увела его из спокойного и любимого Удела. Он смотрел вниз на ненавистную
дорогу, ведущую назад, на запад, к дому. Внезапно он понял, что две черные
точки медленно движутся по дороге, направились на запад: взглянув еще раз,
он заметил еще три такие же точки, движущиеся им навстречу. Он вскрикнул и
схватил за руку Бродяжника.
- Смотрите! - сказал он, указывая вниз.
Бродяжник немедленно упал на землю, потянув за собой и Фродо. Мерри
лег рядом.
- Что это? - прошептал он.
- Не знаю, но опасаюсь худшего, - ответил Бродяжник.
Они медленно подползли к краю круга и выглянули в щель между двумя
камнями. Свет больше не был ярким - ясное утро кончилось, с востока
наползли облака и закрыли солнце, как будто оно начало заходить. Все
видели черные точки, но ни Фродо, ни Мерри не могли определить их размер
или форму: однако что-то говорило им, что там далеко внизу, на дороге у
подножья холма, встречаются Черные Всадники.
- Да, - сказал Бродяжник, чье острое зрение не позволило ему
сомневаться. - Враг здесь!
Они торопливо отползли от края круга и спустились по северному склону
холма к своим товарищам.
Сэм и Пиппин не теряли времени зря. Они осмотрели углубление и
прилегающие склоны. Неподалеку они обнаружили источник чистой воды, а
возле него след ноги не более одного-двух дней давности. В углублении
оказались следы костра и другие свидетельства того, что недавно здесь был
чей-то лагерь. На краю углубления ближе к склону холма было несколько
упавших обломков скал. За ними Сэм нашел спрятанный запас дров.
- Может, здесь был Гэндальф, - сказал он Пиппину. - Кажется, тот, кто
оставил это, собирался вернуться.
Бродяжник очень заинтересовался их открытием.
- Хотел бы я сам осмотреть все вокруг, - сказал он, направляясь к
источнику, где обнаружили след.
- Этого я и боялся, - сказал он, вернувшись. - Сэм и Пиппин затоптали
там все. Здесь были рейнджеры. Именно им принадлежит след. Но здесь есть
также несколько следов, не принадлежащих рейнджерам. И один из них
оставлен тяжелыми башмаками не более чем один-два дня назад. По крайней
мере один. Не могу утверждать определенно, но думаю, что здесь было много
ног в башмаках...
Он замолчал и о чем-то задумался.
Каждый из хоббитов увидев в своем воображении Всадников в плащах с
капюшонами и башмаках. Если они знают о существовании этого углубления, то
чем быстрее Бродяжник уведет их куда-нибудь в другое место, тем лучше.
Сэм, услышав о том, что враги находятся на дороге всего в нескольких милях
от них, осматривал убежище с неодобрением.
- Не лучше ли убраться отсюда, мастер Бродяжник? - нетерпеливо сказал
он. - Уже поздно, а эта дыра мне не нравится.
- Да, нам нужно решить, что делать, - согласился Бродяжник, посмотрев
на небо и оценив время и погоду. - Что ж, Сэм, - сказал он, наконец, - мне
это место тоже не нравится: но не знаю, сможем ли мы найти что-нибудь
получше до ночи. Здесь нас по крайней мере сейчас не видели, а если мы
двинемся, нас тут же заметят. Все, что мы сможем сделать, это отклониться
вправо от нашего пути к озеру: там местность такая, как здесь. Дороги
охраняются, но нам придется пересечь ее, если мы попытаемся укрыться в
зарослях к югу. С северной стороны дороги за холмами местность голая и
плоская на много миль.
- Видят ли вообще всадники? - поинтересовался Мерри. - Мне кажется,
они чаще используют нос, чем глаза: они нас вынюхивают, если можно так
сказать, по крайней мере при свете дня. Но вы заставили нас лежать там,
наверху: а сейчас вы говорите о том, что они увидят нас, если мы будем
двигаться.
