оглянулся. В окно прямо на него смотрела черная бархатная мордочка с зе-
леными глазами.
- Мяя-у! - сказала мордочка.
- Брысь, окаянная! - заорал Карабас. - Тебя только не хватало!
Он швырнул в кошку цветочным горшком. Кошка прыснула прочь, только
хвост мелькнул в воздухе. А горшок громыхнул по железу и раскололся.
Черный комочек земли покатился по крыше вместе с кустиком герани. Герань
махала листочками, будто звала: "Помогите! Помогите!" Но Карабас даже не
взглянул на нее. Кустик застрял на краю желоба.
Карабас стоял у окна и думал: "Идти или не идти?" За окном шумел го-
род. Гремели трамваи, завывали гудки автомобилей, громкоговорители сыпа-
ли из глоток множество слов.
Вдруг вдалеке послышался рокот. Он приближался, возрастал, заглушал
городские шумы и наконец заполнил собой весь воздух.
Над городом плавно летела тройка самолетов.
- Ах я, остолоп! - воскликнул Карабас. - Да как же я забыл, что мне
нужно караулить все пролетающие самолеты? А то мы прозеваем мальчишек!
Никуда я сегодня не пойду!
Он вылез на крышу, уселся возле трубы и стал смотреть на небо в
большой бинокль. Не покажется ли над дальними крышами маленький самоле-
тик с зеленой надписью "Театр Буратино"?
Черная кошка уже сидела напротив в чердачном окне, глядела на Караба-
са сердитыми глазами и думала: "Откуда такой явился?"
Она жила в соседнем доме, а к Марье Ивановне ходила в гости. Марья
Ивановна звала ее Мусенькой и всегда давала ей молоко на блюдечке. И
никто не швырял в Мусеньку цветочными горшками!
На другой день с утра Карабас опять вылез на крышу с биноклем и сидел
там до позднего вечера. Так и повелось у них: лиса ходила за покупками,
вынюхивала, выслеживала в городе, не узнает ли что-нибудь про Мальвину,
Карабас торчал на крыше и караулил пролетавшие самолеты, а Мусенька си-
дела в чердачном окошке и следила за ним зелеными глазами.
Однажды ей так надоело на него смотреть, что она свернулась клубочком
и зажмурилась. Под уличный гул и грохот сладко дремалось.
Вдруг Мусенька насторожила ушки. Сквозь городской шум ей послышалось
какое-то жужжание, стрекотание, какой-то серебристый звон. Как будто
большая стрекоза летела над крышей.
И вот над серыми башнями нового Дворца культуры сверкнула в небе се-
ребряная искра. Она приближалась и росла.
Это был маленький серебряный самолетик.
Тут по крыше прокатился такой шум и гром, что воробьи стаями взлетели
с соседних домов. У Мусеньки вся дрема прошла. Это Карабас, сидя у тру-
бы, колотил каблучищами по железу и рычал:
- Это они! Пропади я на месте - это они! Я их догоню, я их поймаю, я
их в бараний рог скручу!
Самолетик пролетел над соседней улицей в ту сторону, где между крыша-
ми виднелись зеленые верхушки лип, и скрылся за высоким зданием новой
школы.
Карабас вскочил, прогромыхал по крыше и прыгнул в комнату, сбросив на
пол все цветы.
Потом Мусенька услышала, как он с треском захлопнул дверь и протопал
по лестнице вниз. Она зевнула, выгнула спину горбиком, потянула сначала
передние, потом задние лапки и не спеша подошла к окошку.
Ну и разгром был в квартирке у Марьи Ивановны! Стол скособочился,
присев на сломанную ногу. Стул лежал на боку раскорякой с выбитым си-
деньем. У кофейника из разбитого носа ползла черная гуща. Круглая скаме-
ечка запрокинулась в глубоком обмороке. А помятые, растоптанные цветы
герани валялись на полу среди битых черепков и комьев земли.
Мусенька, осторожно ступая лапками, пробралась в комнату и вспрыгнула
на кресло. Еще недавно это кресло было мягкое, удобное, чистое. А те-
перь? Спинка отвалилась, из сиденья торчали пружины, чехол был измазан
ваксой, залит кофе, забрызган чернилами! Видно, Карабас недаром на нем
посидел!
- Ну и дела! - сказала Мусенька и сморщила носик. - Это что же? Новый
жилец так безобразничает?
- Не говорите! - охнуло кресло. - Никакого с ним сладу нет!
- Бу-бу-бу! - заворчал старый комод. - Он в меня пнул сапожищем! А
что я ему сделал?
