ними не было, но выйти из ворот не удалось, потому что Кархорот очнулся
ото сна и стоял в ярости на пороге Ангбанда. Прежде чем они заметили его
присутствие, он почувствовал их и прыгнул на беглецов.
Лютиен была измучена и не имела ни времени, ни сил, чтобы справиться
с волком, но Берен встал перед ней и поднял вверх правую руку с
Сильмарилем. Кархорот остановился, и на миг его охватил страх.
- Убирайся, беги отсюда, - крикнул Берен, - потому что этот огонь
поглотит тебя и прочих зверей! - и ткнул Сильмариль в глаза волку.
Однако, Кархорот посмотрел на этот камень и не испугался, но дух его
вспыхнул страшным пламенем, и, раскрыв пасть, он неожиданно вцепился в
руку Берена и откусил у него запястье. И тут же все его нутро стал сжигать
огонь - это Сильмариль опалил его плоть, и он обратился в бегство. И он
вырвался с севера, неся миру разрушение. Из всех бедствий, постигших
Белерианд до гибели Ангбанда, безумие Кархорота было самым ужасным, потому
что волк нес в себе могущество Сильмариля.
А Берен в это время лежал без сознания возле зловещих ворот, и смерть
его приближалась, потому что клыки волка были ядовиты. Лютиен губами
отсосала яд и использовала всю свою угасшую силу, чтобы остановить кровь
из раны. Но вот послышался шум нарастающего гнева: войска Моргота
проснулись.
Так поиски Сильмариля, казалось, окончились крушением надежд и
отчаянием. В этот момент на склонах долин появились три могучих орла,
мчавшихся на северу быстрее ветра. Высоко над королевством парили Торондор
и его вассалы и, увидев безумие волка и падение Берена, быстро опустились
к земле, подняли Лютиен и Берена и унесли их в облака.
Торондор летел высоко над землей, и они быстро миновали
Дор-ну-Фауглит и Таур-ну-Фуин и оказались над скрытой долиной Тумладена. С
высоты Лютиен увидела сияние прекрасного Гондолина внизу, где жил Тургон.
Она плакала, думая, что Берен умрет. Он не говорил ни слова, не открывал
глаз и потому ничего не знал об их полете. Орлы опустили их на границах
Дориата - в той самой долине, откуда Берен ушел в отчаянии, оставив Лютиен
спящей.
Там орлы положили ее рядом с Береном и вернулись в свои гнезда, а к
ним пришел Хуан, и вместе они выходили Берена, как прежде Лютиен излечила
его от ран, нанесенных Куруфином, но теперешняя рана была смертельной.
Долго лежал Берен, испытывая муки, и душа его скиталась у темных
границ смерти. А потом неожиданно, когда Лютиен утратила надежду, он
очнулся и взглянул вверх, увидев небо. И он услышал, как в шорохе листьев
мягко и негромко поет рядом с ним Лютиен. И снова была весна!
С тех пор Берен получил прозвище Эрхамион, Однорукий, и следы
страданий остались на его лице. Любовь Лютиен вернула его к жизни: Берен
окреп, и они снова бродили в лесах и не спешили покинуть эти места, ибо
они казались им прекрасными.
Лютиен хотела остаться в лесных дебрях, забыв свой дом и народ, и
какое-то время Берен был доволен этим, но он не мог надолго забыть свою
клятву вернуться в Менегрот, не мог всю жизнь скрывать Лютиен от Тингола.
Берен считал, что не годится прекрасной дочери короля, Лютиен, навсегда
оставаться в лесах, не имея дома, почестей и прекрасных вещей. Ему удалось
убедить ее, и он повел ее в Дориат. Так им было суждено.
Когда исчезла Лютиен, для Дориата настали недобрые дни, и народ
погрузился в печаль. И тогда менестрель Даэрон покинул страну, и никто
больше его не видел. Это он до прихода Берена сочинял и пел песни для
Лютиен, и любил ее, вкладывая все помыслы о ней в свою музыку. В поисках
Лютиен он, перейдя через горы, попал на восток Средиземья и сложил у
темных вод плач о Лютиен, дочери Тингола, самой прекрасной из всех живых
существ.
