неважно с равновесием - видно, ему здорово досталось, и он далеко еще не
пришел в себя. Поэтому, пока они шли через холл и поднимались по лестнице,
инспектор на всякий случай придерживал его за локоть.
Хозяин проводил их задумчивым взглядом. Он устроился в холле за
журнальным столиком. Тяжелый многозарядный винчестер стоял рядом,
прислоненный к стене.
Перед дверью номера Олафа они остановились. Инспектор внимательно
оглядел наклейки, достал ключ и распахнул дверь. Затем он посторонился,
пропуская Луарвика вперед. Луарвик остановился над трупом и, закинув руку
за спину, наклонился над ним. Ни брезгливости, ни страха, ни благоговения
- его лицо было абсолютно равнодушно.
- Я удивлен, - сказал он наконец без всякого выражения. - Это есть
Олаф Андварафорс на самом деле.
- Как вы его узнали? - сейчас же спросил инспектор.
Луарвик, не распрямляясь, повернул голову и посмотрел на инспектора
снизу вверх. Он стоял, нагнувшись, расставив ноги, глядел на инспектора и
молчал. Потом он произнес:
- Вспомнил. Видел раньше.
- Где вы его видели раньше?
- Там, - Луарвик, не разгибаясь, махнул рукой куда-то за окно. - Это
не есть главное. - Он разогнулся и заковылял по комнате, странно вертя
головой. Инспектор весь подобрался, не спуская с него глаз.
- Вы что-нибудь ищете? - спросил инспектор вкрадчиво.
- Олаф Андварафорс имел предмет, - сказал Луарвик. - Где?
- Вы ищете чемодан? Вы за ним приехали?
- Где он? - повторил Луарвик.
- Чемодан у меня.
- Это хорошо, - сказал Луарвик. - Я хочу его иметь здесь. Принесите.
- Ладно, - сказал инспектор. - Но сначала вы ответите на мои вопросы.
- Зачем? - с огромным удивлением спросил Луарвик. - Зачем снова
вопросы?
- Вы получите чемодан только в том случае, - терпеливо объяснил
инспектор, - если из ваших ответов станет ясно, что вы имеете на него
право.
- Не понимаю.
- Если чемодан ваш, - сказал инспектор, - если Олаф привез его для
вас, докажите это. Тогда я его вам отдам.
И тут Луарвик вдруг как-то обмяк, словно из него выпустили воздух.
- Не надо, - сказал он. - Не хочу. Хочу лежать. Где можно?
Он часто и тяжело дышал.
Ослепительное солнце заливало долину, снежный покров был чист и
нетронут, как новенькая накрахмаленная простыня, инспектор попрыгал на
месте, пробуя крепления, гикнул и побежал навстречу солнцу, все наращивая
темп, зажмурившись от солнца и наслаждения, и встречный ветер развевал его
шарф, а где-то сзади таял и растворялся в кристально чистом воздухе
проклятый отель, черный как гроб, мрачная развалина, населенная призраками
и мертвецами, и только Лель, весело и яростно лая, мчался следом, то
обгоняя, то скача рядом, и все норовил схватить за ногу, и лаял, лаял,
весело, звонко, оглушительно, и наконец ему удалось схватить инспектора за
штанину, и инспектор проснулся.
Лель облизывал ему уши и щеки, теребил штанину, толкался и легонько
покусывал за руку. Инспектор с досадой отпихнул его и сел а кресле.
- Ты что мне спать не даешь?.. - проговорил он и осекся.
На блестящей лакированной поверхности столика, рядом с бумагами и
счетами хозяина, лежал огромный черный пистолет. Он лежал в лужице воды, и
комочки нерастаявшего снега еще облепляли его, и пока инспектор смотрел,
один комочек сорвался со спускового крючка и упал на поверхность стола.
Инспектор оглядел холл. В холле было пусто, только Лель стоял рядом и,
наклонив голову набок, серьезно-вопросительно смотрел на инспектора. Из
кухни доносился звон кастрюль и слышался негромкий басок хозяина.
- Это ты принес? - шепотом спросил инспектор Леля.
Лель продолжал смотреть на инспектора. Лапы у него были в снегу, с
лохматого брюха капало. Инспектор облизнул пересохшие губы и взял пистолет
в руки.
- Где ты это нашел, старик? - пробормотал он.
Лель игриво мотнул головой и боком скакнул к двери.
- Понятно, - сказал инспектор. - Подожди минутку.
