несущая частота - цвет, модулирующая - форма... и так далее!
Можно попробовать разные способы кодировки. Но главное, что
тогда мы получим обычные ауральные рисунки - и их уже можно
будет оценивать с эстетической точки зрения. Ведь редактировать
рисунок проще, чем наугад перебирать сочетания излучений!
- Хм, - протянул Олег, - а ведь в этом что-то есть... По крайней
мере, это можно сделать сразу, и сразу проверить результат...
Знаешь, - он посмотрел на Евгения со смешанным выражениям
зависти и восхищения, - это первая здравая мысль в лаборатории
за последние две недели!
- Ну, - Евгений смущенно опустил глаза. - Иногда свежий взгляд
со стороны бывает полезен...
- Ну да! - ехидно встряла Ниночка. - Он хочет сказать, что для
успеха общего дела его надо удалить отсюда еще на пару месяцев -
для большей свежести взгляда! Нет, серьезно, Жень, когда
кончается твой отпуск? И чем ты собираешься заниматься после?
Ей-богу, всякий раз так тяжело ждать твоего очередного
"визита"...
Евгений открыл было рот - и вдруг понял, что не может ответить
на этот простой вопрос. Что делать дальше? Раньше такой проблемы
не существовало... Но теперь, когда он волею судьбы узнал нечто
невероятное - разве сможет он легко вернуться к обычной
повседневной работе?! Конечно нет - отныне его жизнь долго еще
будет посвящена главной задаче: найти астрал Тонечки,
разобраться с его природой...
Он вспомнил слова Юли: "ты что, надеешься прожить две жизни?
свою и ее? думаешь, у тебя хватит сил?" В чем-то она была права:
это действительно невероятно трудно!..
Да, но разве о таком расскажешь кому-нибудь?! Пожалуй, впервые
Евгений осознал, какой груз взвалил на себя, и как нелегко будет
продолжать начатые поиски. И вправду надо как-то определяться с
работой... И предстоит беседа с Яном - нелегкая, даже если он не
знает об истинной причине заграничных экскурсий...
Нина удивленно смотрела на него - она явно не ожидала, что ее
вопрос вызовет такие затруднения. Евгений лихорадочно
конструировал нейтральный ответ вроде "пока не знаю", "не решил
еще", "это не только от меня зависит" - когда дверь неожиданно
приоткрылась.
С удивлением и легким беспокойством Евгений увидел входящего в
лабораторию Гуминского. Вот досада! Он же специально пришел в
институт вечером, чтобы избежать встреч с начальством!
- Добрый вечер, господин Миллер! - произнес шеф. - Мне сказали,
что вы здесь, и я решил зайти, поздравить вас. Надеюсь, вы
вполне счастливы? И госпожа Миллер тоже?..
- Спасибо, у нас все хорошо! - вежливо ответил Евгений, начиная
чувствовать неприятный холодок: если шеф искал его специально,
значит, его самодеятельное расследование биографии Тонечки все
же привлекло внимание руководства...
- Вы не могли бы зайти ко мне, господин Миллер? - неожиданно
сказал шеф. - Мне хотелось бы поговорить с вами...
Как раз этого Евгению хотелось меньше всего! Нетрудно
догадаться, о чем будет говорить Гуминский... Но разве можно не
выполнить прямой приказ, даже если он выражен в форме просьбы!
Евгений внутренне вздохнул, готовясь к неприятному разговору,
скомкано попрощался с друзьями и вышел вслед за шефом.
***
Спускаясь по лестнице, Гуминский ни разу не оглянулся - и
Евгений в конце концов разозлился. Какого черта? Не на допрос же
его ведут, в самом деле!
По-прежнему идя друг за другом, они дошли до кабинета, и
Гуминский долго возился, отпирая его. Потом жестом пригласил
Евгения войти, указал на кресло. И начал неторопливо:
- Вы знаете, господин Миллер, меня очень заинтересовала ваша
поездка. Дело в том, что я интересуюсь историей знатных родов
Шатогории, и если вы согласитесь удовлетворить мое простительное
любопытство в отношении семьи Горвич...
Евгений слегка расслабился. Ну, если дело только в этом, тогда
обойдется... Главное, не сболтнуть лишнего!..
Медленно и обстоятельно он начал описывать графа Матиуша Горвича
- таким, каким воспринял его после первого "вертолетного"
визита. Шеф внимательно слушал, не перебивая и не переспрашивая.
