фразу произнести не решился: все-таки перед ним был монитор в чине
полковника, окруженный вдобавок младшими офицерами. И потом, уж кем-кем, а
ослом Вильямсон не был. Он был рассудительным, толковым боевым офицером, у
которого просто не было времени правильно оценить ситуацию. Он не имел ни
медицинского образования, ни присущей Конвею подозрительности...
- Вы готовили для меня отчет по Империи, - сказал Конвей. - Могу я на
него взглянуть?
Вильямсон кинул беглый взгляд на обзорные экраны, на которых вовсю
кипела бурная деятельность: один вертолет собирался взлететь, второй, явно
перегруженный, едва оторвался от площадки, к шлюзу курьерского бота
цепочкой тянулись люди со средствами дезактивации.
- Сейчас?
- Да, - ответил Конвей - и покачал головой: ему на ум пришло другое.
До того он безуспешно старался вынудить Вильямсона к старту, оставляя
объяснения на потом, а теперь вдруг сообразил, что ему лучше объясниться,
и поскорее. - У меня есть теория, которую должен подтвердить ваш отчет. Но
если я перескажу вам, не читая, содержание отчета, поверите ли вы мне
настолько, чтобы послушаться меня и улететь?
Оба вертолета медленно поднимались в ночное небо, на курьерском боте
закрывали шлюз, вдоль периметра сновали наземные транспортные средства -
как мониторов, так и этлан. Конвей знал, что добрая половина экипажа
"Веспасиана" там, снаружи, вместе с мониторами с базы, и что все они
направляются к месту взрыва и расстояние между ними и крейсером
увеличивается с каждой секундой.
Не дождавшись ответа Вильямсона, он сказал:
- Моя догадка такова: мы столкнулись именно с империей, а не со
свободной федерацией вроде нашей собственной. Это подразумевает наличие
многочисленного войска для удержания покоренных в повиновении;
правительства на отдельных мирах по необходимости также будут составлены
из военных. Вес подданные Империи - ДБДГ, как этлане, так и мы сами, - по
большому счету, ничем особым не отличаются, за исключением вражды к
инопланетянам, с которыми до сих пор встречались очень редко. - Он глубоко
вздохнул. - Жилищные условия и технологический уровень развития, вероятно,
соответствуют нашим. Налоги, скорее всего, высокие, но правительство
наверняка контролирует средства массовой информации, а значит, убеждает
людей в обратном. Я полагаю, Империя достигла порядочных размеров и
включает в себя от сорока до пятидесяти населенных миров...
- Сорок три, - удивленно проговорил Вильямсон.
- ...Все обитатели которых знают о бедственном положении Этлы и
сочувствуют этланам. Быть может, они наложили на планету постоянный
карантин, но пожертвуют всем, чтобы помочь ей...
- Верно! - перебил Вильямсон. - Наш человек пробыл на одной из
окраинных планет, прежде чем его отправили в метрополию на встречу с
главным заправилой, всего два дня. Но этого времени ему вполне хватило,
чтобы узнать отношение людей к Этле. Куда бы он ни посмотрел, всюду висели
фотографии страдающих этлан. Порой их количество превышало даже число
рекламных щитов. Словом, имперское правительство на деле проявляет
милосердие. Судя по всему, доктор, они приличные ребята.
- Разумеется, капитан, - отозвался Конвей. - Но не кажется ли вам
немного странным подобное милосердие: сорок три обитаемых планеты - и один
корабль раз в десять лет?
Вильямсон раскрыл рот, потом сжал губы и задумался. В рубке
установилась тишина, которую нарушали лишь поступавшие по радио доклады.
Внезапно стоявший за спиной Конвея Стиллмен выругался и буркнул:
- Я понимаю, куда он клонит, сэр. Надо взлетать!
Вильямсон перевел взгляд с Конвея на Стиллмена и обратно и
пробормотал:
- Когда помешался один, не страшно, а вот если двое...