- За что он нас сломал? - взвизгнули сахарные щипцы. - Кто будет те-
перь колоть сахар?
А красные цветочки герани заплакали тоненько и жалобно:
- Мы ничего дурного не делали! Мы только цвели и радовались солнышку!
За что он нас погубил?
Тут все вещи в комнате заговорили разными голосами, стали жаловаться
и бранить Карабаса. Его секретарша еще ничего, аккуратная барышня! А от
него никому житья нет! Бьет и ломает все кругом! Хоть бы убрался он пос-
корее восвояси!
- А вы его сами уберите! - посоветовала Мусенька и принялась умы-
ваться.
Тут с треском и громом раскрылся узорчатый домик на старинных часах,
из него выглянула желтая кукушка и сказала:
- Ку-ку! Послушайте, что я скажу!
Вещи притихли, а Мусенька даже перестала лизать лапку и замерла с вы-
сунутым язычком.
Все в доме уважали старую кукушку.
- Я живу на свете полтораста лет! - сказала кукушка. - Я видела вещи,
которые вы, молодежь, помнить не можете! Это было давным-давно. Мои ча-
сики были еще совсем новенькие, а на домике еще блестела позолота. Те-
перь она стерлась!
Кукушка вздохнула, и в горле у нее скрипнула пружинка. Вещи терпеливо
ждали. Все знают, как грустно старикам вспоминать свою молодость!
- Мы висели тогда в спальне в большом помещичьем доме, - продолжала
кукушка. - В доме был барин, такой же толстый, с красным лицом и злой,
как наш жилец. Целый день он сидел в кресле, одетый в засаленный халат,
и пил водку или, выпучив глаза, курил длинную-предлинную трубку. Целый
день возле него на коленях стоял мальчишка-казачок. Он наливал барину
водку в стакан, набивал трубку и разжигал табак угольком. Барин то и де-
ло давал ему подзатыльник, а иной раз бил его смертным боем.
- Вот злодей! - ахнули все вещи в комнате.
- Попался бы он мне в лапки! - проворчала Мусенька.
- Слушайте дальше! - сказала кукушка. - Однажды барин послал мальчика
на кухню за соленым огурцом, а сам задремал, сидя в кресле. Трубка выпа-
ла у него из рук, горячий табак высыпался на ковер. Ковер-то и затлел...
Входит мальчик с огурцом на тарелочке и видит: спит барин в кресле,
трубка уронена, а в ковре - черная дыра... Растет дыра, бегают по ее
краям бойкие огоньки... Охнул мальчик, затрясся весь: "Оторвет он мне
голову за этот ковер!" Поставил тарелку на стол, распахнул окошко и вып-
рыгнул в сад! Только его и видели! Из окошка подуло ветром. Язычки пла-
мени вспыхнули, лизнули халат барина, побежали по обивке кресла. Пуховая
подушка загорелась, затрещала... Очнулся баринвесь в огне! Заорал он
страшным голосом, заметался по комнате, а кругом уже все пылало... Пожар
был такой, что весь дом сгорел. Люди прибежали - немного вещей вынесли.
Вот и меня с часиками спасли, только у меня одно крыло обгорело! Видите
- это с тех пор!
Кукушка повернулась боком, и все с почтением поглядели на ее обгоре-
лое крылышко.
- А барин? - спросила Мусенька.
- Барина со всех сторон обожгло! - ответила кукушка. - Он потом уехал
в чужие края и больше не вернулся на старое место. Вот и пришло мне в
голову, что наш новый жилец - точь-в-точь тот стародавний барин! Они од-
ной породы! Нам таких жильцов не нужно! Верно я говорю?
- Верно! Верно! - закричали вещи.
- Ну вот! - сказала кукушка. - Вы знаете, что мы, вещи, слушаемся
только аккуратных людей, которые любят порядок. А с неряхами и безобраз-
никами мы можем сделать все, что захотим! Так давайте сговоримся и выго-
ним Карабаса из дома, пока секретарши нет!
- Давайте подожжем дом! - крикнула спичечная коробка и подпрыгнула
так, что в ней спички забренчали.
Но вещи боялись пожара. Им не хотелось сгореть в огне. Нет, этот спо-
соб не годился!
- Давайте утопим Карабаса! - сказал графин с водой. - Откроем в кухне
водопровод и устроим наводнение!
Это тоже никому не понравилось. Зачем портить квартирку Марьи Иванов-
ны? У старушки ревматизм, она потом заболеет от сырости. Нужно придумать
что-нибудь другое!
