не повезут. Потом я решаю, что недостаточно показать им только кукиш, и
потому показываю телекамере, если она действительно есть, все, что могу
показать. Утром посмотрим, выгонят меня или нет.
Продемонстрировав все, что могу, я удовлетворенно улегся на кровать и
тут же уснул в твердой уверенности, что завтра меня выгонят в Сибирь ко-
мандовать танковой ротой, а если нет, то тут жить можно, и можно обхо-
дить контроль.
Я сплю в кровати блаженно и сладко. Я сплю крепко. Я знаю, что если
меня в Аквариум примут, то это будет большая ошибка советской разведки.
Я знаю, что если выход останется только один и только через трубу, то
для меня этот выход не будет почетным. Я знаю, что и в своей постели я
не умру. Нет, такие в своей постели не умирают. Ах, советская разведка,
лучше бы ты меня сразу через трубу пропустила!
7.
Меня вновь куда-то везут в закрытой машине с матовыми окнами. Я не
вижу куда, и меня никто не видит. Куда же это меня: в Центральный Коми-
тет или в Сибирь? Наверное, все же - в Центральный Комитет. Если бы в
Сибирь, то мой чемодан со мной бы был, а раз нет чемодана, это может оз-
начать, что везут меня не насовсем, на короткий визит, с возвращением
туда, откуда везут.
За окном шумит огромный город, значит, мы где-то в центре. А может
быть, это Лубянка? У Лубянки на площади Дзержинского всегда такой шум,
как от Ниагарского водопада. Мне почему-то кажется, что мы именно у Лу-
бянки. Но в этом ничего странного: Центральный Комитет тут совсем рядом.
Наша машина долго стоит, потом куда-то осторожно въезжает. Сзади лязг
металлических ворот. Дверь открывается - выходите.
Мы в узеньком мрачном дворике. С четырех сторон высокие старинные
стены. Сзади нас ворота. Сержанты КГБ у ворот. Несколько дверей выходят
в мрачный дворик. У одних дверей тоже охрана КГБ. У остальных дверей ох-
раны не видно. Сверху на карнизе воркуют голуби. Сюда, пожалуйста. Седой
показывает какие-то бумаги. Сержант КГБ козыряет. Проходите. Седой знает
дорогу. Он ведет меня бесконечными коридорами. Красные ковры. Сводчатые
потолки. Кожаные двери. У нас вновь проверяют документы. Проходите. Лифт
бесшумно поднимает нас на третий этаж. Снова коридоры. Большая приемная.
Пожилая женщина за столиком. Подождите, пожалуйста. Седой чуть подтолк-
нул меня сзади и закрыл дверь за мной, сам оставшись в приемной.
Кабинет высокий. Окна под потолок. Вида из окна никакого. В упор
смотрит глухая стена, и голуби на карнизе. Стол дубовый. Худой человек в
золотых очках за столом. Костюм коричневый, никаких знаков отличия: ни
медалей, ни орденов. Хорошо в армии - посмотрел на погоны, да и начинай
говорить: товарищ майор, товарищ подполковник... А как тут начинать? По-
этому я никак не начинаю. Я просто представляюсь:
- Капитан Суворов.
- Здравствуйте, капитан.
- Здравия желаю.
- Мы внимательно изучили вас и решили вас принять в Аквариум, после
соответствующей подготовки, конечно,
- Благодарю вас.
- Сегодня 23 августа. Эту дату, капитан, запомните на всю жизнь. С
этого дня вы входите в номенклатуру, мы поднимаем вас на очень высокий
ее этаж - в номенклатуру Центрального Комитета. Помимо прочих исключи-
тельных привилегий вам предоставляется еще одна: с этого дня вы не под
контролем КГБ. С этого дня КГБ не имеет права задавать вам вопросы, тре-
бовать ответы на них, предпринимать какие-либо акции против вас. Если вы
совершите ошибку - доложите о ней своему руководителю, он доложит нам.
Если вы не доложите, мы все равно о вашей ошибке узнаем. Но в любом слу-
чае любое расследование ваших действий будет проводиться только руково-
дителем ГРУ или отделом административных органов ЦК. О любом контакте с
КГБ вы обязаны докладывать своему руководителю. Благополучие ЦК зависит
от того, как организации и люди, имеющие ранг номенклатуры ЦК, сумеют
сохранить свою независимость от любых других организаций. Благополучие
ЦК - это и ваше личное благополучие, капитан. Гордитесь доверием, кото-
рое Центральный Комитет оказывает военной разведке и вам лично. Желаю
успехов.
