с домом Хадора не кончились, хотя Хурин находился в его власти, а Морвен
скиталась в лесах.
Страшной была участь Хурина, а Моргот всеми путями пытался бросить
злую тень на Тингола и Мелиан, потому что ненавидел и боялся их.
Решив, что час настал, он освободил Хурина и разрешил ему идти, куда
тот пожелает. Моргот притворился, будто сделал это из сострадания к врагу,
но он лгал: Хурин еще должен стать орудием его ненависти к эльфам и людям.
Хурин принял предложенную свободу и опечалился, отравленный словами
Темного Владыки, а тогда прошел год со смерти Турина, потому что двадцать
восемь лет провел в плену Хурин и теперь изменился неузнаваемо.
Он пришел в Хитлум, и вождям Восточноязычных донесли о том, что через
пески Анфауглита движется большая кавалькада военачальников и черных
солдат Ангбанда, и следом за ними идет старик, как будто пользующийся там
величайшими почестями. Поэтому они не тронули Хурина и беспрепятственно
пропустили в эти земли. Они поступили мудро, потому что остатки его
собственного народа избегали Хурина - ведь он шел из Ангбанда и казался
союзником Моргота.
Освобождение только увеличило горе Хурина, и он покинул земли Хитлума
и направился в горы, и там вспомнил о Тургоне, и ему захотелось снова
попасть в Скрытое Королевство Гондолина.
Он спустился с Эред Витрина, не зная, что слуги Моргота следят за
каждым его шагом. Переправившись через Бритиах, он вошел в Димбар и
добрался до подножия Эрхориата.
Стража огромных орлов была теперь удвоена, и они увидели далеко внизу
Хурина, и в тот же час сам Торондор принес об этом весть Тургону, сочтя ее
важной, но Тургон сказал:
- Разве Моргот спит? Ты ошибся!
- Пока что нет, - ответил Торондор, - если бы орлы Манве могли
ошибаться, тогда уже давно бы, вождь, тайна твоего королевства была бы
раскрыта!
- В таком случае, твои слова предвещают недоброе, - сказал Тургон, -
потому что они могут иметь только один смысл. Даже Хурин Талион уступил
воле Моргота. Мое сердце закрыто для него!
Но когда Торондор оставил его, Тургон долго сидел в раздумье, и
сердце его смягчилось, и он послал орлов разыскать Хурина и привести его,
но они не смогли найти его, потому что Хурин стоял в отчаянии под утесами
Эрхориата.
Тогда он громко закричал в глуши. Поднявшись на скалу, Хурин
посмотрел в сторону Гондолина и воззвал громким голосом:
- Тургон! Тургон! Вспомни топь Сереха! Тургон, или ты не слышишь меня
в своих скрытых залах?
Но в ответ не раздалось ни звука.
Однако, были уши, слышавшие слова Хурина, и сообщение об этом дошло
до Моргота, и он улыбнулся, потому что теперь он точно знал, в какой
местности живет Тургон. Это было первое зло, которое принесла свобода
Хурина.
Когда наступила тьма, Хурин спустился в горы и погрузился в сон. Во
сне он услышал голос Морвен, она много раз повторяла его имя, и голос ее
доносился из Бретиля, и, проснувшись, он направился вдоль опушки к
переправам Тенглина. Ночные часовые, заметив его, испугались, что видят
призрак, поэтому Хурина никто не остановил, и он прошел туда, где был
сожжен Глаурунг, увидел высокий камень. Но Хурин не взглянул на камень,
потому что знал, что там написано, и глаза его увидели, что он здесь не
один: в тени камня сидела женщина. Она откинула капюшон и подняла лицо:
седая и старая; глаза их встретились, и Хурин узнал ее. Это была она,
самая прекрасная и гордая женщина былых дней!
- Ты пришел, - сказала она. - Я так долго ждала!
- Темна была дорога, и я пришел, как только смог! - ответил он.
- Но слишком поздно! - сказала Морвен. - Они умерли!
- Я знаю, - ответил Хурин, - но не ты.
Морвен сказала:
- Почти. Я опустошена! Я уйду вместе с солнцем, времени осталось
мало, если ты знаешь, скажи мне: как она нашла его?
Хурин не ответил, и они сели рядом с камнем и не говорили больше.
