таких, кто любил госпожу Халет и соглашался идти туда, куда она сочтет
нужным, и жить под ее правлением. И она увела их в лес Бретиль между
Тенглином и Сирионом.
В последующие злые дни туда явились многие из ее рассеявшегося
народа.
В то время Бретиль являлся частью владений короля Тингола, хотя и был
расположен вне Пояса Мелиан, и Тингол отказался отдать его Халет. Однако
Фелагунд, друживший с Тинголом, узнав обо всем, что случилось с племенем
Халет, добился для нее этой милости. Она получила разрешение свободно жить
в Бретиле, но с одним условием: ее народ должен был охранять переправы
Тенглина от всех врагов Эльдара и не допускать, чтобы Орки проникали в эти
леса. На это Халет ответила:
- Где Хальдад - отец мой, и Хальдар - мой брат? Если король Дориата
боится дружбы между Халет и теми, кто уничтожил ее родичей, тогда мысли
Эльдара непонятны людям.
И Халет жила в Бретиле, пока не умерла, и ее народ возвел над ее
телом зеленый курган, возвышавшийся над вершинами леса - Тур Харета,
Могила Госпожи, или Хауд-эн-Арвенин на языке Синдара.
Вот как случилось, что Эдайн поселились на землях Эльдара одни здесь,
другие там. Некоторые из них вели бродячий образ жизни, а иные селились
родами или небольшими племенами.
Большая часть их вскоре выучила язык Зеленых Эльфов не только для
того, чтобы общаться друг с другом, но и потому, что многие стремились
овладеть знаниями Эльфов. Но спустя некоторое время короли Эльфов решили,
что нехорошо Эльфам и людям жить вперемешку без всякого порядка и что люди
должны иметь повелителей из их собственной расы. И короли выделили для них
отдельные области, где люди могли жить собственной жизнью, и назначили им
вождей, чтобы управлять этими землями.
В войне люди были союзниками Эльдара, но имели своих военачальников.
Однако многие из Эдайна стремились к дружбе с Эльфами и жили среди
них столь долго, сколько им разрешали, и юноши часто служили какое-то
время в войсках королей.
Хадор Лориндол, сын Хатола, внук Магора, правнук Малаха Арадана, в
юности вошел в число домочадцев Фингольфина и заслужил любовь короля.
Поэтому Фингольфин поставил его правителем в Дор-Ломине, и Хадор собрал в
этой стране большую часть своих родичей и стал самым могущественным из
вождей Эдайна. В его доме говорили только на языке Эльфов, но не была
забыта их собственная речь, и из этого образовался общий язык Нуменора.
А в Дор-Финионе власть над народом Беора и землями Ладроса была
отдана Боромиру, сыну Борона, приходившегося внуком старому Беору.
Сыновьями Хадора были Гальдор и Гундор.
Гальдор имел сыновей Хурина и Хуора, сыном же Хурина был Турин -
Гибель Глаурунга, а сыном Хуора - Туор, отец Эрендиля Благословенного.
Сыном Боромира был Брегор, отец Бреголаса и Барахира. Бреголас же
имел сыновей Барагунда и Белагунда. Дочерью Барагунда была Морвен, мать
Турина, а дочь Белагунда Риан была матерью Туора. Сыном Барахира был Берен
Однорукий, тот, кто завоевал любовь Лютиен, дочери Тингола, и восстал из
мертвых. У них родилась Эльвинг, ставшая женой Эрендиля, и впоследствии
все короли Нуменора были ее потомками.
Все эти люди попали в сеть Судьбы Нольдора, и они совершили великие
подвиги, которые до сих пор упоминаются в историях Эльдара о королях
древности.
В те дни сила людей соединилась с могуществом Нольдора, и надежды их
были велики.
Моргот находился в плотном окружении, потому что народ Хадора,
привыкший мужественно переносить холод и долгие скитания, не боялся
временами уходить далеко на север для наблюдения за действиями врага.
Люди трех домов процветали и умножались, и самым могущественным из
них был дом Хадора Золотоголового, рыцаря повелителей Эльфов.