Когда Евгений закончил, он откинулся назад и заговорил:
- Что ж, ваше мнение о графе довольно любопытно, спасибо. Правда
меня, когда я задавал вопрос, больше интересовал не граф, а
графиня Горвич... как, впрочем, и вас, насколько я понимаю, -
Гуминский холодно усмехнулся, глядя, на побледневшее лицо
Евгения. - Так что продолжайте, я слушаю...
"Один, два, три... - Евгений буквально слышал насмешливый отсчет
невидимого рефери. - Так вот оно что... Четыре, пять... Ну
ладно, потягаемся... Шесть, семь... Семь - еще не нокаут!"
Он поднял голову и твердо посмотрел в глаза шефа и заговорил
холодно-вежливым тоном:
- Боюсь, что мне трудно будет удовлетворить ваше любопытство. Я
действительно интересовался графиней, но граф был весьма
неразговорчив, когда речь заходила о ней. Так что если вы
уточните, что именно вы хотели бы услышать...
- С легкостью, господин Миллер: я хотел бы услышать все! - в
голосе шефа неожиданно зазвенела сталь. - Тем более, что в
отношении Антонины Горвич вы и вправду оказались разговорчивее
самого графа! - Гуминский достал из папки лист и протянул
Евгению.
Евгений, усилием воли заставив руку не дрожать, взял бумагу... и
с изумлением увидел ксерокопию своей собственной записки - той
самой, что взял у него в аэропорту граф в обмен на дневник!
Антонина Завилейски, дата смерти, адрес... Но каким образом...
Видимо, растерянный взгляд, брошенный им на Гуминского,
достаточно выразительно отразил его внутреннее состояние, потому
что тот уже несколько мягче добавил:
- Ну а если вам трудно выбрать, с чего начать, поведайте для
начала, зачем вообще вы написали сей... документ!
- Зачем? Да просто из дружеской любезности, - Евгений надеялся,
что его голос звучит естественно. Интересно, может шеф знает и о
дневнике с тайником? И о призраке?..
- Вот как? Из любезности? - Гуминский приподнял бровь.
- Ну да, - осторожно продолжал Евгений. - Ведь граф не мог
жениться второй раз, пока Антонина числилась пропавшей без
вести...
- Ну что ж, мне все ясно, - мягко проговорил Гуминский и
неожиданно взорвался - Кроме одного: почему в ответ на вашу
любезность граф отплатил вам таким вот "подарком"?!! - с этими
словами он достал еще один листок. - Читайте! Насколько я знаю,
языком вы владеете.
Одного взгляда на документ хватило Евгению, чтобы все понять.
Гербовая бумага, крупная цветная шапка - Министерство
иностранных дел Шатогории!
Он даже зажмурился от досады на себя. Черт побери, ну надо же
было свалять такого дурака! Можно было понять, что граф, едва
получив нужные сведения, тут же пошлет запрос о Тонечке... что
этот запрос будет секретным, и что он через МИД и полицию почти
наверняка попадет в СБ! Ведь именно СБ расследовала
самоубийство...
Да, хорош конспиратор, нечего сказать... Так старался скрыть
истинную цель поездки - и сам отдал ключ для своего
разоблачения! Теперь понятно, почему Гуминский нервничает...
Хотя нет, нервничает он все равно чересчур... Или тут кроется
еще что-то?
Евгений пробежал глазами документ, ничего не понял, начал
внимательно читать с начала. Да, недооценил он Горвича! МИД
Шатогории обвинял СБ во вмешательстве во внутренние дела страны,
в сокрытии оперативно-следственных данных о пропавших без вести
гражданах Шатогории, в ведении агентурной деятельности на
территории страны, во вторжении в личную жизнь
высокопоставленных граждан Шатогории... доказательства
прилагаются... требование возмещения морального ущерба в
сумме... ого, губа не дура!.. в противном случае информация
будет официально предана огласке...
Чувства графа были явно далеки от благодарности! Похоже, он
задействовал все связи и поддержку своей влиятельной семьи,
чтобы расквитаться с обидчиком за поруганное достоинство
аристократа... Но на что он рассчитывал?..
- Да это же все бред собачий! - Евгений решительно отложил
бумагу. - И по-моему, вам это известно куда лучше меня!
