Главная · Поиск книг · Поступления книг · Top 40 · Форумы · Ссылки · Читатели

Настройка текста
Перенос строк


    Прохождения игр    
Roman legionnaire vs Knight Artorias
Ghost-Skeleton in DSR
Expedition SCP-432-4
Expedition SCP-432-3 DATA EXPUNGED

Другие игры...


liveinternet.ru: показано число просмотров за 24 часа, посетителей за 24 часа и за сегодня
Rambler's Top100
Русская фантастика - А&Б Стругацкие Весь текст 316.2 Kb

Пикник на обочине

Предыдущая страница Следующая страница
1  2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 ... 27
     - Ай да ты! - говорит он, а сам улыбается.  Ну  что  же,  надо  идти.
Давай прямо завтра утром. В девять я  закажу  пропуска  и  "галошу",  а  в
десять благословясь выйдем. Давай?
     - Давай, - говорю. - А кто третий?
     - А зачем нам третий?
     - Э, нет, - говорю.  -  Это  тебе  не  пикник  с  девочками.  А  если
что-нибудь с тобой случится? Зона, - говорю. - Порядок должен быть.
     Он слегка усмехнулся, пожал плечами:
     - Как хочешь! Тебе виднее.
     Как бы не виднее! Конечно, это он свеликодушничал, для меня старался:
третий лишний, сбегаем вдвоем, и все будет шито-крыто, никто про  тебя  не
догадается. Да только я знаю, институтские вдвоем в Зону не ходят.  У  них
такой порядок: двое дело делают, а  третий  смотрит  и,  когда  его  потом
спросят, - расскажет.
     - Лично я бы взял Остина, - говорит Кирилл. - Но ты его, наверно,  не
захочешь. Или ничего?
     - Нет, - говорю. - Только не Остина. Остина ты в другой раз возьмешь.
     Остин парень неплохой, смелость и трусость у него в нужной пропорции,
но он, по-моему, уже отмеченный. Кириллу этого не объяснишь, но я-то вижу:
вообразил человек о себе, будто Зону знает и понимает  до  конца,  значит,
скоро гробанется. И пожалуйста. Только без меня.
     - Ну хорошо, - говорит Кирилл. - А Тендер?
     Тендер это его второй лаборант. Ничего мужик, спокойный.
     - Староват, - говорю я. - И дети у него...
     - Ничего. Он в Зоне уже бывал.
     - Ладно, - говорю. - Пусть будет Тендер.
     В общем, он остался сидеть  над  картой,  а  я  поскакал  прямиком  в
"Боржч", потому что жрать хотелось невмоготу и в глотке пересохло.
     Ладно. Являюсь я утром, как всегда, к девяти, предъявляю пропуск, а в
проходной дежурит этот дылдоватый сержант, которому я в прошлом  году  дал
хорошенько, когда он по пьяному делу стал приставать к Гуте.
     - Здорово, - он мне говорит. - Тебя, - говорит,  -  Рыжий,  по  всему
институту ищут...
     Тут я его так вежливенько прерываю:
     - Я тебе не Рыжий, - говорю.  -  Ты  мне  в  приятели  не  набивайся,
шведская оглобля.
     - Господи, Рыжий! - говорит он в изумлении. -  Да  тебя  же  все  так
зовут.
     Я перед Зоной взвинченный, да еще трезвый вдобавок,  взял  я  его  за
портупею и во всех подробностях выдал, кто он такой есть и почему от своей
родительницы произошел. Он плюнул, вернул мне пропуск и уже без всех  этих
нежностей говорит:
     - Рэдрик Шухарт, вам приказано немедленно явиться  к  уполномоченному
отдела безопасности капитану Херцогу.
     - Вот то-то, - говорю  я.  -  Это  другое  дело.  Учись,  сержант,  в
лейтенанты выбьешься.
     А сам думаю: "Это  что  за  новости?  Чего  это  ради  понадобился  я
капитану Херцогу в служебное время?" Ладно, иду являться. У  него  кабинет
на третьем этаже, хороший кабинет, и решетки там на окнах, как в  полиции.
Сам Вилли сидит за своим столом, сипит своей трубкой и  разводит  писанину
на машинке, а в углу копается в железном шкафу какой-то  сержантик,  новый
какой-то, не знаю я его. У нас в институте этих сержантов  больше,  чем  в
дивизии, да все такие дородные, румяные, кровь с  молоком,  -  им  в  Зону
ходить не надо, и на мировые проблемы им наплевать.
     - Здравствуйте, - говорю я. - Вызывали?
     Вилли смотрит на меня как на пустое место, отодвигает машинку, кладет
перед собой толстенную папку и принимается ее листать.
     - Рэдрик Шухарт? - говорит.
     - Он самый, - отвечаю,  а  самому  смешно,  сил  нет.  Нервное  такое
хихиканье подмывает.
     - Сколько времени работаете в институте?
     - Два года, третий.
     - Состав семьи?
     - Один я, - говорю. - Сирота.
     Тогда он поворачивается к своему сержантику и строго ему приказывает:
