ная огромная машина диктатора, уменьшаясь и ревя, скрывалась за поворо-
том...
Он останавливался только на несколько минут, чтобы набрать бензина,
налить воды в радиатор... Мчался всю ночь.
Наутро власть диктатора еще не была свергнута. Столица пылала, заж-
женная термитными бомбами, на улицах валялось до пятидесяти тысяч тру-
пов. "Вот тебе и барон! - усмехнулся Гарин, когда на остановке громкого-
воритель прохрипел эти вести...
В пять часов следующего дня его машину обстреляли...
В семь часов, пролетая по какому-то городку, он видел революционные
флаги и поющих людей...
Он мчался всю вторую ночь - на запад, к Тихому океану. На рассвете,
наливая бензин, услышал наконец из черного горла громкоговорителя хорошо
знакомый голос Шельги:
- Победа, победа... Товарищи, в моих руках, - страшное орудие револю-
ции - гиперболоид...
Скрипнув зубами, не дослушав, Гарин помчался дальше. В десять часов
утра он увидел первый плакат сбоку шоссе; на фанерном щите огромными
буквами стояло:
"Товарищи... Диктатор взят живым... Но диктатор оказался двойником
Гарина, подставным лицом, Петр Гарин скрылся. Он бежит на запад... Това-
рищи, проявляйте бдительность, задержите машину диктатора... (Следовали
приметы.) Гарин не должен уйти от революционного суда..."
В середине дня Гарин обнаружил позади себя мотоцикл. Он не слышал
выстрелов, но в десяти сантиметрах от его головы в стекле машины появи-
лась пулевая дырка с трещинками. Затылку стало холодно. Он выжал весь
газ, какой могла дать машина, метнулся за холм, свернул к лесистым го-
рам. Через час влетел в ущелье. Мотор начал сдавать и заглох. Гарин выс-
кочил, свернул руль, пустил машину под откос и, с трудом разминая ноги,
стал взбираться по крутизне к сосновому бору.
Сверху он видел, как промчались по шоссе три мотоцикла. Задний оста-
новился. Вооруженный, по пояс голый человек соскочил с него и нагнулся
над пропастью, где валялась разбитая машина диктатора.
В лесу Петр Петрович снял с себя все, кроме штанов и нательной фуфай-
ки, надрезал кожу на башмаках и пешком начал пробираться к ближайшей
станции железной дороги.
На четвертый день он добрался до уединенной приморской мызы близ
Лос-Анжелоса, где в ангаре висел, всегда наготове, его дирижабль.
Утренняя заря взошла на безоблачное небо. Розовым паром дымился оке-
ан. Гарин, перегнувшись в окно гондолы дирижабля, с трудом в бинокль ра-
зыскал глубоко внизу узенькую скорлупу яхты. Она дремала на зеркальной
воде, просвечивающей сквозь легкий мглистый покров.
Дирижабль начал опускаться. Он весь сверкал в лучах солнца. С яхты
его заметили, подняли флаг. Когда гондола коснулась воды, от яхты отде-
лилась шлюпка. На руле сидела Зоя. Гарин едва узнал ее - так осунулось
ее лицо. Он спрыгнул в шлюпку, с улыбочкой, как ни в чем не бывало, сел
рядом с Зоей, потрепал ее по руке:
- Рад тебя видеть. Не грусти, крошка. Сорвалось - наплевать. Заварим
новую кашу... Ну, чего ты повесила нос?..
Зоя, нахмурившись, отвернулась, чтобы не видеть его лица.
- Я только что похоронила Янсена. Я устала. Сейчас мне - все равно.
Из-за края горизонта поднялось солнце, - огромный шар выкатился над
синей пустыней, и туман растаял, как призрачный.
Протянулась солнечная дорога, переливаясь маслянистыми бликами, и
черным силуэтом на ней рисовались три наклонных мачты и решетчатые ба-
шенки "Аризоны".
- Ванну, завтрак и - спать, - сказал Гарин.
"Аризона" повернула к Золотому острову. Гарин решил нанести удар в
самое сердце восставших - овладеть большим гиперболоидом и шахтой.
На яхте были срублены мачты, оба гиперболоида на носу и корме замас-
кированы досками и парусиной, - для того чтобы изменить профиль судна и
подойти незамеченными к Золотому острову.
Гарин был уверен в себе, решителен, весел, - к нему снова вернулось
хорошее настроение.