- К сожалению, известно! И честное слово, я предпочел бы, чтобы
это был не бред! Уж если бы мы решили послать вас куда-то с
агентурным заданием, то по крайней мере предупредили бы, что при
этом можно делать, а что нет! Это обошлось бы нам куда дешевле,
чем ваш глупый дилетантизм! - Гуминский сердито кивнул на
документ.
- Вы что, хотите сказать, что собираетесь платить? - Евгений не
смог сдержать удивления.
- А вы как думаете? - Гуминский вскочил и нетерпеливо прошелся
по комнате. - Или вы полагаете, что я буду объяснять репортерам,
что вы вторглись в чужие владения во время отпуска? По своей
личной инициативе?
- Но ведь это так легко доказать! - Евгений даже привстал.
- Сидите! - Гуминский шагнул к нему. - Неужели вы думаете, что у
любого пойманного шпиона будут не в порядке какие-нибудь
документы? Или что он забудет оформить какое-нибудь разрешение?
Нет, господин Миллер, судят не за бумаги, а за действия, и
отвечать публично за ваши безобразия у меня нет никакого
желания. Подозреваю, что у Яна тоже не будет...
- А он что, еще не знает?.. - осторожно поинтересовался Евгений.
- Узнает завтра. Пока что вы шестой или седьмой человек в стране
- включая президента и премьера - которые читали эту бумажку.
Видите - на ней нет регистрации входа-выхода. Это секретная
нота. И будут приняты все - я подчеркиваю, все! - меры к тому,
чтобы она не стала официальной!
Евгений подавленно молчал. Да, ситуация оказалась куда
серьезнее, чем можно было ожидать! Уж по крайней мере на
международный скандал он не рассчитывал...
- Теперь видите, что вы натворили! - Гуминский больше не
сдерживался. - А ведь Ян в свое время предупреждал вас, чтобы вы
не занимались самодеятельностью в отношении этой эсперки! Или
все-таки не предупреждал?
Евгений проглотил комок.
- Предупреждал, - выдавил он из себя. - Но это было так давно...
И потом, разве Веренков знал о ее происхождении? По-моему, он
имел в виду что-то другое...
- Что бы он ни имел в виду, следовало прислушаться к его
рекомендациям - как это делаю я, например! У Яна отличная
интуиция и замечательное чутье на опасность, если он говорит
"нет", не надо спрашивать, почему! Особенно, если вы дорожите
его отношением к вам!
Евгений густо покраснел. До него дошло наконец, что он и в самом
деле крупно подвел Веренкова, пусть тот и не запретил поиски
прямо, ограничившись общей рекомендацией. Рассчитывал на
благоразумие своего ученика? Если так, то Евгений не оправдал
ожиданий...
- Я вижу, вы осознали наконец всю серьезность положения, - снова
заговорил Гуминский. - Тогда надеюсь, вас не затруднит ответить
на ряд вопросов. И прежде всего: каким образом вам стало
известно, что Антонина Завилейски и графиня Горвич - одно лицо?
Если, как вы сами уверяете, этого не знает даже Веренков!
Евгений внутренне напрягся. Ну вот, теперь-то и начнется... Игра
в вопросы-ответы! Не проболтаться бы о главном...
- Ничего особенного мне не стало известно, - осторожно начал он.
- Вы же знаете, что Антонина была подругой моей жены. Странно,
что вас удивляет наш интерес к ее прошлому! - Евгений сделал
паузу, лихорадочно соображая, что же говорить дальше: ведь про
Юргена не следует упоминать ни в коем случае! - А то, что она
графиня, мы узнали совершенно случайно: жена увидела фото со
свадьбы в старой газете. В светской хронике... Я долго не мог
поверить, - Евгений почувствовал, что "поймал несущую", и теперь
врал раскованно и вдохновенно. - Но имя, страна... В общем,
когда я окончательно убедился, что Антонина действительно была
графиней Горвич...
- Это когда же? После запроса в МИД? - перебил Гуминский,
заставив Евгения в очередной раз вздрогнуть. - Кстати, не
советую в ближайшее время видеться со своим приятелем: он как
раз доедает валидол после беседы с министром... которую тоже вы
ему устроили! Ну так продолжайте: после того, как вы
окончательно убедились, вы сели в вертолет... Нет-нет, господин
