стоящее в таких номерах у стола, было выдвинуто на середину комнаты. Окно
настежь распахнуто, покрывало на кровати смято.
- Боже мой... - прошептал Мозес за спиной инспектора.
- Что с ним? - спросил хозяин.
- Он мертв, - сказал инспектор, - насколько я понимаю, задушен....
Оставайтесь в коридоре, - сказал он через плечо, перешагнул через тело,
обошел комнату и выглянул в окно.
На карнизах лежал нетронутый снег. Внизу под окном на снегу тоже не
было никаких следов.
- Вот что, Алек, принесите мне клей и несколько листков бумаги...
Подождите. Это его чемодан?
- Да, - сказал хозяин.
- Был у него еще какой-нибудь багаж?
- Нет.
- Хорошо. Тащите бумагу и клей.
Инспектор взял чемодан, поставил его на стол и открыл. В чемодане,
занимая весь его объем, помещался какой-то прибор - черная металлическая
коробка с шероховатой поверхностью, какие-то разноцветные кнопки,
стеклянные окошечки, никелированные верньеры.
Инспектор тщательно запер окно на все задвижки, взял чемодан и,
осторожно перешагнув через тело, вышел в коридор. Хозяин уже ждал его с
клеем и бумагой. Инспектор запер дверь, опечатал ее пятью полосками бумаги
и дважды расписался на каждой полоске.
- Больше ключей нет? - спросил он у хозяина и спрятал ключи в карман.
- У меня к вам просьба, Алек. Осмотрите гараж - все ли машины на месте.
Если увидите Хинкуса... Впрочем, вряд ли вы его увидите. И никому ни
слова, поняли? Особенно этому... потерпевшему.
Хозяин кивнул и пошел вниз. Инспектор направился было к себе, но тут
заметил, как в конце коридора была приоткрыта и бесшумно захлопнулась
дверь номера Симоне. Инспектор немедленно двинулся туда.
Он вошел не постучавшись. Через открытую дверь спальни было видно,
как Симоне, прыгая на одной ноге, сдирает с себя брюки.
- Не трудитесь, Симоне, - произнес инспектор угрюмо. - Все равно вы
не успеете развязать галстук.
Симоне обессиленно опустился на кровать. Инспектор вошел в спальню,
аккуратно поставил чемодан и остановился перед Симоне, засунув руки в
карманы. Некоторое время они молчали, потом Симоне не выдержал.
- Я буду говорить только в присутствии моего адвоката, - заявил он
надтреснутым голосом.
- Бросьте, Симоне, - сказал инспектор с отвращением. - А еще физик...
Какие здесь, в задницу, адвокаты?
Симоне вдруг схватил его за полу пиджака и, заглядывая ему в глаза
снизу вверх, просипел:
- Думайте, что хотите, Петер... Но я вам клянусь... я клянусь вам,
что я не убивал ее!
Теперь наступила очередь присесть инспектору. Он нащупал за собой
стул и сел.
- Подумайте сами: зачем это мне? - страстно продолжал Симоне. - Ведь
должны быть мотивы... никто не убивает просто так... Клянусь вам, она была
уже совсем холодная, когда я обнял ее!..
Инспектор закрыл глаза.
- Разве я похож на убийцу?.. - горячо бормотал Симоне.
- Стоп, - сказал инспектор. - Заткнитесь на минуту. Подумайте и
расскажите все по порядку.
- Пожалуйста! - с готовностью сказал Симоне. - Дело было так... Она и
раньше давала мне понять, только я не решался... А сегодня решил: почему
бы и нет? У Мозеса света не было, у нее тоже. Она сидела на кушетке, прямо
напротив двери. Я тихонько ее окликнул - она не ответила. Тогда я, сами
понимаете, сел рядом и, сами понимаете, ее обнял... Бр-р-р!.. Я даже
поцеловать ее не успел! Она была совершенно мертвая. Лед! Окаменевшая, как
дерево! Не помню, как я оттуда вылетел... По-моему, я там всю мебель
поломал... Я клянусь вам, Петер...
- Надевайте брюки, - сказал инспектор с тихим отчаянием. - Приведите
себя в порядок и следуйте за мной.
- Куда? - спросил Симоне с ужасом.
- В тюрьму! - гаркнул инспектор. - В карцер! В башню пыток, идиот!
- Сейчас, - сказал Симоне. - Сию минуту. Я просто не понял вас,
Петер.