Я четко козырнул и вышел.
8.
Широкое озеро в лесу. По берегам камыш. Над обрывом березовая роща.
Там, за высоким забором, наша дача. Крошечный пляж. Лодки вверх дном. На
другом берегу тоже какие-то дачи бревенчатые. Тоже за зелеными заборами.
Тоже под охраной. Зона тут особая. Дачи. Но дачи только для ответствен-
ных товарищей. И в эту дачную зону совсем не легко попасть. Дубовые ро-
щи. Озера. Густые леса. Кое-где красные крыши. И вновь зеленые заборы.
Проехать к нашему озеру только по одной дороге можно. Других путей нет.
Как ни крути вокруг, а все время будешь в зеленые заборы упираться. За
нашими наборами тоже чьи-то дачи. Кто-то там по волейбольному мячику
стучит. Но нам не положено знать, кто там стучит. А ему к нам не положе-
но заглядывать. А слева у нас забор выше, чем справа. Из-за того забора
по вечерам музыка доносится. Очень приятная мелодия. Танго.
Дача у нас большая. Тут нас живет 23 человека. Но места хватило бы и
на тридцать. У каждого по маленькой комнатке. Бревенчатые сосновые сте-
ны. Запах смолы. Маленький пейзажик на стене. Огромная мягкая кровать.
Книжная полка. Внизу холл с большим азиатским ковром. Мы встаем - когда
хотим. И делаем - что нравится. Завтрак сытный. Обед скромный. Ужин рос-
кошный. Вечерами обычно мы сидим у камина. Пьем. Травим. Мы все в прош-
лом офицеры средних этажей советской военной разведки. В группе один
подполковник. Два майора. Один старший лейтенант. Остальные капитаны.
Один из нас в прошлом летчик-истребитель. Двое ракетчиков. Один десант-
ник. Один командир ракетного катера. Военный врач. Военный юрист. В об-
щем, очень цветастый букет. Мы пришли от разных начальников.. Каждый из
нас по каким-то причинам, попал в фарватер какого-нибудь военного раз-
ведчика дивизионного, армейского или более высокого уровня. Каждого из
нас кто-то отбирал в свою персональную группу. И вот именно иа этих
групп Аквариум выбирает своих кандидатов. Понятно, что эабирая людей у
руководителей разведки, на низших этажах, Аквариум совсем не старался
забрать всех или самых лучших. Нет. Если у Кравцова Аквариум сегодня за-
берет всех его лучших ребят, завтра Кравцов не будет выбирать свою свиту
так кропотливо. Поэтому Аквариум отбирает людей у нижестоящих начальни-
ков очень осторожно, чтобы не отбить у них охоту уделять выбору людей
столь огромное внимание.
Я много сплю. Я давно не спал так крепко и так сладко. Утром я встаю
поздно и иду на озеро. Погода пасмурная. Но вода теплая. И я плаваю
очень долго. Я знаю, что этот сон и эта свобода ненадолго. Просто нам
дают возможность расслабиться после экзаменов перед началом учебного го-
да. И я расслабляюсь.
9.
Быстрая дружба кончается долгой враждой. Я знаю это. И мои товарищи
по группе тоже знают это. Поэтому мы не спешим в наших отношениях. Мы
очень осторожно прощупываем друг друга. Мы болтаем о пустяках. Мы расс-
казываем не особенно острые анекдоты. Травим, одним словом. Нам пока
можно пить. В огромном буфете обильный выбор: подходи и пей. Но мы пьем
умеренно. Когда-нибудь мы станем друзьями. Когда-нибудь мы будем дове-
рять друг другу и поддерживать друг друга. Вот тогда мы и будем пить
по-настоящему. Как настоящие офицеры. Но не сейчас.
Нас тщательно обмерили, и вот все мы уже в гражданских костюмах. Не-
которым из нас суждено надеть форму, когда мы станем генералами. Некото-
рым придется остаться в гражданской одежде, даже став генералом. Такова
служба.
10.
- Меня зовут полковник Разумов Петр Федорович,- представился грузный
человек в спортивном костюме с волейбольным мячом в руке. - Мне 51 год.
