свою затянувшуюся улыбку, быстро зашевелился и заговорил:
- Добрый вечер, господа! Прежде всего вам надо закусить, прежде всего
закусить. Присаживайтесь, сэр! У мальчика голодный вид, сэр! Старый Старжен
Фиц знает, чем угостить такого отличного карапуза!
Он жутко подмигнул Геннадию и снял крышки с нескольких кастрюлек,
расположенных у него за стойкой. Пар, поднявшийся из кастрюли, был так
аппетитен, что Геннадий даже забыл обидного до боли в сердце, до звона в
ушах "карапуза".
Старик между тем, ловко орудуя разливной ложкой и деревянными палочками
"хаши", продолжал улыбаться. Вдоль всей стойки тянулась металлическая полоса
электрической жаровни. Старик включил ее, смазал маслом в том участке, перед
которым сидели гости, масло затрещало, старик бросил на жаровню какие-то
коренья, что-то вроде грибов, слизистые комочки устриц, ломтики мяса; в
черные фаянсовые пиалы старик налил супу, в маленькие блюдечки наложил
какой-то зеленой пасты.
- Ручаюсь, господа, вам никогда не забыть кухни старого Старжена Фица!
Почему бы юному джентльмену не отведать паштет из морского ежа? Сэр,
отхлебните этого окинавского супа из каракатицы, и вы уже не оторветесь! Не
желаете ли сырой рыбы сашими? Она так нежна, так нежна, так нежна, так
нежна...
Старик, словно испорченная пластинка, запнулся на "так нежна" и повторял
эти слова все тише и тише, а потом совсем затих и застыл с широкой
безжизненной улыбкой на устах.
Проголодавшиеся друзья набросились на удивительную еду и даже забыли на
какое-то время о цели своего прихода. Старик между тем вышел из оцепенения,
пролез под стойкой в зал и заиграл на скрипке. Он подходил со скрипкой к
гостям, склонялся то к мальчику, то к капитану, вкрадчиво и ласково шептал:
- Носки, галстуки, кактусы, шпильки, замки, открытки...
Не прерывая игры на скрипке, он несколько раз взмахнул над головами
друзей самурайским мечом, дал холостую очередь из винтовки "М-14", показал
несколько приемов дзюдо и ударил страшным свингом по чучелу медведя панды,
скромно стоящему в углу зала. Потом он подсунул Геннадию альбом с "самыми
редкими марками", схватил свободную от еды ладонь капитана и снова зашептал;
- Феноменальное сочетание физических и духовных качеств, сэр, приведет
вас к триумфу! Все-таки, сэр, сохраняйте осторожность в первую неделю
новолуния... Старый Старжен Фиц, сэр, лучший хиромант Юго-Восточной Азии, и
если бы не интриги ..
- Простите, мистер Старжен Фиц, - сказал Рикошетников, осторожно
освобождая свою руку для собственных надобностей. - Мы пришли сюда только
лишь для того, чтобы повидать консула Республики Большие Эмпиреи и
Карбункл...
Старик вдруг отпрыгнул в сторону с криком "О-ле! и, обращаясь к медведю
панде, филину, маскам и маринованным чудовищам, торжествующе воскликнул;
- Слышали?
После этого он нырнул под стойку, скрылся за бамбуковой шторой и через
минуту явился оттуда в совершенно уже новом обличии. Преисполненный
достоинства дипломат в мундире, расшитом золотыми нитями, с высоким стоячим
воротником, покровительственно и любезно смотрел на гостей. Лишь забытая на
голове поварская шапочка напоминала о прежнем Старжене Фице. - К вашим
услугам, господа, - сдержанно поклонился генеральный консул.
- Мы советские моряки, господин консул, - оправившись от первого
ошеломления, пробормотал Рикошетников.- Я капитан научно-исследовательского
судна "Алеша Попович", Николай Рикошетников, а это мой друг Геннадий
Эдуардович Стратофонтов.
- Стратофонтов? - поднял правую бровь генеральный консул. - Не являетесь
ли вы, сэр, одной из ветвей генеалогического древа национального героя нашей
республики русского адмирала Страттофудо, памятник которому возвышается в
столице нашей страны Оук-порте?
- Геннадий как раз является ветвью адмирала Стратофонтова, но отнюдь не
Страттофудо, - сказал капитан.