- Я был слишком неосторожен на вершине холма, - объяснил Бродяжник. -
Мне хотелось найти следы Гэндальфа: но было ошибкой подниматься туда
втроем и оставаться там так долго. Потому что лошади Черных Всадников
могут видеть, а Всадники используют людей и других существ в качестве
своих шпионов, как мы видели это в Пригорье. Сами они не видят мир при
свете, как мы, но каждый предмет отбрасывает тень в их мозгу: эту тень
уничтожает лишь полуденное солнце. А во тьме они воспринимают множество
знаков и форм, которые скрыты от нас. И в любое время они ощущают запах
крови живых существ, они жаждут этой крови и ненавидят ее. Существуют и
другие чувства помимо обоняния и зрения. Мы ощущаем их присутствие - оно
тревожит наши сердца раньше, чем мы видим Всадников. Они же ощущают наше
присутствие гораздо острее. К тому же, - добавил он, понизив голос, - их
притягивает Кольцо.
- Как же тогда спастись? - спросил Фродо, с отчаянием осматриваясь. -
Если я двинусь, то я все равно привлеку их.
Бродяжник положил ему на плечо руку.
- Нужно надеяться, - сказал он. - Вы не один. Используем эти сухие
дрова. Огонь защитит нас от Всадников. Саурон может использовать огонь в
своих целях, он может все, но эти всадники не любят огня и боятся того,
кто им владеет. Огонь - наш друг.
- Может быть, - пробормотал Сэм.
В самой глубокой части своего убежища они развели костер и
приготовили еду. Поползли вечерние тени, становилось холодно. Неожиданно
они почувствовали, что сильно проголодались, ведь они ничего не ели после
завтрака. Но они осмелились съесть лишь скромный ужин. Местность перед
ними была пустой: здесь вообще никто не жил, за исключением немногих птиц
и зверей. Все расы покинули эту местность. Только рейнджеры иногда
проходили за холмами, но их было немного и они здесь не останавливались.
Остальные путешественники были еще более редки, и все принадлежали к злым
расам: временами из северных долин туманных гор выходили тролли. Только на
дороге можно было еще встретить путников, большей частью гномов,
торопившихся по своим делам.
- Не знаю, как мы будем добывать еду, - сказал Фродо. - В последние
дни мы расходовали ее бережно, а этот ужин вовсе не пир: но мы съели
больше, чем предполагали, а ведь нам предстоит еще две недели пути, если
не больше.
- В этой глуши есть пища, - сказал Бродяжник, - ягоды, корни, травы:
я, к тому же, неплохо охочусь, если нужно. Вы можете не опасаться голодной
смерти до наступления зимы. Но сбор ягод и охота - это долгая и трудная
работа, а мы должны торопиться. И поэтому затяните пояса потуже и думайте
о столах в доме Элронда.
С наступлением темноты холод усилился. Выглядывая из-за края
углубления, они могли видеть лишь серую землю, быстро покрывающуюся тенью.
Небо над ними вновь расчистилось и медленно заполнилось мигающими
звездами. Фродо и его товарищи жались к костру, кутаясь в одеяла, но
Бродяжник же удовлетворился единственным плащом и сидел немного в стороне,
задумчиво потягивая трубку.
Когда опустилась ночь и огонь запылал ярче, он начал рассказывать им
сказания для того, чтобы побороть их страх. Он знал множество легенд об
эльфах и людях, о добрых и злых делах древних дней. Хоббиты гадали,
сколько ему лет и откуда он все это знает.
- Расскажите нам о Гил-Гэладе, - вдруг сказал Мерри, когда Бродяжник
закончил рассказ о королевстве эльфов. - Знаете ли вы это древнее
сказание?
- Знаю, - ответил тот. - И Фродо знает, это слишком тесно связано с
нами.
Мерри и Пин взглянули на Фродо, который смотрел в огонь.
- Я знаю немного, лишь то, что рассказал мне Гэндальф, - медленно
сказал Фродо. - Гил-Гэлад был последним великим королем эльфов Средиземья.
На языке эльфов Гил-Гэлад означает "звездный свет". С Элендилом, другом
эльфов, они отправились в землю...
- Нет! - прервал его Бродяжник. - Не думаю, что бы это сказание нужно
было рассказывать сейчас, когда рядом с нами слуги Врага. Если нам удастся
попасть в дом Элронда, то там вы сможете услышать его полностью.
