уходит. Куда? Приподнимается Жилло на локте - а он, оказывается, у стола
на скамье лежит. Даже до постели не дотащился...
И входит тут старуха с котом. И смотрит она на страдальца, а
физиономия у нее веселая.
- Хорош, голубчик! - говорит. - Сейчас тебе отвар приготовлю,
полегчает. Впрочем, так тебе и надо. Не умеешь пить - не берись.
Замахнулся бы на нее Жилло - да плечо к скамье кто-то гвоздем
приколотил, не отодрать.
Ну, пока старая ведьма его отпаивала и воспитывала, Дедуля с Малышом
тоже человеческий образ себе вернули. Сели все трое обедать - и от сытной
еды стало им чудесно.
Подавала служанка, а старуха тут же к столу примостилась, кусок -
себе в рот, кусок - на пол, для кота.
- А где же Дениза? - спрашивает Малыш.
- Она в перечную лавку побежала, - говорит служанка. - У скорняка
свадьба в доме, нам все мясное и пироги заказали, а скорняк любит, чтобы
во рту горело. Ну и вообще в хозяйство нужно пряностей подкупить.
- Кое-что и у меня бы нашлось, - вставляет старуха. - В лавке с нее
дорого возьмут, а я бы и так дала за ее доброту. Ну, поел, Нариан? Поел?
Тогда - пошли.
И удалилась - но не к выходу из погребка, а совсем даже в другую
сторону, туда, где кухня и обе кладовки.
Понял Жилло - она к себе в подвальчик потайным ходом вернуться хочет.
Но следом не побежал. Достаточно ему пока было знать про этот ход самому,
а давать объяснения Дедуле с Малышом как-то не хотелось.
К концу трапезы и Дениза пожаловала.
- Выметайтесь, - говорит, - чтоб я вас тут сегодня больше не видела.
Из-за вас, пьянчужек, я с утра не могла погребок открыть. Разлеглись тут!
- У тебя же два парня здоровенных на черной работе, - напомнил Жилло.
- Вынесли бы нас на свежий воздух, во двор, под липу.
- Стыд и срам! - отрубила Дениза. - Это чтобы из моего погребка
пьянчужек в бессознательном виде выносили? Да еще сразу троих? Враги мои
этого не дождутся! У меня приличное заведение!
- Видно, очень ты свой погребок любишь, а, Дениза? - спросил Дедуля.
- Вот ты такое дело заведи, а потом и спрашивай - люблю, не люблю, -
сердито ответила она. - Погребок меня кормит-поит, и не одну меня, а
повариху, парней, служанок. Да и потише ты про любовь... услышат, беды не
оберешься.
- Тоже верно, - согласился Дедуля. - Ну, я так полагаю, надо бы нам с
Малышом прогуляться, послушать, чего добрые люди говорят. Как твоего
графа-то звали?
- Иво оф Дундаг, - сказал Жилло. - Я уж не знаю - вряд ли он к лекарю
пошел бы, как вы полагаете? Может он знать, что лекарь его продал, или не
может?
Переглянулись Дедуля с Малышом и плечами пожали.
- Это ты у своего графа спрашивай, - отвечает Дедуля. - Кто я тебе,
колдун, маг, что ли - мысли отгадывать? Я вот сейчас побегаю по городу,
новости соберу. Это я могу. А ты, вожак, отлежись лучше. Слабоват ты по
спиртной части. Будем впредь иметь это в виду.
Ушли Дедуля с Малышом в разведку. Жилло задремал. И видится ему
Девичья башня, видится в зарешеченном окне красавица Неда. И еще одно
окно, и там - принцесса Амора.
- Ангерран, братик мой! - зовет Амора.
И третье окно, и за решеткой - граф оф Дундаг.
- Я люблю тебя, - говорит он. - Слышишь? Я тебя люблю!
И еще одно окно, а там ювелир притулился в амбразуре.
- В мои годы остается только высокое искусство, - шепчет. - Рядом с
ним все - ерунда.
И пятое окно, там - лекарь. Молчит. Дуется.
А Жилло как будто по наружной стене башни мухой ползает, думает - чью
решетку первой вынимать. Карниз под ногой крошиться стал, кирпичина
поехала, повис Жилло на одной руке - ужас! Помогите!
Бу-бух! Тресь!..
Столбы какие-то деревянные... Темница низкая, без окон и дверей... Да
что же это такое?
