тем более называть его имя. Рикошетников боялся, и не без основания, что
"копальщики" могут узнать о пребывании в городе потомка благородного
русского адмирала и устроить на него настоящую охоту.
Тем временем возвратились с тренировки судовые футболисты. Они
рассказали, что большинство публики горячо их приветствовало, а меньшинство
наоборот ~ бросало в них дохлых крыс, пищевые отбросы и- увядшие цветы.
Меньшинство это было весьма ретиво и затянуто в черную кожу. Рассеялось оно
только тогда, когда появился гигант в плавках из леопардовой кожи - лучший
футболист всех времен и народов, добродушный, но неразговорчивый Рикко
Силла.
Поиски Геннадия продолжались несколько часов и не дали никаких
результатов. Потрясенный Рикошетников решился тогда на крайний шаг - он
снова отправился в сенат.
В сенате уже все спали. Семижильный "резинщик", похрапывая, тянул свое:
- В свете изложенного, опираясь на параграф девяносто, пункт "Д", отдела
восемнадцать, можно категорически заявить, что производство пуговиц на
территории республики может быть разрешено только лицам, доказавшим свою
способность к оному...
Рикошетников разбудил того сенатора, который дал резкую отповедь проискам
полковника Бастардо Мизераблес ди Порк-и-Гусано. Толстяк в футболке под
номером "З" повел его в свой кабинет для конфиденциальных переговоров.
Имя сенатора было Нуфнути Куче. Рикошетников рассказал ему все. Нуфнути
Куче выслушал его с крайним вниманием. В маленьких его глазах, отягощенных
трехъярусными мешками, пылал неподдельный интерес.
- Видите ли, капитан,- сказал он,- я не могу вам раскрыть всей подоплеки
нынешних событий в нашей стране, потому что и сам ничего не понимаю. Скажу
только, что передовая интеллигенция, рабочий класс и спортсмены очень
озабочены неожиданной и непонятной атакой с острова Карбункл. В других
условиях приезд потомка адмирала Серхо Филимоныч Страттофудо мог бы
превратиться в национальный праздник. Сейчас, увы, мы не можем предугадать
развитие событий. Эмпирейцы слишком доверчивы и простодушны. Это дети, сэр.
Я обещаю вам, что я и мои люди - скажу по секрету, их немало - предпримут
все усилия для поисков мальчика. Я не исключаю возможности того, что он
попал в лапы негодяев, но...- Нуфнути Куче встал перед Рикошетниковым на
одно колено и торжественно провозгласил. - Клянусь созвездием Кассиопеи,
катамараном старого Йона, цепями египетских рабов, ржавыми мечами викингов,
четками мадам де Клиссон и аркебузами португальцев, клянусь бархатным
камзолом нашего первого президента и нашим священным булоногом, Джинадо
Эдуардос Страттофудо будет спасен! Аминь!
Капитан Рикошетников сразу понял, что этому человеку можно доверять. В
глазах его он увидел намек на незаурядный государственный ум.
- Нуфнути, скажите, состоится ли футбольный матч?
- Не уверен.
- Согласитесь, мы, мирные ученые и моряки, оказались в весьма
двусмысленном положении...
- Согласен.
Немногословность Нуфнути Куче еще раз убедила капитана Рикошетникова в
надежности этого человека.
- Мистер Рикошетников, я не коммунист,- сказал Нуфнути Куче.-Я всего лишь
левый либерал, филуменист и правый защитник, но я вам скажу: мне кажется,
что все беспорядки на архипелаге направляет какая-то единая мощная рука.
О дальнейшем развитии событий можно догадаться по заголовкам и
высказываниям местных газет.
"Ежедневный фонтан" (Оук-порт);
"Кто мешает нашим парням накапливать международный опыт?"
"Сытная пища без обмана" (г. Стамак, о. Карбункл).
"Футбол - путь к нищете и позору!"
Литературный журнал "Лестница" (специальный выпуск)
"Сегодня мы помещаем стихи нескольких наших известных граждан.
РИККО СИЛЛА
Пусть будет дружбою богата
Душа любого демократа!
Увидят все - наступит срок
Прославится наш булоног!
ТОКТОМУРАН ДЖЕЧКИН
Прекрасен миг -в ужасном гвалте
Ваш президент берет пенальти!
Быть может, кто-то скажет. "Поза?!"
