новозеландской тетей так, словно она у меня в саду подстригает тюльпаны! И
рядом с этим... пираты, господа! Элементарный морской грабеж! Джентльмены
удачи! Нет, это невероятно! Это просто ши-кар-но!
Он вылил в свой стакан остатки водки, стукнул кулаком по столу и
расхохотался пуще прежнего.
- Самое смешное то, что жертвой оказался я - Питер ван Гроот! Знаете ли
вы, господа, что мы ведем свой род от самого отчаянного разбойника адмирала
Оливера ван Гроота?
- Первого голландца, обогнувшего земной шар на корабле "Мориц" в конце
шестнадцатого века? - спросил Рикошетников.
- Именно! Именно! Ну, не анекдот ли?- Капитан выпил водку и затрясся от
смеха.
- Успокойтесь, сэр,- мягко сказал ему бывалый Шлиер-Довейко.
Ван Гроот вдруг оборвал смех. Круглое лицо его обрело углы.
Остановившийся взгляд уперся в матовый светильник на дубовой стене
кают-компании.
- Я потерял свое судно, почти всех пассажиров, весь экипаж. Если бы не
вы... Зачем вы меня спасли?
- Известно ли вам было, капитан, об исчезновении па-намского судна и яхты
шейха Абу-Даби? - спросил помполит Хрящиков.
- Что-то слышали по радио...
Капитаны, Шлиер-Довейко, помполит, стармех и старпом сидели за круглым
столом в кают-компании. Солнечные блики трепетали на ворсистом ковре и
полированной поверхности стола: туман рассеялся. "Алеша Попович" полным
ходом шел к столице Больших Эмпиреев Оук-порту.
- Связь с панамским сухогрузом оборвалась в ста милях от
Гонконга,-задумчиво сказал Рикошетников. - Яхта шейха пропала к югу от
Цейлона. "Ван-Дейк" ограблен и потоплен в ста пятидесяти милях от Больших
Эмпиреев. Слишком большой диапазон для одной подводной лодки.
Он положил руку на плечо ван Грооту и мягко сказал:
- Расскажите, как было дело, капитан. Возьмите эту сигару. Курите и
рассказывайте.
- Настоящая "Гавана", как я вижу?- несколько оживился ван Гроот,
закуривая сигару.- Упман? Недурно!
Он откинулся в кресле, окутался сигарным дымом я начал свой рассказ;
- "Ван-Дейк", джентльмены, был прочной комфортабельной посудиной, но,
конечно, уже не для экспрессных линий. Фирма использует, вернее,
использовала нас на кру-изных рейсах. Мы катали старичков рантье,
молодоженов, влюбленных, разочарованных дамочек, короче - чековые книжки
средней толщины; впрочем, были и толстосумы. Оук-порт оказался вторым после
Сингапура пунктом круиза. Там мы стояли больше недели. Пассажиры
наслаждались. Природа там, господа, великолепная, а население уму
непостижимое, сами увидите. К концу недели мы получили отличную метеосводку
и снялись из Оук-порта на Зурбаган. Трое суток шли по гладкому, как стекло,
морю. Старички гоняли шары, молодежь играла в теннис, танцевала; от этой
американской трясучки у меня, господа, уже в глазах стало рябить. Бары
работали до утра, боялись даже, что джину до Зурбагана не хватит.
И вот в один прекрасный вечер в девятнадцать ровно в рулевую рубку вошли
два эдаких франта и шикарная дама, вроде бы какая-то эстрадная певичка. Все
трое в масках, господа, и с автоматами. "Руки на голову, говорят, и всем в
угол!"-"Спокойно, детки, - говорю я,-насчет киносъемок мы не
договаривались". И тут девица шарахнула длинной очередью по приборам -
только стекла посыпались! Сразу после этого послышались выстрелы из
радиорубки. Вахтенный радист грек Леонид ас вбежал весь в крови и упал
замертво. Нас выгнали на палубу, и тут мы увидели, что в двух кабельтовых от
"Ван-Дейка" всплывает эта проклятая лодка и сразу же открывает огонь,
сбивает нам грот-мачту. Гангстеры, их было человек десять на судне, уже
гонят всех пассажиров на бак, а от лодки идут два моторных вельбота им на
подмогу.
