изолирована от села: не видно, кто пришел, кто ушел. Окна ее были
заколочены намертво досками и сверху - стальными листами, двери запирались
по-магазинному, с железными коваными накладками, но воры все равно
проникали, то разобрав потолок, то печную трубу, хотя кроме кроватей,
тумбочек и шкафов там и тащить-то было уже нечего. Ромул засадила пилота
через дыру в потолке, оборудовала ему спальное место - благо, что постели
еще оставались - и обещала прийти вечером, сделать перевязку. Агента
следовало выводить из игры сразу и навсегда, прекратить всякие дальнейшие
контакты с пилотом. По свидетельству фельдшера, раны на витязе зарастали
быстро и крепко, потому держать его в Верхних Сволочах не имело смысла.
Кроме того, сюда вот-вот должна была нагрянуть Демьяниха, не знавшая, кто
похитил ее сожителя и вообще куда он исчез, но имеющая небезосновательные
подозрения, где его искать. А уж нагрянет, так найдет непременно, хотя ей
невыгодно поднимать шум. Если вербовка пройдет без осложнений, пилота
следовало переправить в более надежное место, скорее всего, в один из его
схоронов, устроенных в сопках, если нет - дать ему срок подумать, к
примеру, в подвальной комнате на ферме, куда отвезти с завязанными
глазами.
Судя по наблюдениям Ромула, витязь чувствовал за собой какую-то вину,
возможно, за пропавший самолет и команду десантников, и потому не хотел
легализации, боялся ответственности, сторонился людей. К Демьянихе он тоже
прибился не просто так: забрался в дом, пока хозяйка ходила с хутора в
магазин, чтобы украсть что-нибудь съестное. И был пойман с поличным на
месте преступления. Хуторянка огрела его коромыслом - тем, что попало под
руку, - и угодила по первой, тогда заживающей ране в плече. Пилот потерял
сознание от боли, потекла кровь. Думая, что убила вора, Демьяниха сволокла
его в полуподвал, чтобы ночью утащить в лес и закопать. Но вор очнулся и
застонал. Тогда она выходила парня и склонила его к сожительству - по
крайней мере, так рассказывай Ромулу он сам.
Так что в случае неудачной вербовки пилот все равно бы не побежал к
людям, и скоре всего, спрятался бы в родной стихии - в сопках, - отлежался
и вновь продолжил свою войну с "драконами".
Выводить Ромула из операции следовало осторожно, чтобы не возникло
подозрения в предательстве, поэтому они с Поспеловым решили разыграть
небольшой спектакль, в правдивость которого романтичный витязь должен был
поверить. В условленный час "коварная женщина" постучала в забитое окно и,
получив ответный сигнал, забралась на чердак. За нею, обратившись в тень,
следовал Поспелов. Ромул спустилась с потолка на пол и угодила в объятья
пилота. Тот был с ног до головы перемазан землей и грязью: опытный
подпольщик, на всякий пожарный, рыл подземный ход, невзирая на свои раны.
Ромул должна была отвлечь его, увести в другую комнату, а главное -
подальше от оружия, чтобы Георгий смог беспрепятственно проникнуть в
помещение больницы. От арсенала она его оттянула, но в палату завести не
удалось, поскольку пилот вдруг насторожился.
- За тобой никто не шел? - спросил он. - Что-то тревожно. Нехорошее
предчувствие...
- Проверяла - чисто, - сказала Ромул и, чтобы отвлечь, приказала лечь
на кушетку и снять штаны: от тяжелой и грязной работы повязка сбилась и
могла свалиться.
Пилот с готовностью скинул брюки и улегся. Фельдшерица достала из
сумки перевязочные пакеты, медикаменты и стала снимать старые, присохшие к
ране бинты.
Витязь одной рукой держал мощный электрический фонарик, другой
неожиданно схватил Ромула за ногу, застонали полез под юбку.
- Ну-ну, терпи! И руку убери.
- Вместо наркоза, - прокряхтел он. - По живому рвешь...
Неожиданно для себя Поспелов чуть не взорвался от ревности: пилот с
ней особенно не церемонился, не вздыхал, как влюбленный и, несмотря на
свою романтичность, был определенным и конкретным в желаниях. Может, давно
привык получать такой "наркоз"?..