Нет! Это ловкость виртуоза!
НУФНУТИ КУЧЕ
Легопер-эмпиреец, по знаку судьи выходи
На зеленое поле, как прежде простой и веселый
Кожаный мяч, управляемый ловкой ногою,
Дружбы традиции пусть возродит с моряками державы далекой!
НАКАМУРА-БРАНЧЕВСКА
Был парк пронизан лунным светом,
Благоухал розарий мой
Ко мне явился за ответом
Король души моей больной ...
КАФРО ЛАТТИФУДО
Легоперы - ренегаты,
Презирает вас народ!
Уж конечно, ренегаты,
Презирает вас народ!"
Вечером того дня, когда был похищен Геннадий, уличные споры и стычки
усилились. "Кроты", обычно не показывавшие носа в Оук-порт, теперь
заполонили улицы, бары, кафе. На причале возле "Алеши Поповича" волновалась
большая толпа.
- Надо прощупать русских! - кричали "кроты".
Поговаривали, что каждый из них получил за свои хулиганские выходки по
двенадцать клуксов и по бутылке "Горного дубняка".
Ночью страсти не утихали, а, напротив, разгорались. Воя, носились по
узким улочкам мотоциклы "кротов" со снятыми глушителями. На стенах крепости,
отражаясь в черной воде, колыхались факелы. Никто из приглашенных не явился
на грандиозно задуманный вечер "Вальс незнакомых цветов"... Мадам
Накамура-Бранчевска в одиночестве скользила по паркету, тревожно вглядываясь
в темноту парка, принюхиваясь к розам и орхидеям. Утром горожане стали
находить в почтовых ящиках, на ступенях лестниц, на столиках кафе желтые
листочки. Какие-то негодяи за ночь распространили "Обращение капитана
Рикошетникова к народу Республики Большие Эмпиреи и Карбункл".
"Вы, несчастные лежебоки,- гласило "Обращение",- набрались наглости вызвать нас на соревнование по футболу. На что же вы рассчитываете со своей черепашьей медлительностью? С презрением мы отвергаем ваш вызов! Капитан Рикошетников".
Оскорбленные горожане направились в порт. Напрасно Нуфнути Куче, Рикко
Силла, Токтомуран Джечкин и другие прогрессивные деятели пытались убедить
их, что обращение - фальшивка.
Простодушные, как дети, впервые столкнувшиеся с такой грязной игрой, они
верили всему. Почти каждый горожанин тащил с собой футбольный мяч.
В порту горожане устроили перед советским кораблем неслыханное футбольное
представление. Сотни мячей летали в воздухе. Все от мала до велика, включая
женщин, демонстрировали усомнившимся русским свое умение играть в футбол,
технику обработки мяча, финты, обводку, пасы...
Рикошетников несколько раз пытался со спардека обратиться к народу, но
его всякий раз встречали свистом. Как? Мы медлительные черепахи, тупые ослы?
Мы не умеем играть в футбол? А вот смотрите-ка!
На мачте "Алеши Поповича" давно уже трепетал флаг "Синий Петр" - "Всем на
борт!" Только двух членов экипажа недоставало: не явился из увольнительной
кот Пуша Шуткин и бесследно пропал лаборант гидробиологического сектора
Геннадий Стратофонтов.
Моряки и ученые мрачно взирали на футбольную вакханалию, охватившую
город. Первый помощник Хрящиков проводил среди экипажа разъяснительную
работу. Видавший виды Шлиер-Довейко почесывал в затылке. Капитан
Рикошетников не выпускал изо рта трубки.
Надо ли говорить о том, как волновался капитан за судь- 6у своего юного
друга! Конечно, можно заявить официальный протест, начать розыски через
газеты, но не будет ли это стоить жизни его другу? Бандиты с Карбункла не
дремлют, а эмпирейцы... Эх, эмпирейцы! С горечью смотрел капитан на так
легко обманутых горожан.
Час уходил за часом, а Геннадий все не появлялся. Между тем футбольные
страсти стали затихать. Утомленные граждане кучками рассаживались на
набережной и приступали к обеду. Собственно говоря, никакого большого зла к
капитану Рикошетникову они не испытывали. Показали, что умеют, и ладно. Они
были не способны долго злиться, эти чудаки эмпирейцы,
Вдруг с крепостных стен послышались крики. Около дюжины "кротов"
разворачивали на площадке башни "Толстая Эльза" чугунное корабельное орудие,
снятое еще в XVIII веке с поверженного "Белого лебедя". Жерло дурацкой пушки
поворачивалось в сторону "Алеши Поповича".
