из-за облавы задержится строительство завода стройматериалов. Что такое
завод стройматериалов в наших условиях, вы должны понимать сами. Об
оранжереях и теплицах, которые мы из-за облавы не получим и этим летом, я
даже говорить не буду. В-третьих, самое главное. Облава сорвет
строительство регенерационного завода. Через месяц начнутся осениие бури,
и на этом строительстве придется поставить крест. - Он стиснул зубы,
закрыл и снова открыл глаза. - Вы знаете, товарищи, что мы все здесь висим
на волоске. Может быть, я раскрываю какие-то секреты администрации, но
черт с ними в конце концов: мы все здесь взрослые и опытные люди! Запасы
воды под Теплым Сыртом иссякают. Они уже фактически иссякли. Уже сейчас мы
возим воду на песчаных танках за двадцать шесть километров. (За столом
зашумели и задвигались, кто-то крикнул: "А куда раньше смотрели?!") Если
мы не закончим к концу месяца регенерационный завод, то осенью мы сядем на
голодный паек, а зимой нам придется перетаскивать Теплый Сырт на двести
километров отсюда. Я кончил.
Он сел и залпом выпил стакан остывшего какао. После минутной паузы
Лямин сказал:
- Кто следующий?
- Я, - сказал кто-то. Встал маленький бородатый человек в темных
очках - начальник ремонтных мастерских Захар Иосифович Пучко. - Я
полностью присоединяюсь к Виктору Кирилловичу, - он снял очки и
подслеповато оглядел стол. - Как-то все у нас по-детски получается -
облава, пиф-паф-ой-ей-ей... А я спрошу вас: а на чем это вы собираетесь
гоняться за пиявками? Может быть, на палочке верхом, а? Вам сейчас Виктор
Кириллович очень хорошо объяснил: у нас песчаные танки возят воду. А какие
это танки? Это же горе, а не танки. Четверть нашего транспортного парка
стоит у меня в мастерских, а ремонтировать их некому. Тот, кто умеет
ремонтировать, тот не ломает, а кто умеет ломать, тот не умеет
ремонтировать. Обращаются с танками так, будто это авторучка - выбросил и
купил новую. Я, Наташа, посмотрел на ваш краулер. Это ж довести машину до
такого состояния! Можно подумать, вы на нем ходите сквозь стены...
- Захар, Захар, ближе к делу, - сказал Лямин.
- Я хочу только сказать вот что. Знаю я эти облавы, знаю. Половина
машин останется в пустыне, другая половина, может быть, доползет до меня,
и мне скажут: чини. А чем я буду чинить - ногами? Рук у меня не хватает. И
тогда начнется. Пучко такой, Пучко сякой. Пучко думает, что не мастерские
для Теплого Сырта, а Теплый Сырт для мастерских. Я начну просить людей у
товарища Азизбекова, и он мне их не даст. Я начну просить людей у товарища
Накамуры - простите, у господина Накамуры, - и он скажет, что у него и так
летит программа...
- Ближе к делу, Захар, - нетерпеливо сказал Лямин.
- Ближе к делу начнется, когда у нас не останется ни одной машины.
Тогда мы начнем носить продукты и воду на своем горбу за сто километров, и
тогда меня спросят: "Пучко, а где ты был, когда делали облаву?"
Пучко надел очки и сел.
- Дрянь дела, - пробормотал кто-то.
Наташа сидела как пришибленная. Ну, какой я начальник, думала она.
Ведь я же ничего этого не знала, и даже не могла предположить, и еще
ругала, свинья такая, этих стариков за бюрократизм...
- Разрешите мне, - послышался мягкий голос.
- Старший ареолог <специалист по геологии Марса> системы Ливанов, -
сказал Лямин.
Лицо Ливанова тоже было покрыто пятнистым загаром, широкое квадратное
лицо с черными близко посаженными глазами.