- Тогда расскажите нам что-нибудь другое о давних днях, - попросил
Сэм. - Я очень хочу услышать еще что-нибудь об эльфах: тьма, мне кажется,
все больше сжимается вокруг нас.
- Я расскажу вам сказание о Тинувиэль, - сказал Бродяжник, - расскажу
кратко, на самом деле оно очень длинное, и конец его неизвестен. Теперь не
осталось уже никого, кроме Элронда, кто точно знал, как его рассказывали в
старину. Это прекрасное сказание, хотя и очень печальное: таковы все
сказания Средиземья, но оно поднимет ваш дух.
Некоторое время он молчал, а потом начал не говорить, а тихонько
напевать.
Бродяжник вздохнул и помолчал, затем вновь заговорил.
- Эта песня, - сказал он, - в стиле, который эльфы называли
"энни-теннат", но ее трудно перевести на наш разговорный язык, получается
лишь слабое эхо. В ней рассказывается о встрече Берена, сына Барагира, и
Лютиен Тинувиэль. Берен был сыном смертного человека, а Лютиен - дочерью
Тингола, короля эльфов в Средиземье, когда мир еще был юн. Она была
прекраснейшей девушкой среди всех детей мира. Красота ее была подобна
свету звезд над туманом северных земель, а в лице ее сверкал свет. В те
дни Великий Враг, слугой которого был Саурон из Мордора, жил в Ангбанде,
на севере, и эльфы запада вернулись в Средиземье и выступили против него
войной, чтобы вернуть себе украденные сильмарили: и предки людей
присоединились к эльфам. Но Враг победил, и Барагир был убит, а Берен
бежал и, преодолев множество опасностей, прошел горы ужаса и пришел в
скрытое королевство Тингола, в лесу Нелдорет. Здесь он обрел Лютиен,
поющую и танцующую на поляне у зачарованной речки Эсгалдуин, и назвал он
ее Тинувиэль, что на древнем языке означает "соловей". Множество горестей
поджидало их впереди, они надолго расстались. Тинувиэль спасла Берена из
темниц Саурона. Вместе они прошли через множество опасностей и вырвали из
короны Великого Врага сильмариль, величайшую из всех драгоценностей, чтобы
отдать его как свадебный выкуп за Лютиен Тинголу, ее отцу. Но потом Берен
был убит волком, вышедшим из ворот Ангбанда, и умер на руках у Тинувиэль.
И она выбрала участь смертных, пожелала умереть, чтобы последовать за ним,
и в песне рассказывается, что они встретились снова за разделяющими
морями. И через некоторое время они вновь живыми вместе бродили в зеленых
лесах далеко за пределами этого мира. Итак, одна Лютиен Тинувиэль из всей
королевской семьи эльфов действительно умерла и покинула этот мир, и эльфы
утратили ту, кого больше всего любили. Но от нее ведут свое происхождение
древние люди. Еще живы те, чьим предком была Лютиен, и говорят, что ее
потомство никогда не исчезнет. Из этой семьи и Элронд из Ривенделла. От
Берена и Лютиен родился Диор, наследник Тингола: от него - Эльвинг Белая.
На ней женился Эрендил, а от них произошли короли Нуменора, сейчас
называемого Дикими Землями.
Бродяжник говорил, а хоббиты смотрели на его необычайно холодное,
энергичное лицо, слабо освещенное красноватым светом костра. Глаза его
сверкали, голос был глубок и богат. Над ним было черное звездное небо.
Внезапно над вершиной Заверти появился бледный свет. Из-за холма медленно
поднималась луна, и звезды над его вершиной меркли.
Рассказ кончился. Хоббиты задвигались, и кое-кто из них потянулся.
- Смотрите! - сказал Мерри. - Луна встает. Должно быть уже поздно.
Остальные подняли головы и увидели на вершине холма, на фоне луны
что-то маленькое и темное. Возможно, это был лишь большой камень,
освещенный бледным лунным светом.
Сэм и Мерри встали и отошли от костра. Фродо и Пин продолжали сидеть
в молчании, Бродяжник внимательно смотрел на вершину. Все казалось
спокойным и тихим, но теперь, когда Бродяжник молчал, Фродо чувствовал,
как холод подкрадывается к его сердцу. Он подвинулся ближе к огню. В этот
