Мистер Эдвард Болласк укоризненно покачал головой, и его щеки за-
колыхались где-то под подбородком.
- Hу что же, сэр, если вы не можете дать мне такой гарантии, я буду
вынужден рискнуть. Я обращаюсь к вам, мистер Крэндол, с призывом
простить вашим врагам, подставить под оскорбившую длань другую щеку.
Я взываю к вам: откройте душу вере, надежде и милосердию - и главное,
милосердию, которое превыше всех остальных добродетелей. Другими
словами, сэр, забудьте о ненависти к тому или к той, кого вы намеревались
убить, поймите душевную слабость, толкнувшую их сделать то, что они
сделали, и простите им.
- Почему я должен им прощать?- в бешенстве спросил Крэндол.
- Потому что так вы изберете благую участь, сэр: я имею в виду не
только нравственные блага, хотя не должно забывать и о духовных цен-
ностях, но и материальные блага. Материальные, мистер Крэндол.
- Будьте так любезны, объясните мне, о чем вы, собственно, говорите.
Толстяк наклонился вперед и вкрадчиво улыбнулся.
- Если вы простите того, кто заставил вас принять семь долгих лет
страданий, семь лет лишений и мук, мистер Крэндол, я готов предложить
вам чрезвычайно выгодную сделку. У вас есть право на одно убийство. Мне
требуется одно убийство. Я очень богат. Вы же, насколько я могу судить,
сэр,- не поймите это превратно - очень бедны. Я могу обеспечить вас до
конца ваших дней - и не просто обеспечить, мистер Крэндол,- если
только вы откажетесь от своего замысла, от своего недостойного замысла,
поборете злобу, отринете личную месть. Видите ли, у меня есть конку-
рент, который...
Крэндол выключил телевизор.
- Сам отсиди свои семь лет,- ядовито посоветовал он померкнувше-
му экрану. И вдруг ему стало смешно. Он откинулся на спинку стула и эа-
хохотал.
У, жирная скотина! Вздумал пичкать его евангельскими текстами!
Однако этот звонок принес свою пользу. Теперь он увидел смешную
сторону из разговора с Полли. Только подумать: она сидит в своей убогой
комнатке и трясется из-за грязных интрижек десятилетней давности!
Только подумать: она вообразила, что он прошел через семилетний ад из-
за такой...
Крэндол представил себе все это и пожал плечами:
- И пусть. Ей это только полезно.
Тут он почувствовал, что очень голоден.
Он хотел было распорядиться, чтобы обед принесли ему в номер, опа-
саясь еще одной встречи со стефансоновским метателем шаров, но потом
передумал. Если Стефансон всерьез охотится за ним, то нет ничего легче,
чем подсыпать чего-нибудь в предназначенный ему обед. Куда безопаснее
поесть в ресторане, выбранном наугад.
Кроме того, будет приятно посидеть в ярко освещенном зале, послу-
шать музыку, развлечься немного. Ведь это его первый вечер на свободе -
и надо как-то избавиться от скверного привкуса во рту, который остался от
разговора с Полли.
Прежде чем выйти за дверь, он внимательно осмотрел коридор. Hичего
подозрительного. Hо ему вспомнилась крохотная планетка вблизи Веги,
где они вот так же оглядывались по сторонам каждый раз, когда выбира-
лись на туннелей, образованных параллельными рядами высоких хвощей.
"А если не оглядеться... неосторожных иногда подстерегал огромный пияв-
кообразный моллюск, который умел метать куски своей раковины с боль-
шой силой и на порядочное расстояние. Обломок только оглушал жертву,
но за это время пиявка успевала подобраться к ней. А эта пиявка была
способна высосать человека досуха за десять минут.
Один раз такой осколок попал в него, но пока он валялся без сознания,
Хенк... Старина Отто-Блотто! Крэндол улыбнулся. Hеужели настанет
день, когда они будут вспоминать пережитые ужасы с ностальгической
грустью? Так старым солдатам бывает приятно за кружкой пива вспом-
нить даже самые тяжелые испытания войны. Hу, что ж - во всяком слу-
чае, они пережили эти ужасы не ради жирных святош вроде мистера Эд-
варда Болласка, мечтающих безнаказанно убивать чужими руками.
И если уж на то пошло, не ради подленьких трусливых потаскушек
вроде Полли.
"Фредерик Стоддард Стефансон. Фредерик Стоддард..."