- Придумай, Мусенька!
Мусенька почесала себе ушко задней лапкой, потом зевнула, потом лиз-
нула себе плечико и сказала:
- Лучше я расскажу вам сказочку. Это сказочка братьев Гримм. Я слыша-
ла, как Миша читал ее вслух Марье Ивановне, и постаралась все запомнить.
Мало ли что случится, - ан и сказочка пригодится!
Мусенька улеглась, сложила лапки муфточкой и замурлыкала. Она мурлы-
кала и поглядывала на всех лукавыми, прищуренными глазками.
И когда она досказала свою сказочку, комод затрясся от смеха, так что
из него чуть ящики не вывалились, стул задрыгал ногами, вся посуда заб-
ренчала, а кукушка от радости сорок раз прокуковала свое "ку-ку".
Вот как им понравилась сказочка!
Они принялись готовить Карабасу веселую встречу.
Глава тринадцатая
О СМЕЛЫХ ПАРАШЮТИСТАХ И РАЗУМНОЙ ПИОНЕРКЕ
В это время на соседней улице, в садике перед школой, сидела девочка.
Ее звали Майя. Ей было одиннадцать лет, и она была пионеркой.
Она читала сказку А.Н.Толстого "Золотой ключик, или Приключения Бура-
тино" и ужасно сердилась на Карабаса.
- Вот гадкий драчун! Попал бы он к нам в школу, уж мы бы ему показа-
ли! Уж мы бы отобрали у него плетку! Ух, какой противный!
Майя била кулаком по картинке, где был нарисован Карабас, и читала
дальше. А когда она перелистывала страницу и поглядывала вокруг, она ви-
дела белое облако в голубом небе, блестящие окна новой школы и зеленую
лужайку с клумбой цветов.
Эти цветы юннаты сами высадили сегодня в черную, рыхлую землю. У Майи
ногти стали совсем черные, да так и не отмылись. Ничего - отмоются! Зато
какая клумба красивая!
По краю растут бело-розовые маргаритки, а посередине - анютины глаз-
ки, темные, фиолетовые и светло-сиреневые, перемешаны, как лоскутки бар-
хата! А на верхушке клумбы посажен пион. Он еще только набирает силу. На
высоком стебле тугой атласный шарик. Это бутон. Придет время - раскроет-
ся пион, пышный, розовый!
Только бы не сломал его кто-нибудь!
Майя читала сказку и нет-нет да поглядывала на клумбу. И вот ей захо-
телось, чтобы в пришкольном садике случилось что-нибудь волшебное. Чтобы
Буратино и Пьеро выбежали со смехом на зеленую лужайку! Чтобы пудель Ар-
темон погнался за белой бабочкой! Или чтобы маленькая Мальвина в розовом
платьице подошла к пиону и, встав на цыпочки, поглядела бы на тугой бу-
тон!
Вдруг что-то зажужжало, застрекотало вдали, и послышался серебристый
звон. Словно большая стрекоза, трепеща крылышками, летела над лужайкой.
Все ближе, все громче стрекотание, и видит Майя: над школьной крышей ле-
тит серебряный самолетик. Обогнул верхушки лип, летит над садиком... Ма-
йя вскочила, прикрыла глаза от солнца.
- Неужто это наши авиамоделисты такой самолетик запустили? Ну и мо-
лодцы! Как он высоко летит, как долго держится в воздухе!
Вдруг на крыло самолетика вышли два летчика.
- Ах! Это не модель! - вскрикнула Майя и выронила книжку. - Это нас-
тоящий маленький самолетик!
И вот летчики спрыгнули с крыла... Тотчас же над ними раскрылись ра-
дужные парашютики. Они плавно поплыли вниз. Все ниже плывут, все бли-
же... Теперь можно разглядеть летчиков. Один - черный, курчавый, и хвост
болтается по воздуху. Другой в красной курточке, худой, ножки как спич-
ки...
Дунул ветер и понес летчиков прямо на цветочную клумбу.
- Они сломают наш пион! - крикнула Майя и бросилась к цветам. И тот-
час же остановилась. Ей стало стыдно.
"Пускай сломают, лишь бы сами не расшиблись!" - подумала она.
А летчики упали прямо в анютины глазки. Один парашютик застрял в
листве пиона, а другой еще летел над землей, таща за собой маленького
человечка.
- Нужно поскорее отцепить парашют! А то летчики пострадают! - решила
Майя. Она подбежала к цветам, поймала оба парашютика и оборвала на них
