Римлянин уже собирался вынуть меч из ножен, когда вдруг вспомнил
что-то еще. Он спросил Тасо Ванеса:
- Разве Авшар хочет, чтобы я запачкал свою кирасу?
Ванес отрицательно потряс головой.
- Все знают, что он носит под одеждой кольчугу. Ты же слышал, что он
- вражеский посол.
В последнюю секунду перед началом боя Марк думал только об одном:
любопытно, много ли выпил Авшар. А потом не осталось времени и для этих
мыслей. Было только кольцо внимательных глаз и в середине этого круга - он
с каздом. Когда Авшар бросился вперед, трибун забыл и о зрителях.
Для человека столь высокого роста посол был дьявольски быстр и ловок.
Марк отразил его первый удар щитом и чуть не поскользнулся, так силен был
удар. Молясь только о том, чтобы не сломать руку, державшую щит, он
ответил ударом прямо в невидимое лицо Авшара. Казд отскочил назад и затем
снова напал, ударив сбоку. Казалось, у Авшара было столько же рук, сколько
у паука, и каждая держала по мечу. В течение нескольких секунд Марк
получил две царапины (одну на правой руке, другую, к счастью, неглубокую,
на груди). Щит его был измят и начал ломаться. Авшар наносил тяжелые удары
с методичностью кузнеца, стучащего по наковальне. Подавив отчаяние, Марк
перешел в атаку. Авшар принял удар на щит. Щит не треснул, как надеялся
римлянин, но от неожиданности Авшар отступил на два шага. Он одобрительно
махнул мечом.
- У тебя неплохое оружие, мошенник, но найдутся защитные чары и от
такого меча.
И все же теперь он дрался более осторожно. Как только тяжелая битва
выветрила остатки хмеля из головы Скауруса, римлянин стал чувствовать себя
уверенней. Он бросился в атаку, его клинок сверкал то высоко, то низко, а
Авшар медленно и неохотно, но отступал. И вдруг молчавший до той поры казд
стал тихо, нараспев произносить странные слова. Он напевал на непонятном
языке, резком, суровом, ледяном, и это было хуже, чем его мертвенный смех.
Огонь факелов стал тускнеть и почти померк в паутине темноты, которая
разливалась перед глазами Марка. Но по всей длине меча римлянина на
символах друидов появились горящие огоньки, и их золотое сияние разбило
чары. Скаурус едва успел отразить удар, направленный в лицо. Все это
заняло не больше нескольких секунд. Он услышал женский голос и решил, что
кричит Хелвис:
- Без чародейства!
- Вот еще! Для такого червя этого и не нужно! - зарычал Авшар, но
бормотать заклинания перестал.
Теперь пришел черед трибуна. Один из его ударов раскрошил щит Авшара.
Одежда посла Казда покрылась красными пятнами, на этот раз не от вина.
Взвыв от дикой ярости, Авшар снова атаковал, желая подавить противника
своей силой. Выстоять против него было равноценно тому, что выдержать
ураган бешеной стали, но в своем гневе Авшар стал неосторожен, и Марк тут
же воспользовался этим. Он сделал ложный выпад в лицо Авшара, а затем так
же быстро направил удар в живот врага. Казд поспешно опустил меч, чтобы
отбить этот удар, не догадавшись, что и он, в свою очередь, был
отвлекающим маневром. Меч римлянина, как молния, скользнул к виску врага.
Хотя слабый отражающий выпад не остановил меча Марка, Скаурус слегка
повернул кисть руки. Поэтому его клинок, вместо того чтобы ударить Авшара
острием, попал ему по виску плашмя. Казд покачнулся, как подрубленное
дерево, затем упал на спину и выронил меч. Скаурус шагнул было к
поврежденному врагу, но передумал и покачал головой.
- Убивать побежденного противника - работа для мясника, - сказал он.
- Это он поссорился со мной, а не я с ним.
Марк медленно вложил меч в ножны. Он почти не слышал тех возбужденных
поздравлений, что сыпались на него со всех сторон. Гай Филипп, как всегда,
был верен своей практичности.