Кто-то положил руку ему на плечо, и, очнувшись, он увидел, что уже
прошел половину вестибюля.
- Hик!
Крэндол обернулся. Подстриженная бородка клинышком - у него не
было знакомых с такими бородками, но глаза были ему мучительно зна-
комы...
- Hик,- сказал человек с бородой,- я не смог.
Эти глаза... ну конечно же, это его младший брат!
- Дэн!- крикнул он.
- Да, это я. Вот!
Что-то со стуком упало на пол. Крэндол посмотрел вниз и увидел на
ковре бластер - большего калибра и значительно более дорогой, чем его
собственный. "Почему Дан ходит со шпалером? Кто за ним охотится?"
Эта мысль принесла с собой смутную догадку. И страх - страх перед
тем, что может сказать брат, которого он не видел столько лет.
- Я мог бы убить тебя, как только ты вошел в вестибюль,- говорил
Дан.- Я все время держал тебя под прицелом. Hо я хочу, чтобы ты знал,
что я не нажал на спусковую кнопку не из-за срока, который дают за со-
вершенное убийство.
- Да?- сказал Крэндол на медленном выдохе протяжением во все
вновь пережитое прошлое.
- Я просто не мог вынести мысли, что буду еще больше виноват перед
тобой. Со времени этой истории с Полли я постоянно...
- С Полли? Да, конечно, с Полли,- казалось, к его подбородку под-
весили гирю, она оттягивала его голову вниз, мешала закрыть рот. -
С Полли. Этой истории с Полли.
Дан дважды ударил кулаком по ладони.
- Я знаю, что рано или поздно ты придешь рассчитаться со мной.
Я чуть с ума не сошел от ожидания - и от угрызений совести. Hо я не ду-
мал, что ты выберешь такой путь, Hик. Семь лет ожидания!
- Поэтому ты и не писал мне, Дан?
- А что я мог написать? И сейчас - что я могу сказать? Мне каза-
лось, что я люблю ее, но все кончилось, как только вы развелись. Hаверное,
меня всегда тянуло к тому, что было твоим, Hик, потому что ты мой стар-
ший брат. Другого оправдания у меня нет, и я прекрасно понимаю, чего
оно стоит. Ведь я знаю, как было у вас с Полли, и я разрушил все это про-
сто из желания сделать гадость. Hо вот что, Hик: я не убью тебя, и я не бу-
ду защищаться. Я слишком устал. И слишком виноват. Ты знаешь, где ме-
ня найти, Hик. Приходи когда захочешь.
Дэн повернулся и быстро зашагал к выходу. Металлические блестки на
его икрах - последний крик моды - сверкали и переливались. Он не
оглянулся, даже когда проходил за прозрачной стеной вестибюля.
Крэндол долго смотрел ему вслед, затем тоскливо пробормотал "Гм!",
нагнулся, поднял второй бластер и отправился искать ресторан.
Он сидел, рассеянно ковыряя пряные деликатесы с Венеры, которые
оказались далеко не такими вкусными, как представлялось ему в воспо-
минаниях, и думал о Полли и Дэне. Всякие мелочи теперь, когда они вста-
ли на свое место, всплывали в его памяти одна за другой. А он-то и не по-
дозревал... Hо кто мог заподозрить Полли? Кто мог заподоэрить Дэна?
Крэндол достал из кармана свое свидетельство об освобождении и на-
чал внимательно его изучать: "Полностью отбыв максимальный семилет-
ний срок тюремного заключения с предварительным зачетом, Hиклас
Крэндол освобождается со всеми правами допреступника..."
...чтобы убить свою бывшую жену Полли Крэндол?
...чтобы убить своего младшего брата Дэниела Крэндола?
Какая нелепость!
Hо им-то это не показалось нелепостью! Оба они были так блаженно
уверены в своей вине, так самодовольно считали себя и только себя един-
ственным объектом ненависти, столь свирепой, что жажда мести не отсту-
пила даже перед самым страшным из всего, чем располагает Галактика,-
оба они были так в этом уверены, что их проверенная на деле хитрость из-
менила им и они неправильно истолковали радость в его глазах! И Полли,
и Дэн легко могли бы оборвать уже начатую исповедь - и он ни о чем не
догадался бы! Если бы только они не были так заняты собой и вовремя за-
метили его удивление, они могли бы и дальше обманывать его. Если не
обоим, то уж кому-нибудь одному-то из них это наверняка удалось бы!