Они спустились вниз и остановились у номера госпожи Мозес. Инспектор
решительно толкнул дверь и остолбенел. В комнате горел розовый торшер, а
на диване, прямо напротив двери, в позе мадам Рекамье возлежала
очаровательная Ольга и читала книгу. Увидев инспектора, она удивленно
подняла брови, но, впрочем, тут же очень мило улыбнулась. Симоне за спиной
инспектора издал странный звук - что-то вроде: "А-ап!"
- Прошу прощения... - еле ворочая языком, проговорил инспектор и со
всей возможной стремительностью закрыл дверь. Затем он повернулся к Симоне
и неторопливо, с наслаждением взял его за галстук.
- Клянусь!.. - одними губами произнес Симоне. Он был на грани
обморока.
В номере инспектора Симоне повалился в кресло и принялся стучать себе
по черепу кулаками, как развеселившийся шимпанзе.
- Спасен! - бормотал он с идиотской улыбкой. - Ура! Снова живу! Не
таюсь, не прячусь... Ура!
Потом он положил руки на край стола, уставился на инспектора круглыми
глазами и произнес шепотом:
- Но ведь она была мертва! Я клянусь вам, Петер!
- Пили после ужина? - холодно спросил инспектор.
- Да, но...
- Сколько?
- Слушайте, Петер, я был здорово навеселе, но...
- Хватит об этом. И хватит пить. Мне не нужны пьяные свидетели.
Некоторое время Симоне молча глядел на инспектора.
- Постойте-ка... - сказал он наконец. - Но ведь она жива! Зачем вам
свидетели?
- Убит Олаф, - сказал инспектор.
Симоне отшатнулся.
- Олаф? - пробормотал он ошеломленно. - Как так? Я слышал, как вы
только что с ним разговаривали...
- Я разговаривал не с ним. Олаф мертв.
Симоне вытер покрытый испариной лоб. Лицо у него сделалось
несчастным.
- Безумие какое-то... - пробормотал он. - Сумасшедший бред... Кто
убил?
- По-видимому, Хинкус.
- Хинкус? А, это который все время на крыше... Вы его арестовали?
- Нет, он бежал, - сказал инспектор. - Оставим это. У меня к вам
вопрос как к специалисту. - Он поднял и раскрыл чемодан Олафа. - Что это,
по-вашему?
Симоне быстро оглядел прибор, осторожно извлек его из чемодана и,
посвистывая сквозь зубы, принялся рассматривать со всех сторон. Потом он
взвесил его в руках и так же осторожно положил обратно.
- Не моя область, - сказал он. - Судя по тому, как это компактно и
добротно сделано, это либо военное, либо космическое... Даже догадаться не
могу. Где вы это взяли?
- У Олафа.
- Подумать только, - пробормотал Симоне. - У этакой дубины...
Впрочем, пардон... Я, конечно, могу понажимать клавиши и покрутить ручки,
но предупреждаю - это весьма нездоровое занятие.
- Не надо, - сказал инспектор, закрывая чемодан. - Идите к себе и
ложитесь спать.
Симоне хотел что-то сказать, но только махнул рукой и направился к
двери. В дверях он столкнулся с хозяином, извинился и вышел. Хозяин
подошел к столу и поставил перед инспектором стакан с горячим кофе и
сандвичи.
- Машины на месте, - объявил он. - Лыжи тоже. Хинкуса нигде нет. На
крыше валяется его шуба...
- Знаю, - сказал инспектор. - Что же он - пешком ушел, что ли?
- Из долины ему все равно не выбраться...
- Да, - сказал инспектор. - Ничего не понимаю... Знаете, Алек, мне
надо подумать...
Хозяин молча кивнул и пошел к двери. На пороге он остановился.
- Если не секрет, - сказал он, - что это вы с Симоне врывались к
госпоже Мозес?
Инспектор сморщился.
- А, чушь! - сказал он. - Физику спьяну почудилась какая-то ерунда...
- Ах, ерунда?.. - неопределенным тоном произнес хозяин и вышел,
аккуратно притворив за собой дверь.
