Королевство и отказавшись от всех притязаний на родство с теми, кто жил
так. Таким образом, какое бы горе ни ожидало Берена и Лютиен впереди, они
могли избрать общую судьбу и уйти вместе за границы мира. Вот как
получилось, что, единственная из всех Эльдалие, Лютиен умерла и в давно
минувшее время покинула мир. Однако, ее выбор соединил два рода, и она
стала праматерью многих, в ком Эльдарцы и сейчас ее видят, - хотя весь мир
изменился - подобие Лютиен Прекрасной, какую они утратили.
20. О ПЯТОЙ БИТВЕ: НИРНАЕТ АРНОЕДИНАД
Как было сказано, Берен и Лютиен вернулись в северные страны
Средиземья и некоторое время жили там вместе, как живут мужчина и женщина,
снова приняв то обличье, в каком они были в Дориате. Те, кто видел их, и
радовались, и пугались, и Лютиен отправилась в Менегрот и излечила
прикосновением руки Тингола от поразившей его старости. А Мелиан заглянула
в глаза дочери и прочла в них ее судьбу, и отвернулась. Она узнала, что
впереди у них вечная разлука, и не было в тот час более тяжелого горя
утраты, чем горе Майяр Мелиан.
А потом Берен и Лютиен ушли одни и поселились на Тол Галене, зеленом
острове посреди Адуранта, и никто ничего не знал о них. Впоследствии
эльдарцы назвали эту страну Дор-Фирн-и-Гуинар, Страна Оживших Мертвых, и
там родился прекрасный Диор Аранель, известный как Диор Элухиль, Наследник
Тингола. Ни один смертный человек не говорил больше с Береном, и никто не
видел, как Берен или Лютиен покинули мир.
В те дни Маэдрос воспрянул сердцем, почувствовав, что Моргот вовсе не
неуязвим, потому что подвиги Берена и Лютиен воспевались во многих песнях
по всему Белерианду. Однако Моргот уничтожил бы всех своих противников,
если бы им не удалось вновь объединиться и образовать новый совет. И
Маэдрос создал такой совет, чтобы возвысить судьбу Эльдара, и совет был
назван Союзом Маэдроса.
Однако клятва Феанора и злые его деяния повредили замыслам Маэдроса,
и он получил помощь меньшую, чем было нужно. Ородрет из-за поступков
Колегорма и Куруфина не стал бы поддерживать никого из сыновей Феанора, к
тому же эльфы Нарготронда все еще надеялись защитить свою скрытую
крепость, сохраняя секретность. Оттуда пришел лишь небольшой отряд во
главе с Гвиндором, сыном Гуилина, известным своей доблестью князем. Он
против воли Ородрета отправился принять участие в северной войне, потому
что скорбел об утраченном брате Гальмире. Они носили эмблему дома
Фингольфина и маршировали под знаменами Фингона, и никто из них не
вернулся обратно, кроме одного.
Из Дориата пришло мало помощи, потому что Маэдрос и его братья перед
этим отправили Тинголу послание, напомнив ему о притязаниях вернуть
Сильмариль, либо стать врагом.
Мелиан посоветовала Тинголу уступить камень, но слова сыновей Феанора
были угрожающими, и Тингол пришел в ярость, думая о страданиях Лютиен и
крови Берена, которыми был завоеван камень, и глядя каждый день на
Сильмариль, он все больше хотел оставить камень у себя навсегда, потому
что такова была власть камня.
Тингол отправил посланцев обратно с презрительными словами.
Маэдрос не ответил потому, что в то время он начал обдумывать союз с
объединением эльфов, но Колегорм и Куруфин открыто поклялись убить Тингола
и уничтожить его народ, если камень не уступят им добровольно.
Тогда Тингол укрепил границы своего королевства и не пошел на войну;
не пошел никто и из Дориата, кроме Маблунга и Белега, не пожелавших
остаться в стороне от великих деяний.
Тингол дал им разрешение уйти, но запретил служить сыновьям Феанора,
и они присоединились к войску Фингона.