Он еще раз огляделся и, на ходу запихивая пистолет в боковой карман,
торопливо пошел к выходу.
За дверью Лель скатился с крыльца и, проваливаясь в снег, поскакал
вдоль фасада. Инспектор схватил первые попавшиеся лыжи, кое-как закрепил
их на ногах и побежал следом. Они обогнули гостиницу, и Лель устремился
прочь и остановился метрах в тридцати. Инспектор подъехал к нему и
огляделся. Он увидел ямку в снегу, откуда Лель выкопал пистолет, борозды,
которые оставил пес, прыгая через сугробы, и следы своих лыж позади. В
остальном пелена снега вокруг была нетронута. В тридцати метрах
возвышалась гладкая, без окон, стена отеля, и были отлично видны беседка
на крыше, радиоантенна и раскрытый шезлонг Хинкуса.
- Что-нибудь новенькое, Петер? - спросил хозяин.
Они разговаривали в буфетной. Перед инспектором стояла тарелка с
бутербродами. Инспектор кивнул, проглотил и сказал:
- Да, есть кое-что... Кстати, вы интересовались, Алек, что такое
настоящее гангстерское оружие... Полюбуйтесь. - Он вытащил из кармана и
положил на стойку пистолет.
Хозяин оглядел пистолет, прищурившись, тихонько присвистнул.
- Между прочим, - продолжал инспектор, - вы слыхали когда-нибудь,
чтобы пистолеты заряжались серебряными пулями?
Хозяин молчал, выпятив челюсть. Инспектор вынул обойму и выщелкал из
нее несколько патронов. Хозяин взял один, повертел перед глазами и снова
положил на место.
- Я читал об этом... - проговорил он. - Оружие заряжают серебряными
пулями, когда собираются стрелять по призракам... (Инспектор хмыкнул.)
Вурдалака не убьешь обычной пулей. И вервольфа... и жабью королеву... и
зомби... Вы уж извините, Петер, но так пишут в книгах.
Инспектор пожал плечами и снова принялся за еду.
- При чем здесь "извините", - проворчал он. - Понимаете, Алек,
потусторонний мир - это все-таки ведомство церкви, а не полиции...
- Да нет, пожалуйста... - сказал хозяин. - Вы спросили, я ответил...
- Он помолчал. - Вы узнали, чей это пистолет?
- Да есть тут у нас один охотник за зомби, - сказал инспектор. -
Хинкус его фамилия. Дело в том, Алек...
Лель, лежавший у ног инспектора, вдруг грозно зарычал, вскочил и
забился в углу под стол. Шерсть на нем встала дыбом. Инспектор замолчал и
оглянулся.
В дверях, весь какой-то корявый и неестественный, стоял господин
Луарвик Луарвик. Пиджак сидел на нем как-то особенно криво, брюки сползли
и имели такой вид, словно их жевала корова.
- Один небольшой, но важный разговор, - объявил он.
- В чем дело? - спросил инспектор, собирая патроны и вставляя обойму
в пистолет. Луарвик, по-птичьи наклонив голову, осматривал комнату. - Не
ищите, чемодана здесь нет. Вы готовы отвечать на мои вопросы?
- Не надо вопросов, - сказал Луарвик. - Надо быстро убрать чемодан.
Это не чемодан. Футляр. Внутри прибор. Олаф не убит. Олаф умер. От
прибора. Прибор очень опасный - угроза для всех. Олаф дурак - он умер. Мы
умные - мы не умрем. Скорее давайте чемодан.
- Так, - сказал инспектор. - Хорошо. Я вам дам чемодан. Что вы
станете с ним делать?
- Увезу подальше. Попробую разрядить.
- Прекрасно, - сказал инспектор. - Поехали. - Он шагнул к двери. -
Ну? Что же вы стоите?
Луарвик молчал.
- Не годится, - сказал он наконец. - Попробуем по-другому. - Он полез
за пазуху и вытащил толстенную пачку банкнот. - Я даю деньги. Много денег.
Вы даете мне чемодан. - Он положил пачку на стойку.
- Сколько здесь? - спросил инспектор.
- Мало? Тогда еще вот. - Луарвик полез в боковой карман, вытащил еще
одну такую же пачку и бросил ее рядом с первой.
- Господи!.. - пробормотал хозяин ошеломленно.
- Сколько здесь денег? - повторил инспектор, повысив голос.
- Я не знаю, но все ваши, - ответил Луарвик.
