- Да нет, Пеньков, дружище, не поможет это. - Сергей, поджав губы,
помотал светлым чубом. - Надо что-то уметь. А что я умею? Чинить блинки...
Считать до двух и интегрировать на малой машине. Краулер умею водить, да и
то не профессионально... Что я еще умею?
- Ныть ты умеешь профессионально, - сказал Матти. Ему было неловко за
Сережку перед Феликсом.
- Я не ною. Я злюсь. До чего мы самодовольны и самоограничены! И
откуда это берется? Почему считается, что найти место для обсерватории
важнее, чем пройти планету по меридиану, от полюса до полюса? Почему
важнее искать нефть, чем тайны? Что нам - нефти не хватает?
- Что тебе - тайн не хватает? - сказал Матти. - Сел бы и решил
ограниченную Т-задачу...
- Да не хочу я ее решать! Скучно ее решать, бедный ты мой Матти!
Скучно! Я же здоровый, сильный парень, я гвозди гну пальцами... Почему я
должен сидеть над бумажками?
Он замолчал. Молчание было тяжелым, и Матти подумал, что неплохо бы
было переменить тему, но он не знал, как это сделать.
Наташа сказала:
- Я с Сережкой вообще-то не согласна, но это верно - мы немножко
слишком погрязли в обычных делах. И такая иногда берет досада... Ну, пусть
не мы, пусть кто-нибудь все-таки занялся Марсом как новой землей. Все-таки
ведь это не остров, даже не континент - терра инкогнита, - это же планета!
А мы тридцать лет сидим здесь тихонько и трусливо жмемся к воде и
ракетодромам. И мало нас до смешного. Это, правда, досадно. Сидит там
кто-нибудь в управлении, какой-нибудь убеленный старик с боевым прошлым и
брюзжит: "Рано, рано".
Услыхав слово "рано", Пеньков вздрогнул и посмотрел на часы.
- Ох, мать честная, - пробормотал он, вылезая из-за стола. - Я уже
две звезды здесь с вами просидел. - Тут он посмотрел на Наташу, открыл рот
и торопливо сел. У него было такое забавное лицо, что все, даже Сергей,
засмеялись.
Матти вскочил и подошел к окну.
- А ночь-то какая! - сказал он. - Качество изображения сегодня,
наверное, наводит изумление. - Он оглянулся через плечо на Наташу.
Феликс оживился.
- Наташа, - сказал он, - если нужно, я могу посторожить, пока вы
будете работать.
- А как же вы... Вам ведь пора идти... - Наташа покраснела. - Я хочу
сказать, что обычно вы в это время уходите...
- Чего нас сторожить? - сказал Матти. - Я и сам могу посторожить. У
меня все равно камера полетела.
- Так я пойду одеваться, - сказал Пеньков.
- Ну ладно, - уступила Наташа. - Во изменение моего приказа от семи
часов вечера...
Пенькова уже не было. Сергей тоже поднялся и, ни на кого не глядя,
вышел. Матти стал собирать со стола.
- Давайте я помогу, - предложил Феликс и аккуратно засучил рукава.
- А что тут помогать, - возразил Матти. - Пять чашек, пять тарелок...
Он взглянул на Феликса и осекся.
- А это зачем? - спросил он с удивлением. На правом и левом запястье
у Феликса было по две пары часов. Феликс серьезно сказал:
- Это тоже одна гипотеза. Так вы сами помоете?
- Сам, - сказал Матти. "Странный все-таки парень этот Феликс", -
подумал он.
- Тогда я пойду, - сказал Феликс и вышел.
Рация в углу комнаты вдруг зашипела, щелкнула, и густой усталый голос
сказал:
- Первая, говорит Сырт. Сырт вызывает первую.
Матти крикнул:
- Наташа! Сырт вызывает.
Он подошел к микрофону и сказал:
- Первая слушает!
- Позовите начальника, - сказал голос из репродуктора.
- Одну минуту.
Вбежала Наташа в расстегнутой дохе и с кислородной маской на груди.
- Начальник слушает, - сказала она.
- Еще раз подтверждаю распоряжение, - сказал голос, ночные работы
запрещаются. Теплый Сырт окружен пиявками. Повторяю...
Матти слушал и вытирал тарелки. Вошли Пеньков и Сергей. Матти с
интересом следил, как у них вытягиваются лица.
