фени", и вся его учеба в престижном институте - сродни
удовлетворению здорового детского любопытства (всем
ведь ясно, что малыши идут в детский сад не из чувства
долга перед родителями). Да, любой мог, но... "любому"
тоже было до фени, как и всем остальным.
Правда, очень скоро Влад понял, что лейтенант Цветков
напрасно обнадежил его насчет валюты: из студентов МФИ
готовили специалистов по ПОДСЧЕТУ финансовых средств
социалистического государства, а не по их ПРИОБРЕТЕНИЮ
В СОБСТВЕННОСТЬ (специалистов "по приобретению"
государство не готовило, хотя и отправляло на
переподготовку в "не столь отдаленные места"). Да, Влад
узнал, что такое валюта, но знания его были чисто
теоретическими - они не хрустели в бумажнике плотными
долларовыми банкнотами и не позвякивали в кармане
золотыми крюгеррандами. Как и до учебы, он видел
доллары только на картинке, и они оставались для него
такими же мифическими атрибутами Америки, как и
лас-вегасские казино (согласитесь, что увидеть игорный
зал "Розового Фламинго" в кинотеатре "Ударник" - это
одно, а поставить в этом самом казино сто зеленых на
"зеро" - совсем другое).
И все же Влад жил безбедно. Очень скоро он подружился
со своим однокурсником Валюхой, не очень способным к
учебе, но смекалистым по жизни парнем. Трудно сказать,
что свело вместе эти двух разных людей: Влад был в
основном немногословен и производил впечатление
рассудительного человека, а Валюха ни минуты не мог
молчать и находился в непрерывном движении, неважно,
откуда и куда. Его низкий рост, прилизанный, будто
приклеенный ко лбу, чубчик черных волос и близко
посаженные к носу темно-карие глаза создавали образ
предприимчивого проныры. В сущности, он таким и был: по
части "купи-продай" ему в институте не было равных.
Продать в то время в стране развитого социализма можно
было буквально все, раз уж в магазинах не было ничего.
Оставался один насущный вопрос: где взять товар? Но и
этот вопрос решался до смешного просто, потому что
практически в любой московской "альма-матере" (но для
конспирации лучше - не в родной) можно было найти
довольно много иностранных студентов из относительно
нормальных (но тоже "соц") стран, у которых вопрос
стоял перевернуто: кому продать?
В их деловом тандеме Валюха выполнял одновременно роль
шефа и исполнителя - он разрабатывал план сделки,
находил товар и доставлял его покупателю. От Влада
требовалось только присутствие: Валюхе попросту было
скучно одному этим заниматься. Выручку они никогда не
делили, а пускали на совместную гулянку где-нибудь на
Арбате: в "Праге", в "Метелице" или в "Лабиринте". А
летом они отправлялись... ну, конечно, в Сочи, куда же
еще могли отправляться на отдых уважающие себя
спекулянты?
Пусть это покажется пошлым, но такова "ля ви": именно в
Сочи Влад впервые узнал, что такое любовь. Да, именно
не полюбил, а "узнал"...
К первым летним каникулам у них скопился изрядный навар
от торговли гонконгскими электронными часами. К слову
сказать, это была занятная штучка: будильник в них
играл семь мелодий, начиная от "Собачьего вальса" и
заканчивая "Лунной сонатой".
- Ну, чего? Бабок хоть жопой жуй - давай в Сочах
гостиницу снимем, как приличные люди, - предложил
Валюха.
- Давай.
Влад никогда не спорил с Валюхой по бытовым вопросам,
относясь к неудобствам и к комфорту одинаково
философски, то есть, никак. Его эта тема мало
волновала. Но зато он постоянно следил за курсом
доллара и немецкой марки, что очень веселило Валюху:
- Ну нафига тебе это знать-то, если у тебя ни баксов,
ни марок, ни даже тугриков нет?! А хочешь, за доллары
товар сдавать будем, тогда доллары в боливары
переведешь, а боливары в шекели, а шекели...
- Кончай туфту гнать! - одергивал его Влад. - Нас тогда
самих сдадут... сам знаешь, куда.
Валюха прикусывал язык: им обоим было очень хорошо
известно, что валютными делами занималось КГБ, поэтому
с долларами они никогда не связывались.