Георгий натянул чулок-маску и вынул пистолет. Как только закончится
перевязка, придется сделать ему другой наркоз...
Свет внезапно погас и чрево усыпальницы погрузилось в непроглядную
тьму.
- Включи, ты что? - попросила она.
- За нами кто-то наблюдает, - негромко произнес витязь откуда-то из
угла. - Я чувствую взгляд...
- Перестань, Леша. Что ты в самом деле... Включи фонарь, я ничего не
вижу!
- Тихо... Тебя выследили, старуха могла выдать.
- Глупость...
Внизу послышался негромкий шорох, что-то стукнуло - возможно, дверь,
- потом донесся звук сдавленного голоса и все стихло. Поспелов выждал
минуты три, надеясь, что пилот затаился в усыпальнице и заставил молчать
Ромула, однако там была полная тишина. Прыгать вниз - можно нарваться на
автоматную очередь: что у него в голове? Кому могла выдать его старуха?..
А ждать еще - неизвестно, что произойдет в следующую минуту. А если он уже
отрыл подземный ход из больницы?..
Георгий встал под прикрытие балки, сказал громко и спокойно:
- Леша, не дури! Тут свои. Ни звука! Ушел, вместе с Ромулом! Он
прыгнул вниз, в темноту и отпрянул к стене. Включил фонарь в отведенной в
сторону руке - пусто!
Пнул дверь палаты: железная кровать с мятой постелью, рюкзак,
трехлинейка в углу... и дыра в полу! Не раздумывая, спустился, нашарил
лучом фонаря узкий лаз под стену - оттуда тянуло прохладой. Прорыл!
После темноты - на улице показалось светло, да и ночи уже белые.
Георгий огляделся - куда, в какую сторону ушли? - и заметил что-то белое
между сосен.
Пригибаясь, от дерева к дереву, добежал и увидел брошенный
перевязочный пакет - умница Ромул! Примерное направление стало известно -
вдоль реки: здесь легче бежать раненому, меньше камней, и все равно далеко
не уйдет! Если у пилота за три года войны с "драконами" появился звериный
нюх и предчувствие, то наверняка такие же и повадки. Сделает большой круг,
выйдет к своему следу и заляжет, чтобы понаблюдать за погоней. Сказать
нечего, партизан он сильный, а какой бы из него получился разведчик!
Около получаса Поспелов рыскал вдоль реки, прячась за соснами,
высматривал, слушал и скоро начал понимать, что прогноз не подтвердился.
Кажется, витязь действовал по какой-то иной логике, возможно, уходил по
прямой, вглубь леса, надеясь скрыться в сопках, где у него есть схорон. И
утащить с собой Ромула!
И вдруг защемило в душе: ведь не хотел же больше пускать Ирину к
пилоту, решил же выключить этот контакт, оставить дома и в усыпальницу
идти одному. Так нет, уговорила, побоялась, что Поспелову не удастся
накрыть витязя тепленьким в постели. Но и так не удалось, ускользнул на
глазах! И все-таки, далеко не уйдет, не даст рана, и к тому же Ромул не
станет терять времени зря, предпримет что-нибудь - заставит остановиться
или вовсе уговорит, чтобы отпустил. Это при условии, что он ни в чем ее не
заподозрил...
Через пару километров Георгий заметил на земле желтый резиновый жгут,
конец которого вроде бы указывал на сопку за лесом. Был специально так
положен или просто упал как упал?.. Нет, повернули на сопку! Кусочек
медицинской ваты висел на сучке; белел в сумерках, будто крупная снежинка.
Поспелов прибавил шагу: нужно сократить разрыв, догнать и держать в
пределах видимости. Скоро он выскочил к чистому болоту, присел и
осмотрелся - никого, и знаков больше нет, и следа на нехоженом белом
мху...
Он пошел в обход, надеясь подсечь след, но болото оказалось длинным,
ленточным, так что пришлось махнуть напрямую. Пилот был уже крепким, шел
безостановочно и, видимо, путал следы. Возле сопки тоже не оказалось
никаких знаков. С подступающим отчаянием, на одном дыхании он взбежал на
вершину в надежде высмотреть беглеца с высоты, однако тихий лес в
предрассветное время казался совершенно пустым, и кроме гулкого пения
ночных птиц не было ни единого звука.
