ними, но в зал не пошли. Люси отправилась к себе наверх, чтобы
убрать постель, и только по пути сообразила: "Мне бы следовало
сказать, что ее не было в зале. Как глупо, что я не подумала об
этом раньше". Она привела в порядок комнату -- студенткам
полагалось выполнять эту обязанность, и она считала
справедливым, если и она будет делать это сама -- все время
раздумывая, куда могла исчезнуть Роуз. И почему. Вдруг опять
сегодня утром она не могла выполнить это простое упражнение на
буме, вдруг опять crise de nerfs [crise de nerfs -- нервный
срыв (франц.)]? Это было единственное объяснение тому странному
факту, что кто-то из студенток колледжа не пришел на завтрак.
Люси прошла в "старый дом", спустилась по парадной
лестнице и вышла в сад. Из кабинета доносился голос Генриетты
-- она с кем-то взволнованно говорила по телефону, и Люси
решила не мешать ей. До молитвы оставалось еще больше получаса,
и это время она проведет в саду, разбирая свою почту; туман
быстро поднимался, и в воздухе, который до того оставался
мертвенно серым, появились мерцающие проблески. Люси
направилась к своей любимой скамейке в дальнем конце сада,
откуда был виден окружающий пейзаж, и в дом вернулась только в
девять часов. Теперь можно было не сомневаться в погоде: день
будет прекрасным. "Трагедии", которой опасалась Генриетта, не
случится.
Когда Люси огибала угол дома, от парадного входа отъехала
машина "скорой помощи" и двинулась по подъездной аллее. Люси с
удивлением посмотрела ей вслед, однако сочла, что здесь карета
"скорой помощи" не должна наводить страх, как это бывает в
обычной жизни. Быть может, что-то, связанное с клиникой.
донизу. На самом деле у нее не было необходимости растягивать
гостиной преподавателей в полном сборе, однако, там находилась
только мисс Люкс.
-- Роуз нашлась? -- спросила Люси.
-- Да.
-- Где?
-- В гимнастическом зале, с переломом основания черепа.
Даже в момент шока, который она испытала, Люси заметила,
как типична для Люкс эта сжатая фраза.
-- Как? Что случилось?
-- Штырь, который удерживал бум, был плохо вставлен. Когда
она вспрыгивала на бум, он упал ей на голову.
-- Господи Боже! -- Люси будто почувствовала, как тупое
бревно обрушивается на ее собственную голову; она всегда
ненавидела бумы.
-- Фрекен уехала с ней в машине "скорой помощи" в Вест
Ларборо.
-- Хорошо, что так быстро.
Да. Вест Ларборо недалеко, утром, к счастью, "скорая
помощь" была еще на месте, и когда она ехала сюда, на дороге не
было движения, которое бы ее задержало.
-- Какое несчастье! В день Показательных выступлений!
-- Да. Мы попытались скрыть это от студенток, но
безнадежно, конечно. Так что мы можем только свести к минимуму
шок.
-- Как вы думаете, насколько это серьезно?
-- Никто не знает. Мисс Ходж телеграфировала ее родным.
-- Они не приедут к Показу?
-- Похоже, не собирались. Родителей у нее нет, только
тетка и дядя, которые ее вырастили. Как подумаешь, -- добавила
мисс Люкс, минутку помолчав, -- она и была похожа на бездомную.
-- Она даже не заметила, что употребила прошедшее время.
-- Это получилось по вине самой Роуз, полагаю? -- спросила
Люси.
-- Или студентки, помогавшей ей установить эту штуку вчера
вечером.
-- А кто это был?
-- Кажется, О'Доннелл. Мисс Ходж послала за ней, хочет
расспросить.
В этот момент вошла сама Генриетта, и смутная досада,
которую в последние дни испытывала Люси по отношению к своей
подруге, испарилась без следа: она увидела лицо Генриетты.
Генриетта, казалось, постарела лет на десять и даже похудела,
по меньшей мере, на целый стоун.