- ...Теплый Сырт окружен пиявками. Как поняли меня?
- Поняла вас хорошо, - расстроенно сказала Наташа. Сырт окружен
пиявками, ночные работы запрещаются.
- Спокойной ночи, - сказал голос, и репродуктор перестал шипеть.
- Спокойной ночи, Пеньков, - сказал Сергей и стал расстегивать доху.
Пеньков ничего не ответил. Он сердито засопел и ушел в свою комнату.
- Так я пойду, - сказал Феликс.
Все обернулись. Он стоял в дверях, маленький, крепкий, с
непропорционально большим карабином у ноги.
- Как пойдешь? - сказал Матти.
Феликс показал пальцами, как он пойдет.
- Ты с ума сошел, - сказал Матти.
Феликс удивленно улыбнулся.
- Да что это с тобой?
- Вы слыхали радио? - быстро спросила Наташа.
- Да, слыхал, - сказал Феликс. - Но коменданту Сырта я не подчинен. Я
же Следопыт.
Он натянул на лицо маску, опустил очки, махнул рукой в перчатке и
вышел. Все остолбенело глядели на дверь.
- Как же это? - растерянно сказала Наташа. - Ведь его съедят...
Сергей вдруг сорвался с места и, застегивая доху, кинулся вслед.
- Куда?! - крикнула Наташа.
- Я подвезу его! - на ходу откликнулся Сергей и захлопнул дверь.
Наташа побежала за ним. Матти схватил ее за руку.
- Куда ты, зачем? - спокойно сказал он. - Сережа правильно решил.
- А кто ему позволил? - запальчиво спросила Наташа. Почему он не
слушается?
- Надо же человеку помочь, - рассудительно сказал Матти.
Они почувствовали, как мелко задрожал пол. Сергей вывел краулер.
Наташа опустилась на стул, сжала руки.
- Ничего, - сказал Матти. - Через десять-пятнадцать минут он
вернется.
- А если они бросятся на Сережу, когда он будет возвращаться?
- Не было еще такого, чтобы пиявка бросилась на машину, сказал Матти.
- И вообще Сережка был бы только рад...
Они сидели и ждали. Матти вдруг подумал, что Феликс Рыбкин уже раз
десять приходил к ним на обсерваторию по вечерам и уходил вот так же
поздно. А ведь пиявки каждую ночь водятся вокруг Сырта. Смелый парень этот
Феликс, подумал Матти. Странный парень. Впрочем, не такой уж и странный.
Матти посмотрел на Наташу. Способ ухаживания, может быть, действительно
немножко странный: робкая осада...
Матти поглядел в окно. В черной пустоте видны были только острые
немигающие звезды. Вошел Пеньков, неся в руках кипу бумаг, сказал, ни на
кого не глядя:
- Ну, кто мне поможет графики вычертить?
- Я могу, - сказал Матти.
Пеньков стал с шумом устраиваться за столом. Наташа сидела,
выпрямившись, настороженно прислушиваясь. Пеньков разложив бумаги,
оживленно заговорил:
- Получается удивительно интересная вещь, ребята! Помните закон Дега?
- Помним, - сказал Матти. - Секанс в степени две трети.
- Нет тебе на Марсе секанса две трети! - ликующе сказал Пеньков. -
Наташ, посмотри-ка... Наташа!
- Отстань ты от нее, - сказал Матти.
- А что? - шепотом спросил Пеньков.
Наташа вскочила.
- Едет! - сказала она.
- Кто? - спросил Пеньков.
Пол под ногами снова задрожал, потом стало тихо, звякнула шлюзовая
дверь. Вошел Сергей, сдирая с лица заиндевевшую маску.
- Ух и мороз - ужас! - сказал он весело.
- Где ты был? - изумленно спросил Пеньков.
- Рыбкина на Сырт отвозил, - сказал Сергей.
- Ну и молодец, - сказала Наташа. - Какой ты молодец, Сережка! Теперь
я могу спокойно спать.
- Спокойной ночи, Наташенька, - вразноголосицу сказали ребята. Наташа
ушла.
- Что ж ты меня не взял? - с обидой сказал Пеньков.
На лице Сергея пропала улыбка. Он подошел к столу, сел и отодвинул
бумаги.
- Слушайте, ребята, - сказал он вполголоса. - А ведь я Рыбкина не
нашел. До самого Сырта доехал, сигналил, прожекторами светил - нигде нет.