Из них 23 я служу в Аквариуме. Работал в трех странах. За рубежом провел
16 лет. Имею 7 вербовок. Награжден четырьмя боевыми орденами и нес-
колькими медалями, Я буду руководителем вашей группы. Вы, конечно, при-
думаете мне кличку. Чтобы вам не мучиться, я скажу вам несколько моих
неофициальных кличек. Одна из них Слон. Слонами называют всех преподава-
телей и профессоров Военно-дипломатической академии. А сама академия
именуется - консерваторией, когда речь идет о вас, о молодежи, или клад-
бищем Слонов, когда речь идет о нас - профессорах и преподавателях. Мо-
жет, когда-то кто-то из вас тоже станет Слоном и придет сюда готовить
молодых Слоников. А сейчас я хотел бы поговорить с каждым из вас от-
дельно. Капитан Суворов.
- Я, товарищ полковник.
- Называйте меня просто Петр Федорович.
- Есть.
- Забудьте это "есть". Вы остаетесь офицерами Советской Армии, более
того, вы поднимаетесь на самый высокий этаж - в Генеральный штаб. Но это
"есть" на время забудьте. Вы можете не щелкать каблуками, когда говорите
с начальством?
- Никак нет, товарищ... Петр Федорович.
- Первое тебе, Виктор, задание. Научись сидеть в кресле, слегка раз-
вались... Ты сидишь с ровной спиной, вроде как штык проглотил. Так граж-
данские дипломаты не сидят. Понял?
- Понял.
11.
Меня давно вопрос занимал: как можно организовать тайную школу шпио-
нов в центре огромного города, да так, чтобы никто не дознался. Чтобы
никто нас не заснял ни по одному, ни стайкой.
А делается все просто. Центральная глыба Военно-дипломатической ака-
демии высится на улице Народного ополчения. Понятно, что никаких назва-
ний вы тут не увидите. Только оград узор чугунный, буйные заросли сире-
ни, да колонны, да окна в решетках, да плотные шторы и часовые по углам.
Но это - не главное. Тут учат только тех, кто будет работать в большой
зоне, в соцлагере.
А нас, расконвоированных, тех, кто из лагеря выход иметь будет, гото-
вят не тут. Слушатели основных факультетов разбросаны по всей Москве, по
небольшим учебным точкам. А где моя точка, я и сам не знаю...
Каждое утро в 8.30 я у Научно-исследовательского института электро-
магнитных излучений. Знаете, около Тимирязевского парка. Официально инс-
титут принадлежит Министерству радиопромышленности. Но кому он на самом
деле принадлежит и чем он занимается, мало кому известно. В сталинские
времена был институтик маленьким совсем. Человек двести, не больше. И
как память того времени - четырехэтажный дворец позднего сталинизма:
фальшивые колонны да балкончики. Но рос быстро институт, и огромные шес-
тиэтажные серые блоки - тому свидетели. Это хрущевская экономия. Сили-
катный кирпич. Хрущобы. А дальше стеклянные глыбы брежневского воен-
но-бюрократического размаха. Все это перегорожено множеством стен на зо-
ны и секторы. Проволока колючая, ролики белые. Предъявляйте пропуск в
развернутом виде!
Много народу. Утренняя смена. Проходная в двенадцать потоков. На тер-
ритории объекта не курить. Будьте бдительны! Болтун - находка для врага!
Перевыполним план первого квартала! Не стой под грузом! Дробит проходная
мощный поток трудовой интеллигенции на реки и ручьи. Течет серая масса
по своим отделам да секторам.
Скрипит тормозами маневровый тепловоз. Огромный ангap поглощает шес-
тидесятитонные вагоны. Спешит научная братия. Молча толпа валит. Все
секретные. Все совершенно секретные. Вход воспрещен! Предъявляйте про-
пуск в развернутом виде! Заборы бетонные. Заборы кирпичные. Зона 12-Б.
Над какими проблемами тут работают? Лучше не спрашивать. Еще раз про-
пуск предъявим. На пропуске множество шифрованных значков. Каждый свер-
чок - знай свой шесток. Каждый владелец пропуска только в своей, строго
для него установленной зоне обитает. Без особых значков на пропуске - не
выпустят тебя за зону твоего обитания. Наберем номер на диске - вот мы в
ангаре. Тут вся наша группа собирается. Тут стоит огромный МАЗ с оранже-
вым контейнером. Наше место внутри. А там - как в хорошем самолете: ков-