А это Жилло с лавки свалился и под стол угодил. Правильно сказали
старуха с Денизой - не умеешь пить, не берись.
Вышел он во двор погребка, лекарство Дедули и Малыша употребил -
ведро с холодной водой. Мудрое лекарство, прямо на глазах от него умнеешь.
Пришли и братцы-воришки.
- Удивительное дело! Весь Кульдиг в изумлении! Выпущен твой граф из
подземелья, - сказали. - Куда подевался, никто не знает. А самое
любопытное - принцессу Амору в городе видели! Ее в открытой коляске
катали. Ну, ничего не понять!
Жилло основательно почесал в затылке. Мудрит чего-то Равноправная
Дума... и не миновать идти к лекарю. Если граф захочет своего слугу
отыскать - то куда он еще за этим непутевым слугой направиться может? Где
еще о нем хоть слово скажут?
Ну, пошли к лекарскому дому. Кинули камушком в окно. Вызвали стряпуху
Маго.
- Да, был молодой граф, - говорит она. - Вещи свои забрал, обоих
коней под уздцы взял и ушел. Вот и все, что о нем знаю. Они с
господином... ох, с братцем лекарем о чем-то поспорили. Для Жилло весточки
не оставил...
Вот так. Крутись, Жилло, в чужом городе, как знаешь!
Дедуля с Малышом подсказали - вряд ли он далеко ушел на ночь глядя,
надо бы по окрестным кабачкам пробежаться, по тем, где конюшни для
проезжающих держат. Скорее всего, там молодой граф и остановился, не зная,
чего бы дальше предпринять.
Носились они втроем, носились - глубокая ночь настала. Городские
ворота до рассвета заперли. Стало быть, надо в погребок к Денизе
возвращаться.
Идут Жилло, Дедуля и Малыш ночным городом. На улицах - не души. Самые
запойные пьяницы - и те уже лежат в полном блаженстве. Так что можно идти
посреди узкой улочки в ряд. А на всякий случай - ножи у бедра держать.
Мало ли какое приятное знакомство ожидается?
И точно - услышали стук башмаков. Бежит кто-то параллельной улицей,
спешит, а совсем вдали вроде цокот. Переглянулись. Поднялись на чье-то
высокое крыльцо. Сверху-то удобнее...
Стук изменил направление - прямо к ним понесся. И выбежал на
невеликую площадь человек. А за ним - огромный, чуть не с коня, кабанище.
Тот самый!
Пока Жилло с братцами стояли, окаменев, нагнал кабан человека, сбил с
ног, перевернул рылом на спину. Человек закричал, кабан клыками в грудь
ему ударил, вспорол кафтан, выдернул клыки, второй раз нацелился...
Видеть это было выше сил человеческих. Потеряв разумное соображение,
соскочил Жилло с крыльца, бросился сверху на кабана, ударил ножом - а нож
от жесткой щетины отскочил. Дернулся кабан в сторону - и на другой нож
налетел. Третий его сзади достал. Это Дедуля всем весом навалился на
рукоять - и пробил-таки дубленую шкуру! А ножичек - почти в фут длиной,
серьезный ножичек, прямо посмотреть на него приятно.
Взревел кабан дурным воем. Стряхнув в себя братцев-воришек и Жилло,
отскочил. Дедуля еле умудрился нож спасти - не оставлять же его в кабаньем
боку! Хлынула черная кровь.
И опять - стоят трое человек с ножами, а напротив - бешеная тварь,
мерзкий вонючий оборотень. И помочь некому - далеко старуха со своим
диковинным котом.
- Нариана бы сюда! - воскликнул Малыш. - Нариан! Кисонька! Сюда, мой
маленький! Сюда, котище мое драгоценное!
При одном имени клыкастого котишки попятился кабан. Что-то между
ними, видно, было нехорошее. Попятился, задом на каменную тумбу налетел,
тумба накренилась. И, теряя кровь, понесся прочь...
- Ну, спасибо кисоньке, - сказал, вытирая о замшелую стенку нож,
Дедуля. - Впервые вижу, чтобы от котов польза была.
- А ты уверен, что это - кот? - резонно спросил Жилло. - Тоже ведь
оборотень!
И подошел к спасенному, нагнулся над ним. И узнал его.
Это был моряк Мак. Он лежал без сознания, с грудью, вспоротой клыками
кабана. Жилло прикоснулся - и отдернул руку, ощутив кровь.