     - Сержант Луммер,  ступайте  в  архив  и  принесите  дело  номер  сто
пятьдесят.
     Сержант козырнул и смылся, а Вилли захлопнул  папку  и  сумрачно  так
спрашивает:
     - Опять за старое взялся?
     - За какое такое старое?
     - Сам знаешь, за какое. Опять на тебя материал пришел.
     Так, думаю.
     - И откуда материал?
     Он  нахмурился  и  стал  в  раздражении  колотить  своей  трубкой  по
пепельнице.
     - Это тебя не  касается,  -  говорит.  -  Я  тебя  по  старой  дружбе
предупреждаю: брось это дело, брось навсегда. Ведь во второй раз  сцапают,
шестью месяцами не отделаешься. А из института тебя вышибут  немедленно  и
навсегда, понимаешь?
     - Понимаю, - говорю. - Это я понимаю. Не понимаю только, какая же это
сволочь на меня донесла...
     Но он уже опять смотрит на  меня  оловянными  глазами,  сипит  пустой
трубкой и знай себе листает папку. Это значит - вернулся сержант Луммер  с
делом номер сто пятьдесят.
     - Спасибо, Шухарт, - говорит капитан Вилли Херцог по прозвищу  Боров.
- Это все, что я хотел выяснить. Вы свободны.
     Ну, я пошел в раздевалку, натянул  спецовочку,  закурил,  а  сам  все
время думаю: откуда же это звон идет? Ежели из института, то ведь это  все
вранье, никто здесь про меня ничего не знает и  знать  не  может.  А  если
бумаги из полиции, опять-таки, что они там могут знать, кроме моих  старых
дел? Может, Стервятник попался? Эта сволочь, чтобы себя  выгородить,  кого
хочешь утопит. Но ведь и Стервятник обо мне теперь ничего не знает.  Думал
я, думал, ничего полезного не придумал и решил  наплевать!  Последний  раз
ночью я в Зону ходил три месяца назад, хабар почти весь уже сбыл и  деньги
почти все растратил. С поличным не поймали, а теперь черта меня  возьмешь,
я скользкий.
     Но тут, когда я уже поднимался по лестнице, меня  вдруг  осенило,  да
так осенило, что я вернулся в раздевалку, сел и снова закурил. Получалось,
что в Зону-то мне идти сегодня нельзя. И  завтра  нельзя,  и  послезавтра.
Получалось, что я опять у этих жаб на заметке, не забыли они меня, а  если
и забыли, то им кто-то напомнил. И теперь уже неважно, кто именно. Никакой
сталкер, если он совсем не  свихнулся,  на  пушечный  выстрел  к  Зоне  не
подойдет, когда знает, что за ним следят. Мне сейчас в самый  темный  угол
залезть надо. Какая, мол, Зона? Я туда, мол, и  по  пропускам-то  не  хожу
который месяц! Что вы, понимаешь, привязались к честному лаборанту?
     Обдумал я все это и вроде бы даже облегчение почувствовал, что в Зону
мне сегодня идти  не  надо.  Только  как  это  все  поделикатнее  сообщить
Кириллу?
     Я ему сказал прямо:
     - В Зону не иду. Какие будут распоряжения?
     Сначала он, конечно, вылупил на  меня  глаза.  Потом,  видно,  что-то
сообразил: взял меня за локоть, отвел к себе в кабинетик, усадил  за  свой
столик, а сам примостился рядом на подоконнике. Закурили. Молчим. Потом он
осторожно так меня спрашивает:
     - Что-нибудь случилось, Рэд?
     Ну что я ему скажу?
     - Нет, - говорю, - ничего не случилось. Вчера вот  в  покер  двадцать
монет продул. Здорово этот Нунан играет, шельма...
     - Подожди, - говорит он. - Ты что, раздумал?
     Тут я даже закряхтел от натуги.
     - Нельзя мне, - говорю ему сквозь зубы. - Нельзя мне, понимаешь? Меня
сейчас Херцог к себе вызывал.
     Он обмяк. Опять у него несчастный вид сделался, и опять у него  глаза
стали как у больного пуделя. Передохнул он этак судорожно,  закурил  новую
сигарету от окурка старой и тихо говорит:
     - Можешь мне поверить, Рэд, я никому ни слова не сказал.
     - Брось, - говорю. - Разве о тебе речь?
     - Я даже Тендеру еще ничего не сказал. Пропуск  на  него  выписал,  а
самого даже не спросил, пойдет он или нет...
     Я молчу, курю. Смех и грех, ничего человек не понимает.
     - А что тебе Херцог сказал?
     - Да ничего особенного, - говорю. - Донес кто-то на меня, вот и все.
     Посмотрел он на меня как-то странно, соскочил с  подоконника  и  стал
ходить по своему кабинетику взад-вперед. Он  по  кабинетику  бегает,  а  я
сижу, дым пускаю и помалкиваю. Жалко мне его, конечно, и обидно,  что  так
по-дурацки получилось: вылечил, называется, человека от меланхолии. А  кто
виноват? Сам я и виноват. Поманил дитятю пряником, а пряник-то в  заначке,