- Возражения против облавы, высказанные здесь, - проговорил он, -
представляются мне чрезвычайно важными и значительными. (Наташа посмотрела
на Гайдадымова. Гайдадымов спал, бессильно уронив голову.) И тем не менее
облаву провести необходимо. Вот некоторые статистические данные. За
тридцать лет пребывания человека на Марсе летающие пиявки Совершили более
полутора тысяч зарегистрированных нападений на людей. Три человека было
убито, двенадцать искалечено. Население системы Теплый Сырт составляет
тысячу двести человек, из них восемьсот человек постоянно работают в поле
и, следовательно, перманентно находятся под угрозой нападения. До четверти
ученых вынуждены нести сторожевую службу в ущерб государственным и личным
научным планам. Мало того. Помимо морального ущерба, пиявки наносят весьма
значительный материальный ущерб. Только за последние несколько недель и
только у ареологов они непоправимо разрушили пять уникальных установок и
вывели из строя двадцать восемь ценных приборов. Представляется очевидным,
что дальше так продолжаться не может. Пиявки ставят под угрозу всю научную
работу системы Теплый Сырт. В мои намерения никоим образом не входит
сколько-нибудь умалить значение соображений, высказанных здесь товарищами
Гайдадымовым и Пучко. Эти соображения были учтены при составлении плана
облавы, который я имею предложить совещанию от имени ареологов и
Следопытов.
Все зашевелились и снова замерли. Гайдадымов вздрогнул и открыл
глаза. Ливанов продолжал размеренным голосом:
- Наблюдения показали, что апексом <здесь: центр> распространения
пиявок в районе Теплого Сырта является участок так называемой "Старой
Базы" - на карте отметка 211. Операция начинается за час до восхода
солнца. Группа из сорока хорошо подготовленных стрелков на четырех
песчаных танках с запасом продовольствия на три дня занимает "Старую
Базу". Две группы загонщиков ориентировочно по двести человек в каждой -
на танках и краулерах развертываются в цепи из районов: первая группа - в
ста километрах к западу от Сырта, вторая группа - в ста километрах к
северу от Сырта. В час ноль-ноль обе группы начинают медленное движение
соответственно к северо-востоку и к югу, производя на ходу как можно
больше шума и истребляя пиявок, пытающихся прорваться через цепь. Двигаясь
медленно и методически, обе группы смыкаются флангами, оттесняя пиявок в
район "Старой Базы". Таким образом, вся масса пиявок, оказавшаяся в зоне
охвата, будет сосредоточена в районе "Старой Базы" и уничтожена. Такова
первая часть плана. Я хотел бы выслушать возможные вопросы и возражения.
- Медленно и методически - это хорошо, - сказал Пучко. Но все-таки
сколько потребуется машин?
- И людей, - сказал Гайдадымов. - И дней.
- Пятьдесят машин, четыреста пятьдесят человек и максимум трое суток.
- Как вы думаете истреблять пиявок? - спросил Джефферсон.
- Мы очень мало знаем о пиявках, - сказал Ливанов. - Пока мы можем
полагаться только на два средства: отравленные пули и огнеметы.
- А где это взять?
- Боеприпасы отравить несложно, а что касается огнеметов, то мы их
изготавливаем из пульпомониторов.
- Уже изготавливаете?
- Да.
- Хороший план, - сказал Лямин. - Как вы думаете, товарищи?
Гайдадымов поднялся.
- Против такого плана я не возражаю, - сказал он. - Только
постарайтесь не брать у меня строителей. И разрешите мне сейчас удалиться.
За столом зашумели. "Отличный план, что и говорить!" "А где вы
возьмете стрелков?" - "Наберутся! Это строителей не хватает, а стрелков
хватит!" - "Ох, и постреляем же!"
- Я еще не кончил, товарищи, - сказал Ливанов. - Есть вторая часть
плана. Видимо, территория Старой Базы изрыта трещинами и кавернами, через
которые пиявки выходят на поверхность. И там, конечно, полно подземных
помещений. Когда кольцо замкнется и мы перебьем пиявок, мы можем либо
зацементировать эти каверны, трещины и тоннели, либо продолжить
преследование под землей. В обоих случаях нам совершенно необходим план
Старой Базы.
- Нет, о преследовании под землей не может быть и речи, - сказал
кто-то. - Это слишком опасно.
- А интересно было бы, - пробормотал розовый толстяк с перевязанными
руками.