Морвен умерла. Он посмотрел на нее в сумерках и ему показалось, что слезы
горя исчезли с ее лица.
- Она не была побеждена, - сказал Хурин и закрыл ей глаза. Сердце в
нем окаменело.
Хурин очнулся, и ярость вскипела в нем, его единственным желанием
было отомстить за зло, причиненное его роду.
Хурин встал и вырыл могилу для Морвен, и вырезал на камне слова:
"Здесь лежит также Морвен Элодвен".
Хурин переправился через Тенглин и пошел на юг по дороге, что вела в
Нарготронд. Наконец, он пришел к берегам Нарога и отважился перейти реку
по камням, и остановился перед разбитыми деревьями Фелагунда.
Здесь следует сказать, что после ухода Глаурунга, Мим отправился в
Нарготронд и вполз в разрушенные залы, он завладел ими и сидел, перебирая
золото и драгоценные камни. Поблизости не было никого, кто мог бы его
ограбить.
Но вот кто-то приблизился к двери и остановился на пороге. Мим
подошел ближе, чтобы выяснить его намерения.
- Кто ты, препятствующий мне войти в дом Финрода Фелагунда? - спросил
Хурин.
- Я Мим, и еще до того, как некие гордецы явились из-за моря, гномы
вырыли залы. Я вернулся, чтобы взять принадлежащее мне, потому что я -
последний из моего народа.
- Тогда не долго будешь ты пользоваться своим наследством! - сказал
Хурин, потому что я - сын Гальдора и сыном моим был Турин Турамбар,
которого ты не забыл. И это он убил дракона Глаурунга, опустошившего те
залы, где ты сейчас сидишь. И для меня не тайна, кем был предан Шлем
Дракона из Дориата!
Мим в великом страхе стал умолять Хурина взять все, что тот пожелает,
но сохранить ему жизнь, но Хурин убил его. Затем он вошел в залы и долго
оставался в этом месте. Он унес только одну вещь из этого огромного
богатства.
Он пошел на восток и пришел к сумеречным озерам, там его схватили
эльфы и привели к королю Тинголу. Взглянув на него, Тингол изумился, узнав
Хурина, пленника Моргота. Он сердечно приветствовал Хурина и оказал ему
почести.
Хурин не ответил королю, но вытащил из-под плаща ту вещь, которую
унес из Нарготронда: это был бесценный Наугламир, ожерелье карликов,
созданный для Финрода Фелагунда, и Хурин бросил его к ногам Тингола с
грубыми и жестокими словами:
- Получи свое вознаграждение, - крикнул он, - потому что ты хорошо
сберег моих детей и мою жену! Это Наугламир, и о нем знают эльфы и люди, и
я принес его тебе из мрака Нарготронда, где твой родич, Финрод, оставил
его, когда ушел вместе с Береном, сыном Барахира, исполнить поручение
Тингола из Дориата!
Тингол взглянул на бесценное сокровище и узнал в нем Наугламир, и
хорошо понял намек Хурина, но он удержал свой гнев, и тут заговорила
Мелиан:
- Хурин Талион, Моргот околдовал тебя, потому что тот, кто смотрит
глазами Моргота, видит все искаженным. Долго воспитывался твой сын Турин в
залах Менегрота, пользуясь любовью и почетом, как сын короля. И не по
нашей воле он ушел из Дориата. А впоследствии и жена твоя, и дочь нашли
приют здесь, и мы отговаривали Морвен, собравшуюся в Нарготронд. Это голос
Моргота в тебе обвиняет твоих друзей!
Хурин стоял неподвижно и долго смотрел в глаза королевы, и понял
правду обо всем, о несчастье, отмеренном ему Морготом, и, подняв сокровище
с пола, он подал его Тинголу, сказав:
- Прими, вождь, ожерелье гномов, как дар от того, у кого ничего не
осталось, и как память о Хурине, потому что теперь судьба моя свершилась,
и цель Моргота достигнута, но я больше не раб ему!
Затем он повернулся и покинул Тысячу Пещер. Никто не пытался
преградить ему путь, и никто не знал, куда он направился.
И говорят, Хурин бросился в море.