Однако Маэдрос получил помощь от Наугрим, и кузнецы Ногрода были
заняты в те дни. И он снова собрал у себя всех братьев и весь народ, а
люди Бора и Уфланга тоже стали готовиться к войне и призвали с востока
своих родичей. Кроме того, на западе Фингон, всегдашний друг Маэдроса,
держал совет в Химринге, а в Хитлуме нольдорцы и люди из дома Хадора
занялись военными приготовлениями.
В лесу Бретиль Хальмир, вождь племени Халадин, собрал своих воинов, и
они точили топоры. Но Хальмир умер прежде, чем началась война, и Хальдир,
его сын, стал править этим народом, и вести об этом пришли в Гондолин
Тургону.
Но Маэдрос решил испытать свою силу слишком рано, прежде чем его
планы осуществились. И хотя орки были изгнаны из северных областей
Белерианда, и на время даже Дор-Финион оказался свободным, Морготу стало
известно об усилении Эльдара и друзей эльфов, и он учел это в своих
замыслах.
Он заслал в стан Маэдроса множество шпионов - к большой выгоде для
себя, потому что вероломные люди проникли в секреты сыновей Феанора.
Наконец, Маэдрос решил атаковать Ангбанд с востока и запада и
намеревался пройти через Анфауглит, но когда, как надеялся Маэдрос, он
выманит на себя армии Моргота, из прохода Хитлума появится Фингон. Они
рассчитывали, что таким образом силы Моргота окажутся как бы между
наковальней и молотом и будут разбиты по частям.
В назначенный срок утром Дня Середины Лета трубы эльдарцев
приветствовали восход солнца, и на востоке появился стяг сыновей Феанора,
а на западе - знамя Фингона. Тогда Фингон вышел на стены Эйфель Сириона, и
его войско выстроилось в долинах и лесах Эред Витрина, скрытое от глаз
врага. Но Фингон знал, что войско это очень велико, потому что там
собрались все нольдорцы Хитлума вместе с эльфами Фаласа и отрядом Гвиндора
из Нарготронда.
А еще у Фингона было очень много людей, к ним присоединились Хальдир
из Бретиля с людьми из леса.
Тогда Фингон взглянул на Тангородрим: черный дым поднялся оттуда, и
Фингон знал, что гнев Моргота пробудился и что вызов принят. Тень сомнения
омрачила сердце Фингона, и он посмотрел на восток: не клубится ли пыль
Анфауглита под ногами войск Маэдроса? Он не знал, что выступлению Маэдроса
помешало коварство Ульдора Проклятого, обманувшего его ложным
предостережением о нападении с Ангбанда.
И вдруг донесся крик; переходя от долины к долине, эльфы и люди
присоединились к нему с удивлением и радостью, потому что неожиданно, без
зова, явился Тургон из Гондолина с десятитысячной армией, и едва лишь
Фингон услышал вдали шум огромной трубы Тургона, его брата, как тень,
омрачавшая его сердце, исчезла, и он воспрянул духом и громко крикнул:
- Атулиен ауре! Айя Эльдалие ар Атани - тари атулиен ауре! - День
настал, смотрите, народ Эльдара и отцы Людей - день настал!
И все, кто слышал его клич, ответили:
- Аута и ломе! - Ночь проходит!
А Моргот, знавший о делах своих врагов, избрал этот же час. Веря, что
предатели, его тайные слуги, задержат Маэдроса и помешают соединению
врагов, он бросил значительные силы в атаку на Хитлум, и войско его успело
далеко проникнуть в пески Анфауглита, прежде чем их приближение было
замечено.
Тогда сердца нольдорцев загорелись, и их предводители решили
атаковать врагов на равнине, но Хурин выступил против этого и предостерег
их от коварства Моргота. И поскольку сигнала о приближении Маэдроса не
было, Хурин убеждал их дождаться этого сигнала. Но предводителю западной
армии Моргота было приказано любыми средствами выманить Фингона из его
холмов, и он продвигался к потокам Сириона, и аванпосты Фингона могли уже
видеть глаза своих врагов.
Но ответа на вызов орков не последовало. Тогда предводитель Моргота
послал парламентеров, приведя с собой Гальмира, сына Гуилина - вождя из
Нарготронда, которого орки ослепили, захватив его в Дагор Браголахе. Затем
герольды Ангбанда вытолкнули его вперед, выкрикивая:
- Дома у нас много лучших, чем этот. Однако вам следует торопиться,
если вы хотите найти их, потому что мы разделаемся с ними, когда вернемся!