В то время Тингол обратился к Мелиан, но она не дала совета, сказав,
что судьба, которую он замыслил сам, должна исполниться, а ему остается
только ждать. Но Тингол узнал, что Лютиен оказалась далеко от Дориата,
потому что от Колегорма тайно прибыли посланцы, рассказав, что Фелагунд
мертв и Берен тоже, а Лютиен находится в Нарготронде, и что Колегорм хотел
бы жениться на ней.
Тогда Тингол разгневался и разослал всех своих шпионов, намереваясь
начать войну с Нарготрондом. И так он узнал, что Лютиен снова бежала и что
Колегорм с Куруфином изгнаны из Нарготронда. И Тингол заколебался, потому
что у него не было таких сил, чтобы напасть на семерых сыновей Феанора, но
он направил вестников в Химринг с просьбой помочь в поисках Лютиен, так
как Колегорм не отослал ее в дом отца и не обеспечил ее безопасность.
Но на севере его королевства вестники встретились с непредвиденной
опасностью: с нападением Кархорота. Охваченный безумием, тот явился с
севера, устремился вниз от истоков Эсгалдуина, подобный всепожирающему
огню. Ничто не препятствовало ему, и даже сила Мелиан не остановила его,
потому что его гнали судьба и муки, причиной которых был Сильмариль внутри
его. Так Кархорот ворвался в леса Дориата, и все в страхе бежало перед
ним. Один военачальник Маблунг спасся и принес страшную весть Тинголу.
И как раз в тот мрачный час вернулись Берен и Лютиен, и весть об их
появлении бежала перед ними и ворвалась в темные дома, где в печали сидели
их обитатели. Путники прибыли к воротам Менегрота, и толпы следовали за
ними. Тогда Берен подвел Лютиен к трону Тингола, и тот в изумлении смотрел
на Берена, которого считал мертвым, но Тингол не любил его из-за
несчастий, которые Берен навлек на Дориат.
И Берен преклонил перед ним колени и сказал:
- Я вернулся, как я обещал. Я пришел, чтобы потребовать принадлежащее
мне!
Но Тингол спросил:
- Чем завершились твои поиски и как с твоим обетом?
И Берен ответил:
- Я исполнил его! Сейчас Сильмариль в моей руке!
Тогда Тингол сказал:
- Покажи мне его!
Берен протянул свою левую руку и медленно разжал пальцы, но рука была
пуста. И он поднял правую руку, и с того часа стал называть себя
Комлостом, Пусторуким.
Тогда Тингол смягчился, и Берен сел подле его трона по левую руку, а
Лютиен по правую. Они рассказали историю своих поисков, и все с изумлением
слушали их.
И Тинголу показалось, что этот человек не похож на остальных смертных
людей и является одним из великих Арда, и что любовь к нему Лютиен - нечто
новое и необычное.
И он понял, что нет такой силы в мире, которая могла бы противостоять
их судьбе.
Поэтому Тингол уступил, и Берен получил руку Лютиен перед троном ее
отца.
Но радость Дориата при возвращении прекрасной Лютиен была омрачена,
потому что, узнав о причине безумия Кархорота, народ испугался еще больше,
полагая, что из-за священного камня сила волка стала еще ужасней, и едва
ли кто-нибудь справится с ним. А Берен, услышав о нападении волка, понял,
что поиски еще не закончены.
Поэтому они приготовились к охоте на волка - самой опасной из всех.
На эту охоту отправились Хуан, Маблунг, Белег Тугой Лук, Берен Эрхамион и
Тингол, король Дориата.
Они выехали утром и переправились через реку Эсгалдуин, но Лютиен
осталась у ворот Менегрота. Тьма сгустилась вокруг нее, и ей показалось,
что солнце стало меньше и почернело.
Охотники повернули на восток, потом на север и обнаружили Кархорота в
мрачной долине, откуда Эсгалдуин срывался вниз водопадом. Там Кархорот
пытался утолить сжигавшую его жажду, и охотники узнали, где он находится.
Волк, заметив их приближение, не бросился тут же в атаку, и пока
преследователи подъехали к нему, он отполз в сторону, в заросли, и
затаился там. Но они поставили охрану вокруг всего этого места и стали
ждать, а тени в лесу все удлинялись.