В Сочи их должен был встречать знакомый Валюхи по имени
Сергей. У Валюхи везде находились "хорошие знакомые",
но в большинстве случаев они оказывались людьми,
которых он до этого никогда не видел, и лишь случайно,
через других "хороших знакомых", разжился их
телефонами. Вот и на этот раз, уже в поезде, после
восьми бутылок "Жигулевского" под рыбца, выяснилось,
что "сочинский контакт Серега" - это лучший друг
валюхиного соседа Павки, про которого Валюха тут же
рассказал историю о том, как он служил в отборной
дивизии "Витязь". К подобным историям Валюхи надо было
применять коэффициент правдивости "корень третьей
степени", и "лучший друг" здесь означало давнего
знакомого, а "отборная дивизия" - заурядную гвардейскую
часть.
- А этот Серега - он тоже "витязь"? - усмехнулся Влад.
- Да ты не бойся, - ответил Валюха, сосредоточенно
отгрызая зубами от хвоста кусок вяленой рыбы. -
Главное, он нам гостиницу обещал сделать. У него все
схвачено.
- Чего мне бояться?! Мне пофигу, - равнодушно отозвался
Влад, высасывая из бутылки остатки пены и вальяжно
откидываясь на свернутый матрас. - А кто этот Серега,
на самом деле?
- Какой-то крупный деятель пожарной охраны. Его там все
уважают. Павка рассказывал, как он с ним ходил в
сочинскую общагу с ревизией - я уссался!
- А общага - женская?
- Есесс-сно... Они, типа, спьяну подняли учебную
тревогу ночью: подъехали на пожарке, бросили перед
входом дымовую шашку и врубили сирену на всю катушку, а
комендантшу заставили девок на улицу выгонять в чем
мать родила.
- Голыми, что ли? - усомнился Влад.
- Ну, в ночнушках там, в трусах... В простынях
завернутые... Я знаю? А потом, как по инструкции, пошли
проверять, все вышли или нет. Заходят на третий этаж,
смотрят, одна дверь закрыта, стучат - никто не
открывает. Ну, они ее того... плечом вышибли, заходят -
там у окна стоит деваха задом к ним, в одной майке, с
толстыми ляжками, через подоконник перевесилась. Что за
долбаный случай?! Они к ней - видят, она в руках
связанные простыни держит, а снизу голос: "Нэ хватает!
Да зэмли нэ дастает!"
- Ха-ха... Чего-чего? - захохотал Влад.
- Ну, это она одного нацмена на простынях из окна
спускала.
- Так чего он - завернулся бы в простыню, закрыл лицо и
выбежал на улицу...
- Вах, дарагой! - воскликнул Валюха, раскупоривая новую
бутылку. - Эта ты такой умный, да, кагда сыдышь байки
травышь, да, а чэловек в икс-три-мал-ную сытуацыю
папал... Панымать нада!
- Ладно, сочиняй дальше.
- Короче, она ему - "прыгай!", а он "тяны назад!". Она
пытается тянуть - сил не хватает. Опять ему орет
"прыгай, а то уроню!", а он в ответ "тяны!". Так они и
переругиваются: "тяны - прыгай".
- И чего, пожарники-то помогли?
- Ну да! - заржал Валюха. - Задрали девке майку и
трахнули по разу - она только орала
"прыгай-прыгай-прыгай"!!! А потом действительно помогли
- вытянули бедолагу, он пока висел, от страха
обдристался. Благодарил еще...
- А девчонка чего?
- Чего-чего... Сделала вид, будто ничего и не было.
- Тоды ой, - рассмеялся Влад.
Когда на следующий день в восемь часов утра двое
похмельных друзей выгрузились из поезда, они сразу
узнали Серегу: их встречал такой же, как и они, опухший
с похмелухи человек, немного постарше, лет тридцати.
Вид у него, правда, был более экзотический: рост под
два метра, медвежковатая фигура, нечесаные кудри и
широкая красная морда. И впрямь витязь... Но вместо
кольчуги на нем был мятый пиджак поверх желтой майки -
и это в теплое южное утро, обещающее перейти в знойный
полдень! Странный видок...
- Наш человек! - Влад пнул Валюху локтем под ребро.
Валюха поморщился, как от зубной боли: он не любил
иметь дело с бомжами, пьяницами и хануриками,
предпочитая им солидных и представительных людей: в
последних он видел образец будущего себя.
- ЗдорОво, мужики! - поприветствовал их Серега низким
хрипловатым басом. - С прибытьицем.
- Валентин.
- Владислав, - передразнил Влад Валюху, торжественно
протягивая Сереге руку.
- Вы как эти... - добродушно рассмеялся Серега. -
Японцы на чайной церемонии. Пошли, япона мать, на
пятаке мотор ждет.