Его народ обладал большой силой и ростом, был быстрым в решениях,
смелым и стойким, скорым на гнев и на смех, могучим среди детей Илюватара
в дни юности людского рода. Большей частью эти люди были желтоволосы и
голубоглазы, но Турин, сын Морвен из дома Беора, не был таким. Люди того
дома имели черные или каштановые волосы, серые глаза и больше других
походили на Нольдорцев.
Нольдорцы выделяли их, потому что люди дома Беора обладали острым
умом, умелыми руками, хорошей памятью и сообразительностью и предпочитали
сочувствовать, чем насмехаться. На них походил лесной народ Халет, но те
имели меньший рост и были менее способны к обучению.
Халадин пользовались немногочисленными словами и не любили большого
стечения народа. Многие из них находили большое удовольствие в уединении,
свободно скитаясь в зеленых лесах, пока земли Эльдара были еще новыми для
них. Но время их пребывания в королевствах Запада было непродолжительным и
дни их несчастливыми.
После прихода Эдайна в Белерианд срок их жизни, согласно исчислению
людей, удлинился, но все же, в конце концов, старый Беор умер, прожив
девяносто три года, из которых сорок четыре он служил королю Фелагунду. И
когда он лежал мертвый, без единой раны, сраженный лишь возрастом,
Эльдарцы в первый раз увидели, как быстро приходит к концу жизнь людей,
увидели смерть от усталости, которой они сами не знали. Они были очень
опечалены утратой их друзей. Но Беор, во всяком случае, расставался в
жизнью добровольно и умер мирно. Эльдарцы очень удивились странной судьбе
людей, потому что в их знаниях ничего не говорилось об этом, и такой конец
был скрыт от Эльфов.
В те древние дни Эдайн быстро перенял у Эльдара все то искусство и
знания, какие могли воспринять, и сыновья их стали мудрее и искуснее и
далеко превзошли в этом всех прочих людей, все еще живших к востоку от
гор, и не встречавшихся с Эльдарцами, на чьи лица падал когда-то свет
Валинора.
18. О РАЗРУШЕНИИ БЕЛЕРИАНДА И О ГИБЕЛИ ФИНГОЛЬФИНА
Фингольфин, король севера и верховный король Нольдора, видя, что его
народ умножился и стал сильным и что присоединившиеся к ним люди
многочисленны и доблестны, снова начал тщательно обдумывать нападение на
Ангбанд.
Он знал, что всем им грозит опасность, пока кольцо осады останется
незамкнутым, и Моргот может беспрепятственно трудиться в своих
подземельях, измышляя зло, которое никто не мог предвидеть, пока не
сталкивался с ним.
Этот замысел Фингольфина был разумным, исходя из меры его знаний,
однако Нольдорцы еще не представляли себе степени могущества Моргота, не
понимали, что война против него только их силами была безнадежна, все
равно - спешили они к ней или медлили.
Но так как земля их была прекрасна и королевства обширны, большинство
Нольдорцев удовлетворяло существующее положение. Они предпочитали оставить
все как есть и медлили начать атаку, в которой многие, без сомнения,
должны были погибнуть, победив или потерпев поражение, потому они были
мало расположены слушать Фингольфина, а сыновья Феанора в это время -
меньше прочих. Среди вождей Нольдора одни лишь Амрод и Амрас держались
того же мнения, что и король, потому что они жили в местности, откуда
можно было видеть Тангородрим, и угроза Моргота не переставала тревожить
их мысли.
Так замыслы Фингольфина не привели ни к чему, и страна сохранила мир
еще на некоторое время.
Но когда шестое поколение людей после Беора и Мараха еще не достигло
полной зрелости, т.е. спустя четыреста пятьдесят лет после прихода
Фингольфина, случилась беда, которой он так давно страшился: она была
ужасней и неожиданней, чем предсказывал ему его неосознанный страх, потому
что Моргот долго и тайно готовил свои силы, и злоба в его сердце все
росла, а ненависть к Нольдору становилась все нетерпимее. Он желал не
только покончить со своими врагами, но уничтожить и осквернить земли,
которыми они владели и сделали прекрасными.