Хотел заполучить еще одного агента, но потерял последнего...
Душа рвалась вперед, требовала действий, глаза выискивали
направления, и ноги готовы были нести его по лесам, и только холодный
разум удерживал на месте: перехитрить этого витязя, три года рыскающего по
сопкам, выследить зверя в его родной стихии было делом бесполезным.
На вершине сопки он выкурил три сигареты одну за одной и стал не
спеша спускаться вниз. Первым делом следовало вернуться в усыпальницу,
проверить, изучить все вещи, оставленные пилотом. Может, там найдется
какая-нибудь зацепка, где его искать. Вся надежда оставалась на то, что
Ромул все равно найдет способ усыпить бдительность витязя и попросту
сбежать от него. Упертый этот вояка, одинокий рыцарь, вступивший в
поединок с "драконами", видно, совсем одичал или потерял всякую веру,
возомнил себя последним защитником Отечества. Нет, Ромул все равно
выкрутится, вырвется от него и уйдет. А вот пилота жаль: эти "драконы",
или кто они есть на самом деле, срубят его и зароют...
Георгий спустился с сопки, вышел на опушку болота и осмотрелся - нет,
напрасно, ждать нечего... Скорее в усыпальницу! Он может дать круг и
вернуться за вещами, там его и подождать. Вернется, поскольку ушел
налегке, с одним автоматом.
Конечно, в схоронах у него могут быть боеприпасы и продукты, но
такого арсенала, который он притащил в Верхние Сволочи, наверняка нет.
Он хотел пересечь болото напрямую, в открытую, и уже сделал несколько
шагов по чистому месту и в этот миг услышал за спиной хруст валежника и
шорох камешков под ногами. Кто-то шел тем же маршрутом, что и он, причем
не два человека, а значительно больше. Поспелов заскочил обратно в лес и
затаился между высоких кочек. Через минуту из ельника высунулся мужик со
"шмайсером", поглядел по сторонам и стал мочиться. За ним появилось еше
человек шесть, многие из которых были с оружием, с топорами и саперными
лопатками на поясах, и у всех за спинами полупустые рюкзаки. Странная эта
компашку остановилась на краю болота, потянуло табачным дымом, заговорили
вполголоса - кажется, заспорили, идти сейчас в Верхние Сволочи или
переночевать в сопках за болотом. Один из мужиков отсоединился от группы и
пошел прямо на Георгия, расстегивая на ходу брюки - облюбовал место между
кочек, где сидел на корточках Поспелов. Деваться было некуда: наставленный
на мужика пистолет произвел впечатление, по лицу скользнула гримаса
ошеломленного испуга...
И если бы он не крикнул от неожиданности, возможно, разошлись бы
мирно; возглас у мужика вырвался непроизвольно, и сразу же товарищи его
присели, будто воронье перед взлетом. Георгий метнулся в ельник, краем
глаза уловив, как с мужика сваливаются штаны, а сам он уже тянет автомат
из-под мышки. Звонкий, шелестящий звук очереди ударил за спиной, когда
Поспелов был надежно прикрыт густым подлеском. Чуть запоздало вслед ей
затрещали сразу два автомата и сиплый голос заблажил совсем рядом:
- Держи его, падлу! Тут он! Верхушки молодого ельника задрожали,
затряслись с разных сторон - кто-то продирался через подлесок, смело,
нагло, напористо.
Переговаривались:
- Мочи его, гада!
- А кто это? Кто был?
- Да х... какой-то с пистолетом! Чуть в брюхо не засадил!
Поспелов стал пятиться чуть ли не на четвереньках, отсидеться в
подлеске вряд ли удастся - шли цепью, плотно, а никого не видать. Он
отскочил за огромный валун, вросший в землю - дальше виднелся светлый
прогал и начинался старый лес, куда соваться не следовало: все как на
ладони. Георгий сделал бросок вдоль ельника и услышал голос в пяти метрах.