Утром следующего дня помощник капитана, взявший команду на судне пос-
ле смерти Янсена, с тревогой указал на перистые облака. Они быстро под-
нимались из-за восточного края океана, покрывали небо на огромной, деся-
тикилометровой высоте. Надвигался шторм, быть может ураган - тайфун.
Гарин, занятый своими соображениями, послал капитана к черту.
- Ну, тайфун-ерунда собачья. Прибавьте ходу...
Капитан угрюмо глядел с мостика на быстро заволакивающееся небо. При-
казал задраить люки, крепить на палубе шлюпки и все, что могло быть сне-
сено.
Океан мрачнел. Порывами налетал ветер, угрожающим свистом предупреж-
дал моряков о близкой беде. На место вестников урагана - высоких перис-
тых облаков - поползли клубящиеся низкие тучи. Ветер все грознее волно-
вал океан, пробегал неспокойной рябью по огромным волнам.
И вот с востока начала налезать черная, как овчина, низкая туча, со
свинцовой глубиной. Порывы ветра стали яростными. Волны перекатывались
через борт. И уже не рябью мялись горбы серо-холодных волн, - ветер сры-
вал с них целые пелены, застилал туманом водяной пыли...
Капитан сказал Зое и Гарину:
- Идите вниз. Через четверть часа мы будем в центре тайфуна. Моторы
нас не спасут.
Ураган обрушился на "Аризону" со всей яростью одиннадцати баллов. Ях-
та, зарываясь, валясь с борта на борт так, что днище обнажилось до киля,
уже не слушаясь ни руля, ни винтов, неслась по кругам суживающейся спи-
рали к центру тайфуна, или "окну", как его называют моряки.
"Окно", диаметром иногда до пяти километров, - центр вращения тайфу-
на; ветры силою двенадцати баллов несутся со всех направлений кругом
"окна", уравновешивая свои силы на его периферии.
Туда, в такое "окно", уносилась круговоротом жалкая скорлупка - "Ари-
зона".
Черные тучи касались палубы. Стало темно, как ночью. Бока яхты треща-
ли. Люди, чтобы не разбиться, Цеплялись за что попало. Капитан приказал
привязать себя к перилам мостика.
"Аризону" подняло на гребень водяной горы, положило на борт и швырну-
ло в пучину. И вдруг - ослепительное солнце, мгновенное безветрие и зе-
ленопрозрачные, сверкающие, как из жидкого стекла, волны - десятиэтажные
громады, сталкивающиеся с оглушительным плеском, будто сам царь морской,
Нептун, взбесясь, шлепал в ладоши...
Это и было "окно", самое опасное место тайфуна. Здесь токи воздуха
устремляются отвесно вверх, унося водяные пары на высоту десяти километ-
ров, и там раскидывают их пленками перистых облаков - верхних предвест-
ников тайфуна...
С борта "Аризоны" было снесено волнами все: шлюпки, обе решетчатые
башенки гиперболоидов, труба и капитанский мостик вместе с капитаном...
"Окно", окруженное тьмой и крутящимися ураганами, неслось по океану,
увлекая на толчее чудовищных волн "Аризону".
Моторы перегорели, руль был сорван.
- Я больше не могу, - простонала Зоя.
- Когда-нибудь это должно кончиться... О черт! - хрипло ответил Га-
рин.
Оба они были избиты, истерзаны, ударами о стены и о мебель. У Гарина
рассечен лоб, Зоя лежала на полу каюты, цепляясь за ножку привинченной
койки. На полу вместе с людьми катались чемоданы, книги, вывалившиеся из
шкафа, диванные подушки, пробковые пояса, апельсины, осколки посуды.
- Гарин, я не могу, выбрось меня в море...
От страшного толчка Зоя оторвалась от койки, покатилась. Гарин кувыр-
ком перелетел через нее, ударился о дверь...
Раздался треск, раздирающий хруст. Грохот падающей воды. Человеческий
вопль. Каюта распалась. Мощный поток воды подхватил двух людей, швырнул
их в кипящую зелено-холодную пучину...
Когда Гарин открыл глаза, в десяти сантиметрах от его носа маленький
рачок-отшельник, залезший до половины в перламутровую раковину, таращил
глаза, изумленно шевеля усами. Гарин с усилием понял: "Да, я жив..." Но
еще долго не в силах был приподняться. Он лежал на боку, на песке. Пра-
вая рука была повреждена. Морщась от боли, он все же подобрал ноги, сел.