- Этот негодяй - последний подонок, - сказал он об Авшаре, который
стоял у стены, опираясь на плечо своего слуги, - ты должен был прикончить
его, когда у тебя была такая возможность.
Хелвис горячо сжала руку Марка (это было даже лучше, чем слова) и
быстро поцеловала его, а Хемонд хлопнул его по спине и громко прокричал в
ухо победителю свои пьяные поздравления. Тасо Ванес, который был рад
увидеть Авшара побежденным, подошел к Скаурусу, чтобы предупредить его о
последствиях такой победы.
- Я полагаю, - проворчал маленький человечек из Катриша, - что ты уже
решил, будто можешь в одиночку завоевать Машиз и что все девушки Видессоса
упадут после этого в твои объятия - Мысли Марка на мгновение обратились к
Хелвис, но Ванес продолжал:
- Не обольщайся! Несколько лет назад Авшар возглавлял банду каздов,
которая бесчинствовала вдоль западных границ Видессоса, и один князь по
имени Марзофлос здорово потрепал его отряд. На следующий год, весной,
гигантская змея, каких никогда не видали в тех краях, одним глотком
сожрала Марзофлоса.
- Какая чушь, - нервно сказал Марк.
- Возможно и так, но у казда длинные руки. В общем, будь осторожен.
Умный всегда расслышит хороший совет.
И он быстро удалился, как бы опровергая любую мысль о том, что между
этим чужестранцем, дерзко схватившимся с Авшаром, и ним может быть что-то
общее.
4
Когда Адиатун прибежал за щитом Марка, он, должно быть, разбудил в
казарме всех легионеров. Ярко пылали факелы, никто не спал - все сидели и
переговаривались. Вернувшись, Марк обнаружил их в полном вооружении,
готовыми в случае гибели командира отомстить за него.
- Вы не слишком-то доверяете опытности своего трибуна, - сказал он,
пытаясь скрыть радость.
Легионеры громко крикнули "ура!" и начали расспрашивать о
подробностях поединка. Он рассказал все, как мог, попутно снимая с себя
доспехи.
Глаза его слипались от усталости, и в конце концов он не смог уже
говорить. Гай Филипп подошел к легионерам.
- На сегодня хватит. Остальное вы услышите утром. Рано утром! -
грозно добавил он. - Последние дни у вас не было нарядов. Понятно: мы
здесь устраивались... Но не надейтесь, что это войдет в правило.
Как и предвидел центурион, речь его прерывалась вздохами слушателей,
но он сумел избавить Скауруса от дальнейших расспросов. Факелы погасли
один за другим. Трибун забрался под толстое шерстяное одеяло и был так
счастлив возможности заснуть, как никогда прежде.
Казалось, прошло всего несколько минут с того момента, как он лег в
постель, а розовый свет восхода уже струился в окна. Все еще сонными
глазами он увидел Виридовикса, который гневно нависал над ним.
- Черт бы тебя побрал, бесчувственный негодяй, не имеющий сердца! -
воскликнул галл.
Марк приподнялся, опираясь на локоть.
- Тебе-то я чем не угодил? - хрипло спросил он.
- Чем не угодил? Ты что, совсем свихнулся? Самый лучший поединок с
той поры, как мы очутились здесь, и я не был при этом событии! Почему ты
не послал за мной, чтобы я смог увидеть бой своими глазами? Почему мне
пришлось довольствоваться пересказами?
Марк осторожно сел на кровати. Хотя особых планов на это утро у него
не было, в них явно не входило успокаивать разъяренного галла.
- Прежде всего, - напомнил он, - я не имел ни малейшего понятия о
том, где ты находился. Ведь ты ушел с обеда раньше, еще до того как я
столкнулся с Авшаром. И, кроме того, если мне не изменяет память, ты ушел
не один.
- А, пустяки!.. Холодная и неуклюжая девка. Хотя грудь у нее была
чудесная..
Должно быть, он о служанке, решил Марк.
- Но не в этом дело, совсем не в этом, - продолжал кельт. - Девку
найти можно всегда, а вот хороший поединок - редкость.