И говорят, что ненависть превозмогла в нем рассудок, ибо если бы он
подождал, пока его замыслы приобретут законченность, тогда Нольдор был бы
уничтожен полностью. Но он, в свою очередь, недооценил доблесть эльфов, а
людей он еще не принимал во внимание.
Пришло зимнее время, когда ночи стали длинными и безлунными, и
обширная равнина Ард-Галена протянулась, тускло освещенная холодными
звездами, от фортов Нольдора на холмах до подножия Тангородрима.
Сторожевые костры еле горели, стража была немногочисленна, и мало кто
бодрствовал в лагерях всадников Хитлума.
И тогда внезапно Моргот выбросил огромные реки пламени, сбежавшие c
Тангородрима быстрее, чем Балроги, и заполнившие всю равнину. Железные
Горы извергли огонь многих ядовитых оттенков, и воздух, смешавшись с чадом
этого огня, стал зловонным и смертоносным.
Так погиб Ард-Гален, и огонь пожрал его травы, и все превратилось в
сожженную и бесплодную пустыню, покрытую удушливой пылью, голубую и
безжизненную. Впоследствии его стали называть Анфауглит, Удушающая Пыль.
Для множества обуглившихся костей она стала незарытой могилой, потому что
немало Нольдорцев, не успевших бежать на холмы, погибло в том пламени,
захватившем их врасплох.
Высоты Дор-Финиона и Эред Витрина сдержали свирепый поток, но леса на
их склонах, смотревшие на Ангбанд, все сгорели, и дым привел в
замешательство обороняющихся.
Так началась четвертая из великих битв Дагор Браголах, Битва
Внезапного Пламени.
Перед фронтом этого огня шел Глаурунг Золотой, отец драконов, в
полной своей мощи. Следом за ним - Балроги, а дальше - черные армии Орков
в таком количестве, какого Нольдорцы никогда не видели прежде и даже не
могли себе представить. И враги атаковали крепость Нольдора и прорвали
осаду Ангбанда, убивая, где только находили, Нольдорцев и их союзников,
Серых Эльфов и людей.
Многие из самых отважных врагов Моргота были уничтожены в первые же
дни войны или ошеломлены, рассеяны и лишены возможности собрать свои силы.
С тех пор война в Белерианде больше не прекращалась, но битва Внезапного
Пламени окончилась с приходом весны, когда атаки Моргота стали слабее.
Так завершилась осада Ангбанда, и враги Моргота рассеялись и
отдалились друг от друга. Большая часть Серых Эльфов бежала на юг,
отказавшись от участия в войне на севере. Многих приняли в Дориате, после
чего могущество короля Тингола возросло, потому что власть королевы Мелиан
охраняла его границы, и зло еще не могло проникнуть в Скрытое Королевство.
Другие нашли убежище в крепостях у моря и в Нарготронде. Иные бежали из
страны и укрылись в Оссирианде или, перейдя горы, скитались, бездомные, в
лесных дебрях. И слух о войне и о падении осады дошел даже до людей на
востоке Средиземья.
Главный удар в нападении пришелся на сыновей Финарфина, и Ангрод с
Аэгнором были убиты, а рядом с ними пал Бреголас, вождь дома Беора, и
большая часть воинов этого народа. Но Барахир, брат Бреголаса, сражался
дальше к западу, вблизи прохода Сириона. Там короля Финрода Фелагунда
спешившего с юга, отрезали от его воинов и окружили с небольшим отрядом
вблизи топи Сереха, и он был бы убит или взят в плен, но появился Барахир
с самыми отчаянными своими людьми и выручил его. Окружив короля стеной
копий, они с большими потерями проложили себе путь из битвы. Так был
спасен Фелагунд. И вернувшись в свою подземную крепость в Нарготронде, он
поклялся вечно хранить дружбу с Барахиром и всем его родом и прийти к нему
на помощь в любой нужде, и в знак этого обета он дал Барахиру свое кольцо.
Теперь Барахир по праву был повелителем дома Беора и вернулся в
Дор-Финион. Но большинство его народа бежало из своих домов и нашло
убежище в укреплениях Хитлума.
Так велики были силы нападения Моргота, что Фингольфин и Фингон не