Невдалеке, нагнувши тонкий ствол, стояла пальма, свежий ветер трепал
ее листья... Гарин поднялся, пошатываясь, пошел. Вокруг, куда бы он ни
посмотрел, бежали и, добежав до низкого берега, с шумом разбивались зе-
лено-синие, залитые солнцем волны... Несколько десятков пальм простирало
по ветру широкие, как веера, листья. На песке там и сям валялись осколки
дерева, ящики, какие-то тряпки, канаты... Это было все, что осталось от
"Аризоны", разбившейся вместе со всем экипажем о рифы кораллового остро-
ва.
Гарин, прихрамывая, пошел в глубину островка, туда, где более возвы-
шенные места заросли низким кустарником и ярко-зеленой травой. Там лежа-
ла Зоя на спине, раскинув руки. Гарин присел над ней, боясь прикоснуться
к ее телу, чтобы не ощутить холода смерти. Но Зоя была жива, - веки ее
задрожали, запекшиеся губы разлепились.
На коралловом островке находилось озерцо дождевой воды, горьковатой,
но годной для питья. На отмелях - раковины, мелкие ракушки, полипы, кре-
ветки - все, что некогда служило пищей первобытному человеку. Листья
пальм могли служить одеждой и прикрывать от полдневного солнца.
Два голых человека, выброшенные на голую землю, могли кое-как жить...
И они начали жить на этом островке, затерянном в пустыне Тихого океана.
Не было даже надежды, что мимо пройдет корабль и, заметив их, возьмет на
борт.
Гарин собирал раковины или рубашкой ловил рыбу в пресном озерце. Зоя
нашла в одном из выброшенных ящиков с "Аризоны" пятьдесят экземпляров
книги роскошного издания проектов дворцов и увеселительных павильонов на
Золотом острове. Там же были законы и устав придворного этикета мадам
Ламоль - повелительницы мира...
Целыми днями в тени шалаша из пальмовых листьев Зоя перелистывала эту
книгу, созданную ее ненасытной фантазией. Оставшиеся сорок девять эк-
земпляров, переплетенных в золото и сафьян, Гарин употребил в виде изго-
роди для защиты от ветра.
Гарин и Зоя не разговаривали. Зачем? О чем? Они всю жизнь были оди-
ночками, и вот получили наконец полное, совершенное одиночество.
Они сбились в счете дней, перестали их считать. Когда проносились
грозы над островом, озерцо наполнялось свежей дождевой водой. Тянулись
месяцы, когда с безоблачного неба яростно жгло солнце. Тогда им приходи-
лось пить тухлую воду...
Должно быть, и по нынешний день Гарин и Зоя собирают моллюсков и уст-
риц на этом островке. Наевшись, Зоя садится перелистывать книгу с дивны-
ми проектами дворцов, где среди мраморных колоннад и цветов возвышается
ее прекрасная статуя из мрамора, - Гарин, уткнувшись носом в песок и
прикрывшись истлевшим пиджачком, похрапывает, должно быть тоже переживая
во сне разные занимательные истории
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Герб Парижа, или, по-древнему, Лютеции - золотой кораблик.
2. Существует предположение, что между земной корой и твердым цент-
ральным ядром земли есть слой расплавленных металлов - так называемый
Оливиновый пояс.
3. Кармелиты - монашеский орден. (Примеч. А Н. Толстого.)
4. Постоянная стоимость золота во всем мире Задача Гарина обесценить
золото, чтобы внести хаос среди денежных магнатов буржуазного мира и ов-
ладеть властью.
5. Знаменитый храм Дианы, древнегреческой богини охоты и луны, в го-
роде Эфесе, сожженный в 356 г до нашего летосчисления.
6. Семирамида - легендарная царица, будто бы основавшая Вавилон.
7. Колосс Родосский - исполинская статуя Гелиоса, древнегреческого
бога солнца, стоявшая у входа в гавань острова Родоса.
8. Излучением.
9. Около шести копеек. (Примеч. А. Н Толстого)
Впервые - журн. "Красная новь", 1925, N 7-9 (книга первая - "Угольные
пирамидки", с подзаголовком "Роман в трех книгах"; там же, 1926, N 4-9
(книга вторая - "Оливиновый пояс").
Вторая книга заканчивалась захватом Золотого острова ревкомом и ис-
чезновением Гарина. Затем ("Красная новь", 1927, N 2) были опубликованы
новые главы романа - "Гарин-диктатор" с подзаголовком "Новый вариант