а  заначку  сердитые   дяди   стерегут...   Тут   он   перестает   бегать,
останавливается около меня и, глядя куда-то вбок, неловко спрашивает:
     - Слушай, Рэд, а сколько она может стоить, - полная "пустышка"?
     Я сначала его не понял, подумал сначала, что  он  ее  еще  где-нибудь
купить рассчитывает, да только где ее такую купишь, может быть, она  всего
одна такая на свете, да и денег у него на это не хватило бы: откуда у него
деньги, у иностранного специалиста, да еще русского? А потом  меня  словно
обожгло: что же это он, поганец, думает, я из-за  зелененьких  эту  бодягу
развел? Ах ты, думаю, стервец, да за кого же ты меня принимаешь?..  Я  уже
рот  раскрыл,  чтобы  все  это  ему  высказать  и  осекся.   Потому   что,
действительно, а за кого ему меня еще принимать? Сталкер -  он  сталкер  и
есть, ему  бы  только  зелененьких  побольше,  он  за  зелененькие  жизнью
торгует. Вот и получалось, что вчера я, значит, удочку забросил, а сегодня
приманку вожу, цену набиваю.
     У меня даже язык отнялся от  таких  мыслей,  а  он  на  меня  смотрит
пристально, глаз не сводит, и в глазах его я вижу  не  презрение  даже,  а
понимание, что ли. И тогда я спокойно ему объяснил.
     - К гаражу, - говорю, - еще никто никогда с пропуском не ходил.  Туда
еще трасса не провешена, ты это знаешь. Теперь возвращаемся  мы  назад,  и
твой Тендер начинает хвастаться, как махнули мы прямо к гаражу, взяли, что
надо, и сразу обратно. Словно бы на склад сходили. И каждому будет ясно, -
говорю, - что заранее мы знали, за чем идем. А это значит, что кто-то  нас
навел. А уж кто  из  нас  троих  навел  -  здесь  комментариев  не  нужно.
Понимаешь, чем это для меня пахнет?
     Кончил я свою речь, смотрим мы друг другу в глаза и молчим.
     Потом он вдруг хлопнул ладонью  о  ладонь,  руки  потер  и  бодрячком
этаким объявляет:
     - Ну что ж, нет так нет. Я тебя понимаю, Рэд,  и  осуждать  не  могу.
Пойду сам. Авось обойдется. Не в первый раз...
     Расстелил он на подоконнике карту, уперся руками, сгорбился над  ней,
и вся его бодрость прямо-таки на глазах испарилась. Слышу, бормочет:
     - Сто двадцать метров... даже сто двадцать два... и  что  там  еще  в
самом гараже... Нет, не возьму я Тендера. Как ты думаешь, Рэд,  может,  не
стоит Тендера брать? Все-таки у него двое детей...
     - Одного тебя не выпустят, - говорю я.
     - Ничего,  выпустят...   -  бормочет  он.   -  У  меня  все  сержанты
знакомые...  и лейтенанты.  Не нравятся мне эти грузовики!  Тринадцать лет
под открытым небом стоят, а все как новенькие... В двадцати шагах бензовоз
ржавый, как решето, а они будто только что с конвейера... Ох уж эта Зона!
     Поднял он голову от карты и уставился в окно. И я  тоже  уставился  в
окно.  Стекла  в  наших  окнах  толстые,  свинцовые,  а  за   стеклами   -
Зона-матушка, вот она, рукой подать, вся  как  на  ладони  с  тринадцатого
этажа...
     Так вот посмотришь на нее - земля как земля. Солнце на нее как на всю
остальную землю светит, и ничего вроде бы на ней не изменилось, все  вроде
бы как тринадцать лет назад. Папаша, покойник, посмотрел бы  и  ничего  бы
особенного не заметил, разве что спросил бы:  чего  это  завод  не  дымит,
забастовка,  что  ли?..  Желтая  порода  конусами,  кауперы  на   солнышке
отсвечивают, рельсы, рельсы, рельсы, на рельсах паровозик с платформами...
Индустриальный пейзаж, одним  словом.  Только  людей  нет.  Ни  живых,  ни
мертвых. Вон и гараж виден: длинная серая кишка, ворота нараспашку,  а  на
асфальтовой площадке грузовики стоят. Тринадцать лет стоят, и ничего им не
делается. Упаси бог  между  двумя  машинами  сунуться,  их  надо  стороной
обходить... Там одна трещина есть  в  асфальте,  если  только  с  тех  пор
колючкой не заросла... Сто двадцать два метра, это откуда же  он  считает?
А, наверное, от крайней вешки считает. Правильно, оттуда больше не  будет.
Все-таки  продвигаются  Очкарики...  Смотри,  до  самого   отвала   дорога
Предыдущая страница Следующая страница
1  2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 ... 27
Ваша оценка:
Комментарий:
  Подпись:
(Чтобы комментарии всегда подписывались Вашим именем, можете зарегистрироваться в Клубе читателей)
  Сайт:
 
Комментарии (9)

Реклама