-- Телефон у них как будто есть, -- проговорила она,
продолжая единственную тему, которая занимала ее мысли. -- Так
что я смогу поговорить с ними раньше, чем они получат
телеграмму. Я заказала междугородный разговор. Наверно, к
вечеру они приедут сюда. Я не могу отойти от телефона, так что
проведите, пожалуйста, молитву, мисс Люкс. Фрекен не успеет
вернуться. -- Фрекен, как старшая преподавательница гимнастики,
была второй по рангу после мисс Ходж. -- Мисс Рагг, наверно, не
будет на молитве; она приводит в порядок гимнастический зал.
Мадам будет, и Люси окажет вам поддержку.
-- Конечно, конечно, -- подтвердила Люси. -- Может, я могу
еще чтонибудь сделать?
В дверь постучали, и вошла О'Доннелл.
-- Мисс Ходж, вы хотели меня видеть?
-- О, у меня в кабинете, мисс О'Доннелл.
-- Вас там не было, вот я и...
-- Это не имеет значения, раз уж вы здесь. Скажите, когда
вечером вы устанавливали бум с мисс Роуз... ведь вы помогали
ей?
-- Да, мисс Ходж.
-- Когда вы с ней устанавливали бум, какой его конец вы
крепили?
На мгновение воцарилось напряженное молчание. О'Доннелл,
совершенно очевидно, не знала, какой конец сорвался, и не
знала, будет ли то, что она сейчас скажет, для нее проклятием
или спасением. Однако, когда она заговорила, в голосе ее
прозвучала отчаянная решимость, свидетельствовавшая, что все,
что она скажет, будет правдой.
-- Тот, что у стены, мисс Ходж.
-- Вы вставляли штырь в стойку, которая прикреплена к
стене?
-- Да.
-- А мисс Роуз занималась стойкой посредине?
-- Да, мисс Ходж.
-- У вас нет сомнений в том, какой конец вы крепили?
-- Никаких.
-- Почему вы так уверены?
-- Потому что я всегда крепила тот конец, что у стены.
-- А почему так?
-- Роуз выше ростом, чем я, и могла поднимать бум на
большую высоту. Поэтому я всегда бралась за тот конец, что у
стены, чтобы можно было встать на перекладину шведской стенки,
когда вставляла штырь.
-- Понимаю. Очень хорошо. Спасибо, мисс О'Доннелл за вашу
прямоту.
О'Доннелл повернулась, чтобы идти, но потом снова
обернулась.
-- А какая стойка сорвалась, мисс Ходж?
-- Та, что посредине, -- ответила мисс Ходж, глядя на
девушку почти с любовью, хотя всего минуту назад готова была
отпустить ее, оставив в неизвестности, снято ли с нее
подозрение.
Краска прихлынула к обычно бледному лицу О'Доннелл.
-- О, спасибо! -- прошептала она и вышла, почти выбежала,
из комнаты.
-- Бедняжка, -- посочувствовала Люкс, -- это были для нее
ужасные минуты.
-- Небрежность в обращении со снарядами так непохожа на
мисс Роуз, -- задумчиво произнесла Генриетта.
-- Вы же не думаете, что О'Доннелл сказала неправду?
-- Нет, нет. Она, сказала, несомненно, правду. Совершенно
естественно, что она крепила конец у стены, где ей могла помочь
шведская стенка. Но я все никак не могу себе представить, как
это случилось. Помимо того, что мисс Роуз обычно всегда очень
внимательна, штырь должен был быть плохо вставлен, чтобы он
вылетел и бум мог опуститься. И трос должен был быть слишком
слабо натянут, чтобы бум упал почти на три фута!
-- А Джидди не мог что-нибудь случайно повредить?
-- Не знаю, что он мог там сделать. Чтобы изменить
положение вставленного штыря на такой высоте, нужно специально
дотянуться до него. Джидди не мог задеть его своим пылесосом.
Да и как бы он ни гордился его мощностью, ее недостаточно,
чтобы вытащить штырь из стойки.
-- Да. -- Люкс немного подумала. -- Расшатать штырь могла
бы только вибрация. Какое-нибудь колебание. Но ничего такого не
было.
-- Конечно, ничего такого в гимнастическом зале не было.
Мисс Роуз заперла его, как обычно, вчера вечером и отдала ключ
Джидди, а он открыл зал сегодня утром после первого звонка.