Консул улыбнулся:
- Так жители нашей страны переиначили это славное имя на свой манер.
- Значит, мы увидим памятник моему предку? - воскликнул Геннадий.-
Николай Ефимович, это потрясающе! Памятник моему дедушке!
- Вы собираетесь посетить Большие Эмпиреи? - осторожно спросил консул.
- Как раз по этому поводу мы и пришли к вам, сэр,- сказал Рикошетников.-
"Алеша Попович" будет все лето исследовать шельф в районе архипелага и
знаменитую впадину Яу. Мы хотели бы получить согласие вашего правительства
на заходы в ваши порты и гавани.
- На вашем судне есть футбольная команда?-быстро спросил консул:
- Что-о? Футбольная команда? Да, разумеется, у нас есть футбольная
команда...
- Тогда все в порядке. Футбол - это главная страсть нашей республики и
президента. Вы получите право захода во все гавани Больших Эмпиреев.
- И Карбункла, - добавил Рикошетников.
- Во все гавани и порты Больших Эмпиреев,- повторил консул.
- Ну, конечно, и Карбункла? - весело спросил Рикошетников.
Мимолетная тучка проскользнула по лицу Старжена Фица.
- На Карбункле не играют в футбол,-сухо сказал он.
Рикошетников не обратил внимания на странный тон, каким были сказаны эти
слова, извлек из своего портфеля судовые бумаги и приступил к обсуждению
формальностей.
"Почему же на Карбункле не играют в футбол? - подумал Геннадий.- И почему
консул помрачнел, когда сказал об этом?"
- Ну все в порядке,- сказал Рикошетников, закрывая свой портфель.
- Наконец-то можно снять проклятый мундир!-воскликнул Старжен
Фиц.-Надеваю я его, господа, не чаще одного раза в десять лет, но все-таки
терпеть не могу. Что вам приготовить, господа? Итальянскую пиццу,
швейцарскую фондю, аргентинское асадо, индийский керри-райс или, может быть,
русский борщ?
- Что вы хотите этим сказать? - воскликнул Геннадий.
Он побагровел и вытянулся как струнка.
- Просто повеяло воспоминаниями детства,-затараторил вдруг по-русски
Старжен Фиц,- Как вы вошли, господа, так сразу пахнуло нашим русским
привольем, березовым соком, борщом... Ведь я, господа, родился в
Санкт-Петербурге и покинул его шестьдесят лет назад в вашем возрасте,
милостивый государь,- Он почтительно поклонился Геннадию.- Судьба мотала
меня по всему миру, господа, но об этом не будем. Единственная страна, где
мне не довелось побывать,- это Республика Большие Эмпиреи и Карбункл...
Всего доброго, господа, всего доброго, но прежде прошу оплатить счет. Ваш
ужин, господа, стоил три тысячи иен, игра на скрипке четыреста пятьдесят
иен, демонстрация приемов бокса и дзю-до пятнадцать иен. Извините, господа,
я бы не взял с вас денег, но мое правительство не платит мне жалованье уже
двадцать четыре года. Приходится изворачиваться, господа. Старость - не
радость... Прежде старый Старжен Фиц зарабатывал на велогонках, сейчас соль
в коленных суставах, господа...
Консул, видимо, мог бы так болтать еще очень долго, но моряки направились
к выходу. Старжен Фиц проводил их до дверей, всучил на дорогу чикагский
галстук, кактус, раковину и банку с сороконожкой за 127 иен.
- Ах, господа, - тараторил он уже в дверях,-говорят, что страна, которую
я здесь представляю, земной рай! Хочу вам дать последний полезный совет,
господа. Обязательно постарайтесь в Оук-порте познакомиться с мадам
Накамура-Бранчевской. Недавно эта леди посетила Токио" и старый Старжен Фиц
был просто очарован...
- Чем же знаменита эта дама? - усмехнулся Рикошетников. Чудак консул
успел уже порядком надоесть ему.
- Ах, это просто совершенство! Убедительно советую не избегать
приятнейшего знакомства с этой богатой импозантной и попросту красивой
женщиной.
- Я никогда не чурался импозантных, а тем более красивых дам, - улыбнулся
капитан.
