машина, пропуская пешехода,
остановилась прямо посреди улицы. Когда эта машина наконец проехала, я
глянул на пешехода и увидел прежнюю незнакомку. Она узнала меня в ту же
минуту и, поколебавшись, сделала несколько шагов навстречу с явным
намерением начать разговор. Но потом, заметив сидевшую рядом со мной
Марджори, очень неумело сделала вид, что вовсе не собиралась ко мне
обращаться. Я дал газ.
- О! - многозначительно произнесла Марджори. - Кто это?
Я сказал, что не знаю.
- Она определенно знает вас, - недоверчиво сказала Марджори.
Мне ее тон не понравился. Кто бы это ни был, ее это, во всяком
случае, не касалось. Я не ответил. Но она не отставала:
- Я раньше не встречала ее.
- Должно быть, курортница, - сказал я. - Здесь их много.
- Звучит не слишком убедительно, если принять во внимание, как она
смотрела на вас.
- Мне не нравится, когда меня считают лгуном.
- О, по-моему, я задала самый обычный вопрос. Конечно, если вас он
смущает...
- И такого рода намеки мне тоже не нравятся. Полагаю, вам лучше
пройти пешком остаток дороги. Здесь уже недалеко.
- Понимаю. Извините, что помешала. Жаль, что здесь невозможно
развернуться, - сказала она, выходя из машины. - Всего хорошего, мистер
Лэттери.
Подав машину назад, к воротам, развернуться можно было, но девушка
уже скрылась, о чем я готов был пожалеть, так как Марджори пробудила у
меня интерес к ней. А кроме того, даже не зная, кто она такая, я
чувствовал, что должен быть благодарен ей. Возможно, вам знакомо это
чувство освобождения от груза, о наличии которого вы до сих пор не
отдавали себе отчета?
Наша третья встреча произошла на совершенно ином уровне.
Мой коттедж в Девоншире стоял в маленькой долине, прежде поросшей
лесом. Здесь было еще несколько коттеджей, но мой находился в стороне от
других, в ложбине, в самой нижней ее части, у самого конца дороги. С обеих
сторон отвесно поднимались поросшие вереском холмы. По берегам ручья
тянулись узкие пастбища. А то, что осталось от прежнего леса, образовало
теперь несколько небольших кустарников и рощиц.
Однажды, когда я после полудня в ближайшей рощице осматривал участок,
на котором, по моим расчетам, должны были уже дать всходы посаженные мною
бобы, я услышал, как под чьими-то ногами затрещали ветки. С первого же
взгляда я узнал, кому принадлежат эти светлые волосы. Какое-то мгновенье
мы, как и в прошлые разы, смотрели друг на друга.
- Э-э... привет, - наконец, сказал я.
Она ответила не сразу, продолжая смотреть на меня. А затем спросила:
- Есть здесь кто-нибудь в поле зрения?
Я поглядел на дорогу, затем на холмы.
- Не вижу никого.
Она раздвинула кусты и осторожно вышла, оглядываясь по сторонам.
Одета она была, как и при нашей первой встрече, только волосы растрепались
от соприкосновения с ветками. На голой земле ее туфли выглядели еще более
неуместно.
- Я... - начала она, делая несколько шагов вперед.
В этот момент в верхнем конце ложбины послышался мужской голос, а
затем другой, отвечавший ему. Девушка в испуге замерла.
- Они идут. Спрячьте меня куда-нибудь побыстрее, пожалуйста.
- Э-э... - невразумительно произнес я.
- О, быстро, быстро! Они идут, - настойчиво сказала она.
Вид у нее был очень встревоженный.
- Лучше пройдемте в дом, - сказал я, направляясь к коттеджу.
Она торопливо последовала за мной и, войдя, закрыла дверь на засов.
- Не позволяйте им схватить меня! Не позволяйте! - взмолилась она.
- Послушайте, что все это значит? Кто такие "они"?
Она не ответила; глаза ее, обежав комнату, остановились на телефоне.
- Вызовите полицию. Вызовите полицию, быстро!
Я колебался.
- Разве у вас нет полиции?
- Конечно, у нас есть полиция, но...
- В таком случае позвоните, пожалуйста!
- Но послушайте... - начал я.
Она стиснула руки.
- Вы должны позвонить в полицию, пожалуйста! Быстро!
Она была очень испугана.
- Хорошо. Я позвоню. Но разговаривать будете вы, - сказал я, снимая
трубку.
Я привык к тому, что в наших краях нескоро получишь соединение, и
терпеливо ждал. Но девушка в отчаянии ломала пальцы. Наконец меня
соединили.
- Алло, - сказал я, - полиция Плайтона?
- Полиция Плайтона... - отозвались на другом конце провода. И тут я
услышал торопливые шаги по покрытой гравием дорожке, а затем настойчивый
стук в дверь. Отдав девушке трубку, я подошел к двери.
- Не впускайте их! - сказала она и начала говорить в трубку.
Я колебался. В дверь продолжали все настойчивее стучать. Невозможно
не отвечать на стук. К тому же, на что это похоже: быстренько завести в
свой коттедж незнакомую молодую девушку и тут же запереть дверь, никого
больше не впуская?.. На третий стук я открыл.