- Русские! Отдавайте швартовы!
- Убирайтесь!
- Сейчас мы вам вспомним Сильвер-бей! В толпе на набережной начался
ропот:
- Эй, кроты, вы это уже слишком!
- Оставьте в покое нашу пушку!
- Рехнулись, что ли?
"Кроты" не шутили. Один из них вкатил в орудие ядро, второй взялся за
фитиль. Наступила тишина, в которой слышался только хохот Володи
Телескопова.
- Ой, умру! Ой, сейчас лопну!
Не понимал серьезности момента безответственный "божий плотник".
И вдруг на башне появилась гигантская обнаженная фигура Рикко Силлы.
Растолкав "кротов", великий легопер снял пушку с лафета и поднял ее себе на
плечи. "Кроты", взвыв от обиды, бросились на кумира нации. Рикко Силла с
пушкой на плечах прыгнул с башни в воду бухты.
Что тут началось! "Кроты" стали прыгать за ним. Эмпирейцы целыми семьями
тоже ринулись в воду. Рикко Силла, отдуваясь, плыл к берегу, спасая
историческую ценность и собственную жизнь. Вокруг в прозрачных водах кипела
борьба. Гвалт стоял невообразимый! Кое-где в узких улочках затрещали
автоматные очереди. И тогда на борт "Алеши Поповича" взбежал сенатор Нуфнути
Куче.
- Капитан, вы видите, что устроили эти негодяи? Выхода нет, вам нужно на
два-три дня покинуть порт. Капитан, нам кажется, что на архипелаге действует
мафия или что-то в этом роде. Патриоты начеку, капитан. Следы мальчика, как
я и предполагал, ведут на Карбункл. Сегодня ночью мы высадимся на остров, а
с вами будем держать связь по радио. Уходите, капитан...
Вот в каких условиях капитану Рикошетникову пришлось выйти из гавани
Оук-порта направиться на север.
ГЛАВА 9
в которой впервые, как средство связи, появляется ультразвук,
вновь слышится пение кота и музыка ночного Оук-порта
Часовой с юго-западной сторожевой вышки острова Кар-бункл, осмотрев
пролив и не заметив ничего подозрительного, опустил бинокль.
Широкая лунная дорога пересекала пролив. Маленькие волны беспорядочно
плясали в лунной полосе, и в этом мелькании тени и света даже самый зоркий
взгляд не заметил бы крохотной черной точки, головы одинокого пловца.
Геннадий Стратофонтов, мерно дыша, плыл вольным стилем в сторону
Оук-порта. Движения его были точно рассчитаны на большой заплыв, а в голове
царила сумятица: он все еще не мог прийти в себя от всего того, что ему
довелось увидеть и услышать немногим более часа назад.
Весь вечер после ужина ему никак не удавалось остаться наедине с мадам
Накамура-Бранчевской - полковник не отходил от нее ни на шаг. Геннадий был
уверен, что полковник - участник заговора; больше того, он был уверен, что
вилла Накамура-Бранчевской кишит его людьми. Как предупредить хозяйку об
опасности, как рассказать ей о разговоре в сенате, о странных телефонных
переговорах в подземелье?
Около десяти часов вечера мадам и полковник куда-то исчезли. Доллис
потащила Геннадия в спортзал играть в пинг-понг. Мальчик нервничал, играл
плохо. Сославшись на усталость, он ушел в отведенную для него комнату.
Стеклянная дверь комнаты выходила на длинную крытую галерею. По галерее
этой взад и вперед прогуливался дюжий слуга. В тишине мерно постукивали
кованые каблуки. Всякий раз, проходя мимо двери, слуга как бы ненароком
заглядывал в комнату. Сомнений не было - это часовой, и он приставлен к
нему, к Геннадию.
Около часа мальчик лежал в темноте, притворяясь спящим, глядя на висящую
на стене фехтовальную маску и скрещенные рапиры. Надо было действовать, надо
узнать, что произошло в Оук-порте.
Дождавшись, когда шаги соглядатая удалились в конец галереи, Геннадий