Я, господа, во время войны служил в союзном флоте, ходил с караванами в
ваш Мурманск, видел всякое... но здесь, сознаюсь честно, я растерялся, я
ничего не понимал... ка-кой-то бред...
Кто-то из этих мерзавцев выпустил воду из главного бассейна, всех
пассажиров загнали туда, как овец в трюм, а экипаж окрутили тросом на баке.
Малейшая попытка к сопротивлению - сразу автоматная очередь и... труп на
палубе. Крики, стоны, плач, а вокруг безмятежное море, закатное солнце и
полная пустота. Правда, раз над нами прошел межконтинентальный "боинг".
Какой-нибудь пассажир небось посмотрел вниз и сказал: "Посмотрите, какой
пароход беленький..."
Короче, начался самый безобразный грабеж. Часть бандитов пошла по каютам,
другие выворачивали карманы, срывали с дам кольца, серьги, остальные держали
нас под прицелом. Из глубины судна иногда доносились выстрелы - в машинном
отделении, видимо, шла схватка.
Все это продолжалось не меньше двух часов. Наконец нам было приказано
спустить шлюпки и занять в них места. Три шлюпки были повреждены "Ржавой
акулой", и оставшиеся, конечно, оказались переполненными. Лодка взяла все
шлюпки на буксир, встала в позицию и одной торпедой развалила старину
"Ван-Дейк" надвое.
Всю ночь лодка шла в надводном положении я тащила шлюпки за собой. Какую
судьбу они нам готовили? Почему не уничтожили вместе с судном? Один из моих
матросов сказал мне, что слышал краем уха в Сингапуре о какой-то партии
наркотиков. Может, это было столкновение враждующих клик, может быть, мы
оказались случайной жертвой?
К утру сгустился туман, и я приказал обрубить буксир.
Я хотел попытаться добраться до островов Кьюри, потому что понимал:
свидетелей такого дела вряд ли оставят в живых Должно быть, я был прав.
Лодка охотилась за нами с упорством гончей Если бы не вы...
На "Поповиче" тем временем помогали спасенным: делали перевязки,
инъекции, поили бромом, валерьянкой, чаем с малиной, кофе с коньяком,
молоком, кому что нравилось.
Старая леди, уже подсохшая и взбившая надлежащим образом седые букли,
отыскала своего спасителя.
- What's your name my young hero?- со скрипучей нежностью спросила она
Геннадия.
- My name is Геннадий Стратофонтов, madam,- вежливо ответил мальчик.
- Oh Lord! - Леди подняла к небу глаза цвета увядших незабудок- Теперь у
меня есть два любимых существа! Прежде у меня был один лишь Винстон...- Она
поцеловала своего мопса, который осторожно покосился на величественного Пушу
Шуткина.- Теперь у нас есть вы - Генна ди Страто... О, это слишком трудно
для меня. Я буду называть вас Джин Стрейтфонд... Я включу вас в свое
завещание. Винстон получит шестьдесят процентов, а вы, Джин, сорок
процентов.
- Благодарю вас, мэм, но это не требуется,- сдержанно поклонился
Геннадий.
- Никаких "но"!-категорически заявила дама.-Мой покойный супруг скопил
достаточную сумму на моделировании вставных челюстей. На мои фунты, Джин, вы
сможете получить приличное образование.
~ Мне не нужны ваши фунты, мэм. Я и так получу приличное образование,-
ответил Геннадий, слегка задетый за живое.
- Инкредэбл! Невероятно! - воскликнула дама.-Почему вы отказываетесь от
денег? Ведь вы же спасли нас с Винстоном?
- Я советский пионер, мэм, и этим все сказано, - суховато сказал
Геннадий.
- О Лорд!- воскликнула дама.- Не значит ли это, что вы отказываетесь от
нашей с Винстоном дружбы?
С глаз ее слетели две-три зеленоватые старческие слезинки, и одна из
слезинок упала на загорелое плечо мальчика. Геннадий был тронут искренностью
дамы, и он, конечно, учел особенности человека, выросшего и состарившегося в
капиталистическом мире.
- Деньги могут только испортить дружбу, мэм, а от дружбы я не
отказываюсь.