- Ах, не знаете? А где вы их взяли? Вы явились сюда с пустыми
карманами. Кто вам их дал? Мозес?
Луарвик молча попятился к двери.
- Вот что, Луарвик, - сказал инспектор. - Эти деньги я конфискую.
Алек, вы свидетель: попытка подкупа.
Он взял обе пачки и, сложив в одну, взвесил на ладони.
- Вы взяли деньги? - оживился Луарвик. - А где чемодан?
- Я их конфисковал.
- Конфисковал... Хорошо. А где чемодан?
- Вы не понимаете, что такое "конфисковал"? - сказал инспектор. - Так
вот пойдите и спросите у Мозеса...
Луарвик пятясь вышел. Инспектор отдернул штору - за окном было утро.
- Здесь, наверное, тысяч сто, - сказал хозяин. - Неужели этот чемодан
столько стоит?
- Наверное, гораздо больше, - сказал инспектор. - Мозес... Мозес или
Хинкус... - Он помолчал. - Ну ладно. Сейчас я попробую запустить хорька в
этот курятник...
В столовой еще никого не было. Кайса расставляла тарелки с
сандвичами. Инспектор выбрал себе место спиной к буфету, лицом - к входной
двери, взял сандвич и, - нехотя жуя, стал ждать. Часы пробили девять, и
вошел Симоне - в толстом пестром свитере, свежевыбритый, но с помятым
лицом.
- Ну и ночка, инспектор, - сказал он, усаживаясь. - Я и пяти часов не
спал. Нервы разгулялись. Все время кажется, будто тянет мертвечинкой по
дому... Нашли что-нибудь?
- Смотря что, - сказал инспектор мрачно.
- Ага... - сказал Симоне и неуверенно хохотнул. - Вид у вас неважный.
Вошла Брюн, по-прежнему в очках, с прежним нахально задранным носом.
Она буркнула неразборчиво: "Привет" - и села, нахохлившись, уткнувшись в
тарелку.
- Коньяку бы сейчас выпить... - сказал Симоне с тоской. - Но ведь
неприлично... Или ничего? А, инспектор?
Инспектор пожал плечами и отхлебнул кофе.
- Жаль, - сказал Симоне. - А то бы я выпил...
В коридоре послышались шаги, инспектор весь поджался, уставясь в
дверь. Вошли Мозесы. Эти были как огурчики. То есть это госпожа Мозес была
как огурчик, как персик, как ясное солнышко. Но и старик был по-своему
хорош: в петлице у него шевелилась астра, благородные кудри пушисто
серебрились вокруг маковки, аристократический нос был устремлен вперед и
вниз.
- Доброе утро, господа! - хрустально прощебетала мадам.
Инспектор покосился на Симоне. Симоне косился на госпожу Мозес. В
глазах его было какое-то недоверие. Потом он судорожно передернул плечами
и схватился за кофе.
- Прелестное утро! Так тепло, солнечно... Бедный Олаф - он не дожил
до этого утра.
- Как ваши дела, дорогой инспектор? - осведомился господин Мозес,
искательно глядя на инспектора.
- Следствие напало на след, - сообщил тот. - В руках у полиции ключ.
Много ключей. Целая связка.
Симоне снова загоготал было, но сразу же сделал серьезное лицо. Дверь
отворилась, и на пороге появился Луарвик Луарвик в сопровождении хозяина.
- Доброе утро, господа! - произнес хозяин. - Позвольте представить
вам господина Луарвика Луарвика, прибывшего к нам сегодня ночью...
- Очень приятно, господин Луарвик, - сказал Мозес, покровительственно
улыбаясь.
Хозяин усадил Луарвика за стол и вопросительно посмотрел на
инспектора. Инспектор наклонил голову, и хозяин тотчас же вышел.
Луарвик оглядел стол, выбрал крупный лимон и стал его есть, откусывая
вместе с кожурой. По узкому подбородку его потек на пиджак желтоватый сок.
У инспектора свело скулы, и он снова стал смотреть на дверь. А в дверь уже
осторожно протискивался Хинкус. Он вошел и сразу остановился. Мозес
равнодушно-приветливо покивал ему и вновь обратился к своему кофе. А вот
Хинкус с лицом совладать не сумел. Сначала вид у него сделался совершенно
обалделый, затем на лице явственно проступила радость, он даже заулыбался
совершенно по-детски, потом перехватил удивленный взгляд инспектора,