Марк понял, что кельт говорит абсолютно серьезно, и в замешательстве
покачал головой Он просто не мог понять отношения галла к войне. Некоторые
римляне жаждали крови, это правда, но для большинства из них (включая
Марка) война была просто необходимостью, с которой нужно было покончить и
как можно скорее.
- Ты очень странный человек, Виридовикс, - сказал он наконец.
Виридовикс хмыкнул.
- Если бы ты посмотрел на себя моими глазами, ты тоже нашел бы себя
весьма нелепым. Как-то за несколько лет до вашего прихода один грек
проходил через наши земли (кстати, вам, римлянам, эта земля не
принадлежит). Он тоже решил забрать ее у нас. Я думаю, что он был
ненормальный, этот грек. У него были странные часы со всякими шестеренками
и ремнями и еще черт знает с чем, и он все время что-то в них ковырял,
чтобы они работали исправно. Иногда ты становишься немного похож на него -
только ты пытаешься ковыряться в людях. Если ты их не понимаешь, то почему
думаешь, что неправы они, а не ты?
Марк поразмыслил с минуту и решил, что, возможно, в словах кельта
была доля правды.
- А что случилось с греком?
- Я надеялся, что ты спросить об этом, - с легкой насмешкой сказал
кельт. - Он сидел под старым сухим деревом, играя, как обычно, со своими
гщчшми часами, когда сухая ветка, на которую он не обратил внимания,
свалилась на его дурную голову и сплющила нашего завоевателя так, что его
тело можно было просунуть между двумя досками. Вот бедняга... Подумай,
такая участь может когда-нибудь постигнуть и тебя.
Скаурус сердито фыркнул.
- А, чтоб тебя чума взяла! Если ты собираешься рассказывать
поучительные басни, то оденься в синий плащ, как жрец Фоса. Кровожадного
кельта я еще могу кое-как выдержать, но пусть боги спасут меня от кельта,
читающего мораль.
События минувшей ночи дали трибуну основание полагать, что он
заслужил небольшой отдых от утренних тренировок. Он попросил Гая Филиппа
взять эту обязанность на себя. Город, который увидали римляне в первый
день, возбудил его любопытство, и Марку захотелось рассмотреть его
получше. Видессос был больше, интереснее и оживленнее, чем Рим. Он хотел
почувствовать вкус этой жизни, ему недоставало беглого взгляда, который он
бросил на столицу во время их марша.
Выйдя из тихого изысканного императорского квартала, Марк пошел в
сторону бурлящего Форума Паламас - площади, которая носила имя Императора
Видессоса, правившего Империей около девятисот лет назад. В центре площади
стоял высокий обелиск из красного гранита, от которого расходились дороги
во все уголки Империи. У подножия колонны на колья были насажены две
головы, почти лишенные мяса и кожи, выклеванные птицами и высушенные
временем. Надписи под ними извещали прохожих о преступлениях, совершенных
когда-то обладателями этих голов. Познаний в видессианском языке Марка
было недостаточно, чтобы бегло читать, но после нескольких попыток он
понял, что то были головы двух восставших генералов, которые решили
обратиться за помощью к Казду. Ну что ж, - подумал он, - они вполне
заслужили того места, которое в конце концов заняли. Прохожие не обращали
никакого внимания на эти жуткие трофеи. Они и раньше видели головы на
кольях и знали, что эти - не последние.
Зато на Скауруса прохожие глядели во все глаза. Он думал, что сможет
подобно тысячам других чужестранцев затеряться в толпе, но новости, с
невероятной быстротой распространяющиеся в любом большом городе, сразу
выделили его - победителя Авшара. Люди толпились вокруг, чтобы пожать ему
руку, похлопать по плечу, просто коснуться и отойти в изумлении. По их
реакции он начал понимать, как велик был страх перед Каздом. От
восторженных зрителей не было отбоя. Торговцы и разносчики наперебой
предлагали ему свои товары: жареных дроздов с маковыми зернами, рыбу,
поджаренный соленый миндаль, бронзовую статуэтку, амулеты и талисманы от
несварения желудка, поноса и дурного глаза, приглашали отведать вино и