- Вы святой мальчик, Джин,-на грани рыдания промолвила старушка- Запишите
мой лондонский адрес и телефон. Мы с Винстоном будем ждать вас весь остаток
наших дней.
Едва Геннадий записал адрес почтенной миссис Сьюзен Леконсфильд, как по
судовой трансляции раздался голос первого помощника Хрящикова: "Всем
свободным от вахты членам экипажа и научным сотрудникам собраться в
помещении столовой на информацию".
Геннадий сунул адрес в карман, не подозревая о том, что этот клочок
бумаги в скором времени спасет ему жизнь.
В помещении столовой висела карта Республики Большие Эмпиреи и Карбункл.
Архипелаг напоминал перевернутую вниз головой запятую. Десятки крошечных
необитаемых островов грядой-загогулиной тянулись к югу, к голове, к
сравнительно большому острову Эмпирей со столицей Оук-портом и ко второму по
величине острову Карбункл. Перед картой стоял с указкой перпом Хрящиков с
лицом удивленного льва.
- Ну вот, товарищи,-сказал он, откашлявшись-сегодня мы лицом к лицу
столкнулись с парадоксом мира чистогана, где каждый мазурик, купив подводную
лодку, может превратить законный отдых в чистый ад. В нашей стране такого
безобразия быть не может, это всем ясно. Капитан поручил передать мне
благодарность экипажу за выдержку, четкость. От себя скажу, что в этом
эпизоде мы себя ничем не скомпрометировали, и это большой плюс.
Теперь главное. Мы идем с дружеским визитом в город Оук-порт. Никогда
прежде нога советского человека не ступала на эту отдаленную территорию.
- Вообще-то ступала, - скаэал вдруг из третьего ряда плотник Телескопов,-
Моя нога и ступала, Лев Африканович.
- А с вами, Телескопов, разговор будет особый!-прикрикнул на него
Хрящиков и сделал какую-то пометку в своем блокноте.
- Итак, продолжаю. Нога туда, товарищи, - перпом метнул суровый взгляд на
невинную физиономию Телеско-пова,- не ступала. Население там, товарищи,
очень неопределенной нации и имеет неопределенный язык, который мы должны
уважать, хотя некоторым и смешно.- Он снова взглянул на Телескопова. ~
Стоять там будем три дня с тремя целями. Первая цель - сдадим спасенных нами
граждан разных стран. Вторая цель - пополним запасы пресной воды и
продовольствия. И третья, может быть самая главная,- покажем жителям
далекой, но близкой страны истинное лицо советского народа.
Следующее немаловажное сообщение, товарищи. Еще за сутки до сегодняшних
возмутительных событий мы запросили у властей Оук-порта разрешение на заход.
В ответ получено сообщение, которое Николай Ефимович склонен считать
юмористическим: "Разрешаем заход в порт при условии вашего согласия на
футбольный матч со сборной республики". Я со своей стороны считаю этот вызов
суровым испытанием наших моральных и физических качеств. Надеюсь, что наши
судовые спортсмены не ударят в грязь лицом и проведут состязание с присущим
им огоньком и задором. Кто бы ни победил, победит дружба. Всё, товарищи.
Телескопов, останьтесь.
Утром следующего дня с "Алеши Поповича" увидели первый остров архипелага
под смешным для русского уха названием Фухс. Весь день шли вдоль гряды
островов, и они возникали один за другим, похожие на клумбы, а некоторые с
сахарными головками остроконечных гор.
Солнце стало уже клониться к закату, когда показались отвесные
базальтовые стены острова Карбункл. "Алеша Попович" вошел в пролив между
Карбунклом и Эмпиреем. На горизонте, как сказочное видение, возник Оук-порт.
Гена стоял на ходовом мостике и завороженными глазами смотрел на
приближающиеся стены древней крепости, на некогда мощные, то круглые, то
острые, как нос корабля, бастионы, на красные черепичные крыши, на купола и
шпили соборов, ракетоподобные башни минаретов, на пагоды, похожие на
гигантские ели.
- Невероятный город, Гена, правда? - сказал за его спиной капитан
Рикошетников.
- Он похож на сказку, - прошептал Геннадий.
- Скорее на сновидение,- сказал капитан. Древний центр Оук-порта был