- Товарищи, этот вопрос мы решим после окончания облавы, сказал
Ливанов. - Сейчас нам нужен план Старой Базы. Мы обращались в архив, но
там плана почему-то не оказалось. Может быть, кто-нибудь из старожилов
имеет план?
За столом многие недоуменно переглядывались.
- Я не понимаю, - сказал сердито костлявый пожилой ареодезист. - О
каком плане идет речь?
- О плане Старой Базы?
- Старая База была построена пятнадцать лет назад, на моих глазах.
Это был бетонированный купол, и не было там никаких каверн и тоннелей.
Правда, я улетал на Землю, может быть, без меня построили?
Другой ареодезист сказал:
- Кстати, Старая База находится не на отметке 211, а на отметке 205.
- Почему 205? - сказала Наташа. - На отметке 211! Это к западу от
обсерватории.
- При чем здесь обсерватория? - Костлявый ареодезист совсем
рассердился. - Старая база находится в одиннадцати километрах к югу от
Теплого Сырта...
- Подождите, подождите! - закричал Ливанов. - Имеется в виду Старая
База, расположенная на отметке 211, в трех километрах к западу от
обсерватории.
- А! - сказал костлявый ареодезист. - Так вы имеете в виду Серые
Развалины - остатки первопоселения. Кажется, там пытался обосноваться
Нортон.
- Нортон высадился в трехстах километрах к югу отсюда! - закричал
кто-то.
Поднялся шум.
- Тише, тише! - сказал Лямин и похлопал ладонью по столу. -
Прекратите споры. Нам надо выяснить, кто знает что-нибудь о Старой Базе
или о Серых Развалинах, как угодно, одним словом, о высоте с отметкой 211?
Все молчали. Ходить на развалины старых поселений никто не любил, да
и некогда было.
- Одним словом, никто не знает, - сказал Лямин. - И плана нет.
- Могу дать справку, - сказал секретарь директора, он же зам. По
научной части, он же архивариус. - С этой "Старой Базой" вообще какая-то
чепуха получается. На отчетных кроках Нортона эта база не отмечена, потом
она появляется на отметке 211, а два года спустя на докладной записке
Вельяминова, просившего разрешение исследовать развалины "Старой Базы",
тогдашний начальник экспедиции Юрковский собственноручно начертать
соизволил, - секретарь поднял над головой пожелтевший листок бумаги: -
"Ничего не понял. Учитесь правильно читать карту. Отметка не 211, а 205.
Разрешаю. Юрковский".
Все удивленно засмеялись.
- Разрешите предложение, - тихо сказал Рыбкин. Все посмотрели на
него. - Можно сейчас же отправиться на отметку 211 и снять кроки "Старой
Базы".
- И то правильно, - сказал Лямин. - У кого есть время - поезжайте.
Старшим назначается товарищ Ливанов. Совещание возобновим в одиннадцать
часов.
От Теплого Сырта до Старой Базы по прямой было около шести
километров. Отправились туда на двух песчаных танках. Желающих оказалось
много - больше, чем участников совещания, - и Наташа решила ехать на своем
краулере. Танки с ревом и скрежетом покатились к окраине Сырта. Чтобы не
попасть в пыль, Наташа пустила краулер в обход. Поравнявшись с центральной
метеобашней, она вдруг увидела Рыбкина. Маленький Следопыт шел привычным
быстрым шагом, положив руки на свой длинный карабин, висевший на шее.
Наташа затормозила.
- Феликс! - крикнула она. - Куда вы?
Он остановился и подошел к краулеру.
- Я решил идти пешком, - сказал он, спокойно глядя на нее снизу
вверх. - Мне не хватило места.
- Садитесь, - сказала Наташа. Она неожиданно почувствовала себя с
Феликсом свободно, совсем не так, как по вечерам в обсерватории. Феликс
легко поднялся на сиденье рядом с нею, снял с шеи карабин и поставил между
колен. Краулер тронулся.
- Я очень испугалась вчера вечером, когда вы ушли одни, призналась
Наташа. - Сергей вас быстро догнал?
- Сергей? - Он посмотрел на нее. - Да... довольно быстро. Это была