-- Значит, остается только предположить, что мисс Роуз на
сей раз была слишком беспечна. Она ушла из зала последней и
вернулась первой -- так рано туда никого не загонишь, если в
том нет жестокой необходимости, так что винить следует Роуз. И
скажем спасибо за это. Все и так достаточно плохо, но было бы
много хуже, если бы оказалось, что небрежность проявила другая,
и теперь ее будет угнетать мысль, что она виновата в...
Прозвонил колокол на молитву, и одновременно истерически,
как обычно, внизу затрещал телефон.
-- Фрекен не вернулась? -- спросила появившаяся в дверях
мадам. -- Ну ладно, пойдемте. Жизнь должна продолжаться, вот
сентенция, подходящая к данному моменту. И будем надеяться, что
утренняя порция духовной пищи не окажется уж слишком подходящей
к случаю. Священное Писание имеет ужасное обыкновение быть
подходящим к случаю.
Люси в очередной раз пожелала мадам Лефевр оказаться на
необитаемом острове где-нибудь в районе Австралии.
Собравшиеся в ожидании преподавателей студентки подавленно
молчали, и молитва прошла в атмосфере уныния -- случай
непривычный и беспримерный. Только к моменту, когда запели
гимн, все немного пришли в себя. Гимн был на слова Блейка
[Уильям Блейк (1757-1827) -- выдающийся английский
писательромантик. Здесь приведена цитата из его стихотворения
"Иерусалим" в переводе С. Я. Маршака, ставшего впоследствии
религиозным гимном.], имел возвышенно-воинственный дух, и они
пропели его с чувством. Люси тоже.
"Мой дух в борьбе несокрушим, незримый меч всегда со
мной", пела она, вкладывая в слова всю душу. И вдруг замолчала,
потому что у нее перехватило дыхание.
Перехватило дыхание от мысли, которая заставила ее
онеметь.
Она вспомнила. Вспомнила, почему была уверена, что Роуз не
найдут в гимнастическом зале. Она видела влажные следы Роуз на
бетонной дорожке и потому сочла, что Роуз уже ушла. Но Роуз
туда еще не приходила. Роуз пришла позже, вспрыгнула на плохо
закрепленный бум и лежала там, пока ее не стали искать после
завтрака.
Тогда -- чьи это были следы?
XVII
-- Студентки, -- обратилась к девушкам мисс Ходж,
подымаясь со своего места после ленча и показывая жестом
остальным преподавателям, чтобы они оставались сидеть, -- вы
все знаете о несчастном случае, который произошел сегодня утром
-- полностью из-за небрежности самой пострадавшей. Первое, чему
учат гимнастку -- внимательно осмотреть снаряд перед тем, как
пользоваться им. То, что такая ответственная, и вообще
прекрасная студентка, как мисс Роуз, пренебрегла этой простой,
самой основной обязанностью, -- предостережение всем вам. Это
первое. Второе. Сегодня мы принимаем гостей. То, что случилось
утром -- не секрет, мы не могли бы скрыть это, даже если бы
захотели -- но я прошу вас не говорить на эту тему. Наши гости
приедут, чтобы хорошо провести время; известие, что сегодня
утром имел место достаточно серьезный несчастный случай, в
результате которого одна из наших студенток попала в больницу,
несомненно испортит им удовольствие; возможно, наблюдая
гимнастические упражнения, они будут испытывать совершенно
ненужный страх. Так что если у кого-нибудь из вас есть желание
драматизировать сегодняшнее происшествие, пожалуйста, обуздайте
его. Ваше дело -- позаботиться, чтобы гости уехали довольные,
не беспокоясь и не сожалея ни о чем. Я надеюсь на ваш здравый
смысл.
Это утро прошло под знаком приспосабливания --
физического, умственного, духовного. Фрекен вернулась из
госпиталя в Вест Ларборо и стала работать со Старшими,
переделывая их выступление так, чтобы не было заметно, что их
стало на одну меньше. Невозмутимое спокойствие фрекен помогло
девушкам воспринять изменения и саму необходимость в них
достаточно хладнокровно, хотя фрекен и говорила, что по крайней
мере одна из трех шарахалась в сторону как пугливый жеребенок,
когда ей нужно было работать на переднем конце бума или