Берен стоял рядом с Тинголом, и вдруг он заметил, что Хуан покинул
их. Потом в чаще раздался оглушительный лай, так как Хуан бросился в
заросли, чтобы выгнать волка оттуда, но Кархорот избежал встречи с ним и,
вырвавшись из чащи, неожиданно прыгнул на Тингола. Берен быстро встал
перед королем, выставив копье, но Кархорот отбросил оружие и поразил
Берена, ударив его в грудь. В тот же момент Хуан прыгнул из зарослей на
спину волка, и они покатились по земле в жестокой схватке.
Никогда не бывало битвы между волком и собакой подобной этой битве,
потому что в лае Хуана слышались звуки труб Ороме и гнев Валар, а в
завываниях Кархорота была ненависть и злоба Моргота. От этого шума
трескались скалы и падали в воды Эсгалдуина. Пес и волк сражались
насмерть, но Тингол не обращал на них внимания: он опустился на колени
возле Берена, видя что тот серьезно ранен.
И Хуан убил Кархорота, но он был смертельно ранен, и яд Моргота
проник в его пасть. Хуан выбрался из чащи, упал рядом с Береном и
заговорил в третий раз, успев перед смертью попрощаться с ним. Берен не
мог ответить, но положил свою руку на голову пса, и так они расстались с
ним.
Маблунг и Белег поспешили на помощь к королю, но увидев, что
произошло, бросили свои копья и заплакали. Затем, Маблунг вынул нож и
вспорол брюхо волка, и оказалось, что внутри оно почти все сожжено, как
будто огнем, рука же Берена, сжимавшая камень, осталась нетленной. Но
когда Маблунг коснулся ее, рука рассыпалась, открыв Сильмариль, который
осветил лес. Тогда Маблунг быстро схватил камень и вложил его в руку
Берена, и от прикосновения Сильмариля Берен очнулся и встал. Он высоко
поднял камень, а потом протянул Тинголу:
- Вот теперь поиск завершен, - сказал Берен, - как и моя судьба.
И более он уже не говорил.
Они унесли Берена Комлоста на носилках из ветвей, положив рядом
Хуана, и ночь настала прежде, чем они вернулись в Менегрот. Лютиен
встретила их медленное шествие, и некоторые несли рядом с носилками
факелы. Она обняла Берена, поцеловала его и велела ждать ее за западным
морем. И прежде, чем душа его рассталась с телом, он взглянул на Лютиен,
но для нее угас свет звезд, и тьма сгустилась вокруг нее.
Так кончились поиски Сильмариля, но песнь о Лютиен, об освобождении
из оков еще не кончилась.
Потому что дух Берена по просьбе Лютиен задержался в залах Мандоса,
не желая покидать мир, пока Лютиен не придет сказать ему свое последнее
прости на тусклых берегах Внешнего Моря, куда уходят умершие люди, чтобы
никогда не вернуться.
А Лютиен потеряла сознание, и дух ее покинул тело, и оно было похоже
на внезапно сорванный цветок. И тогда для Тингола наступила зима его
жизни.
А Лютиен ушла в залы Мандоса, в место, назначенное для Эльдалие за
поселениями Запада, на границах Мира. Там сидят те, кому пришел срок
ждать, погруженные во мрак своих мыслей, но красота Лютиен превосходила их
красоту, и она упала на колени перед Мандосом и запела для него.
Слушая ее, Валар опечалились, потому что Лютиен сплела в ней две
песни: печали и горя. И когда она стояла на коленях перед Мандосом, слезы
ее падали к его ногам, и в нем появилось сочувствие, поэтому он вызвал к
себе Берена, и они встретились за Западным морем. Мандос отправился к
Манве, и Манве искал в своих сокровенных мыслях, где появилась воля
Илюватара.
И тогда он предоставил Лютиен право выбора, она могла избежать залов
Мандоса и уйти в Валинор, чтобы жить там среди Валар до конца мира, забыв
о печали своей жизни. Берен туда попасть не мог, потому что Валар не было
дозволено отвратить от него смерть, являющуюся даром Илюватара людям.
А другой выбор у Лютиен был таков: она могла вернуться в Средиземье,
взяв с собой Берена, и вновь поселиться там, но не быть спокойной за свою
жизнь и радость. И Лютиен избрала эту судьбу, покинув Благословенное