Три секунды спустя всем членам экипажа было приказано вернуться на
борт. Срочность распоряжения удостоверялась ревом сирены общей тревоги.
Отозвав все свои приказы, отданные какие-то минуты назад, Вильямсон вновь
повернулся к Конвею.
- Продолжайте, доктор, - попросил он. - Сдается мне, я догадываюсь,
на что вы намекаете.
Конвей облегченно вздохнул и пустился в объяснения.
Этла начинала как обычная колония, с одним-единственным космопортом,
чтобы принимать оборудование и колонистов, затем на ней выросли поселения,
а жителей заметно прибавилось. А следом, должно быть, нахлынула первая
волна болезней, угрожавшая уничтожить все живое. Прослышав о беде, Империя
встрепенулась, как то бывает с людьми, когда их друзья страдают от
невзгод, и вскоре Этла получила помощь.
На первых порах она, скорее всего, поступала мелкими партиями, но
постепенно возрастала в объеме по мере того, как вести о постигшем этлан
несчастье достигали окраин Империи. Впрочем, этланам-то как раз из нее
доставались сущие крохи. Сумма пожертвований была настолько внушительной,
что от этого дела не могли отмахнуться ни имперское правительство, ни сам
император. Но они и не стали отмахиваться. Уже в те дни могучая
галактическая Империя потихоньку гнила изнутри. Требовалось все больше и
больше денег на содержание императора и его двора и на управление
бесчисленными провинциями. Естественно, правительство присвоило себе
львиную долю пожертвований, а впоследствии широко разрекламированная
помощь Этле сделалась одним из важнейших источником государственного
дохода.
Вот так все и началось. Этлу поместили в строгий карантин, хотя и без
того полететь на нее соглашались разве что умалишенные. И тут, видимо,
этлане стали выздоравливать сами по себе. Источник доходов грозил
высохнуть, поэтому следовало незамедлительно принять меры. Чиновники без
зазрения совести обрекли население Этлы на вымирание: сперва отнимали
деньги, а теперь додумались до того, что время от времени принялись
заражать этлан сравнительно неопасными болезнями - естественно, такими,
какие должны были еще сильнее разжалобить мягкосердечных простаков на
остальных мирах, например, теми, которые делали человека уродом или
инвалидом. Но прирост населения не должен был уменьшиться ни в коем
случае, поэтому-то на Этле были так хорошо поставлены гинекология и забота
о детях. Для наблюдения за положением дел на планете на нее был назначен
специальный представитель с характером, вполне соответствовавшим столь
ответственной должности. Этлане перестали быть людьми и превратились в
ценных своими болячками животных. Похоже, представитель императора
относился к ним именно так.
Тут Конвей выдержал паузу. Капитан и Стиллмен выглядели так, словно
внезапно захворали. Конвей и сам чувствовал себя не в своей тарелке с
момента взрыва Лонвеллинова звездолета - момента, который расставил все по
своим местам.
- В распоряжении Телтренна находится отряд, способный отогнать от
планеты или уничтожить случайных гостей, - сказал он. - Из-за карантина
всякий гость почти наверняка окажется инопланетянином, отсюда та
ненависть: аборигенов научили ненавидеть инопланетян вне зависимости от
размеров, количества или намерений.
- Но как... как они могут быть такими жестокими? - выговорил
Вильямсон.
- Может статься, - устало ответил Конвей, - чиновники того и не
хотели, все получилось как бы само собой. Мы же, вмешавшись, чуть было не
покончили с весьма выгодным имперским рэкетом. Поэтому теперь Империя
постарается покончить с нами.
В этот миг старший связист доложил Вильямсону, что экипажи обоих
вертолетов возвратились на борт вместе со всеми, кто находился в пределах
слышимости сирены - то есть в городе не осталось практически никого из
землян. Тем, кто не успевал, приказано было уйти в укрытие и дожидаться
прибытия корабля-разведчика, который чуть позже заберет их с Этлы. Едва
дослушав офицера, капитан отдал команду на взлет, и Конвей ощутил
секундное головокружение - это заработали антигравитационные установки,
сохраняя нормальную силу тяжести при старте с максимальным ускорением.