Когда Хурин ушел из Менегрота, Тингол долго сидел, глядя на бесценное
сокровище, и он подумал, что ожерелье нужно переделать, вправив в него
Сильмариль, и решил всегда носить его с собой, бодрствуя или во сне.
В те дни гномы все еще продолжали приходить в Белерианд, не малыми
группами, как раньше, а большими, хорошо вооруженными отрядами, и в
Менегроте они жили в отдельных помещениях и работали в кузницах.
Тогда как раз в Дориате находились искуснейшие мастера из Ногрода, и
поэтому король объявил им свое желание переделать Наугламир и вставить в
него Сильмариль. Увидев сокровище, гномы решили овладеть им, но они скрыли
свои мысли и согласились взяться за эту работу.
Они трудились долго, и Тингол, один, спускался к ним в кузницы и
сидел среди гномов, пока они работали. Настал день, когда его желание было
выполнено, и красота ожерелья была поистине велика.
Тогда Тингол, оказавшись среди гномов, хотел было взять ожерелье, но
гномы потребовали, чтобы он отдал им это ожерелье. Они сказали:
- По какому праву король эльфов притязает на обладание Наугламиром,
созданным нашими отцами для Финрода Фелагунда, который ныне мертв? Тингол
получил его из рук Хурина, а тот унес ожерелье, как вор, из мрака
Нарготронда.
Но Тингол понял, что скрывали их сердца. В гневе своем и гордости он
пренебрег опасностью и сказал им презрительно:
- Как вы, неуклюжее племя, смеете требовать что-либо от меня? - И
приказал им убираться без вознаграждения из Нарготронда.
Слова короля превратили их вожделения в ярость, они набросились на
него, схватили и убили его.
Тогда гномы, взяв Наугламир, покинули Менегрот и бежали через Регион
на восток. Но весть о случившемся быстро распространилась по лесу, и лишь
немногие из отряда перебрались через Арос. Наугламир был отобран и
возвращен с великой скорбью королеве Мелиан.
Однако двое из убийц Тингола спаслись и вернулись в свой далекий
город в Синих горах, и там рассказали о случившемся, но далеко не все,
сказав, что гномы были перебиты в Дориате по приказу короля эльфов. Они
долго обдумывали способы мести.
И вскоре из Ногрода выступило огромное войско и, перейдя Гелион,
направилось через Белерианд на запад.
В Дориате произошли плохие перемены.
Мелиан долго сидела рядом с королем Тинголом, и мысли ее возвращались
к их первой встрече. Она знала, что ее расставание с Тинголом было
предвестием больших событий и что судьба Дориата уже приблизилась.
Сейчас Тингол лежал бездыханным, и дух его улетел в залы Мандоса, а с
его смертью изменилась и Мелиан.
Случилось так, что в это время ее власть над лесами Нелдорета и
Региона исчезла, и Дориат оказался без прикрытия от его врагов.
С тех пор Мелиан не говорила ни с кем, кроме Маблунга, приказав ему
оберегать Сильмариль и немедленно известить Берена и Лютиен в Оссирианде.
И сама она исчезла и вернулась в страну Валар, и больше Мелиан в этой
истории не упоминается.
А войско Наугрим проникло в леса Дориата, и никто не мог
противостоять им, потому что они были многочисленны и свирепы. Они
ворвались в Менегрот, и там они были убийцами многих эльфов и гномов, и
залы Тингола были разрушены и разграблены. Так пал Маблунг, и Сильмариль
был захвачен.
В то время Берен и Лютиен были на Тол Галене. Их сын Диор Элухиль был
женат на Нимлот. Сыновья Диора и Нимлот были Эдурад и Элурин, и еще у них
была дочь Эльвинг. Среди эльфов Оссирианда быстро распространилась весть,
что войско гномов перешло Гелион. Эта новость вскоре дошла до Берена и
Лютиен. Тогда Берен собрался и вместе со своим сыном Диором отправился на
север, и с ним ушли многие из Зеленых эльфов Оссирианда.
И случилось так, что когда сильно уменьшившееся войско гномов Ногрода
возвращаясь из Менегрота, снова пришло в Сарк-Атрада, оно было атаковано
врагами. И все леса наполнились звуком рогов, и на гномов посыпались
стрелы. Множество были убиты, некоторым удалось спастись от засады, и они