- Это похвально, это похвально, это похвально...- Консул оцепенел с
широкой бессмысленной улыбкой на устах.
По дороге к порту Геннадий и капитан во всех подробностях вспоминали
визит к "генеральному консулу" и весело хохотали.
В районе Гиндзы их "бентли" попал в автомобильную пробку. Джазовые обвалы
из окон баров, крики зазывал и уличных торговцев, полицейские свистки и
сирены, клаксоны автомобилей чуть не оглушили их. В небе, освещенный
скрещенными лучами, поворачивался рекламный автомобиль, ниже то хмурилась,
то расплывалась в улыбке гигантская неоновая рожа, все кричало, мелькало,
подмаргивало. Световая газета на крыше "Асахи" вещала;
Сегодня в Токио убито 15, ранено 307!
Битлы заявили протест министерству внутренних дел Англии!
Советы продолжают штурм космоса!
Заявление генерала Зиапа! Экс-шахиня Сорейя приняла приглашение
киностудии "МГМ"! Исчезновение панамского сухогруза в ста милях от Гонконга!
Потеряна связь с яхтой шейха Абу-Даби, стоимость которой оценивается в 15
миллионов .. Самолет таиландских ВВС засек неизвестные торпедные катера!
Новые пираты?
ГЛАВА 3
в которой слышится пение кота и тявканье "Ржавой акулы"
Стоял полный штиль. Вот уже неделю плавучий институт в идеальных условиях
исследовал семикилометровую впадину Яу. Ничто не мешало ученым опускать
дночерпал-ки и тралы, запускать радиозонды. Корабль медленно двигался,
прокладывая новый промерный галс. Эхолоты прощупывали глубину. На палубах
"Алеши Поповича" царила веселая суета. Казалось, что это кусок черноморского
пляжа: все ученые и моряки были в плавках и темных очках.
Неподвижный океан горел с яркостью вольтовой дуги. Иногда в слепящем
мареве трепещущими пятнами пролетали стайки летучих рыб.
Геннадий никак не мог свыкнуться с мыслью, что под днищем их судна такая
гигантская толща воды - семнадцать с половиной кругов стадиона имени Кирова,
четырнадцать останкинских телебашен! Подолгу он стоял, опершись на планшир,
глядя, как из темноты в прозрачные слои выплывают акулы. Эти мерзкие твари
постоянно кружили вокруг судна и испарялись только тогда, когда появлялись
быстроглазые, иронически улыбающиеся дельфины-афалины.
- Почему же все-таки целая стая акул боится одного-единственного
дельфина?-спрашивал Гена своего непосредственного руководителя доктора
биологических наук
Верестищева.
- Дельфин отважен, а акула трус,- отвечал Самсон Александрович.- Акула,
Гена, это своего рода морской фашист.
- Вы думаете, что фашизм труслив? - пытливо спрашивал мальчик.- Но ведь
он всегда нападает первым...
- Это сложная проблема, Гена, очень сложная,- задумчиво говорил
Верестищев,- Всегда ли смел тот, кто нападает первым?
Препарируя моллюсков и глубоководных рыб, ученый и лаборант часто вели
содержательные беседы, которые иной раз соскальзывали к философской
плоскости.
- Вы знаете, Гена,-сказал как-то Верестищев,- как индонезийские рыбаки
мстят акулам, когда от их зубов погибает человек? Они вылавливают хищника,
разжимают ему челюсти, засовывают ему в желудок живого морского ежа и
выпускают в море. Акула обречена на долгие нестерпимые муки.
- Б-р-р...- содрогнулся Геннадий.- Все-таки это слишком жестоко по
отношению к бессмысленной твари...
- Акулы кажутся этим рыбакам не животными, а враждебным племенем.
- Тем более это жестоко! - воскликнул Геннадий.-Рубанули бы гадину - и
дело с концом!
- Это очень сложная этическая проблема,- задумчиво сказал Верестищев.- Вы
мыслите, Геннадий, не по возрасту серьезно. Давайте-ка займемся чем-нибудь
попроще. Вот перед нами медуза...
Они погрузились пинцетами в довольно-таки неаппетитное желе распластанной
медузы.
- Знаете ли вы, Гена, что акустический аппарат медузы угадывает
приближение шторма больше чем за сутки? - спросил Верестищев.