На площади перед вокзалом их действительно поджидала
машина, и не какая-нибудь, а белая "Волга".
- Залезай, - скомандовал Серега, первым запрыгивая на
переднее пассажирское сидение. - А это Игорь Петрович,
мой шофер, - он кивнул на бледного тощего парня за
рулем.
- Будешь много пиздить - получишь в лоб, Шефуля, -
флегматично отозвался Игорь Петрович, не оборачиваясь.
- О, шефом меня называет, - подмигнул Серега,
оборачиваясь к Владу с Валюхой. - Ну, трогай, Петрович!
Через двадцать минут они уже довольно резво поднимались
вверх по горной дороге мимо свежевырубленных
виноградников. Город и море маячали далеко внизу.
- Что-то высоковато для гостиницы, - заметил Влад
Валюхе вполголоса. - До моря - час на автобусе?
Спасибо, не надо. А может, это и не Серега совсем?
- Подозрительно, однако, - нахмурился Валюха, с
тревогой нащупывая пухлый бумажник в кармане шорт. -
Спроси у них, куда везут.
- Куда едем? - спросил Влад.
- Тут недалеко, - нехотя отозвался Серега.
- Скажи, что у тебя есть пистолет, - прошептал Валюха
на ухо Владу.
- У меня есть пистолет, - сказал Влад не очень
уверенно.
- Какой системы? - заинтересовался шофер.
- Браунинг, - не моргнув глазом, ответил Влад.
- Дай лукнуть!
- Тебе нельзя - ты за рулем, - неожиданно зло сказал
Валюха.
Водитель как-то странно напряг желваки и резко
затормозил у самого края дороги, в метре от обрыва.
- Вы чего, мужики, грибков объелись?
Серега резко обернулся к ним с озадаченным видом - и в
следующую минуту расхохотался: он все понял по серым
лицам незадачливых курортников.
- Слышь, Петрович, они думают, мы их в горы убивать
везем!
- Придурки! - заржал Петрович, трогаясь с места.
- Хорош дурака валять, - расслабился Валюха, -
объясните, в натуре, в чем дело-то?
- Да в магазин мы едем - приезд ведь обмыть надо, -
пояснил Серега.
- А что, в городе винных точек нет уже?
- Во, гаврики! - сокрушенно покачал головой Серега. -
Вы что, про указ ничего не слышали? Про
антиалкогольный? У вас ведь, вроде, в Москве приняли...
Нет, я с них тащусь: они там глушат по-прежнему, а у
нас тут виноград порубили и Сочи безводочной зоной
объявили. "Зона здоровья" называется.
- А пиво с вином продают еще? - спросил Влад. Его
интересовало не столько наличие спиртного, сколько сам
факт пропажи отдельных его видов.
- Этой отравы - пока скоко хошь. Но мы с Петровичем
только чистый продукт употребляем. Бормотуху пить
здоровья нет уже. Это вам, молодежи, пофиг все.
Тем временем, они подъехали к покосившемуся сараю
сельмага. На его двери висел огромный ржавый замок.
- Закрыто, - с облегчением констатировал Влад. Пить
утром водку было не в его привычке.
Серега с Петровичем весело переглянулись, типа,
столичные фраеры совсем фишку не рубят.
- На выход без вещей, - скомандовал Петрович.
Они обошли магазин и постучали в заднюю дверь - им
открыла дородная женщина в синем фартуке, из головы
которой бумажным мусором торчали газетные папильотки.
- Чего в такую рань приперлись? - недовольно пробурчала
она.
- Татьяна, нужен ящик водки, - доверительно положил ей
руку на плечо Петрович.
- А цистерна вам не нужна?! - рассвирипела Татьяна и,
передернув плечами, сбросила с себя нахальную пятерню.
- Во, сиськами размахалась! - ухмыльнулся Петрович.
- Погоди, не горячись, - осадил его Серега. - Мадам,
разрешите Вас на пару слов...
Он осторожно взял продавщицу под локоть и нашептал ей
что-то на ухо. Та отстранилась, недоверчиво глянула на
него и опять подставила ухо. И тут произошло
неожиданное - Серега вцепился зубами в мочку
татьяниного уха и прорычал сквозь зубы:
- Живее, козлы!
Петрович, сразу смекнув, что к чему, кинулся в подсобку
и тут же вылетел оттуда с ящиком водки.
- Кинь ей две сотни, чтоб не плакала, - крикнул он