И они отрубили Гальмиру руки и ноги, и затем голову - и бросили его.
По несчастной случайности в том месте находился Гвиндор, брат
Гальмира. Его ярость перешла в безумие. Он прыгнул на спину коня, и многие
последовали его примеру. Они убили герольдов и вклинились в главное
войско. Видя это, воины Нольдора воодушевились, и Фингон, надев свой шлем,
велел трубить в трубы, и все войско Хитлума ринулось с холмов в атаку.
И блеск взметнувшихся мечей Нольдора напоминал пламя на поле, их
натиск был быстр и ужасен, замыслы Моргота едва не оказались нарушены.
Прежде чем армия, которую он послал на запад, успела закрепиться, она была
сметена, и знамена Фингона взвились перед стенами Ангбанда. И в первых
рядах сражались Гвиндор и эльфы Нарготронда, они перебили охрану на самых
ступенях Ангбанда, и Моргот задрожал на своем троне.
Но там они попали в ловушку и все погибли, кроме Гвиндора,
захваченного живым, потому что Фингон не мог прийти им на помощь. Через
тайные двери Моргот выпустил войско, и Фингон с большими потерями был
отброшен назад, от стен.
И тогда на равнине Анфауглита началась битва Нирнает Арноедиад -
Битва Бесчисленных Слез, потому что ни песня, ни рассказы не могут
вместить в себя все причиненные ею несчастья.
Войско Фингона отступало через пески, Хальдир был убит, а с ним
погибло много людей Бретиля.
К концу пятого дня орки окружили войско Хитлума. Сражение
продолжалось до наступления дня, и кольцо сжималось все сильнее. Утро
принесло надежду, когда послышались звуки рогов Тургона, спешившего с
войском Гондолина. Теперь он торопился на помощь брату.
Отряд телохранителей короля разметал орков, и Тургон прорубил себе
путь к брату, и встреча их была радостной.
В третьем часу утра раздались звуки труб Маэдроса, и знамена сыновей
Феанора развернулись у врага в тылу. Орки дрогнули, и атаки их
захлебнулась, и многие обратились в бегство.
Но лишь только авангард Маэдроса вступил в бой, Моргот бросил в бой
последние силы, опустошив Ангбанд. То были волки, всадники на волках,
балроги и драконы, и среди них Глаурунг, отец драконов. Сила и могущество
великого змея стали теперь огромными, и эльфы и люди бежали перед ним. И
он прошел между войсками Маэдроса и Фингона, уничтожая все на своем пути.
Если бы не предательство людей, Моргот не добился бы своей цели.
Тогда же открылась измена Уфланга. Многие обратились в бегство, но сыновья
Уфланга неожиданно переметнулись к Морготу и ударили в тыл сыновьям
Феанора, и им удалось пробиться к знаменам Маэдроса.
Но они не получили награды, обещанной Морготом, потому что Маглор
убил Ульдора Проклятого, предводителя изменников, а сыновья Бора
прикончили Ульфаста и Ульварта, однако, подоспели новые силы злых людей с
Ульдором во главе и овладели восточными холмами.
Воины Маэдроса были атакованы с трех сторон, разбиты и бежали. Судьба
спасла сыновей Феанора, и они бежали в направлении горы Долмед на восток.
Дольше всех из сил Востока держались гномы Белегоста и тем
прославились. Они отважнее противостояли огню, нежели люди и эльфы.
Глаурунг быстро бы расправился с остатками нольдорцев, если бы не гномы,
но Наугрим образовали кольцо; когда же в ярости Глаурунг обернулся и
сразил Азагала, повелителя Белегоста, Азагал последним ударом вонзил нож
ему в живот и ранил дракона, и Глаурунг бежал с поля битвы, а звери
Ангбанда в панике последовали за ним. Тогда гномы подняли тело Азагала и
унесли его.
Но теперь в западном сражении Фингон и Тургон были атакованы потоком
врагов. Появился Готмог, верховный начальник Ангбанда, и враги черным
клином врезались в войска эльфов, окружив Фингона и отбросив Тургона и