- К старухе! - немедленно решил Дедуля. - Она перевяжет. Не к лекарю
же думскому, в самом деле!
Посадили Мака на сложенные в узел руки, понесли. Впереди - Малыш, он
самый высокий, ему в паре несподручно. За ним - Жилло с Дедулей, они
примерно одного роста, вот и тащат раненого. Так и добрались до
старухиного подвальчика.
Двор оказался закрыт. То есть, хоть лбом колотись - никто отворять не
выйдет. Как быть?
- Придется Денизу будить, - сказал Жилло. - Она откроет. Мало ли
какой денежный гость пожаловал? Она своей наживы не упустит.
- А чем нам Дениза помочь может? - спросил Малыш. - Она же не
знахарка.
- Увидишь, - пообещал Жилло.
И давно уж он не видывал такой недовольной женщины, как поднятая из
постели Дениза. Только-только работников спать отпустила, только-только
сама прибралась да улеглась - здравствуйте!
Однако, увидев раненого, Дениза сразу сменила гнев на милость -
постелила для него на лавке старую простыню, велела раздеть, сама где-то
между кладовок скрылась. Жилло так и понял, что потайным ходом за старой
ведьмой отправилась.
Расстегнули они с Малышом кафтан на Маке, кое-как стянули - сверточек
на пол вывалился. Подобрал его Дедуля, развернул - а это вишневого бархата
кусок с семью углами по краю, с тремя золотыми розами. И распорот острым
клыком.
- Вот в чем кабанище клыками застрял, - сообразил Дедуля. - Гляди,
Жилло, эта вот штуковина твоему дружку жизнь, может быть, спасла!
Развернул Жилло бархат.
- Очень мне это все не нравится, - говорит. - Ведь Мак не просто так
ночью по городу слонялся. Его капитан Шмель ко мне послал. Это же - мое
имущество, ребята! Что могло случиться? Ума не приложу! В беду капитан
попал, что ли?
- Он тебе знак подает, - отвечает Дедуля. - Но только Мак и может
объяснить, что это за знак такой. Где треклятая старуха застряла?!
- А вот я тебя, красавец мой, за такие слова на табуреточку усажу - и
просидишь ты на ней сутки, как приклеенный, - пообещала, внезапно
появляясь, старуха. - Я умею! Ну, кого там свиньи покусали?
- Какие свиньи, бабка! - воскликнул Жилло. - Кабан вот такого роста!
Представляешь, ночью по городу кабан шастает и на людей нападает! Я ведь
его во второй уже раз вижу.
- Во второй раз, говоришь? - спрашивает ехидная старуха. - Здоров же
ты пить, голубчик. Я удивляюсь, что ты вчера только одного кабана вот
такого роста увидел, а не целое стадо.
- Знаешь что, бабушка? - и Жилло оттянул ее в сторонку. - Ты про
кабана у своего милого котика Нариана спроси. Сдается мне, что он тебе
человеческим голосом куда больше моего расскажет.
- Что может мой котик знать о кабанах? - удивляется ведьма. - Сидит
себе дома, ест, спит да мурлычет.
- А почему тогда, стоило Малышу позвать "Нариан!", кабанище деру дал?
- тихонечко спрашивает Жилло. - Совпадение? Котик-то у тебя, бабушка,
приметный. Шуба черная лохматая, клыки янтарные. А я целого тигра вороного
ночью видел. Тоже лохматый и тоже с янтарными клыками. Так что не морочь
мне голову, старая карга, а лучше раненым займись!
Усмехнулась старуха.
- Сердит ты, как я погляжу, Жилло, - говорит. - Ну да ладно. Насчет
кота как-нибудь потом все объясню. И пора бы нам познакомиться. Зовут меня
тетка Тиберия. Вот так и обращайся. Не то тебе Нариан больше Неду не
покажет.
И заткнулся Жилло.
Выложила старуха на стол свои знахарские припасы - и сверточек
вишневого бархата обнаружила. В складке золотой цветок притаился. Подняла
старуха глаза на Жилло - и был в этих глазах веселый вопрос. Жилло его как
будто ушами услышал.
- Да понимаешь ли ты, сынок, что это такое? - спросили глаза. - И
чувствуешь ли ты, что этой бархатной штуке радоваться надо?
И сразу же отвернулась тетка Тиберия, взяв со стола, что надо, и
раненым занялась. Мало ли что там на столе разбросано? Не ее, мол, дело.
Дедуля Жилло в сторонку оттянул.