При виде стоявшего на крыльце мужчины я оторопел. Нет, лицо у него
было вполне подходящее - лицо молодого человека лет двадцати пяти, но
одежда... Непривычно увидеть нечто вроде очень обуженного лыжного костюма
в сочетании с широкой курткой до бедер со стеклянными пуговицами да еще в
Дартмуре в конце летнего сезона. Однако я взял себя в руки и справился,
что ему угодно. Не обращая на меня внимания, он через мое плечо смотрел на
девушку.
- Тавия, - сказал он, - поди сюда!
Она продолжала торопливо говорить по телефону. Молодой человек сделал
шаг вперед.
- Стоп! - сказал я. - Прежде всего я хотел бы знать, что здесь
происходит.
Он посмотрел мне прямо в лицо.
- Вы не поймете, - и попытался отстранить меня рукой.
Ну, скажу вам со всей откровенностью, я терпеть не могу, чтобы мне
говорили, будто я чего-то не пойму, и пытались оттолкнуть меня от моего
собственного порога. Я двинул его в подреберье и, когда он сложился
пополам, выбросил его за дверь и запер ее.
- Они сейчас приедут, - раздался за моей спиной голос девушки, - я
имею в виду полицейских.
- Если бы вы все же объяснили мне, - начал я.
Но она показала на окно.
- Смотрите!
Еще один человек, одетый так же, как и тот, чей стон отчетливо
слышался из-за двери, появился на дорожке. Я снял со стены мое ружье 12-го
калибра, быстренько зарядил его и, став лицом к двери, сказал девушке:
- Откройте и отойдите в сторонку.
Она неуверенно повиновалась.
За дверью второй незнакомец заботливо склонился над первым. На
тропинке показался третий человек. Они увидели ружье, и разговор у нас был
короткий.
- Эй вы, - сказал я. - Либо вы сию же минуту уберетесь отсюда, либо
подождите полицию и будете объясняться с ними. Ну, как?
- Но вы не понимаете. Это очень важно... - начал один.
- Отлично. Тогда оставайтесь и расскажите полиции, насколько это
важно, - сказал я и подал девушке знак закрыть дверь.
Через окно мы видели, как двое помогают третьему - ушибленному -
идти.
Полицейские держались неприветливо. Неохотно записав мои показания о
незнакомцах, они холодно удалились. А девушка осталась.
Полиции она сообщила лишь самое необходимое: просто, что трое
странным образом одетых мужчин гнались за ней и она обратилась ко мне за
помощью. Предложение подбросить ее в Плайтон на полицейской машине она
отклонила и вот осталась здесь.
- Ну, а теперь, - предложил я, - может быть, вы все же объясните мне,
что все это значит?
Она посмотрела на меня долгим взглядом, в котором читалось что-то -
печаль? разочарование? - ну, во всяком случае, определенное недовольство.
На миг мне показалось, что она собирается заплакать, но затем она тихо
сказала:
- Я получила ваше письмо... и вот сожгла свои корабли.
Я пошарил в кармане и, найдя сигареты, закурил.
- Вы... э-э... получили мое письмо и... э-э... сожгли свои корабли? -
повторил я.
- Да. - Она обвела взглядом комнату, в которой не на что было
особенно смотреть, и добавила - А теперь вы даже знать меня не хотите. - И
тут она действительно расплакалась.
С полминуты я беспомощно смотрел на нее. Затем решил сходить на кухню
и поставить чайник, чтобы дать ей время прийти в себя. Все мои
родственницы всегда считали чай панацеей, так что назад я вернулся с
чайником и чашками.
Девушку я застал уже успокоившейся. Она не сводила глаз с камина,
который не топился. Я зажег спичку. Огонь в камине вспыхнул. Девушка
наблюдала за ним с выражением ребенка, получившего подарок.
- Прелесть, - сказала она так, точно огонь был для нее новостью.
Затем снова окинула комнату взглядом и повторила - Прелесть!
- Хотите разлить чай? - Но она покачала головой и только внимательно
следила, как я это делаю.
- Чай, - произнесла она. - У камина!
Что в общем соответствовало действительности, но едва ли представляло
интерес.
- Я полагаю, нам пора познакомиться, - сказал я. - Меня зовут Джералд
Лэттери.
- Конечно, - кивнула она. Ответ был не совсем тот, которого я ждал,
но она тут же добавила - А я Октавия Лэттери, обычно меня зовут просто
Тавией.
Тавия?.. Это было что-то знакомое, но я не мог ухватить ниточку.
- Мы что, в родстве? - спросил я.
- Да... в очень отдаленном, - она как-то странно посмотрела на меня.
- О боже! Это так трудно, - она, похоже, снова собиралась заплакать.
- Тавия?.. - повторил я, напрягая память. - Что-то... - И вдруг мне
вспомнился смущенный пожилой джентльмен. - Ну, конечно! Как же его звали?
Доктор... доктор Боги или...
Она застыла.
- Не... не доктор Гоби?
- Да, точно. Он спрашивал меня о какой-то Тавии. Это вы?