Некоторое время инспектор неподвижно сидел, прихлебывая кофе и глядя
перед собой. Потом вдруг вздрогнул и резко повернул голову. В стену
ударили чем-то тяжелым - раз и еще раз. Вздрогнула и чуть покосилась
картина, изображающая утро в горах. Инспектор быстро выскочил в коридор,
распахнул дверь в соседний номер и включил свет. Номер был пуст, стук
прекратился, но под столом кто-то возился и сопел. Инспектор отшвырнул
тяжелое кресло и заглянул под стол. Там, втиснутый между тумбочками в
страшно неудобной позе, обмотанный веревками и с кляпом во рту, сидел,
скрючившись в три погибели, опасный гангстер, маньяк и садист Хинкус и
таращил из сумрака слезящиеся мученические глаза.
Инспектор выволок его на середину комнаты и вырвал изо рта кляп.
- Что это значит? - спросил он.
В ответ Хинкус принялся кашлять. Он кашлял долго, с надрывом, с
сипением, и пока он кашлял, инспектор заглянул в туалетную, взял бритву и
разрезал на Хинкусе веревки. Бормоча ругательства, Хинкус принялся
ощупывать себе шею, запястья, бока.
- Кто это вас? - спросил инспектор.
- Почем я знаю! - буркнул Хинкус. - Схватили сзади... Я и охнуть не
успел... - Он поднял левую руку и отогнул рукав. - А черт! Часы раздавил,
сволочь... Сколько сейчас, инспектор?
- Час ночи.
- Час ночи... - повторил Хинкус. - Час ночи... - Глаза у него
остановились. - Нет, - сказал он, - надо выпить.
Он поднялся. Легким толчком инспектор усадил его снова.
- Успеется, - сказал он.
- А я хочу выпить! - сказал Хинкус, повышая голос и снова делая
попытку встать.
- А я вам говорю: успеется! - сказал инспектор, пресекая эту попытку.
- Кто вы такой, чтобы распоряжаться? - в полный голос взвизгнул
Хинкус.
- Тихо! - крикнул инспектор. - Произошло убийство. Вы на подозрении,
Хинкус! Поэтому отвечайте на вопросы!
- Убийство?.. - Хинкус приоткрыл рот. - А я-то здесь при чем? Меня
самого без малого укокошили...
- Кто? - быстро спросил инспектор.
Хинкус молча смотрел на него, потом его страшно передернуло,
прямо-таки перекосило на сторону.
- Кто вас связал? Кого вы подозреваете?
И тут Хинкус заплакал. Сначала тихонько, весь содрогаясь, кусая
пальцы, потом все громче, навзрыд, истерически взвизгивая и подскуливая.
Инспектор, сунув руки в карманы, ошеломленно глядел на него, потом сказал:
- Ну хватит. Пойдемте.
Он привел Хинкуса в свой номер, взял с подоконника бутылку и отдал
ему. Хинкус жадно схватил спиртное и надолго присосался к горлышку.
- Господи... - прохрипел он, утираясь. - Смачно-то как!..
- Вы можете хотя бы примерно сказать, когда вас схватили? - спросил
инспектор.
- Что-то около девяти, - сказал Хинкус, всхлипывая.
- Дайте часы.
Хинкус послушно отстегнул часы, прижимая бутылку к груди. Часы были
раздавлены, стрелки показывали восемь сорок три.
- Слушайте, Хинкус, - мягко сказал инспектор, - тот, кто вас
схватил... Ведь вы видели его и раньше? Днем? На крыше?
Хинкус только дико глянул на него и снова присосался к бутылке. Лицо
его перекосилось, по серым щекам снова поползли слезы.
Хозяин расположился в холле за журнальным столиком. Перед ним лежали
какие-то счета, он сосредоточенно нажимал клавиши калькулятора. Рядом,
прислоненный к стене, стоял тяжелый многозарядный винчестер.
- Алек, - сказал инспектор. - Дайте ключ от вашего сейфа. Я спрячу
туда эту штуку... - Он показал хозяину чемодан.
- Пойдемте, - сказал хозяин, поднимаясь.
Чадо, свернувшись клубочком, безмятежно посапывало в глубоком кресле
перед полупогасшим камином. Инспектор окликнул его, потом потряс за плечо.
Чадо не желало просыпаться, оно неразборчиво чертыхалось, жалобно мычало и
отчаянно отлягивалось. В конце концов инспектор усадил его прямо и тряхнул
так, что оно проснулось.
- Какого дьявола? - спросило оно сонным баском.
- Снимите очки! - приказал инспектор.
- Еще чего!..
Инспектор протянул руку и снял очки сам. Конечно, это была девушка -
и премилая, хотя глаза у нее и припухли со сна.