"Веспасиан" стрелой рванулся в небо, а следом, десять секунд спустя,
стартовал курьерский бот.
- Должно быть, вы посчитали меня глупцом... - сказал Вильямсон.
Продолжить ему помешали руководители спасательных партий, который явились
к капитану с докладами. Один из вертолетов был обстрелян, людям, которые
работали в городе, велено было не покидать его. Приказ исходил лично от
имперского представителя и предписывал убивать всех, кто попытается
бежать. Однако между этланскими полицейскими и мониторами существовала
если не дружба, то уважение, и потому этлане нарочно целились поверх
голов.
- Да, хуже некуда, - проговорил Стиллмен. - Мне кажется, в том, что
произошло с кораблем Лонвеллина, а также во всех смертях и разрушениях
обвинят не кого-нибудь, а нас. Наши поступки будут намеренно искажены и
нас назовут злодеями. И готов поспорить, после нашего отлета на Этле
вспыхнут новые эпидемии, что, разумеется, поставят в вину тоже нам! - Он
выругался и прибавил: - Вы знаете, как в Империи смотрят на Этлу. Бедная,
несчастная сестра-горемыка и гадкие чужаки, которые осмелились причинить
ей зло...
Слушая майора, Конвей снова вспотел. Он пришел к своим выводам,
обобщив все известные медицинские сведения, и занимал его только
медицинский аспект, поэтому ни о чем другом он какое-то время просто не
мог думать. Но теперь...
- Это же война! - воскликнул он.
- Верно, - согласился Стиллмен, - и, быть может, имперскому
правительству именно того и надо. Судя по тому, что они творят с Этлой,
Империя прогнила до основания. Через несколько десятилетий она, возможно,
распадется, и вряд ли кто о том пожалеет. А чтобы объединить
разваливающуюся Империю, нет ничего лучше войны, причем войны якобы за
справедливость. Если они не напортачат, то их Империя просуществует еще
сотню лет.
Конвей ошарашенно покачал головой.
- И как я не догадался, - пробормотал он. - Если бы мы открыли глаза
этланам...
- Не корите себя, доктор, - перебил капитан, - без вас мы бы до сих
пор торчали на той планете. А открывать глаза нужно не только этланам, но
и всем остальным, иначе это гиблая затея...
- Говорит старший артиллерист, - раздался голос из динамика. - Сэр,
мы засекли след в секторе двенадцать-тридцать один. Сейчас передадим
изображение на экран пять. Судя по излучению, объект прикрывается
противоракетным щитом и использует радар. Распоряжения, сэр?
Вильямсон взглянул на пятый экран.
- Первыми не начинайте, - проговорил он и вновь вернулся к Стиллмену
с Конвеем. Его твердый, спокойный голос был голосом старшего офицера,
который принимает на себя и несет полную ответственность, который советует
подчиненным не волноваться, ибо он - с ними.
- Не стоит так переживать, господа, - сказал капитан. - Угроза
галактической войны существовала всегда, и к отражению ее готовились. По
счастью, у нас достаточно времени, чтобы развернуть наши боевые порядки. С
пространственной точки зрения Империя - этакий крошечный сгусток миров, а
Федерация охватывает половину галактики. Наша задача - обшарить звездное
скопление, где обитаемые планеты имеются у одного солнца из пяти. По
сравнению с Империей мы в выигрышном положении, ибо они могут найти нас не
раньше, чем года через три, и то, сели им повезет, а если нет - то лет
через двадцать. Повторяю, времени у нас достаточно.
Конвея его выкладки отнюдь не убедили. По-видимому, капитан заметил
это и принялся отвечать на еще не прозвучавшие вопросы.