Как сквозь землю провалился.
Все молчали. Матти опять подошел к окну. Ему показалось, что где-то в
районе Старой Базы медленно движется слабый огонек, словно кто-то идет с
фонариком.
4. МАРС, СТАРАЯ БАЗА
В семь часов утра начальники групп и участков системы Теплый Сырт
собрались в кабинете директора системы Александра Филипповича Лямина.
Всего собралось человек двадцать пять, и все расселись вокруг длинного
низкого стола для совещаний. Вентиляторы и озонаторы были пущены на полную
мощность. Наташа была единственной женщиной в кабинете. Ее редко
приглашали на общие совещания, и многие из собравшихся ее не знали. На нее
поглядывали с благожелательным любопытством. Наташа услыхала, как кто-то
сказал кому-то сипловатым шепотом: "Знал бы - побрился".
Лямин, не вставая, сказал:
- Первый вопрос, товарищи, вне повестки дня. Все ли позавтракали? А
то я могу попросить принести консервы и какао.
- А вкусненького ничего нет, Александр Филиппович? - осведомился
полный розовощекий мужчина с забинтованными руками.
В кабинете зашумели.
- Вкусненького ничего нет, - ответил Лямин и сокрушенно покачал
головой. - Вот консервированную курицу разве...
Раздались голоса:
- Правильно, Александр Филиппович! Пусть принесут! Не успели поесть!
Лямин кому-то махнул рукой.
- Сейчас принесут, - сказал он и встал. - Все собрались? Он оглядел
собравшихся. - Азизбеков... Горин... Барабанов... Накамура... Малумян...
Наташа... Ван... Джефферсона не вижу... Ах, да, прости... А где
Опанасенко?.. От Следопытов есть кто-нибудь?
- Опанасенко в рейде, - сказал тихий голос, и Наташа увидела Рыбкина.
Впервые она увидела его небритым.
- В рейде? - сказал Лямин. - Ну ладно, начнем без Опанасенко.
Товарищи, как вам известно, за последние недели летающие пиявки
активизировались. С позавчерашнего дня началось уже совершенное
безобразие. Пиявки стали нападать днем. К счастью, обошлось без жертв, но
ряд начальников групп и участков потребовал решительных мер. Я хочу
подчеркнуть, товарищи, что проблема пиявок - старая проблема. Всем нам они
надоели. Спорим мы о них ненормально много, иногда даже ссоримся, полевым
группам эти твари, видимо, очень мешают, и вообще пора, наконец, принять о
них, о пиявках то есть, какое-то окончательное решение. Коротко говоря, у
нас определились два мнения по этому вопросу. Первое - немедленная облава
и посильное уничтожение пиявок. Второе - продолжение политики пассивной
обороны, как паллиатив, вплоть до того времени, когда колония достаточно
окрепнет. Товарищи, - он прижал руки к груди, - я вас прошу сейчас
высказываться в произвольном порядке. Но, только, пожалуйста, постарайтесь
обойтись без личных выпадов. Это нам совершенно ни к чему. Я знаю, все мы
устали, раздражены и каждый чем-нибудь недоволен. Но убедительно прошу
забыть сейчас все, кроме интересов дела. - Глаза его сузились. - Особенно
горячих я буду удалять с совещания независимо от рангов.
Он сел. Сейчас же поднялся высокий, очень худой человек, с пятнистым
от загара лицом, небритый, с воспаленными глазами. Это был заместитель
директора по строительству Виктор Кириллович Гайдадымов.
- Я не знаю, - начал он, - сколько времени продлится ваша облава -
декаду, месяц, может быть, полгода. Я не знаю, сколько людей вы заберете
на облаву - людей, по-видимому, самых лучших, может быть даже всех. Я не
знаю, наконец, выйдет ли что-нибудь из вашей облавы. Но вот что я твердо
знаю и считаю своим долгом довести до сведения. Во-первых, из-за облавы
придется прервать строительство жилых корпусов. А между прочим, через два
месяца к нам прибудет пополнение, а жилищный кризис дает себя знать уже
сейчас. На Теплом Сырте я не имею возможности выделить комнаты даже
женатым. Кстати, не к чести наших иностранных друзей будь сказано, они
слишком много волнуются по этому поводу. Но это между прочим. Во-вторых,