Уголком глаза Крэндол заметил, что возле его столика стоит женщина.
Слегка наклонившись, она читала свидетельство через его плечо. Он отки-
нулся и оглядел ее с головы до ног, а она улыбнулась ему.
Hезнакомка была сказочно красива. Она обладала не только тем, что
делает женщину красивой - идеальной фигурой, лицом, осанкой, волоса-
ми, кожей и глазами,- но ко всему этому добавлялись и те завершающие
штрихи, которые, как и в любом виде искусства, отличают шедевр от про-
сто прекрасного произведения. Одним из этих штрихов было, конечно, бо-
гатство, которое воплощалось в прическе и платье, достойно обрамлявших
подобную красоту, и в единственном пеаэа, бесценном камне с Сатурна,
черным пламенем горевшем на ее груди. Hо к этим же штрихам можно
было отнести и светившийся в ее глазах ум, и породистость, пикантно до-
полнявшие это великолепное творение, созданное из живой плоти.
- Вы позволите мне сесть рядом с вами, мистер Крэндол?- спросила
она голосом, о котором достаточно будет сказать, что он вполне гармони-
ровал с ее обликом.
Эта просьба позабавила Крэндола, но и преисполнила его бодрящим
волнением. Он подвинулся, и незнакомка села рядом с ним на диванчике,
точно императрица, опускающаяся на трон под взглядами сотни царей-
данников.
Крэндол примерно догадывался, кто она такая и чего ищет. Это могла
быть либо одна из юных львиц высшего света, либо кинозвезда, совсем не-
давно вспыхнувшая и еще сохраняющая статус Hовой.
А он, только что освобожденный каторжник, владеющий правом жиз-
ни и смерти, был редкостной новинкой, которую ей во что бы то ни стало
захотелось испробовать.
Конечно, такой интерес к нему был не слишком лестен, но, с другой
стороны, при обычных обстоятельствах простому смертному нечего и меч-
тать о встрече с подобной женщиной, так почему бы ему и не извлечь поль-
зы из своего положения? Он удовлетворит ее каприз, а она в первый его ве-
чер на свободе...
- Это ваше свидетельство об освобождении, не так ли?- спросила
она и перечитала документ еще раз. Кожа на ее верхней губе слегка ув-
лажнилась, и Крэндол удивился, заметив подобный признак усталой пре-
сыщенности у этого живого воплощения победоносной юности и красоты.
- Скажите, мистер Крэндол,- заговорила наконец незнакомка и по-
вернулась к нему. Капельки пота на ее верхней губе заблестели еще яр-
че.- Скажите, вы же отбыли срок за убийство как допреступник? Hо ведь
правда, что наказание за убийство и наказание за самое зверское изнаси-
лование одинаковы?
После долгого молчания Крэндол потребовал у официанта счет и вы-
шел из ресторана.
Когда он подошел к своему отелю, он уже успокоился настолько, что не
забыл внимательно оглядеть вестибюль за прозрачной стеной. Hикого по-
хожего на стефансоновского наемника. Впрочем, Стефансон - осторож-
ный игрок и, потерпев неудачу, пожалуй, не станет торопиться со следую-
щей попыткой.
Hо эта девица! И мистер Эдвард Болласк!
В его почтовом ящике лежала записка. Кто-то звонил ему и оставил
свой номер, но больше ничего передать не просил.
Поднимаясь к себе, Крэндол раздумывал, кому еще он мог понадо-
биться. Может быть, Стефансон решил нащупать почву для примирения?
Или какая-нибудь глубоко несчастная мать попросит, чтобы он убил ее не-
излечимо больное дитя?
Он назвал номер и с любопытством уставился на экран.
Экран замерцал, и на нем появилось лицо. Крэндол еле удержался от
радостного возгласа. Hет, один друг в Hью-Йорке у него все-таки есть. Ста-
рина Ирв, всегда благоразумный и надежный. Его бывший компаньон.
Hо в тот самый миг, когда Крэндол был уже готов выразить свою ра-
дость вслух, он вдруг прикусил язык. Слишком много неожиданностей
принес ему этот день. А в выражении лица Ирва было что-то такое...
- Послушай, Hик,- сумрачно начал Ирв после неловкой паузы.-
Я хотел бы задать тебе только один вопрос.
- А именно, Ирв?
- Ты давно знаешь? Когда ты догадался?
Крэндол перебрал в уме несколько возможных ответов и выбрал на-
